***
…Мы сидим с моей клиенткой на кухне и пьем чай. Дом в страшном состоянии. Я прихожу и сразу замечаю трещины на стенах. Пока Бриджет наливает чай, прямо на стол, где стоит корзинка с печеньем, падает штукатурка. Ругаясь себе под нос, хозяйка дома выбрасывает корзинку и разбитый сервиз. Кстати, Бриджет – далеко не красавица. Полная, с грязным пучком волос и в заляпанном халате, она рассказывает мне все в точности, как было написано в заявлении. Затем я спрашиваю Бриджет, кого она подозревает. Оказывается, своего бывшего мужа, Дитмара Таузинга. Сбережения совместные, супруги их копили на ремонт дома. Набралось почти двести тысяч марок, а после развода бывший потребовал свою долю. Бриджет пришлось отдать ему часть денег, на том они и разошлись, а она дальше продолжила копить на благоустройство дома. Для нее Таузинг стал главным подозреваемым по трем причинам: во-первых, он единственный, кто знает, где лежали деньги. Во-вторых, он не являлся в полицию на допросы. И, в-третьих, его пытались найти по номеру машины, который Бриджет хорошо помнила, но, как выяснилось, супруг продал Вольво. Конечно же, по мнению моей клиентки без крайней нужды никто не станет продавать машины, и она думает, что у Таузинга проблемы с деньгами.
Я записываю все показания в блокнотик и затем говорю:
– Расскажите, есть ли у него друзья, родственники?
Она морщится и машет рукой.
– Родственников у него много, но они все в Германии, а вот здесь, в Арбайте, у него есть один друг.
– Может, у него ваш муж?
– Его допрашивали, но безрезультатно. Он говорит, что в последний раз видел Дитмара, когда тот продал ему Вольво. Я говорю: «Но у тебя же была неплохая “Ковалевская”, куда ты ее дел?» А он мне сказал так: «Сломалась, а Диту машина не нужна, вот он ее мне и продал, как другу, в три раза дешевле». Больше он ничего не говорит и не знает.
– Как его зовут?
– Менно Раух.
– Вы знаете его адрес?
– Хе, я своего мужа от него привозила домой после попойки, так что знаю… если он, конечно, адрес не поменял. Раух проживает в Коммунистическом районе, дом сто десять, квартира двадцать два, второй этаж. Он также может быть на работе – это в Андреплатц, на стройке кондитерской.
Я откладываю блокнот и встаю.
– Хорошо, спасибо за информацию. Кстати, у вас есть фотографии Дитмара и Рауха?
Она уходит в зал и возвращается со снимком.
– Дитмар слева, а Раух справа.
Я смотрю на Рауха – лысого, большеглазого человека со шрамом на лице, обнимающего за плечи бородача в клетчатой рубашке. Бриджет отдает мне фотографию, и мы вместе идем осматривать место преступления. За год, понятное дело, хозяйка дома привела все в прежний вид, но она дала мне второй снимок. На нем изображена спальня через несколько часов после преступления. Действительно, все как в заявлении: подоконник грязный, окно раскрыто нараспашку, а на полу лежат бумаги. Деньги находились в шкафу, на самой нижней полке, рядом с документами. Я осматриваю полку – никаких дырок или хотя бы царапин. Тут два варианта: либо действовал профессиональный вор, либо слишком дотошный любитель.
В общем, с блокнотом сведений и фотографией на руках я выхожу на улицу, сажусь в автобус и еду до Коммунистического района.
***
Проходит минут тридцать, скоро я подъеду до назначенного пункта. Все мои мысли обращены к заметкам, пока меня не отвлекает шум за приоткрытым окном. Автобус едет как раз по Андреплатц. На улице стоят двое мужчин и разговаривают на повышенных тонах; у одного из них в руках наручники, а на поясе кобура. Я вглядываюсь повнимательнее, и до меня доходит…
Это Мерфи и Раух.
Я выскакиваю из автобуса и бегу к ним. Между тем Раух говорит:
– На каком основании вы меня арестовываете?
– Вы подозреваетесь в краже, – отвечает Мерфи, – так что дайте мне возможность вас спросить…
– Господи, да сдался мне этот кошак!
– Что ж, потерпевшая утверждает обратное.
Я подбегаю к ним и, тяжело дыша, говорю:
– Герр Раух?.. Вы пройдете со мной?.. Очень важное дело…
Мерфи поворачивается ко мне и приподнимает бровь, а Раух, воспользовавшись моментом, бежит к Вольво. Уезжает. Мерфи садиться в свой форд и говорит:
– Запрыгивай.
Я сажусь в машину, и мы едем за Раухом. Вольво съезжает на встречную, но сталкивается с мопедом. Машину заносит, и она врезается в витрину ювелирного магазина. Прохожие с воплями отпрыгивают в стороны, выходит побелевший владелец и машет кулаками. Мы останавливаемся. Из Вольво, шатаясь, кое-как выползает на четвереньках Раух и начинает ржать. Громко, чуть ли не истерически. Мы берем его под руки и усаживаем на заднее сидение. Я даю ему пощечину, и он затихает. Мы едем до полицейского участка. Там его и допросим, в безопасной для окружающих обстановке.
Я тем временем говорю:
– Вот это встреча, конечно! Что ты тут делаешь, Салли?
– У меня к тебе аналогичный вопрос.
– Но я спросил первым.
Мерфи вздыхает.
– Мне дали задание узнать, кто украл у одной старушки манэки-нэко – японскую статуэтку кота-удачи. Потерпевшая рассказала, как к ней в гости заходил ее сосед, Раух. Он просил деньги в долг, она не давала, и он ушел, а заодно и кот исчез. Я спросил насчет места работы, старуха сказала, что Раух работает на стройке в Андреплатц. Вот я и приехал сюда, застал его как раз во время обеденного перерыва. А ты?
Я рассказываю свою историю. Мерфи кивает и прикрывает глаза.
– М-да, какое совпадение, что мы встретились. Главное, чтобы с таким совпадением не завалить экзамен.
– Не боись, мне Раух нужен как свидетель. Я его допрошу, а потом можешь хоть на каторгу его ссылать.
Мой взгляд падает на зеркало заднего вида: Раух сидит себе, уткнувшись в мобильник.
– Эй, – говорю я и отбираю телефон.
А там незаконченное сообщение с ошибками: «Приезжай в Анд-плтц, меня увезли 2 ООДДДБ быстреее…» Сверху подписано: «ДИТ Т.»
– Это кто? – говорю я. – Таузинг?
Раух скрещивает руки на груди и молчит. Тут я впервые смотрю ему в глаза: зрачки у него расширенные.
– Салли, – говорю я, – похоже, он под кайфом…
Внезапно Раух набрасывается на меня и обхватывает шею одной рукой, а другой царапает лицо. Мерфи тормозит, машина со скрипом останавливается посреди дороги. Салли бьет Рауха по рукам, но тот выхватывает у меня телефон и отправляет сообщение. Я морщусь и чувствую, как из обжигающей раны на щеке течет кровь. Мерфи вырывает телефон у Рауха и дает ненормальному затрещину.
– Быстро сел, гаденыш!
Тот корчит гримасу и отворачивается от нас полубоком, ковыряет дырку в сидении. Я усмехаюсь и трогаю щеку.
– Вот тебе и первая травма на работе.
