Общество Медины в эпоху пророка Мухаммада
Видимо, необходимость подумать о результатах значительного проникновения мухаджиров стала очевидной на пятом году хиджры, когда Посланник (с) приказал вернуть некоторые племена мухаджиров к их имуществу и их родным местам[707]. После этой истории Посланник (с) во время встречи с делегациями племён много расспрашивал их об их землях и призывал для них нисхождение дождя. Затем он наделил тех, кто уходил из Медины в свои земли[708]. Это всё произошло только после того, как они не более месяца пользовались гостеприимством Пророка (с), получая свою долю поучений ислама: Фатиху из Корана и то, что было возможным[709]. Мы не нашли каких-либо указаний на его попытки поощрить их остаться в Медине или переселиться в неё. Это происходило в пятый год [хиджры], когда произошла победа в Мекке, и он это объявил открыто, сказав: «Нет хиджры после победы»[710]. Затем, пока враг продолжал сражаться, преимущественным правом на хиджру были отмечены только те, кто был способен воевать, и никто другой[711].
Приостановлению хиджры («закрытию дверей для хиджры») способствовало распространение ислама среди племён в Йемене, Сирии и разных частях Аравийского полуострова благодаря тому, что к Пророку (с) приходило большое количество людей изучать мусульманское право. После они возвращались к своему народу, чтобы рассказывать об исламе и призывать к нему[712]. Посланник (с) писал некоторым из них письма, напоминая, что несущие их посланы ко всему народу и к тем, кто приходит к ним, призывая их к Аллаху и его Посланнику[713].
Исследователь групп этих мухаджиров может заметить, что мухаджиры народа Наджда сформировали небольшое объединение в мединском обществе, аналогичное тому сообществу в эпоху джахилийи, внутри которого можно было использовать завидные человеческие и экономические возможности[714]. Для городов Хиджаза главным ресурсом в питании были зерновые, которые поступали из Наджда, так что говорили, что Йамама – благословенное место для жителей Мекки[715]. Продукты животноводства и зерновых отличались превосходным качеством[716]. Также Наджд считается главным источником кровных арабских лошадей[717], в его обширных равнинах и долинах выращивали лучших скакунов[718]. Посланник (с) сильно желал вывозить их в Медину[719].
Видимо, самодостаточность Наджда в обеспечении себя средствами жизни и его экономическое процветание заметно уменьшили их эмиграцию. Их связи и отношения в Медине отличались, в первую очередь и преимущественно, политической окраской. Так, можно привести такие примеры, как посылка делегации Бану Тамим с целью переговоров для освобождения пленных Бану ал-Анбар из племени Тамим[720], или делегации, которые посылал Мусайлима в Медину для диспута и дискуссий у Посланника (с)[721]. Большинство членов делегации к Посланнику (с) приняло ислам и осталось в Медине[722]. Но среди них были и те, кто вернулся в Йамаму. На наш взгляд, не исключено, что незначительное количество жителей Наджда в Медине и их предпочтение оставаться в свой стране объясняются особенностями их психологического склада, склонностью к грубости и надменностью, любовью к кичливому хвастовству, что не согласовывалось с духом великодушия, господствовавшим среди асхабов. Аллах сказал о них, что большинство их не понимают[723]. Это случилось после того, как делегация Бану Тамим вошла в мечеть Посланника (с) и они громко закричали позади его комнаты: «Выйди к нам, о, Мухаммад!» Их крики были мучительны для Пророка (с)[724].
Посланник (с) радовался принятию ислама жителями Наджда и надеялся, что их руководители придут в Медину[725]. Он описал одного из них как вождя народа ал-Вабир[726]. Представляется, что Посланник (с), очень желал, чтобы руководство жителей Наджда находилось в Медине. Описывая их, отмечают их неотёсанность и грубость в поведении[727], однако засвидетельствовано, что они были «обладателями» храбрости и рыцарства. Вот качества, которые считаются целью для мусульман – обещание воевать наряду с послушанием Аллаху и искренностью в вере[728]. Также упоминают, что в эпоху Пророка (с) некоторые жители Наджда были знающими и искусными строителями. Похоже, что после хиджры, а, возможно, и до этого, они перенесли свои методы и искусство строительства в Медину. Рассказывают, что Та-лак ибн ‘Али ал-Ханафи построил с асхабами мечеть Посланника (с). Пророк (с) сказал: «Приблизь к нему глину, и он самый знающий»[729]. Поэтому их пребывание в Медине считают благоприятным и полезным.
