Кровь и вино

Иола разгладила жилетку и поправила шляпку для верховой езды. Роланд тем временем передал поводья Палача и Жрицы конюшим и подошел к ней.

– Посидишь в таверне? – спросил он.

– Нужно что-то сделать по работе? – уточнила Иола, стараясь не встречаться взглядом с Роландом.

Роланд молча кивнул. Иола вздохнула и кивнула. Конечно, она весь день работала и немного устала, но ей нравилось без остатка погружаться в работу. Особенно если речь шла о делах семьи Рихгофен. Тем более, за эти два дня она разбиралась с бумагами именно винокурни, и Иоле хотелось посмотреть как идут дела у «Приюта».

– Думаю, на пару часов работы меня хватит, – улыбнулась Иола.

– Не думаю, что это займет так много времени, – немного неловко произнес Роланд и вновь растер шею.

Он и сам заметил, как пристально на них смотрят работники конюшни, так что локоть предлагать не стал. Он по обыкновению сцепил руки за спиной и с Иолой направился к таверне.

В это время таверна уже гудела от посетителей, которых было битком. Закрывшиеся пораньше лавочники, работники городских администраций, стражники после дозора и охотники, которые решили побаловать себя лучшей выпивкой в королевстве. За барной стойкой крутилось два бармена, а между столами лавировали официанты с тяжелыми подносами. Все работники в таверне были мужчины: «Приюту ворона» не нужно было привлекать завсегдатаев красивыми личиками официанток.

Незамеченными гостями Роланд и Иола поднялись в кабинет. Он пригласил её опять сесть за его рабочий стол, а сам начал разжигать масляные лампы. Через пару мгновений в дверь постучались и после разрешения в кабинет заглянул один из официантов.

– Ужин на двоих, герр Рихгофен?

Роланд посмотрел на Иолу. Она кивнула. Раз она пришла работать дальше, к столу домой она уже точно не успеет.

Когда кабинет залился желтым теплым светом ламп, Роланд встал рядом с Иолой и вкратце рассказал какую работу он хочет ей делегировать. Ничего сложного и выходящего за рамки её должностных обязанностей не было. Это были как раз счета, сверки, отчеты по закупке продуктов. По сравнению с бумагами на винокурне, это был сущий пустяк.

Иола решила приступить к этому немедленно. Роланд был доволен. Сам он сгреб несколько мелких записок которые были запечатаны неприметной темной восковой печатью. Герба не было, так что они не имели даже намека на адресата. Иола сквозь полуопущенные ресницы иногда поглядывала на Роланда: он читал записки одну за одной, но лицо его было непроницаемым. Лишь на последней между его бровей залегла морщинка, но тут же исчезла.

Любопытство Иолы стало еще больше, когда Роланд встал со своего кресла, подошел к пустому камину и одну за одной сжег записки. Стряхнув пепел с пальцев, он развернулся и посмотрел на Иолу. Она поспешно уткнулась в бумаги и напустила на себя самый сосредоточенный вид.

– Я доверяю тебе, Иола, – произнес Роланд, возвращаясь в свое кресло. – Но пока не могу сказать, что в этих записках.

– Вы… То есть ты… – Иола осеклась и быстро поправила саму себя, увидев как Роланд красноречиво вскинул брови. – Не обязаны отчитываться мне.

Роланд подался вперед, упер руки локтями в колени и посмотрел на Иолу как только может смотреть только он: пристально, заставляя её всю дрожать от горячего чувства, что расцветало под этим взглядом у неё в груди.

Иола опять стушевалась, но не опустила глаза как это обычно бывало. Она смотрела в глаза Роланда, словно без слов пыталась открыть ему все те чувства, которые он разжег в её душе.

Но почти сразу же их безмолвный разговор прервали: ужин был готов. Ели молча, каждый погрузился в свои мысли. Иола размышляла о том, что несмотря на то, что Роланд вчера ей сказал, что хочет для неё быть только другом, её страсть не уменьшилась к нему. Теперь она стала больше понимать Донну – не так-то просто откинуть чувства. Неужели этот жестокий урок она должна выучить?

