Моя истинная
Разделить ужин пополам Аманда не согласилась. Дескать альфа учует запах, обвинит в краже продуктов у его избранной. Выпустить, естественно, она тоже меня не могла. Это подписывало бы девушке смертный приговор. Надеюсь, мера наказания преувеличена ради красного словца.
Девушка подробно рассказывала мне о быте их огромного дома, пока я жадно поглощала принесенную еду. Воды или других напитков в «пайке пленника» не было, так что пришлось довольствоваться шампанским. Вот так, незаметно, поднос опустел полностью.
– Не понимаю, – от шока глаза поползли на лоб, – как могла сама столько съесть!
– Волчий голод… – захихикала Аманда.
Поднявшись на ноги, она неторопливо принялась собирать поднос обратно, чтобы вернуть его на кухню. Я не торопила девушку, наслаждаясь компанией. Как вдруг начало происходить нечто странное…
Адреналин в груди начал зашкаливать, как после пяти чашек крепкого кофе. Сердце бешено забилось, конечности затряслись, а внутри возросла яростная энергия. Я смотрела прямо на застывшую Аманду, когда поняла, что росту. Возвышаюсь все сильнее и сильнее…. Голова ударилась об пол, а после я упала на лапы. Огромные волчьи лапы!
– О, нет! – воскликнула Аманда, привлекая мое внимание. – Кандалы разорвались!
Опустив взгляд, я в этом убедилась. Действительно, тяжелый метал буквально расплющило.
«Я могу сбежать!», – хотела было произнести я, но вместо голоса с морды вырвалось лишь слабое поскуливание. Откинув вопросы на потом, я яростно кинулась к выходу. Аманда перекрыла мне дорогу:
– Не выпущу! Только через мой труп!
Решив оттолкнуть девушку, я не рассчитала собственные силы. Буквально отшвырнула ее к стене. А ведь даже сил особо не прилагала! Аманда обмякла и потеряла сознание.
«Вот черт!», – зарычала я. Решив прихватить ее с собой. Закинула на плечи и побежала. Дорогу к выходу найти было легко и просто. Шлейф пиццы и ароматных сладостей легко прослеживался. Буквально стал дорогой, усыпанной розами.
В доме было полно народу. Но все они, абсолютно каждый, с ужасом замирали при моем появлении. Словно не они навязывали мне существование оборотней, а видели их впервые!
«Нужно оставить горничную у центральных дверей, чтобы ей помогли скорее прийти в чувство!», – подумала я про себя, мягко скинув Аманду с плеч на диван.
– Не пойму, – услышала я позади взволнованный голос, – кто додумался дать девочке транс-жиры? Альфа этого не простит!
У меня не было времени слушать чужие разговоры. Я стремглав кинулась прочь из дома. Прочь от альфы! Прочь из заточения! Помню, как бежала по лесу со скоростью автомобиля и ощущала себя самой счастливой на свете! Все казалось таким правильным, нормальным! Словно я родилась не человеком, а огромным волком.
Сильная, непобедимая, огромная волчица!
Бежала… Бежала… Бежала… По лесам, полям, переплыла через озеро и даже не увязла в маленьком болоте. Было плевать на вонь от шерсти! Я была не я. Лучше. В миллиарды раз!
И тут ноздри уловили знакомый аромат. Замерев, я настроила обоняние и поняла, что в двадцати метрах мой родной дом, где мамочка перечет свои фирменные винные булочки с корицей.
«Как же я соскучилась! Лея, мамочка, папочка, уже бегу к вам!», – ликовал внутри проснувшийся ребенок. Воодушевленная и окрылённая, я буквально упала в помойку на пути, но затем отряхнулась и продолжила путь.
Энтузиазм стух, когда у центральных ворот заметила знакомую вереницу машин. Господин Босфорт был там. Медленно, минуя охрану, я обошла дом с обратной стороны и с легкостью перескочила четырехметровый забор с проволокой. Затем прошла по газону и замерла, заглянув в окно. Там, в гостиной, стояло настоящее чаепитие. Отец восседал на любимом кресле, нервно попивая виски из кофейной кружки. Мама и Лея, занявшие диван, нервно хлебали чай. А вот Босфорт… Он стоял у камина, сверля моих родственников гневным взглядом.
– …Вина целиком и полностью на вас! – рычал он, тыкая в моих родных пальцем. – Саша ничего не знает, ничего не умеет. Я для нее – тюремщик. Почему вы с рождения не готовили дочь? Почему мир оборотней для нее – загадка?!