Как мы говорили ранее, среди факторов, которые в большой степени связаны с хиджрой жителей Наджда в Медину, – процветание сельского хозяйства в Наджде. Если бы жители Наджда обратились в ислам, это гарантировало бы выгоду мусульманам в крупных размерах. Это стало самым важным для мусульман. Посланник (с) содействовал отведению сельскохозяйственных наделов в Наджде и поощрял их развитие и нарезание земли в Наджде его жителям. Некоторых из них приносили доход в четыре тысячи двести ардеббов[730].
Деятельность религиозных групп среди мухаджиров
Исследование деятельности остальных мухаджиров в Медине показывает, что она была очень велика и обширна, однако упоминания о ней разбросаны то тут, то там в недрах исторических книг, в особенности в книгах о классах (табакат), жизнеописаниях (сира) и биографиях (тарджум, мн.ч. тараджум). По всей видимости, явная заслуга в этом принадлежит Ибн Хаджару, автору книги «ал-Исаба». Как очевидно, в ней можно найти полные и краткие указания на неизвестных людей, которые сыграли положительную и полезную роль в мединском обществе в эпоху Пророка (с) и после него. Самой заметной стороной их деятельности было внимание к рассказам о Посланнике (с). Это удалось благодаря их постоянному пребыванию с ним: в мечети[731], в силу их желания совершить совместную с ним молитву, в совете[732] или за едой[733]. Спокойствие, простота в общении между Посланником (с) и его асхабами были основой установившихся между ними тёплых отношений. Говорили, что Пророк (с) прошёл мимо Мухайрика ал-Хилали, при этом тот открыл свою ляжку и не скрывал её. Тогда Пророк (с) сказал ему: «Закрой свою ляжку, а то она не защищена»[734]. И он поругал его только за неё. Рассказывали, что Абу Хурайра изо всех сподвижников хранил больше всего рассказов о Пророке (с). У него было достаточно смелости спрашивать Посланника (с), о тех вещах, о которых никто, кроме него, не спрашивал[735].
В результате постоянного и искреннего общения рассказы этих мухаджиров о Посланнике (с) отличались точными сведениями и иногда содержали частности. Однако некоторые рассказы сподвижники не могли вспомнить из-за отсутствия точных наблюдений или оценки, так как они содержали общие мнения о его жизни и поведении. Сюда относятся и специальные рассказы о соблюдении приличий в еде.
Вспоминает Абу Хамиса ал-Мазани, что они присутствовали при еде вместе с Посланником (с). Он занимал разговором мужчину и женщину. Они начали есть и ограничивали себя в еде. Пророк (с) пришёл к ним и ел с ними. Затем сказал: «Ешьте, как едят правоверные». Он взял большой кусок, затем сказал: «Это пятый или шестой кусок, если есть вместе с этим что-нибудь, кроме питья»[736]. Рассказывал На‘ама ад-Даби. «Он сказал: “Хвала тебе! Как хорошо, что ты нас испытал. Хвала тебе! Как много того, что ты нам дал! Хвала тебе! Как велико то, что ты нас исцелил”»[737].
Имеются другие подобные примеры, которые дают точные сведения об обычаях мединского общества и содержат их правдивые описания. Их старались сохранить и запомнить сподвижники Посланника (с), который подавал им образец поведения. Вот что запомнила дочь Мушриха ал-Аш‘ари. Её отец остриг ногти и собрал их, затем закопал их и после сказал: «Таким образом, я видел [как поступил] Посланник Аллаха (с)»[738]. Или то, что рассказывал один из них, описывая подошвы обуви Посланника (с) и их крепость[739].