Размышления её наконец прервал Роланд.

– Ты же не читала в последнее время утренние газеты?

– Я мало слежу за новостями, если честно. – Иола пожала плечами. – Я что-то опять пропустила?

Роланд ответил не сразу. Он отставил от себя пустую тарелку на край рабочего стола и строго посмотрел на Иолу.

– В Фрайебурге и окрестностях вновь небезопасно. Мне нужно разобраться с этим.

Иола поняла – Благородный страж опять должен выйти на ночные улицы города чтобы их обезопасить. Но с кем же он будет на этот раз вести незримую войну? Свежо было еще воспоминание о появлении Аваддона и изгнании хладовцев. Но было бы слишком наивно полагать, что невозможность людей из Княжества вести дела в королевстве лично остановит их.

Она тяжело вздохнула и погрустнела. Какие еще опасности могут найти Роланда, когда он, облаченный в темный костюм, ночами спасает людей и налаживает мир и безопасность.

– Береги себя, Роланд, – попросила Иола.

Она не хотела звучать так жалобно, но голос её не слушался. Роланд порывисто встал и подошел к Иоле. В надежде она подняла голову и посмотрела на него: он её обнимет, успокоит и заверит что все будет хорошо? Но встретившись с его взглядом, Иола опять потупилась и вжалась в спинку кресла. Роланд остановился и просто сжал подлокотник.

– Буду, – заверил он её, опустив голову.

Иола слабо улыбнулась, но Роланд не ответил на её улыбку. Он, явно смутившись, отошел к окну и сцепил пальцы в замок за спиной.

– Тебя проводят, – сказал он, не отрывая взгляд от домов, над крышами которых темнело небо и зажигались первые звезды. – А мне пора.

– Могу ли я с утра проведать тебя? – спросила Иола.

Роланд обернулся и удивленно посмотрел на неё.

– Чтобы знать, что никакие колдуньи не проткнули тебя еще раз, – слабо улыбнулась Иола.

Роланд улыбнулся в ответ и кивнул.

– Я буду ночевать тут, в «Приюте», – сказал он. – Запасной ключ для тебя в верхнем ящике.

Он все же подошел к ней. Иола затаила дыхание. Роланд с мгновение смотрел на неё, словно читал все её мысли, все её чаяния. На прощание он чуть сжал ей плечо, убрал руку. Но в последний момент на мгновение коснулся кончиками пальцев тыльной стороны ладони Иолы.

Роланд ушел, а Иола еще долго сидела в кабинете пытаясь привести мысли в порядок.

В начале десятого утра Иола уже стояла перед дверью и сжимала ключ. Как не уговаривала она себя не суетиться и не предпринимать каких-то глупостей, все равно проснулась ни свет ни заря. Погружаясь в беспокойство и неизвестность, она мерила шагами комнату.

Придя домой накануне, Иола перечитала все последние выпуски газет, которые сумела найти. Отец прекрасно понял её обеспокоенность, и поделился новостями, которыми мог.

Загадочно пропали две девушки в Фрайебурге, а еще одна – в Йегервейле. Слишком много за такое время, поэтому это и начало волновать орден. Ноа вплотную занялся этим делом, так что отец лелеял надежду, что все устаканится в самое скорое время.

– Но кому нужно такое делать? – удивлялась Иола. – Неужели хладовцы никак не хотят оставить в покое наш край?

– В том то и дело, – вздохнул Ганс и устало надавил пальцами на уголки глаз. – Скорей всего они тут ни при чем.

– Тем это и опаснее, Иола! – строгим голосом вмешалась в разговор мама. – В последнее время доверять вообще никому нельзя. Так что постарайся не заводить новые знакомства. А то они опять приведут тебя к какой-нибудь очередной западне.