Отец молчал. Лишь отхлебнул побольше с чашки. Мама же робко зашептала:
– Прошу учесть, что в законах нет ничего конкретного на этот счет. В роду Градских все обращались в двадцать один. Не было нужды занимать ее голову лишними подробностями.
– А если бы она женилась? – рычал Босфорт.
– Развелась, – парировала мама.
– А невинность? – раздавив кружку в руке, альфа закинул ее в камин. – Вы ведь знаете, что в любой волчице важна невинность! А если ее нет, то пара обязан убить всех прежних партнеров!
– Ну, и что такое? – моя родная мама, которая всегда казалась божьим одуванчиком, пожала плечами и улыбнулась. – Это ведь просто человек. Одним больше, другим меньше.
Брови Босфорта поползли на лоб, а губы сжались в тонкую линию. Наконец, мужчина отвернулся к камину и задумался. А я смотрела на спинку кресла отца и молила про себя: «Отец, скажи хоть что-то! Не заставляй в себе разочароваться!».
– Саша уже сформированная личность. Сломать ее представление о мире будет очень сложно, – обреченно прошептал себе под нос Босфорт. – Что будет, когда она узнает, как по традиции происходит спаривание с целью продолжения рода!
– Подумаешь, в личине волка. И что? – подала голос Лея. Встав на ноги, она от бедра прошла к Босфорту. Только сейчас я видела, что сестра стоит перед мужчиной в одном розовом пеньюаре на голое тело. Застыв перед альфой, она аккуратно положила ладонь ему на плечо и томно прошептала: – Вы ведь помните, уважаемый господин Босфорт, что если Саша не захочет спариваться, то вы всегда можете взять вторую жену?
«Спариваться в личине волка»… «Вторая жена»…
Голова порядком взрывалась от ужаса услышанного, моя волчица задрожала от страха и поджала хвост, опустив морду пониже. Быть замеченной стало еще страшнее!
– И правда, господин Босфорт, – мама встала следом за Леей. Подняв со столика свои фирменные, только что испеченные булочки, она понесла их альфе. – Зачем вам так напрягаться? Наверняка, есть более важные дела. Дайте Сашеньке годик-другой на восстановление и принятие, а сам пока возьмите другую.
Даже сомнения не возникло, в каком именно смысле говорилось слово «возьмите»… В животном, грязном… Я потеряла дар речи!
Босфорт испепелял их взглядом, холодным и привычно злобным. Когда вдруг его телефон зазвонил. Мужчина равнодушно взглянул на экран, но глаза его тут же округлились.
– Слушаю, – прозвучал стальной ответ. Сбивчивый голос по ту сторону быстро тараторил. Лицо оборотня искажалось с каждым словом все сильнее. Наконец, он грубо нажал кнопку «отбой» и с яростным рыком бросил сотовый в камин. Моя семья уставилась на него с опасением, и он рявкнул в ответ: – Ваша сестра сбежала!
Это стало неким спусковым крючком. Сигналом: «Беги, Саша! Беги так быстро, как только можешь!». И я сделала это. Убежала прочь от своей семьи, которая не собиралась спасать собственную дочь от опасности. Бежала долго, не разбирая дороги. Бежала и рыдала.
«Как же мне избавиться от Босфорта?!», – этот вопрос сводил с ума, взрывал мозг!
И тут в голову пришла идея. Мужчина ясно и четко дал понять, что его интересует только девственница. Просто так переспать с кем-то мне нельзя, потому что бедолагу ждет смерть… А что насчет метки, которую носят мать и отец?
Именно в этот момент, словно по велению волшебной палочки, со мной сровнялся серый волк. Я сразу поняла – это оборотень, учуявший запах самки. Словно посланные мне для спасения! Не став убегать от него, я наоборот – остановилась. Он тоже замер.
«Как мне дать ему понять, чего я хочу?», – задумалась я. Затем, действуя на инстинктах, я выгнула шею в бок и подставила ему надплечье. Дальше все произошло быстро. Распахнув пасть, волк до одури сильно вонзил свои клыки мне под кожу. Я завизжала, завопила, забилась в агонии.
– Тише, спокойно… – минутой спустя серый волк превратился в молодого парня. Широко улыбаясь, он буквально светился изнутри. – Ты так великолепно пахнешь! Черт, как же мне повезло с такой самкой…
По телу волнами раскатывалась боль. В ушах битами отдавал пульс. Меня трясло в судорогах. Но я все же смогла разглядеть за спиной парня огромного чёрного волка с пугающе черными глазами. «Босфорт!», – сразу поняла я. Он был не просто зол, нет… Это было нечто большее. Гораздо большее.