Посланник (с) также брал нескольких мухаджиров в качестве проводников в пути[740]. У многих из них был опыт в этой области.
Это были не просто краткие сведения о знании путей в места весеннего кочевья и близкие для них искомые пастбища. Наджийа ибн Джандаб ибн ‘Амир ибн Йамир ал-Ислами вспоминал, что когда они были в ал-Гамиме, к Посланнику Аллаха (с) пришло известие от курайшитов, что они послали Халида ибн ал-Валида с отрядом всадников, чтобы встретить Посланника Аллаха (с). Посланник Аллаха (с) не хотел встречаться с ним, но был милостив к курайшитам. «Он сказал: “Кто из мужчин покажет нам путь?” Я ответил: “Клянусь своим отцом и своей матерью, о, Посланник Аллаха”. Он сказал: “Возьми их в путь. Там пустыня и горный проход. И для меня будет ровной земля, пока я не сойду в ал-Худайбийи”»[741]. Так это описывал один из мухаджиров, так как он был проводником, который вёл людей по пути[742].
Общины мухаджиров участвовали в военных походах как войска неизвестных, несмотря на то, что один из них помнил, что было убито девяносто девять человек, участвовавших в походе вместе с Посланником (с)[743]. Искренность в вере была самым сильным мотивом для этих мухаджиров и проявлялась в храбрости и горячем желании послужить исламу и защитить родину. Он, например помнил, что Мухриз б. Надала ал-Асди, известный как ал-Ахрам, первым вошёл в аш-Шаджар вместе с всадниками Посланника Аллаха (с). Это происходило в военном походе Зи Кард[744]. Один из сподвижников взялся за его поводья и сказал: «О, Ахрам! Остерегайся их, как бы они не отрезали от тебя до того, как ты присоединишься к Посланнику Аллаха (с) и к его сподвижникам». И он сказал: «Если бы ты верил в Аллаха и в Судный день и знал, что рай – истина, и огонь – истина, то не мешал бы мне»[745]. Из этой истории видно, что их вера была искренней, и их желание мученичества на пути Аллаха объяснялось сильным побуждением к преданности исламу и к его победе. Они были подвижниками и в другом: ради авторитета ислама и доброй славы.
Большое число общин мухаджиров участвовало бок о бок с ансарами во время военных походов, добывая точные сведения о враге и отслеживая его передвижения[746].
Некоторые мухаджиры играли большую и даже ведущую роль в области медицины в Медине. В частности, вспоминают, что Абу Рамса ат-Тамими был врачом в эпоху Посланника Аллаха (с). Он занимался хирургией[747]. В его же время жил ал-Харис ибн Калада ас-Сакафи, который также изучал медицину у персов и практиковал её там. Он знал болезни и лекарства от них и жил во времена Посланника Аллаха (с), Абу Бакра, ‘Омара, ‘Османа, ‘Али и Му‘авии[748]. В эпоху пророка Мухаммада (с) было много врачей-хирургов из рода племени Анмар, которые делали своё дело очень усердно[749].
