– Жизнь, данная за жизнь отнятую. Следуйте за мной. Никому не перехитрить Искарала Прыща. – Верховный жрец повернулся к склону и гневно прищурился.
Маппо не понимал, чего они ждут. Через несколько минут трелль откашлялся и спросил:
– Твои послушники спустят вниз лестницу?
– Послушники? Нет у меня послушников. Никакой возможности посамодурствовать. Очень печально, что никто у меня за спиной не ворчит и не жалуется – никакой радости быть верховным жрецом. Когда бы не шепот моего бога, я бы вообще это дело бросил, уж поверьте и примите во внимание, учитывая все, что я уже сделал и еще сделаю.
– Я вижу в расселине какое-то движение, – заметил Икарий.
Искарал хмыкнул:
– Это бхок’аралы. Они тут гнездятся на склоне. Гнусные писклявые твари, вечно лезут под ноги, нюхают то одно, то другое, мочатся на алтарь, гадят мне на подушку. Они мое проклятие, почему-то выбрали меня из всех – и за что, интересно? Я ведь даже не освежевал ни одного из них, не сварил их мозги, чтобы выскребать их ложечкой из черепов во время изысканной трапезы. Не ставил ни силков, ни ловушек, не травил их ядом, но эти создания все равно преследуют меня. За что? Нет ответа. Я в полном отчаянии.
Солнце опускалось все ниже, и бхок’аралы стали смелее: они перелетали с уступа на уступ, цеплялись передними и задними лапками за щели и выступы на отвесном склоне и ловили ризанов – эти крохотные летающие ящерки как раз выбирались из укрытий на ночную охоту. Маленькие обезьяноподобные бхок’аралы хлопали кожистыми, как у летучих мышей, крыльями; эти твари были лишены хвостов, а их крапчатые шкурки отливали рыжевато-коричневым и бурым. Если не считать длинных клыков, мордочки бхок’аралов удивительно напоминали человеческие лица.
Из одинокого окна башни выпал, разворачиваясь, моток узловатой веревки. Крошечная круглая головка высунулась наружу и посмотрела на них.
– Однако нельзя не признать, – добавил Искарал, – что некоторые из этих тварей оказались довольно полезными.
Маппо вздохнул. Он-то надеялся, что сыщется какой-нибудь магический способ подняться наверх, нечто достойное верховного жреца Тени.
– Значит, нам придется карабкаться по веревке?
– Конечно нет! – возмутился Искарал. – Слуга заберется наверх, а затем поднимет нас.
– Ему потребуется немалая сила, чтобы втащить меня, – заметил трелль. – Да и Икария тоже.
Слуга поставил на землю поднос, поплевал на руки, подошел к веревке и начал взбираться по ней с неожиданной ловкостью. Искарал присел рядом с подносом и плеснул вина в три чаши.
– Мой слуга – наполовину бхок’арал. Длинные руки. Железные мускулы. Дружит с ними – вот возможный источник всех моих бед. – Жрец взял себе одну чашу и, выпрямившись, указал на поднос. – К счастью для слуги, я удивительно мягкий и терпеливый хозяин. – Он обернулся и крикнул человеку, карабкавшемуся по веревке: – Быстрей, пес паршивый!
А тот уже добрался до окна, перелез через подоконник и скрылся из виду.
– Этот слуга – дар Амманаса. Жизнь, данная за жизнь отнятую. Одна рука старая, другая – новая. Вот истинное раскаяние. Впрочем, сами увидите.
Веревка задрожала. Верховный жрец залпом выпил остатки вина, отшвырнул в сторону чашу и заковылял к веревке.
– Слишком старая, как бы не перетерлась. Давайте поживее! – Он уцепился руками за один из узлов и поставил ноги на другой. – Тяни! Эй, ты там оглох, что ли? Тяни, тебе говорят!
Искарал пулей взлетел наверх.
– Лебедка, – заметил Икарий. – Весьма удобное приспособление.
Маппо поморщился, вновь ощутив боль в плече, а затем сказал:
– Я так понимаю, ты ждал чего-то другого?
– Тесем, – проговорил Икарий, глядя, как жрец скрылся в окне. – Храм исцеления. Чертог отшельнического созерцания, хранилище свитков и книг. Место обитания ненасытных монахинь.
– Неужели ненасытных?
Ягг взглянул на своего друга и приподнял брови:
– Представь себе.
– Жаль, что их тут больше нет.
– Да, весьма.
– Судя по всему, – заметил Маппо, когда веревка снова упала вниз, – от отшельнической жизни у Искарала помутился рассудок. Война с бхок’аралами и шепотки бога, которого иные и самого считают безумным…
– Но здесь есть магическая сила, Маппо, – тихо сказал Икарий.
– Это точно, – согласился трелль, подходя к веревке. – Когда мул скрылся в пещере, там открылся Путь.
– Тогда почему же верховный жрец им не воспользовался?
– Сомневаюсь, что мы сможем получить простые ответы у Искарала Прыща.
– Держись покрепче, Маппо.
– Хорошо.
Икарий вдруг протянул руку и положил ладонь на плечо Маппо:
– Друг мой.
– Да?
Ягг нахмурился:
– У меня не хватает стрелы, Маппо. Более того, на моем мече кровь, а на тебе я вижу ужасные раны. Скажи, мы с кем-то дрались? Я… ничего не помню.
Трелль долго молчал, а затем ответил:
– На меня напал леопард, когда ты спал, Икарий. Тебе пришлось использовать оружие. Я не думал, что об этом стоит упоминать.
Икарий нахмурился еще больше.
– И снова, – медленно прошептал он, – я выпал из времени.
– Ничего ценного ты при этом не потерял, дружище.
– Иначе ты сказал бы мне, да? – В серых глазах ягга отразилась отчаянная мольба.
– А с какой стати мне молчать, Икарий?
Глава третья
