Лунный жаворонок
У Софи ушла вся сила воли на то, чтобы не поддакнуть. Она снова откусила кусочек зеленого шарика.
Марелла улыбнулась, увидев, что Софи скривилась.
– Слишком кисло?
– Угу. Видимо, это мне за то, что я взяла пример с Декса. – Она отпила пышноягодного сока в надежде перебить вкус.
– Декс… рыжеватый блондин, кучерявый, с ямочками на щеках, да? Симпатичный. Семейка у него слегка… – она покрутила пальцем у виска. – Но это не его вина.
– Я видела его родителей, и они вполне ничего себе, – сказала Софи, защищая своего друга.
– Диззни не плохие – они странные. У них же тройняшки!
– И это… странно?
– Ага. Ну, не знаю, как там в Запретных городах, но у нас заводят одного ребенка зараз. Поэтому сразу три – это ненормально. Мама говорит, это потому, что его родители – скверная кровь.
От оскорбления Софи напряглась.
– Что это вообще значит?
– Генетически несовместимая пара. Обычно у таких рождаются неполноценные дети – и если бы ты видела тройняшек, то ты бы мне поверила. Они точно ненормальные, – пожала плечами Марелла. – У Декса даже дядя с тетей жутко странные.
– Грейди и Эдалин?
Она кивнула.
– Они раньше были знамениты – даже больше Вакеров.
– Кого?
Марелла кинула еще один предостерегающий взгляд:
– Фитца с Бианой. Их отец – жутко важная персона, как и вся семья. Но Грейди был еще важней из-за своей крайне редкой способности. А потом у них умерла дочь, они сошли с ума и отрезали себя от мира.
Софи не особо нравился тон Мареллы. В нем не было даже намека на сочувствие.
– А вы все и правда не осознаете, насколько тяжело пережить чью-то смерть, да?
– А ты осознаешь?
Софи кивнула.
– Когда мне было восемь, умерла моя бабушка, и мама рыдала несколько недель.
Ей пришлось слушать все мысли убитой горем матери, и она никак не могла прогнать ее печаль – или вернуть бабулю. Она никогда больше не ощущала себя настолько беспомощной.
– Странно, – вот и все, что сказала Марелла. – Так вот, Декс ничего такой. Знаю пару ребят, которые считают, что он окажется в Эксиллиуме, но сомневаюсь в этом.
При упоминании Эксиллиума Софи похолодела.
– А что это?
– Школа, куда посылают безнадежных детей. По сути, гарантия того, что вырастешь и пойдешь разгребать навоз мамонта в Убежище – и это если повезет.
Софи не сдержала дрожи. Надо будет стараться на занятиях. Она ни за что не собирается попадать в такое ужасное место – поэтому придется выкладываться по полной.
После обеда она пошла на Вселенную, и оказалось, что боялась она не зря. Все звезды. Все планеты. Вообще все существующие астрономические объекты – придется выучить.
Но сэр Астин – блондин с мягким негромким голосом – сказал, что у нее талант. Видимо, у него никогда не было одаренного с такой фотографической памятью, чтобы запоминать сложные звездные карты, которые он показывал на стенах планетария. Софи понятия не имела, почему ей так легко это дается, но она не жаловалась. Хоть в чем-то она преуспела. Софи надеялась, что сэр Астин расскажет об этом Бронте.
В конце каждого учебного дня проходило часовое самостоятельное занятие в общем зале на первом этаже пирамиды, куда приходили все одаренные. Декс подозвал ее к себе, указав на свободное место.
– Ты выжила, – заметил он, когда она плюхнулась рядом с ним.
– Пока да, – улыбнулась она и достала домашнее задание по Вселенной.
– Вот ты где, – произнес Фитц, подходя к их столу. Почему-то зеленая форма четвертого курса смотрелась на нем лучше, чем на остальных – даже короткий плащ выглядел неплохо, особенно с зеленой застежкой в виде дракона. – Почему не села с нами в обед?
Софи решила не рассказывать о полном ненависти взгляде Бианы.
– Дженси пригласил меня сесть с ним, и я не хотела его обижать.
– А. Ну, может, завтра. Кстати, да, – он протянул ей сложенную бумажку. – Отец просил тебе передать.
На бумажке красивым почерком были начертаны два коротких предложения:
«Пожары Сан-Диего потушены. Волноваться не о чем».
Софи улыбнулась. Ее семья там больше не жила, но все равно было приятно слышать, что с пожарами справились. Все пришло в норму.