****
Я никогда не напивалась, но представляла себе похмелье именно так… Пульсация в голове… Дикая, не поддающаяся контролю тошнота, ломота в теле… Все, даже самые тихие голоса, казались чересчур раздражающими и болезненными… Открыть глаза до боли тяжело, веки буквально не поднимаются… Полное нежелание жить…
Именно таким было мое недоброе утро.
– Александра… – мягкий женский голос раздался совсем рядом. – Госпожа Градская…
Я поморщилась и отвернулась. Но незваная гостья на этом не остановилась. Ее на удивление сильные руки начали трясти меня за плечи. Бойко и уверенно. Буквально силком стягивая с постели.
– Мне очень-очень жаль, – виновато шептала она, – но вам пора! Альфа и так отложил прю… Дольше тянуть он не станет!
Давая слабый отпор, я все же свалилась с кровати. Это ненадолго, но все это привело меня в чувство. Захныкав и потерев ушибленную голову, я приоткрыла один глаз. Шторы были плотно зашторены. Из света – одна крохотная свеча при входе.
– Мне нужно всего пять минуточек… – слабо умоляла я незнакомую служанку.
– Пять минуточек… – незнакомка добродушно усмехнулась. Затем обернулась к прикроватной тумбочке, взяв из тарелочки мокрую тряпочку. Воняющая уксусом, та вскоре оказалась у меня на лбу. – Александра, вы четвертый день так лежите!
Вытаращив глаза, я нервно засмеялась:
– Шутка неудачная, да и вообще…
И тут я зависла. Потому что чертовски сильно пыталась вспомнить последние события. Вот я бегу по лесу… Вот встречаю незнакомца… Он меня кусает… Проверила! Укус на месте.
А что дальше было? Не помню. Как отшибло.
– Простите… – обратилась я к горничной.
– Наташа, – помогла мне та с именем, поспешно застилая постель. Кстати говоря, комната была мне совершенно не знакома. Шикарный дорогой интерьер, все по последнему писку моды, но… Чужое.
– Что вообще происходит, Наташа? – миролюбиво спросила я, хотя сердце в груди бешено выпрыгивало.
Та только хотела слово вставить, но взглянула на дверь и передумала:
– Альфа вам сам все расскажет.
Я еще прекрасно помнила пугающе злой взгляд черного волка. Вздрогнув, я помотала головой. Видеть Босфорта совершенно не хотелось!
– Обрисуйте в общих чертах, пожалуйста… – я хотела было состроить жалобную гримасу, но потом вспомнила, что сама по себе выгляжу жалко: с повязкой на лбу, на полу, после четырёхдневного сна. – Мне не хорошо. Хочу получить хоть какие-то объяснения происходящему.
– Могу позвать ваших родителей, – предложила Наташа, раскладывая на моей постели белое платье в пол, ушитое красным бисером.
«Неужели свадьба с Босфортом? – испугалась я и попятилась. – Или с незнакомцем?».
– Мои родители мне не друзья. Они и про оборотней-то рассказали вымучено, когда я уже обратилась… – пожаловалась я.
Стоило только вспомнить, как родная мать продала меня в жены незнакомцу, как нахлынули слезы. Родные люди только и делали, что лгали и предавали. Даже Босфорт, кто бы мог подумать, обошелся со мной более человечно.
– Ладно, так уж и быть, – махнув рукой, Наташа присела на пол рядом со мной и прикусила губу. В ее глазах читался явный страх расстроить альфу и получить за это наказание. Она так торопливо рассказывала, что я едва успевала улавливать суть: – У нас была горничная Аманда. Говорят, альфе любила угождать во всех вопросах. Он ей доверял. А она вас отравить пыталась. За что и поплатилась, идиотка. Но вы не переживайте, это состояние пройдет… За месяц-другой.
– Отравить? – я несдержанно хихикнула. – Пиццей, тортиком и шампанским?
– Для оборотня это – зло. Будит внутри демона. А для того, кто ждет перового оборота – смерти подобно. Нельзя алкоголь, сладкое и фастфуд. Зашкаливает адреналин, мозг напрочь отшибает. Волк становится безумный, дикий, бесконтрольный. Ваш вот вырос до непривычных размеров. Чуть пол дома не разнес… А сила-то какая стала! Альфа с лучшими бегунами еле догнали, – призадумавшись, она засмотрелась куда-то в стену и покачала головой. – А могло ведь и разорвать, как Петьку, сына нашего конюха.
