Кровь и вино
Готовили Жрицу дольше привычного, но она стояла смирно и даже лишний раз не дергалась. Наконец все было готово и Иола сделала шаг назад, чтобы рассмотреть итоги своих стараний.
– Послушная девочка. Иола, – Роланд обратился с ней, – можешь угостить её перед дорогой. У входа должно быть ведро со свежей морковью.
Иола кивнула и вышла из денника. За спиной у неё послышалось недовольное ржание и она оглянулась. Палач тянул шею из своего денника, видимо, искал своего хозяина. Его глаз горел недобрым огнем. Иола быстро сходила за морковью и взяла несколько кусочков. Может, Палачу тоже нужно угощение?
С этими словами она протянула пару кусков моркови Роланду. Он ухмыльнулся, и взял их.
– Возможно, ты с таким подходом и сможешь подлизаться к нему. Выводи Жрицу на улицу.
Иола, едва дыша, взяла Жрицу под уздцы и медленно вывела её. Палач увидел Жрицу и толкнул грудью дверь в свой денник.
– Ну, хватит придуриваться! – спокойно сказал ему Роланд, направившись к нему и подкидывая на ладони морковь. – Иначе ничего не получишь.
И, о, чудо, Палач успокоился и отошел вглубь своего денника. Иола вышла на улицу и неуверенно огляделась. Что дальше? К ней тут же подскочил конюший с ящиком, но Роланд сказал что он сам поможет Иоле.
– Не всегда будут ящики или камни, – пояснил он.
Он передал поводья Палача конюшему и опять подошел к Жрице. Он еще раз проверил как сидит седло, а потом начал объяснять с какой ноги надо садиться. Иола вставила ногу в стремена, подтянулась и попыталась перенести ногу через круп Жрицы, но что-то пошло не так и она начала заваливаться назад. Роланд подхватил её под ягодицы и одним движением закинул её в седло. Даже через плотные кожаные штаны Иола почувствовала жар его ладоней и сразу же покраснела. Она склонилась на другую сторону, якобы проверяя как вошла в стремена другая нога, но на самом деле она просто хотела скрыть красные от смущения щеки.
Роланд тем временем коснулся её икры.
– Привстань, нужно проверить подогнаны ли хорошо стремена под твой рост, – будничным тоном произнес Роланд.
Иола встала, Роланд покачал головой и опять коснулся её икры, только теперь он ненавязчиво провел тыльной стороной пальцев почти от колена до щиколотки. Он подтянул с двух сторон стремена и попросил Иолу встать еще раз.
– Думаю, сейчас в самый раз, – хриплым от смущения голосом отозвалась Иола.
Их взгляды встретились и Иолу вновь бросило в жар. Темные глаза Роланда, казалось, прожигали её насквозь. Он кивнул и быстро оседлал Палача. Тот, наконец ощутив у себя на спине хозяина довольно всхрапнул и пружинисто переступил с ноги на ногу.
Роланд тронул бока коня, Иола последовала его примеру и не спеша они выехали на широкую проселочную дорогу. Она ехала чуть позади, чувствовала как ей нужно восстановить душевное спокойствие. Он сегодня был так близко к ней, и так много раз! От этого внутри все сжималось, а сердце начинало быстро биться, разгоняя жар от прикосновений Роланда по всему телу.
Было уже начало пятого, но солнце и не думало переставать печь. Иола старалась как могла терпеть жару и внимательно слушать объяснения Роланда. Она чувствовала как по вискам и ключицам катятся капельки пота. Нет, все же дело так не пойдет! Иола чуть потянула поводья, чтобы Жрица замедлила аллюр и вновь стала ехать чуть позади Палача. Пальцы не сразу справились с тугими пуговицами голубой рубашки, но все же когда Иоле удалось расстегнуть первые три – она с облегчением выдохнула.
Иола отодвинула ворот рубашки и подула под неё. Стало чуть легче. Она решила еще приспустить шнуровку жилета – уж больно туго затянула его. Сделав все это и почувствовав еще одну волну облегчения, Иола подняла голову и встретилась с веселым взглядом Роланда. Она совершенно не заметила, как он поравнялся с ней!
Его рубашка с жилетом тоже были расстегнуты. Иола не успела себя остановить, и взгляд её скользнул ниже, по блестящей от пота шее и ключице. Она никогда не видела его ключиц! Сдержанный герр Рихгофен никогда не позволял себе вольности расстегнуть рубашку в обществе. Иола сглотнула. Она рассмотрела широкий шрам от ожога, который неровным краем обрывался как раз на ключице.