Декс кашлянул.
– Ох, простите. Вы же знакомы? – спросила Софи, запихивая записку в сумку.
– Да, – сказал Декс, и в то же мгновение Фитц произнес:
– Нет.
Неловко.
– Ну, – Софи попыталась заполнить паузу. – Это Декс.
– Приятно познакомиться.
– Ну конечно, – фыркнул тот.
– Что?
– Да ничего, видимо.
Фитц нахмурился. Декс сощурился. Софи смотрела на них и пыталась понять причину такой враждебности.
– Мне надо заняться домашней работой, – сказал Фитц через пару секунд. Он улыбнулся, и ее сердце в очередной раз затрепетало. – Просто хотел узнать, как ты. Увидимся завтра?
– Конечно.
– А, да, рад был встрече, Дек, – добавил он, быстро кивнул и ушел.
– Я Декс, – прорычал тот.
– Да что с тобой такое? – шепнула Софи.
– Со мной? «Рад был встрече, Дек», – очень точно передразнил он акцент Фитца.
Софи сдержала улыбку.
– Уверена, он просто ошибся.
– Я тебя умоляю. Я постоянно его вижу – правда, его королевское величество этого не запоминает. Но тебя он запомнил. Это, кстати, почему? И почему он передавал тебе записку от отца?
– Я жила у его родителей в первый день, и Алден пообещал сообщить мне кое-что. Это про мою старую жизнь. Мне нельзя об этом говорить.
– Да уж понял.
– Что?
– Ничего. Просто ненавижу их семейство. Все считают их крутыми и талантливыми. Но это огромное преувеличение. «Дек», – пробормотал он.
– Может, Фитц просто меня не расслышал.
– Ага, конечно. Просто послушай, как ты его защищаешь. Ты как все остальные девчонки, в курсе? Видел я, что было, когда он тебе улыбнулся. Ты вся засветилась.
– Нет!
– Да, и еще как. Ты сияла.
Сияла?! И Фитц тоже это заметил?!
– Не сияла я, – возразила она.
Декс закатил глаза.
– Девчонки.
Глава 19
По утрам во вторник и четверг все курсы совместно занимались физкультурой – единственным уроком не наедине с наставником. Софи так нервничала, что не могла даже думать о завтраке. С физкультурой у нее всегда было ужасно, и единственной надеждой было спрятаться где-нибудь позади всех и надеяться, что наставник ее не заметит.
Раздевалка располагалась на улице; она была зажата между огромным полем фиолетовой травы и амфитеатром, похожим на накрытый куполом Колизей. И как только Софи шагнула за порог, несколько сотен девочек замолчали и уставились на нее.
Не поднимая головы, Софи быстро подошла к дверце, за которой, как она полагала, располагается ее шкафчик. Вместо этого дверца привела ее в личную раздевалку с душем и туалетным столиком. Форма свисала с крючка рядом с дверью: синяя туника, черные легинсы и кроссовки – и наконец-то никаких плащей. Она быстро переоделась, собрала волосы в свободный хвостик и вышла в общий зал, как раз когда мимо проходила Стина со своими подпевалами – выглядели они так, будто расхаживали по своему дому.
Заметив Софи, Стина засмеялась.
– Спорим, через полгода новенькую отправят в Эксиллиум, – громко сказала она, чтобы все услышали.
От слова «Эксиллиум» было больно как от удара. Ответа у Софи не нашлось.
С другого конца зала раздался голос Мареллы:
– Твой отец столько продержался, да? – Она подошла ближе и посмотрела Стине в глаза. – Хотя почему-то мне кажется, что меньше.
– Хочешь поговорить о родителях, Редек? – прошипела Стина.
По сравнению со Стиной Марелла казалась совсем маленькой – но она даже бровью не повела.
– Может, мои родители и не из аристократов, но мы хотя бы не пытаемся никого обдурить – в отличие от некоторых здесь.
– Возьми свои слова обратно, – потребовала Стина.
– Возьму, как только они станут ложью. – Марелла потянула Софи на улицу и повела к амфитеатру под впустую сотрясающие воздух угрозы Стины.
Всех одаренных делили на группы по курсам, и Софи с Мареллой двинулись к толпе второкурсников.
– Прости, что тебе пришлось вмешаться, – пробормотала Софи.