Раздел 3
Общие сведения о положении населения Медины после хиджры
1. Общие особенности социального положения
Призыв к хиджре
Во введении к книгам хадисов говорится о том, что Посланник Аллаха (с) после своего переселения в Медину пожелал, чтобы хиджра была [обязательна] и сделал её непременным условием подтверждения верности исламу и полному его признанию[750]. Он также устанавливал на этом этапе преимущественные способы кочевой жизни и переездов с места на место[751]. Об том мы находим слова Всевышнего в Коране: «Бедуины – ещё сильнее в неверии и лицемерии и способнее не знать границ того, что низвел Аллах своему Посланнику. Аллах – Знающий, Мудрый!»[752]Говорят, что во времена Пророка (с) среди жителей
Медины было известно, что он запретил принимать подарки от бедуинов или их еду[753]. Под словом «бедуины» имеется в виду всякий, пребывавший изолированным в пустыне, не связанный с мусульманами в городе и не отвечавший на призыв к борьбе и к вере[754]. Как представляется, это произошло после того, как бедуин подарил Пророку (с) двух верблюдиц, вознаградив его тем, чего он не желал и побудив его произнести такие слова: «Я хотел принимать дары только от курайшита или сподвижника (ансара), или городского жителя»[755]. Это наводит на мысль о том, что была попытка подвигнуть бедуинов к хиджре и привязать их к оседлой жизни. Это также показывает их невоспитанность в обхождении и грубость нравов. Причины этого объясняются изоляцией в пустыне и оторванностью от цивилизованной жизни. Все эти выводы можно сделать благодаря сравнению между ними и между племенами курайшитов и сакифитов и сподвижниками (ансарами), которые относились к оседлым и культурным арабским племенам. Рассказывают, что когда Посланника (с) спросили о словах
Всевышнего Аллаха «Те, которые вызывают тебя из комнат позади»[756], он сказал: «Это ад-Джуфа (досл.: “грубые люди”) из Бану Тамим, едва ли не самые свирепые из людей в бою, кривоглазые обманщики, поистине я призвал Аллаха истребить их»[757]. Здесь мы видим, что заступавшийся перед Посланником (с) за этих грубых бедуинов отмечал их силу в бою. Однако они заслужили гнев Аллаха и его Посланника (с), так как, несомненно, были бы бременем для исламского государства, поскольку, оставаясь в изоляции в пустыне, они оставляли без применения свой умственный и экономический потенциал. Этот рассказ показывает позицию исламского государства в его мединский период и его потребность в собственном большом воинском резерве для своей защиты. По этой причине пребывание в Медине бедуинов, обладающих военной силой, сделало бы лёгкой и успешной задачу их привлечения к участию в сражениях. Поэтому говорили: «Хиджра не прекращается, пока не уничтожены неверующие»[758].
Из сказанного ранее мы можем заключить, что призыв к хиджре ставил своей целью, во-первых, формирование нового общества – исламской уммы, базирующейся на прочных основах оседлости и цивилизованности и отказа, насколько возможно, от индивидуализма и изолированности, и, во-вторых, подготовку сильного первичного ядра мусульманского войска для выполнения задач по сражению с неверующими.
Психологическая и политическая готовность к распространению ислама
После того как Посланник (с) почувствовал уверенность в успешности своих планов по формированию сильного мусульманского общества в Медине, он приступил к реализации следующего этапа в строительстве большого мусульманского общества и расширении его влияния, включая весь мир. На основании тех хадисов, которые передавали друг другу мусульмане в эпоху Посланника (с), мы можем придти к такому выводу: мусульмане действительно одержали победы на Аравийском полуострове, в Персии, Византии и над так называемыми «кривоглазыми обманщиками»[759]. Пророк (с) сказал: «Для вас будет завоёвана земля, и вам будет достаточно припасов, и каждый из вас будет довольствоваться своей частью»[760]. Далее он побуждал народ к увеличению рода, говорил: «Не вступают в брак [только] старухи и бесплодные, и я посредством вас превосхожу [другие] народы»[761]. Предшествующий рассказ также рисует положение мусульманского государства в Медине и его потребность в увеличении численности её жителей для отражения угроз со стороны окружавших её врагов, врагов ислама. Этап, о котором мы говорим, считается периодом организации и психологической и политической мобилизации, целью которой было поднять моральный дух мусульман и поселить уверенность в своих силах, чтобы быть самыми мощными и достойными в распространении ислама и расширении его влияния.
Эти усилия начались с расстановки отрядов вокруг Медины, чтобы обеспечить безопасность её границ и укрепить силу мусульман и их господство в ней. Это [удалось сделать] благодаря перемирию с племенами, окружавшими Медину, на условиях, чтобы на них не нападали и чтобы они не нападали на мусульман и [никто] не помогал бы им в борьбе против мусульман[762]. Также целью этих отрядов было подчинение тех, кто проявлял враждебность или сопротивление влиянию в Медине Посланника (с) среди арабских племён[763].