Она осознала, что откровенно пялится на Роланда и поспешила опустить глаза.
– Скоро выйдем к Рейну, – сказал Роланд едва слышно.
Он тронул бока Палача и он с радостью пустился в галоп. Жрица недовольно фыркнула. Иола погладила её по блестящей шее и разрешила ей пуститься следом.
Спустя несколько минут своеобразной скачки наперегонки, в которой конечно же победили Палач и Роланд, они выехали в небольшой террасе на крутом берегу Рейна. Тут был сколочен широкий навес для лошадей с поилкой, ведра чтобы набрать воду и грубо вытесанный стол с двумя лавками, чтобы и путники могли отдохнуть.
Роланд легко спешился, а Иола едва не рухнула на землю. Ноги с непривычки дрожали, и после конной прогулки земля покачивалась. Он поймал её, Иола почувствовала как руки Роланда прижали её к себе, обнимая, и опять засмущалась. Она уперлась в его плечи, отстранилась и пробормотала извинения за свою неловкость.
– Сядь, отдохни. Я сам схожу за водой для лошадей.
Иола хотела запротестовать и пойти помочь Роланду, но его слова были не предложением. Он за локоть подвел её к скамейкам и усадил. Иола внимательно смотрела как Роланд привязал Палача и Жрицу, взял два объемных деревянных ведра и скрылся за крутым спуском.
Она распустила ленты своей шляпки, обмахнулась ею и устало вздохнула. Подперев голову руками, она уставилась на лошадей и задумалась. Мысли её витали вокруг Роланда. Сегодня он был с ней так обходителен! Ей даже начало казаться, что он нарочно ищет поводов коснуться её. Или же она просто себе все выдумала, как глупая влюбленная девочка?
Иола тяжело вздохнула и прикрыла глаза. Ну не может все быть так, как в любовных романах? Да и какой стыд – начать работать на Роланда фон Рихгофена, а затем стать его… Иола прервала ход своих мыслей.
«Любовница!», – проговорила про себя Иола. – «Слово то какое, явно не подходит для этой ситуации».
Тем временем Роланд вернулся. Он вылил воду в поилку и Жрица с Палачом жадно припали к воде. Глядя на них, Иола осознала что тоже очень хочет пить. Роланд подошел к своей седельной сумке и достал небольшой бурдюк и две изящно вырезанные деревянные кружки. Он разлил напиток, Иола с благодарностью приняла.
Прохладный яблочный сок был как никогда кстати. Иола почувствовала как приятная прохлада расползается внутри и прикрыла глаза от удовольствия. Роланд сел напротив, залпом выпил и налил себе еще.
– Долить? – Он протянул Иоле бурдюк.
– С удовольствием, – отозвалась она и подставила стакан.
Наслаждались спокойствием и отдыхом молча. Роланд прокручивал в пальцах стакан и глядел на широкую ленту реки, что виднелась с его места. На том берегу виноградников не было, но были фермерские поля. Сейчас там тоже вовсю шла уборка урожая. Хороший вышел год.
– Хочешь, спустимся к воде? – предложил Роланд, наконец нарушив молчание.
Иола кивнула и кое-как выбралась из-за стола. Она все еще чувствовала слабость в ногах с непривычки. Роланд обошел стол и предложил ей свой локоть.
– С непривычки всегда так. Нужно сегодня вечером принять горячую ванну, чтобы расслабить мышцы. Завтра они могут неприятно болеть.
Иола опять кивнула и осторожно взяла Роланда под локоть. Они начали неспешно спускаться по крутой лестнице, которую вырезали прямо в каменном берегу. В конце был небольшой причал, чья-то рыбацкая лодка мерно покачивалась рядом, иногда звонко стукаясь боком.
У воды было прохладнее, а высокий берег кидал приятную тень. Иола даже вспомнила о приличиях и захотела застегнуть рубашку, но передумала. Как бы ей хотелось поймать взгляд Роланда на своих ключицах, как недавно сделал он! Отдых и яблочный сок неужели так повлиял на неё, подарив дерзость мыслям и поступкам?
Иола отошла от Роланда и осторожно присела на колени. Она свесилась и сунула руку в воду.
– В детстве мы часто с друзьями летом убегали на Рейн плавать, – сказала Иола и улыбнулась. – Хоффман иногда даже умудрялся на мелководье голыми руками выловить маленькую рыбку!
– Мы с отцом тоже так развлекались, когда позволяла его работа.