– Мне не пришлось. Я сама захотела. Она расхаживает тут, как будто вся такая особенная, потому что ее мама – эмпатка из аристократок. Хотя у ее отца так и не проявились способности, и у нее самой шансы чем-то обладать – пятьдесят на пятьдесят. Поскорее бы ты уже поставила ее на место.
– Погоди, я должна поставить ее на место? Я?!
– Ну а кто же еще. Ты новенькая девочка с таинственным прошлым и, скорее всего, со всякими необычными силами. Да ты посмотри на свои глаза.
Софи переступила с ноги на ногу. Догадки Мареллы были весьма точны, а ведь нужно держать это в секрете.
– Во мне нет ничего особенного, Марелла. Поверь.
– Да не важно. Суть в том, что ни у кого не получалось справиться со Стиной – даже у Принцессы Красотульки Бианы. И тут появляешься ты, чего никто не ожидал, поэтому тебе нужно покончить с ее террором. Все этого ждут.
– В смысле – «все»? – Она пораженно заметила, что на нее смотрят несколько одаренных. Они ведь не думают на самом деле, что она что-нибудь изменит, правда?
– Ну что, готова? – неожиданно вмешался Декс, прыгая на месте – и весьма высоко. Он схватил Софи за плечи и тряхнул, словно хотел этим воодушевить.
Не успела она ответить, как в зал вошли двенадцать наставников в темно-серых накидках. На каждый курс было по два наставника: для мальчиков и для девочек. Леди Алексин, вчера отправившая Декса и Стину на отработки, и сэр Катон, обладающий мускулами титана, сообщили второкурсникам, что сегодня они будут работать над перенаправлением энергии.
– По сути, будем сосредотачивать концентрацию в одном месте, – пояснил Декс. – Власть духа над телом. Не волнуйся. Это очень легко.
Было не легко.
Софи нужно было сосредотачивать силу своего разума в разных частях тела: невероятно высоко прыгать, невероятно быстро бежать, с невероятной силой ломать вещи. Но как бы она ни старалась, как бы леди Алексин ни помогала ей, она не могла превзойти свой обычный результат, а он впечатления не производил. Софи представляла, какой отчет получит Бронте.
После нескольких неудачных попыток она заметила что за ней следит пара одаренных. К ним присоединились еще ребята, затем еще, а затем на нее смотрел весь второй курс – и третий тоже. И ей не нужно было читать их мысли, чтобы понять, о чем они думают.
Если у нее и были сомнения, то в раздевалке они развеялись. Стина вжала ее в стену и прошипела:
– Беру свои слова назад. Ты и шести недель не продержишься.
В этот раз никто не пришел ей на помощь.
После физкультуры идти в столовую было слишком стыдно, да и есть расхотелось, поэтому в обеденный перерыв Софи отправилась на поиски кабинета, где пройдет следующий урок.
Занятия телепатией проходили в специальном помещении в корпусе четвертого курса. В изумрудно-зеленых коридорах ее яркая синяя форма сияла так, словно на нее направили прожектор, и Софи была рада, что нашла кабинет до конца обеденного перерыва.
– Простите, я не слишком рано, сэр Тирган? – спросила она, когда тот резко поднялся на ноги.
Он поправил свой выцветший черный плащ.
– Нет, конечно. Но прошу, зови меня просто Тирганом. Я не из аристократов, хотя и наставник.
– Мм… ладно, – кивнула она, не зная, что еще сказать, и оглядела круглую зеленую комнату. Не считая двух серебряных кресел, которые будто бы перенесли с космического корабля, в помещении было пусто.
Софи ждала от Тиргана каких-либо указаний, но он просто стоял и пристально на нее смотрел, будто что-то выискивал.
– Мм, мне сесть? – наконец спросила она.
Он покачал головой, очнувшись из забытья:
– На самом деле я предпочитаю прощупывать мысли стоя. На ногах лучше думается.
Софи напряглась, когда он шагнул ближе и грубая ткань плаща скользнула за ним по полу. Фитц говорил, что на занятиях телепатией прощупывают разум, но сама мысль об этом все еще пугала.
Когда Тирган потянулся, чтобы коснуться ее лба, их глаза встретились; скорее всего, он заметил страх Софи, потому что помедлил.
– Софи, я понимаю, что, учитывая твое прошлое, процесс тебе неприятен. Но важнейший этап в уроках телепатии – установить связь между наставником и одаренным.