Это был намек на Жанну. Интересно, как там она? Иола редко вспоминала свою знакомую из княжества. Она надеялась, что Эразм позаботится о той, которой нет места теперь ни в Винной марке, ни в родных краях.

Иола отогнала воспоминания о прошлом вечере и мысли о Жанне, поправила на локте корзинку с едой и открыла дверь. Дверь это была только для хозяев, так что за ней оказался тесноватый коридорчик который через два шага упирался в лестницу. Было видно, что хоть им и пользуются редко, но тут убираются.

Она заметила свежие следы, сырые травинки и немного грязи на полу. Значит, Роланд пришел? Иола поспешила подняться наверх. Там было несколько дверей, и она застыла в нерешительности. Куда идти? Тихонько она заглянула в первую дверь – за ней оказался продуктовый склад. У противоположной двери виднелась еще одна, которая вела в основную часть таверны.

За второй был еще один узкий проход, но Иола не решила пройтись по нему, и оставила это на случай, если за третьей она тоже ничего не найдет.

Но удача улыбнулась ей. На широкой кровати, которая занимала почти всю комнату она увидела Роланда. Он лежал лицом уткнувшись в подушки, его длинные черные волосы рассыпались по широкой спине.

Стоило Иоле сделать шаг к кровати, как к её шее прикоснулось что-то холодное и острое. Она хотела завизжать, но чья-то ладонь закрыла её рот и она почувствовала крепкий запах табака и жженых фитилей церковных свечей.

– Не ори.

Иола закивала. Позади неё стояла сестра Агнесс. Она смерила её оценивающим взглядом, а затем отпустила.

– Что вы тут делаете? – свистящим шепотом спросила Иола.

– Что же еще могут делать мужчина и женщина в одной комнате ранним утром? – проятнула она с ухмылкой и рухнула обратно на кресло.

Румянец обжег щеки Иолы и она отвернулась. Агнесс едва слышно хмыкнула.

– Вы… Работали сегодня ночью вместе? – спросила она все также тихо.

– Да, а потом когда закончили топать до таверны было ближе, чем до церкви. Да и мне обещали бутылку лучшего вина. Хотела получить её как можно скорее. – Агнесс достала сигарету и щелкнула пальцами. Маленькие кремни в её перчатке звонко щелкнули и дали искру.

– С герром Рихгофеном… Роландом… Все хорошо? – спросила Иола у Агнесс.

Прежде чем ответить, она сделала затяжку и выпустила клуб дыма под потолок.

– Все с ним отлично, – наконец ответила она. – А что в корзине? – Она указала сигаретой на Иолу.

– З-завтрак… – промямлила она.

– Хотелось бы угоститься.

Иола молча отдала корзину Агнесс и присела на край кровати Роланда. Он пошевелился, повернулся на бок, спиной к Иоле и натянул одеяло на голову.

– Что-нибудь удалось выяснить? – все также тихо спросила Иола.

– Много ли ты знаешь, девочка? – парировала Агнесс, откусывая добротный кусок от сендвича, который готовила для Иолы её мама.

Иола не стала спорить и отвернулась от Агнесс. Какое-то время молчали. Агнесс с удовольствием съела угощение, которое предназначалось Иоле и Роланду, об перчатку затушила окурок сигареты и одним метким щелчком отправила его в мусорку.

– Теперь бы запить эту еду вином, – Агнесс повысила голос. – Роланд, скажи своей девочке, чтобы она дала мне, что причитается!

Иола шикнула на неё, но было поздно. Роланд выглянул из-под одеяла и сонным взглядом уставился на Иолу.

– Первая дверь, там есть бутылки вина. Проводи её, пожалуйста.

И вновь укрылся одеялом с головой. Иола обрадовалась, что никаких вопросов по поводу того, что она с утра пораньше делает в его спальне не было.

Она проводила Агнесс, вручила вино и та наконец ушла. Сама же Иола замерла в нерешительности: уйти или остаться? Роланд уже видел, что она примчалась к нему и наверняка догадается, что её беспокойство выходит за рамки рабочих отношений. Ну и пусть!