Иола посмотрела через плечо на него. Он стоял совсем рядом, нависал над ней всей своей мощной статной фигурой и закатывал рукава своей серой рубашки. Взгляд Иолы вновь скользнул по мощным предплечьям и она заметила еще несколько широких шрамов. Один из них был свежим. Иола поднялась на ноги и коснулась его. Глаза Роланда потемнели, но он не двинулся с места.
– Хорошая мазь, не правда ли? – произнесла Иола.
Она вновь коснулась круглого, с неровными краями шрама, который он получил защищая её.
– Да. Спасибо за неё, – тихо проговорил Роланд и накрыл пальцы Иолы на своем предплечье своей ладонью.
Иола медленно, словно во сне, подняла голову и посмотрела в лицо Роланду. Блики от воды отражались в его темных глазах, которые сейчас вновь были цвета красного дерева. Он смотрел на неё не мигая.
«Что же мне делать?» – стучали мысли в висках Иолы.
Она хотела ощутить горячие губы Роланда у себя на лице! Хотела целовать его, попробовать его на вкус. Но как ей это сделать? Вдруг, сам он совершенно не хочет этого? Отсутствие инициативы с его стороны смутило Иолу и наконец она смогла оторвать свой взгляд от Роланда. Она опустила голову и отошла от него.
Роланд молча подошел к краю причала, сел на колени и засунул почти по локоть руку в воду. Иола постаралась улыбнуться и показать всем своим видом заинтересованность. Внутри она сгорала от стыда и неловкости. Вот бы сейчас сам Аваддон наслал на неё шторм и унес далеко далеко… Подальше и от Роланда, и от её срамных желаний.
– Осторожнее, – предупредил Роланд.
– Что?
Роланд резко вытащил руку из воды, держа за брюхо извивающуюся рыбеху. Он одним резким движением подкинул её в воздух, и над ними, едва не задев головы огромными крыльями, спикировал беркут. В полете он поймал рыбу. Сделав небольшой круг, он сел на ступени и принялся разделывать с добычей, которую так любезно предоставил ему его хозяин.
– Это ваш… Твой…
– Беркут, – кивнул Роланд и довольно упер руки в бока. – Обычно они не едят рыбу, но однажды я его угостил и теперь это его любимое лакомство.
Иола смотрела как птица четкими и резкими движениями своего острого клюва и мощными когтями потрошит рыбу. Видеть вблизи столь могучую и удивительную птицу было очень необычным для Иолы. Она не могла понять, страшно ей или нет. Скорее этот беркут вызывал у неё трепет и восхищение его силе и таящейся в нем опасности.
– Ты часто с ним охотишься? – спросила Иола.
– Сейчас реже, чем хотелось бы, – вздохнул Роланд. – Так что я только прихожу его с утра проведать в его гнездо, а затем он улетает на охоту в одиночку.
Беркут тем временем расправился с рыбой и посмотрел на Роланда. Раскрыл свои огромные крылья, распушил перья и подлетел к нему.
– Нет, друг, на голую руку я тебя сажать не буду! – Роланд скрестил руки за спиной и покачал головой.
Птица немного неловко села перед ним и сложила крылья. Роланд присел к нему и осторожно указательным пальцем погладил по голове.
– А как его зовут? – Иола даже понизила голос, настолько её захлестнули эмоции.
– Таранис.
Услышав свое имя беркут опять распушил перья и уставился на Иолу желтым глазом.
– В следующий раз можно прийти к нему с утра вместе, – сказал Роланд, вставая в полный рост. – Он уже тебя будет знать.
Таранис издал мелодичный клокот, расправил крылья и взмыл в воздух. Еще какое-то время Роланд и Иола молча наблюдали как он скользит в небе, а затем он скрылся.
Роланд предложил возвращаться обратно в особняк. Иола кивнула. Разговорившись о всякой ерунде, они вернулись к лошадям и поехали обратно. Иоле казалось, что на том причале она оставила возможность сблизиться с Роландом, и больше такого шанса ей уже не представится.
Глава 6
Они вернулись к ужину. Иола чувствовала как зверски проголодалась, поэтому свежайший стейк из кабана был весьма кстати. Дворецкий был рад, что она все съела все до последней капли соуса.
– Вы же не передумали по поводу бренди? – уточнил он.
– С радостью! – Иола кивнула.
Роланд сидел напротив длинного обеденного стола и глядел на Иолу поверх бокала.
– А вы, герр Рихгофен? – обратился дворецкий к хозяину.