– П-ф-ф… – сжав виски, я никак не могла осмыслить сказанное девушкой. – Какой-то бред! Зачем Аманде меня травить? Скорее всего, девушка не специально. Тем более, она осталась со мной в камере, не убежала…
– Как «зачем травить»? Так ее место другая заняла, – Наташа многозначительно подмигнула. – А насчет второго… Пес ее знает! Может лично хотела убедиться, что ласты склеите после ее угощений. А может знала, что потеряете контроль над своим волком и причините ей вред. Она станет жертвой, а вы – врагом альфы. Только вот не срослось, слава богу. Наказали уже дуреху.
– Наказали? – я испугалась не на шутку, во рту пересохло, а руки задрожали. – Что с ней сделали?
– Это я не знаю, – пожала плечами Наташа. – Но и знать не хочу… Все, госпожа Градская. Прошу вас принять ванну, нарядиться и спуститься вниз. Вас там уже заждались.
Еще раз осмотрев платье, я поморщилась:
– Свадьба, да? Не хочу замуж…
– Не переживайте. Никакой свадьбы сегодня не будет, – Наташа по-матерински погладила меня по голове. Но не успела я расслабиться, как та снова ошарашила. – Еще ведь не определили, кто жених. Вот сегодня на пре вас и поделят.
Сидя на мягком ковре, я ощущала, как медленно проваливаюсь под землю от страха и предвкушения чего-то жуткого. Но все равно, преодолевая предчувствие, спокойно спросила:
– Что такое пря?
– Оборотни дерутся за суженную, – горничная подождала реакции, но ее не последовало. Мои глаза едва не выпали из орбит, от шока пропал дар речи. Та, видимо, неправильно поняла мою реакцию и подробно пояснила. – Смотрите, Александра, наш альфа заявил при верхушке совета о намеренье сделать вас своей?
Вспомнив, как я ворвалась в гостиную, где заседали странные друзья отца, я поморщилась, но кивнула. Стало жутко от мысли, что они тогда могли со мной сделать…
– З-заявил… – нехотя пришлось признать. – И что?
– А то, что все вокруг знают, что вы принадлежите альфе, – вытянув палец вверх, та глубокомысленно извлекла. – Альфе перечить нельзя. А если кто-то смеет это делать, то зачем нам альфа-тюфяк, который не может свое отстоять?
– Не понимаю ничего… – стянув полотенце со лба, я опустила голову и тяжело задышала.
– Все просто. Укус вам поставил молодой оборотень Федька… Он, конечно, про договоренности не знал… Но, как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности! – Наташа поднялась на ноги и отправилась к широкому туалетному столику. Там она намеренно демонстративно разложила косметику и расчески. Намекая поторопиться. – Мужчины должны теперь сразиться. Отстоять свою и вашу честь. Сильнейший получит добычу и признание.
– А, – я напряженно сглотнула, – слабейший?
Сердце в груди забилось с утроенной силой. В груди все еще жила детская вера в лучший исход событий.
– Ничего, – горничная пожала плечами.
– То есть, – на вдохе произнесла я, стараясь не выдавать волнения, – смерть?
Наташа не ответила. Но это молчание было громче слов. Опустив взгляд, я почувствовала, как сама умираю изнутри. Разрываюсь на миллионы мелких частичек. «Я обрекла парня Федю на смерть! Альфу невозможно победить!», – крутилось в голове заевшей пластиной.
– Я никуда не пойду… – испуганно замотала головой я.
– Без вас пря не состоится. Таков закон. Вы бросите платок между мужчинами, и только тогда начнется бой, – женщина указала пальцем на платье, рядом с которым лежала маленькая шифоновая тряпочка неземной красоты.
– Тогда, – я нервно улыбнулась, – я никуда не пойду! Никакой драки не будет!
– Тогда, – Наташа многозначительно изогнула бровь, давая мне понять, как по-детски я собираюсь поступить, – наказание обрушиться на вас. Вашу семью изгонят из стаи. А отца заставят биться с альфой вместо Федора.
Глава 3
У меня было острое чувство нереальности происходящего. Словно не со мной все это. Сон… Чья-то глупая шутка… Неправда… И это не я иду по длинному мрачному коридору в белом платье. Не у меня сердце безумно колотится, а грудная клетка сдавливается до судороги… Не у меня пространство то сужается, то отдаляется…
Дурацкий фильм. Глупая книга. Но неправда. Нет!