Софи кивнула и постаралась не шевелиться, когда Тирган коснулся ее висков и закрыл глаза. Зазвенели колокольчики, оповещая о конце обеденного перерыва. Она насчитала еще восемьдесят семь секунд, и лишь затем его глаза открылись, а на лбу проявились морщины.
– Похоже, вы тоже ничего не услышали, – пробормотала она.
– Если бы ты не была столь очевидно жива, я бы подумал, что прощупываю разум мертвеца.
Вот уж веселая мысль. Она наскребла в себе смелости задать следующий вопрос:
– Значит, со мной что-то не так?
Тирган нахмурился, словно вновь задумался о чем-то постороннем:
– Не сомневаюсь, что ты такая, какой должна быть.
Ей и раньше говорили так, и обычно это успокаивало. Но он сказал это таким тоном, что волоски на руках встали дыбом. Особенно когда она заметила, что его руки затряслись.
– Можешь сказать, о чем я сейчас думаю? – тихо спросил он.
Софи потянула сознание, нащупывая его мысли.
– Размышляете, как учить меня, если не можете прощупать мой разум.
Вся краска сошла с его лица, и он отвернулся, опираясь на кресло:
– В таком случае предлагаю тебе сесть. Нам нужно серьезно поговорить про этические нормы.
* * *Когда Софи прыгнула в Хэвенфилд, Грейди был на улице и держал канат, взмывавший в небо и, кажется, ни к чему не прикрепленный. Софи сощурилась, глядя сначала на облака, а потом на Грейди.
– Что вы делаете?
– Выгуливаю меганевру.
Софи не хотела надоедать, поэтому решила не спрашивать, кто это.
Грейди беспокойно заерзал и краем глаза глянул на молчащую Софи.
– Как прошел второй день? – наконец спросил он.
– Нормально.
– И только? – Он склонил голову, глядя на нее так, словно видел насквозь. – Хочешь поговорить?
В этот момент он так сильно напомнил ей человеческого отца, что сердце будто рухнуло в пятки.
– Ну…
Ее прервало громкое жужжание.
– Назад! – Грейди уперся в землю ногами, а над его головой закружило нечто большое, зеленое и с переливающимися крыльями – и затем резко рухнуло вниз. Софи завопила и отпрыгнула назад за мгновение до того, как на место, где она стояла, приземлилась стрекоза размером со стервятника.
– Только не говори, что боишься стрекоз, – произнес Грейди, поглаживая жуткое насекомое по спинке.
– Не боюсь, когда они нормальных размеров. – А вот гигантские стрекозы – это совсем другой разговор. Она в жизни не видела ничего ужаснее ее глаз – как два зеркальных шара по обе стороны головы.
– Для меганевры это нормальный размер. Точнее, это у нас малыш. Когда вырастет, должен стать вдвое больше.
Софи содрогнулась. Грейди улыбнулся и, поманив ее за собой, повел чудовище в загон.
– Ну, так что ты хотела сказать?
– Да ничего такого. На физре все ужасно, а на телепатии… тяжело.
– Значит, Тирган прочитал лекцию по этике.
Она кивнула.
У телепатов было много серьезных ограничений. Ей нельзя было скрывать свои мысли, особенно от эльфийских властей, и это было проблемой – она понятия не имела, как это делать и как перестать. Еще ей было нельзя читать мысли без разрешения – как и говорил Фитц. Исключения составляли чрезвычайное положение или приказ Совета.
И вот что странно: телепаты пользовались высоким спросом. Как только она докажет свою надежность, Совет начнет посылать ее на задания. Но Тирган предупредил, что из-за непроницаемого разума поверить ей будет сложно – она легко может что-нибудь скрыть. После этого она задумалась о той «шутке» Квинлина про то, что она уже Хранительница. Совет же не считает, что она что-то скрывает, да?
– Погодите, – произнесла она, как только осознала, что сказал Грейди. – Вы тоже телепат?
– Нет. С чего ты взяла?
– А откуда вы знаете про лекцию?
– Всем эльфам с талантами читают лекцию по этическим нормам. Обладание способностью возлагает огромную ответственность. Не у всех она есть, сама понимаешь.
Софи понимала. И уже уяснила, что наличие способности – это совсем не ерунда. На самом деле, пока она ходила на занятия телепатией, Декс и остальные одаренные занимались выявлением способности в надежде обнаружить свой талант. Если к четвертому курсу одаренный никак себя не проявлял, то его могли отчислить, а если он и оставался в Фоксфайре, то не мог перейти на старшие курсы – а значит, и стать аристократом. Большинство таких учеников уходили в рабочие.