– Еще сока. Спасибо.
Он отставил пустой бокал и подождал, пока дворецкий нальет в него еще виноградного сока из красивого хрустального графина.
– Завтра я хочу чтобы мы начали подготовку к финальному дню Вайнлиза. – Роланд отпил еще сока и отставил бокал. – Празднество у нас, на винокурне.
Иола кивнула. Частный прием лишь для самых важных и богатых марчан. Побывать на нём – один из главных знаков того, что твоя общественная жизнь сложилась успешно. Некоторые сравнивали приглашение к Рихгофеном на этот прием с благословением самого Корифея.
И конечно же, ни Иола, ни её родители, и даже предки не удостаивались чести быть на нем.
Но Иола ошиблась.
Роланд будто бы прочитал мысли Иолы и сцепил пальцы в замок.
– До того как угас род Коссман они были желанными гостями на этом приеме, – начал Роланд.
Иола приосанилась на своем месте и посмотрела на Роланда. Ей было интересно что он скажет дальше, но внутри все само по себе сжалось от напряжения. Она все еще не любила разговоры о своих знатных предках, и если Роланд будет относиться к ней с оглядкой на это прошлое… Она поставит его на место, пусть и ей будет очень неприятно это делать.
– Теперь я почту за честь, если семья Газенкампф займет это место.
Иола опешила и не сразу нашлась что сказать.
– Благодарю, – выдавила из себя Иола. – Но не будет это выглядеть так, будто из-за… Вашей любезной благосклонности к моей персоне вы приглашаете на этот прием просто по личной симпатии?
Дворецкий появился с бокалом и бутылкой бренди. Он налил Иоле порцию, рассказывая информацию о нем. Год сбора урожая, в какой бочке выдерживали. Когда он пустился в более сентиментальные воспоминания, что будучи мальчишкой он собирал в тот год этот виноград вместе с таким же юным Абелардом, Роланд помрачнел.
– Наслаждайтесь наследием, которое заботливо оставил нам герр Абелард, – тихо произнес дворецкий, кланясь Иоле, а затем Роланду. – Он был бы очень рад угостить такую чудесную фройлян!
С этими словами он покинул комнату, словно бы и не замечая мрачного и тяжелого взгляда Роланда. Иоле стало неловко и она в нерешительности поерзала на своем стуле.
– Пробуйте, – произнес Роланд с усталым вздохом. – Феликс прав. Мой отец очень любил гнать крепкие напитки, это было его хобби.
– Я думала любовь к вину это ваша семейная черта, – чуть улыбнулась Иола.
– Как бы не так! – Роланд ухмыльнулся и поднял бокал с соком. – Я вообще не жалую алкоголь, и почти никогда не занимался производством. По традиции, конечно, в погребе стоит две бочки вина, которые я делал в свои четырнадцать лет. Но на этом все.
– Две бочки? – удивилась Иола.
– Наша семейная традиция, – пояснил Роланд. – Каждый наследник достигнув четырнадцати лет делает самолично две бочки вина. Как обряд инициации. Одну бочку выпивают на рождение уже его первенца, а другую – когда тот самый первенец делает свои бочки.
– Значит, когда тебе было четырнадцать – ты попробовал вино, что заготовил твой отец? – улыбнулась Иола.
Роланд рассмеялся. Его густой и теплый смех заставил Иолу засмущаться. Но взгляд она не отвела, ведь когда Роланд смеялся он становился чертовски красивым.
– Возможно, вот именно из-за этого я не люблю вино.
Впервые она видела Роланда улыбающимся в разговоре про отца. Грусть из его глаз исчезла, уступив место веселым искоркам. Но стоило Иоле подумать об этом, как он опять помрачнел. Он задумчиво посмотрел на бокал в руках Иолы и вздохнул.
– На чем мы остановились? – Роланд запустил пятерню в свои густые черные волосы и откинул со лба выбившиеся из высокого хвоста длинные пряди. – На ваших беспокойствах по поводу того, что подумают люди.
Иола в этот момент пригубила бренди. Она едва не подавилась от его фразы, но быстро взяла себя в руки.
– Д-да, – сдавленно отозвалась Иола и глубоко вздохнула. – Именно об этом. Для жителей Вольной марки попасть на этот прием честь и почет. Признание твоих заслуг и знак того, что влиятельнейшая семья королевства признала тебя!
Роланд вздохнул как-то совсем уставше, как показалось Иоле. Он чуть отвернулся от Иолы и уставился на темнеющий за окном сад.