– Вы должны держаться, – нашептывала мне Наташа тревожным голосом. – Что бы там не увидели. Понимаете?
Вдох-выдох…
Тревога. Ужас. Предчувствие чего-то жуткого… Все смешалось. Ноги с трудом отрывались от земли, каждый шаг вперед был в тягость. Невидимая сила не давала мне попасть в главный зал. Инстинкт самосохранения вопил: «Тебе туда нельзя. Жизнь не станет прежней!».
– Помните, что попасть на прю с альфой – верх признания оборотня. Каждый из зрителей – высокопоставленный и почетный гость, – продолжала нагнетать горничная. – Выказывайте им свое уважение, но не стелитесь. Помните, что вы теперь ровня альфе. А значит, выше их по статусу.
Вдох-выдох…
– Мне надо демонстрировать силу? – хмыкнула я саркастично и неодобрительно. – Как-то это недоброжелательно…
«Настолько же мир людей и оборотней отличается!», – подметила про себя. У людей, наоборот, принято ужаться, чтобы гость чувствовал себя главным в твоем доме, ничем не обделенным. Последний кусочек торта отдать, достать припрятанные от домашних угощения… Здесь же гостя должны были держать в легком испуге. Чтобы помнил свое место, как говорится.
– Да-да! Обязательно! Помните, что ваше поведение бросит тень на альфу. А значит, на весь уклад нашего мира в целом, – довольная Наташа активно закивала. Вдруг женщина остановилась, перекрыла мне путь и принялась судорожно расправлять платье, волосы… – Не опускайте взгляд. Смотрите прямо. Не смейтесь с чужой боли. Но самое главное: не плачьте.
– Не плакать? – я опешила. – То есть, там мужчины будут насмерть биться, а мне нельзя плакать?
– Вы хотите, чтобы вас сочли слабой и недостойной нашего альфы? – с интересом спросила Наташа. Я пожала плечами. Мол, плевать. Мне-то какое дело. Тогда она изменила формулировку вопроса: – Вы хотите государственный переворот? Революцию? Клановые войны? Насилия над девушками? Постоянные безнаказанные убийства?
Глаза мои едва не выпали из орбит, голова инстинктивно замоталась:
– Нет, естественно. Никто этого не хочет.
– Значит, – женщина выгнула бровь, – не провоцируйте животных. Не показывайте свои слабости. Они должны бояться вас, восхищаться, приклонять голову перед альфа-самкой, но никак не смеяться, не уважать и ни во что не ставить.
Не знаю, что такого было в Наташе… Вдохновляющего… Убедительного… Но она внушила мне простую мысль: «То, что сейчас происходит за дверьми – нечто уникальное, судьбоносное и очень важное». Не только для меня. Для всех оборотней в мире. И, увы, я стала центром этих событий. На меня будут обращены взоры голодных цепных собак. Тех, что только и ждут повода вонзить нож в спину.
Не хотя, преодолевая внутреннее сопротивление, я скривилась, но кивнула. Женщина облечено вздохнула:
– Слава всевышнему…
Я замерла у запертой двери. Она была высокой, зеленой, старинной… Уткнувшись лбом в косяк, я зажмурилась, настраивая себя на нужный лад.
– Вы пойдете со мной, Наташа? – мой надрывный шепот выдавал дрожь.
– Мне нельзя. Не положено, – сочувственно произнесла она, мягко погладив меня по плечу.
– Но я ведь ничего не знаю. Вдруг что-то сделаю не так. Босфорту же хуже будет, – слегка настояла я, а затем не сдержалась и обняла Наташу. Она стала первой в доме альфы, кто был ко мне по-настоящему добр. Более того, рассказала про мир оборотней гораздо больше, чем родная мать.
– Дайте подумать… – горничная прикусила губу, отвела взгляд и спустя минуту радостно взвизгнула: – Знаю! За вашим креслом расположена ширма. Спрячусь за ней. Вам так станет спокойнее.
Я благодарно кивнула, а затем резко распахнула створки, не давая себе возможности передумать. Передо мной предстал огромный актовый зал, поражающий своими масштабами и богатством. В самом центре располагалось некое подобие сцены, а вокруг сидели люди на комфортабельных удобных массажных стульях. Кто-то из них пил, кто-то даже ел.