И все же она заметила, как Грейди снова увильнул от разговора про его способность. Не мог же он обладать чем-то плохим.
Не мог же?
Глава 20
– Он мезмер, – сказала Марелла на следующий день за обедом. – А что?
– Не знаю. Разве не странно, что он не хочет мне об этом рассказать? – спросила Софи.
– Это же Грейди и Эдалин, они сами по себе странные. Все еще не верится, что ты у них живешь. Они тебя удочерят?
– Я… не знаю. А что делают мезмеры? – спросила она, меняя тему на ту, от которой не болел живот.
– Ух ты, ты же вообще ничего не знаешь, да?
– Забудь.
– Да спокойно, я просто шучу. Мезмеры погружают в транс и заставляют делать то, что они пожелают. Редкая способность. Не настолько редкая, как у инфликторов, но все же.
Софи очень не хотелось задавать очередной глупый вопрос, но любопытство взяло верх:
– А инфликторы…
– …заставляют что-либо чувствовать. Заставляют плакать, или смеяться, или причиняют невыносимую боль – все, что захотят. Невероятно редкий талант. Я знаю только одного инфликтора, он из Совета. Но, может, еще кто-то есть. Спроси у наставника по истории.
При слове «история» Софи скривилась. Сегодня утром она впервые была на занятии с леди Дарой, и это было… странно.
В течение всей лекции на стенах мелькали невероятные изображения: эльфы с помощью телекинеза помогают людям строить пирамиды, цунами поглощает Атлантиду, армия волосатых дворфов опустошает Гималаи, чтобы построить там Убежище. Но сама леди Дара была еще более странной. Встречаясь взглядом с Софи, она каждый раз забывала, о чем говорит. Потом бормотала что-то про «вершащуюся историю» и возвращалась к лекции. И это жутко пугало.
– Кстати, слышала? – отвлекла ее от мыслей Марелла. – Сэр Тирган вернулся.
– Кто это? – спросила Софи, радуясь, что не забыла соврать.
– Всего-то навсего самый знаменитый наставник по телепатии. Он ушел, когда изгнали его друга Прентиса. Видно, протестовал так.
– Прентиса? – Софи постаралась скрыть свой интерес, но ей безумно хотелось узнать о нем побольше. Алден же сказал, что это секретная информация.
– Ага. Он был очень талантливым телепатом, но двенадцать лет назад его изгнали.
– За что могут изгнать?
– Нарушение основополагающих законов. Совет созывает трибунал, и если вина доказывается, то тебя на всю жизнь отправляют глубоко под землю, – Марелла передернула плечами. – Не знаю, что он сделал, но, думаю, что-то связанное с его работой Хранителем. Видимо, что-то ужасное, раз Совет ему всю жизнь испортил. И его семье тоже. Его жена вскоре умерла во время прыжка, а сына Вайли усыновил Тирган.
Софи вспомнила слова Квинлина, и в животе заболело.
«Так вот почему Прентис всем пожертвовал».
А еще Квинлин намекнул, что она Хранительница. И если Прентис тоже был им, значит, они могут быть… родственниками?
Неужели он был ее отцом?
Это казалось логичным. В мире людей по закону нельзя было бросать детей – и Софи не сомневалась, что тут это тоже преступление. А если Прентис был сильным телепатом, то он мог быть Стирателем. Он мог изменить воспоминания двух родителей и внушить им, что ребенок их.
Но зачем? Он не бросал Вайли – так почему бросил ее? Неужели с ней было все настолько плохо?
Разве что это как-то связано с цветом ее глаз… Или с ее разумом…
– Ты знаешь Вайли? – тихо спросила Софи. Она сомневалась, что найдет в себе силы встретиться с возможным братом, но ей все равно было любопытно.
Марелла покачала головой.
– Он старшекурсник, то есть изолирован от нас в башнях элиты. Нам нельзя ходить туда и мешать им заниматься.
Софи не знала, рада она или расстроена. Скорее всего, он ничего не знает. Никто не знает. Кроме Алдена – но он ничего не рассказывает. Придется выяснять все самой.
Она вспомнила все, что знала, и попыталась собрать разрозненные мысли в единую картину. Не хватало какого-то важного куска информации.
– Ты в порядке? – спросила Марелла, напомнив Софи, что та не одна.