– На самом деле этот прием действительно был одним из поводов собрать друзей семьи и просто вдали от городской суеты и охотничьих угодий развлечься под конец праздника, – произнес Роланд.
– Но… – Иола выглядела разочарованной и озадаченной одновременно.
Роланд медленно встал и подошел к Иоле. Он протянул ей руку, и она несмело, но все же вложила свои пальцы в его ладонь. Прикосновение горячей и сухой кожи к её заставило Иолу вновь смутится. Роланд потянул её в смежную со столовую гостинную. Хоть там никого и не было, слуги оставили несколько горящих ламп. Роланд подхватил одну и увлек Иолу дальше.
– Куда мы идем? – спросила Иола.
Она доверяла Роланду безраздельно, но когда они оказались перед дверью и лестницей, которая уходила вниз и терялась в темноте, стало немного некомфортно.
– Познакомлю тебя со своей родней, – отшутился он и начал спускаться.
Иола была заинтригована. Лестница достаточно быстро закончилась и они оказались в полутемной цокольной галерее. Потолок был достаточно низкий, Роланд без труда дотянулся до ламп и зажег несколько. Иола огляделась: тут портретов серьезных мужчин с черными волосами было намного больше. Вдоль одной из стен стоял своеобразный стеллаж, где виднелись рамы других картин. В свете масляных светильников и попадающего серебряного лунного света они тускло блестели.
– Потом, если будет интересно, можешь посмотреть их всех и узнать о каждом. Феликс будет в восторге, если ты попросишь рассказать об этом.
– А почему не ты? – спросила Иола.
– Я плохой рассказчик, – уклончиво ответил Роланд.
Он мягко увлек Иолу за локоть к одному из портретов, который висел прямо над пустым камином. С него царственно глядела на них черноволосая женщина с густыми бровями и тяжелым квадратным подбородком с ямочкой. Совсем как у отца Роланда.
– Брунхильда Рихгофен, – пояснил Роланд. – В нашем роду редко рождаются девочки. А особенно – девочки первенцы. Но каждый раз это как знак того, что наступают перемены.
– Брунхильда… – с благоговением повторила Иола.
– Она была дочерью Карла Рихгофена, который помог корифею свергнуть безумного короля. – Роланд задумчиво смотрел на её портрет. – Воевала она с такой же страстью, как и пила вино. Была знатной пьяницей. – Он вздохнул. – Но и в мирное время она была весьма деятельной. Именно она начала традицию приема на нашей винокурне в последний день Вайнлиза. Знатность и власть нашей фамилии с годами превратило попойку Брунхильды с друзьями в… – Он нахмурился, вспоминая слова Иолы. – Как ты там сказала?.. Честь, почет и признание заслуг?
Иола кивнула. Она не совсем понимала, к чему Роланд ведет, но слушала историю его семьи внимательно.
– Пусть… Истоки этого приема и имеют не такой значимый посыл, но не стоит отрицать того, во что это в итоге вылилось, – заметила Иола. – Роланд, скажи… – Иола сама не заметила как вновь перешла с ним на «ты». – Ты часто отмахиваешься от влияния своего рода, но почему?
Роланд с ответом не спешил. Он стоял перед портретом Брунхильды заложив руки за спину и смотрел на него. О чем он думал? Искал схожести с ней в себе? Раздумывал над вопросом Иолы? Или, быть может, он вновь устал от любопытства своего нового управляющего?
Наконец он повернулся к Иоле и положил руки ей на плечи.
– С первой нашей встречи я был восхищен твоим патриотизмом и искренним уважением ко мне и моей фамилии. Я видел многое: и заискивание, и страх, и зависть с алчностью. Лишь немногие ведут себя как ты. Но ты до сих пор даже не можешь со мной постоянно говорить на равных, Иола.
Иола стушевалась и опустила глаза в пол.
– Если это только из-за этого… – пробормотала Иола.
– Нет, не только. – Роланд коснулся пальцем подбородка Иолы, выражая немую просьбу посмотреть на него. – Просто я не хочу… – Он нахмурился.
Он убрал руки с плеч Иолы и сделал несколько шагов в сторону. Он вновь запустил пальцы в волосы и отвел взгляд от неё.
– Не идеализируй ни меня, ни мою семью. И Винную марку.
Иола не знала, что и думать. Она просто молча кивнула.
– И давай уже на «ты», – устало выдал он и улыбнулся. – Я хочу быть друзьями.
Друзьями. Иола подобралась и выдавила из себя улыбку.