Иола взяла сок, две деревянные кружки и вернулась в комнату к Роланду. Он уже сидел на кровати, и пока Иолы не было, он успел накинуть на обнаженные плечи рубашку. Накинул, но не застегнул. Иола постаралась не смотреть на видневшуюся обнаженную мужскую грудь и сосредоточилась на соке.

– Который час? – спросил Роланд.

– Почти десять утра.

Иола подала кружку с соком и Роланд её поблагодарил. В корзину мама положила два сэндвича и два пирожка с яблоком и сушеной гвоздикой. Агнесс съела её порцию, так что довольствоваться ей только пирожком.

– Угощайся, моя мама… – Иола смутилась, подумав что со стороны это выглядит так глупо. – Приготовила для нас… – договорила она с трудом.

Роланд с удовольствием съел стряпню фрау Газенкампф. Иола не решалась спрашивать как прошла ночь у Благородного стража. Когда с завтраком было покончено, Роланд еще раз потянулся и лег обратно на подушки.

– Напряженная ночь? – бросила Иола нейтральную фразу. Если Роланд настроен делиться с ней ходом своего расследования, он ей и расскажет.

– Напряженная и не принесла никаких результатов, – ответил Роланд.

Он лежал на спине, раскинув руки и глядел в потолок. Иола сидела на краешке кресла и поглядывала на него, ожидая какого-то знака. Отправит ли он её работать? Пригласит к себе поближе и расскажет новости? От мысли, что она будет сидеть на кровати с Роландом жар из груди начал подниматься к щекам.

– Поехали сегодня на дальние виноградники.

Роланд резко сел и запустил пятерню в свои волосы, убирая с лица мешающиеся пряди. Иола улыбнулась и кивнула. Она как раз нарядилась в костюм для верховой езды в надежде на то, что они опять вернутся на винокурню.

– Там… Нужно наше присутствие по работе, – пояснил Роланд, но поспешил отвести от Иолы взгляд.

Он откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Иола резко подскочила, пролепетала, что пойдет сразу на конюшню и попросит подготовить их лошадей. Прежде чем Роланд успел ей что-либо сказать, она выскочила за дверь. Иола крепко зажмурилась, но перед глазами все еще стояло видение: длинные, сильные и стройные обнаженные ноги Роланда.

Иола решила не дожидаться его у двери, а направилась сразу к конюшням. Стоило ей там только появиться одной, как конюшенные осмелели. Они бросали на неё весьма красноречивые взгляды, обсматривая так, будто она пришла голой.

Жрица сразу почуяла её и приветственно заржала из своего денника. Иола бросила бездельникам с конюшни, чтобы подготовили Палача, а сама пошла готовить свою кобылку. Ей хотелось хоть чем-нибудь себя занять в ожидании Роланда.

Палача тут явно побаивались, а он искренне радовался этому. Прежде чем заставить его стоять смирно, ему пришлось скормить с десяток свежей морковки. Когда Иола выводила на улицу под уздцы Жрицу, он это заметил и рванулся вперед, боднув носом дверь денника. Раздались приглушенные ругательства конюшего. Иола не обернулась, а Жрица и вовсе пренебрежительно махнула хвостом. Он недовольно заржал и начал рыть копытом сено.

Иола вышла на свежий воздух и погладила Жрицу по влажному бархатному носу. Действительно, она совершенно не была похожа на своего отца.

– Палач опять буянит? – послышалось за спиной Иолы.

Она обернулась и улыбнулась. Роланд услышал недовольное ржание Палача и как его пытались усмирить работники конюшни.

– Он увидел как мы уходим, и поспешил выразить свое возмущение.

Роланд покачал головой, но на его губах промелькнула улыбка. Он погладил шею Жрицы, которая потянулась к нему чтобы самой приветственно ткнуться в его лицо носом, и вошел в конюшню. Почти сразу же Палач угомонился.