Я шла по небольшой дорожке к креслу, отличающемуся от остальных. Оно было белым, остальные – черные. При виде меня все гости стихли, оробели. Но стоило сделать шаг вперед, как все они вскочили на ноги. А после и вовсе приклонили головы. Даже мои родители, сидящие в первом ряду. Я сразу подметила розовое платье своей сестры Леи. Узкое, латексное. Когда она нагнулась, ее груди буквально оголились. Но это было еще приличным зрелищем на фоне ее голой задницы в бикини.
– Приветствуем госпожу Александру Градскую! – громогласный голос уже знакомого ранее старика дворецкого привлек всеобщее внимание. В его руках был какой-то совершенно старый, обветшалый горн. Он ударил по нему один раз, другой, третий… Затем абсолютно все гости начали отбивать ногами по деревянному полу этот пугающий ритм.
Тук… Тук… Тук…
Вдох-выдох…
Тук… Тук… Тук…
Я шла вперед неторопливо и уверенно. Стараясь не замечать, как все рассматривают меня свозь опущенные ресницы. Дошла, мягко присела на кресло и уставилась перед собой. Тогда все затихли. Я ощутила себя частью ритуального убийства. Ведьмой, которую вот-вот сожгут на костре.
Когда гостям позволили сесть, они уже все в открытую пялились на меня. Их взгляды были нехорошими, тяжелыми. «Тебе надо как-то отвлечься, чтобы сердце так не барабанило!», подумала я про себя, начиная увлеченно разглядывать сцену.
Она тоже была не так проста. Напоминала собой глубокий бассейн, только наполнен он был не водой.
– Наташа, – едва шевеля губами, спросила я, не поворачивая головы, – что это?
Женщина ответила так же тихо:
– Бортики с верха до низа окружает особый вид дьявольского плюща. Одно прикосновение оборотня – яд попадет в кожу, придется отрезать зараженную часть тела. Если это, конечно, возможно. Голову-то не отрежешь.
Наташа захихикала, а я сглотнула ком, с трудом подавив тремор.
– Видите на дне широкую доску, под которой полметра голубой воды? – продолжила вгонять меня в ужас Наташа. – Это настойка из вербены… Вербена сама по себе очень губительно действует на оборотней. А в такой концентрации подобно кислоте. Растворит тело за минуту.
«Мамочки!», – завопила я внутри, но внешне осталась совершенно равнодушной. Слишком многие на меня смотрели. Слишком многие изучали.
– По кроям доски – петрушка. Она будет больно жалить противников. От нее останутся глубокие раны, но те быстро заживут. Месяц, а потом лишь шрамы, – закончила свой рассказ горничная, сделав странные для меня итоги. – Видите, ничего страшного. Обычные детские мальчишечьи забавы!
Сглотнув ком, я крепко накрепко обхватила края кресла. Смотрела исключительно перед собой. Люди вокруг говорили, говорили… Я не слышала слов. Молчала и старалась ни о чем не думать. Представлять, что все это сон.
Когда голоса снова стихли, я поняла – началось. На помост с одной стороны вышел абсолютно голый парень. Молодой, но с дерзким уверенным видом. Застыв в центре помоста, он послал мне воздушный поцелуй, чем вызвал у толпы шквал неодобрительных выкриков.
– Как он смеет! – услышала я женский вопль. – Эта молодежь вообще распоясалась!
Все гости обсуждали развязное поведение Феди, но абсолютно никто не говорил о его наготе. Причинное место даже листиком не прикрыли!
Затем по другую сторону вышел альфа. Я обомлела… Потому как он тоже был абсолютно голым! Его тело оказалось подтянутым и накачанным, как у спартанца. Я не могла не отметить аппетитные ягодицы, стальной пресс и мощные бицепсы. Теперь уже мое сердце билось с утроенной скоростью совсем по другой причине…
Взгляд против воли опустился между ног Босфорту. На считанные минуты я забыла, где нахожусь и что вокруг люди. Его член казался мне просто огромным. На удивление, даже в спокойной позиции выглядел красивым, мужественным.
– Мамочка, он просто великолепен… – услышала я из толпы голос своей сестры и резко перевела на нее недовольный взгляд. Лея, а также моя мать и все другие гости жадно поедали глазами альфу. Это вывело меня из себя по щелчку пальцев. Внутри вспыхнула дикая ярость!
– Ты же моя красавица… – мама поцеловала Лею в лоб и погладила по голове. – Потерпи, солнце. Мы ведь все с тобой придумали уже. Он будет твоим.
Зарычав, я вскочила на ноги и почти ринулась в сторону собственной семьи. Ярость внутри меня не знала границ.