– Как скажешь, Роланд!
Роланд улыбнулся в ответ. Он погасил светильники и они вышли из картинной галереи семьи Рихгофенов.
***
Иола сидела на кровати после горячей ванны и расчесывала влажные волосы. Уставившись перед собой, она прокручивала сегодняшний день в мыслях вновь и вновь. Как они с Роландом завтракали, как катались на лошадях, разговоры обо всем и ни о чем. Какие он бросал на неё взгляды, как стремился коснуться её.
– Друзья, – прошептала Иола себе под нос и устало закрыла глаза.
Какая же она дурочка неопытная! Напридумывала бог знает что, приняла вежливость за симпатию. Увидела того, чего нет. Глупое, глупое сердце! Иола встала с кровати и положила расческу на туалетный столик.
Иола кинула на себя взгляд в зеркало, а затем подалась вперед и рассмотрела себя получше. Не страшила, но и не какая-то особая у неё внешность, чтобы привлечь такого мужчину как Роланд. Иола вздохнула и зачесала пальцами свои густые светлые волосы. Она почти всегда стриглась коротко, беря в пример маму. Виола в силу своей работы всегда носила короткие стрижки.
Может, пора чуть поменять свой образ? Не ради Роланда, но ради самой себя. Быть может, длинные волосы придадут еще больше уверенности? Иола покрутила прядь волос и опустила руки.
– Будто дело в прическе, – вновь пробормотала Иола.
Она погасила свечи и забралась под одеяло. Усталость сморила быстро, и Иола сама не заметила как уснула.
Открыв глаза, она увидела в слабом свете полумесяца неясную фигуру рядом со своей кроватью. Иола хотела что-то сказать, но фигура метнулась к ней, сдавила горло и наклонилась к лицу. Её трясущиеся губы накрыли чужие – горячие и твердые. Затем наступила тьма.
Иола подскочила на кровати и ошалело огляделась. Занимался рассвет, сквозь приоткрытые тяжелые портьеры проходили первые лучи утреннего солнца. Она растеряно провела ладонью по лицу, словно пытаясь снять с себя наваждение, а затем обратно рухнула на подушки. Иола перевернулась на бок, укрылась одеялом с головой и вновь заснула.
Когда служанка пришла к ней будить, Иола уже и забыла свой странный сон.
Завтрак опять накрыли на веранде. Роланд уже сидел за столом и читал свежую газету. Между его бровей залегла морщинка. Но стоило Иоле появиться, как он поспешно отложил новости и улыбнулся ей.
– Как спалось? – будничным тоном спросил Роланд.
– Хорошо, благодарю.
Иоле подали завтрак и она почувствовала как проголодалась. Роланд напомнил, что после полудня он хочет собраться и вместе заняться организацией приема.
– Сегодня вечером я возвращаюсь в город, – в конце завтрака бросил он. – Ты со мной, или желаешь остаться тут?
– Я поеду домой, – ответила Иола, смутившись от двусмысленного, как ей показалось, вопроса Роланда. – Мама наверняка соскучилась по мне.
Роланд ничего не ответил, лишь улыбнулся. Он вновь предложил свой локоть Иоле, она не без удовольствия взяла его под руку и так вместе они отправились в кабинет работать.
Глава 7
Двое всадников въехали в Фрайебург когда колокольный звон отсчитывал восемь ударов. Палач неохотно замедлил аллюр и недовольно повел мордой, оказавшись среди горожан. Наверное, весь город знал буйный нрав лошади герра Рихгофена и стоило им завидеть могучую черную фигуру коня, как все расступались.
А вот Жрице город был в новинку. Она жадно втягивала воздух и то и дело норовила свернуть с дороги и засунуть морду в лавку с овощами или цветами.
Иола чувствовала как все её разглядывают, а некоторые не стесняясь даже тычут пальцем. Экая невидаль – следом за герром Рихгофеном едет еще наездница! Она постаралась не обращать внимание на это и держать спину прямо. Скоро все равно весь город узнает, что именно она работает на него, ведь на открытие Вайнлиза они буду сидеть рядом.
Неподалеку от «Приюта ворона» была конюшня. Роланд быстро спешился и подошел к Иоле, чтобы помочь ей слезть со Жрицы. Но скучающие работники пялились на неё во все глаза, так что она отказалась от помощи и сама спрыгнула с седла. Получилось не очень изящно, но зато не было повода для сплетен. Хотя, сам факт что герр Рихгофен появился с молодой фройлян, уже разжигал любопытство.