– Да. Прости. – Следующий вопрос она постаралась задать как можно спокойней: – Ты когда-нибудь слышала о каком-нибудь проекте «Лунный жаворонок»?
Марелла нахмурилась.
– Это что, план Убежища по спасению лунных жаворонков?
– Понятия не имею. Просто где-то услышала и не знаю, что это. Подумала, может, ты знаешь. – Она пыталась что-нибудь узнать, но Грейди больше не приносил свитки, а она слишком боялась обыскивать дом. Вдруг ее поймают и выгонят?
– Не, никогда не слышала. Но я сомневаюсь, что это что-то интересное. Я знаю обо всех крутых штуках, – Марелла открыла баночку с клубничным воздухом и втянула носом клубы розового дыма, закрутившиеся вокруг нее. Облизнула губы. – Хочешь?
Софи покачала головой, решив запихнуть тревожные мысли в дальний уголок сознания, куда она постоянно прятала все, о чем больно было задумываться. Ей пока и так хватало проблем.
– Волнуешься из-за следующего урока? – спросила Марелла.
Софи кивнула. Ее пугали слова Декса о том, что леди Гэлвин заваливает своих студентов. И все стало только хуже, когда Марелла усмехнулась.
– Ага, удачи тебе.
– Все настолько плохо?
– Да. У леди Гэлвин от наставника только название. Знание алхимии не особый талант, поэтому если она не захотела торговать в какой-нибудь сумасшедшей аптеке, как Диззни, то оставалось только становиться наставником. Она ненавидит свою должность – и вымещает злость на одаренных. Но кто знает… Может, ты станешь ее любимицей.
Эти слова подбодрили бы – если бы Марелла тут же не захихикала. Она все еще смеялась, когда колокольчики затейливо зазвенели.
Может, Софи это просто придумала, но звук показался зловещим.
В большом круглом алхимическом кабинете пахло палеными волосами, а стены покрывали изогнутые полки. Половина из них была заполнена маленькими горшочками с ингредиентами, а другая – трофеями. По крайней мере, изначально Софи подумала именно так, но когда подошла ближе, то поняла, что это просто разные позолоченные вещи. Шляпы. Книги. Кусочки фруктов. Туфли с длинными изогнутыми носками – именно так она всегда и представляла эльфийскую обувь. Как будто здесь прошел царь Мидас и превратил в золото все, чего коснулся.
В центре кабинета стояли два пустых лабораторных стола – один сверкал серебром, а второй был гладким и черным – и располагалась самая странная химическая установка, какую она только видела. Леди Гэлвин не было, поэтому Софи кинула вещи на стол и подошла поближе к огромному пузырю, висящему над кольцом пламени на полу. Пузырь был наполнен белой жидкостью и то поднимался, то опускался в ритм языкам пламени.
– Назад! – крикнула леди Гэлвин. Ее одежда оглушительно шуршала в тишине после звонкого крика. Леди оттащила Софи. – Ты хоть представляешь, что это такое? – Она оглядела ее и закатила глаза: – Нет, похоже, не представляешь.
Леди Гэлвин была худой женщиной с высоко и так крепко затянутыми волосами, что у Софи при одном только взгляде на нее заболела голова. Ее серо-зеленый шелковый плащ, аккуратно расшитый изумрудами, покачивался при малейшем движении.
– Это алкагест, – объявила она. – Универсальный растворитель. Его можно хранить только в пузырях из него же, потому что все остальное он растворяет. Дерево. Металл. Плоть.
Софи отступила еще на шаг назад:
– И сегодня я буду делать его?
Леди Гэлвин вздохнула – точно так же вздыхал отец Софи, когда занимался налогами.
– Это вторая по сложности субстанция в алхимии. Ты хоть что-нибудь знаешь?
– Наверное, нет, – призналась Софи. И вряд ли стоило спрашивать, какая субстанция самая сложная – хоть ей и было интересно.
– Все, о чем я прошу, – способный одаренный, и что я получаю? – Леди Гэлвин подошла к одному из шкафов. – Я должна учить мастеров превращать живую материю в золото, а не маленьких девочек, не знающих разницы между настойкой и припаркой. Дама Алина, видимо, веселится, заставляя меня обучать простейшим зельям. Но я этого не потерплю.
Достав из маленькой коробочки желтую карточку, схватив пустую колбу, пару баночек с ингредиентами и длинную закрученную серебряную ложку, она вернулась к Софи.