Так как в Медине по отношению к исламу исходила большая опасность со стороны курайшитов, против них были организованы военные походы, целью которых было прежде всего отрезать торговые пути в Сирию[764] и Ирак[765]. В результате этих военных действий курайшиты были потеснены и их ресурсы были истощены[766]. Это вынудило их подписать с мусульманами мир в ал-Худайбийи[767] и признать их правление в Медине[768]. Впоследствии это противостояние закончилось после завоевания
Мекки на 8-м году хиджры (630 г. н. э.) и принятия ислама всеми курайшитами[769].
На международном или внешнеполитическом уровне для ареала влияния Медины и границ Аравийского полуострова начался этап политических контактов со странами мира, куда отправлялись послы к царям с призывом обратиться в ислам. Посланник Аллаха (с) писал им письма и ставил на них клеймо, используя серебряную печать[770]. Однажды в месяце мухарраме на 7-м году хиджры (в мае 628 г. н. э.) от них вышло шесть человек[771]. Эти международные контакты рассматривались как перемещение в мировые политические потоки с целью продемонстрировать организованную власть на Аравийском полуострове. У неё были сила и правитель, что заставляло её вести переписку с царями и великими мира сего с кафедры призыва и руководства по «правильному пути» (по исламу). Так что некоторые арабы тогда смотрели на Посланника (с), как на царя Йасриба[772], защитника арабов и их имущества[773].
Адаптация мухаджиров в мединском обществе
Первая трудность, с которой встретились мухаджиры – попытка приспособиться к основным особенностям климата Медины, который, впрочем, и не отличался во многом от климата Аравийского полуострова. Однако обилие сельскохозяйственных угодий в Медине и нехватка рабочих рук, видимо, требовали улучшения почвы и отвода воды[774]. Воздух Медины в то время сделался заражённым, и мухаджиры жаловались на жару и многие из них болели[775]. Жители пустыни (бедуины) более других мухаджиров испытывали стеснённое положение и жаловались на воздух Медины. Среди них были те, кто просил позволения Посланника (с) поселиться в пустыне[776]. Рассказывали, что несколько человек из племён ‘Акал и ‘Арина пришли к Посланнику (с) и сказали: «О, Посланник Аллаха, мы – люди вымени (то есть скотоводы. – Пер.), а не деревни, и мы находим нездоровой Медину». Тогда Пророк (с) приказал [дать] им небольшое стадо и пастуха и приказал им, чтобы они вышли из деревни и пили своё молоко[777].
Тем не менее, очевидно, что впоследствии мухаджиры в большой степени приспособились и привыкли к воздуху Медины. Но это было уже после того, как в её разных концах разрослось строительство, и они долго в ней прожили. В дополнение к призыву, поступавшему со стороны Посланника (с) мы также находим, что Аллах прививает им любовь к Медине и оздоровляет её, и превращает её лихорадочную жару в сухость[778]. Благодаря этому людям стала нравиться такая погода, они смогли приспособиться к воздуху Медины, предпочитая его всякому другому[779]. Доказательства в пользу этого мы можем увидеть в случае с одним из мухаджиров, которого Ибн аз-Зубайр сослал из Медины в Сирию вместе с другим ссыльным из племени Бану Умайа. Проведя там некоторое время, он произнёс стихи, в которых сожалел о земле Медины[780].
Приспосабливание к климату сопровождалось социальной адаптацией и почти полному уподоблению всем членам этого общества с его многочисленными красками и напитками. Посланнику (с) принадлежала огромная роль в достижении этой адаптации. Он был и учителем, и вожатым, и созидателем в формировании всех привычек в единой исламской парадигме[781]. Это проявилось в его призыве к единым правилам благовоспитанного поведения за столом[782], на службе и в собраниях[783], а также касалось других мусульманских обычаев и традиций.
Те, кто хотел просветиться и узнать больше, могли обратиться к книгам по фикху
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
См., например, Ислам на территории бывшей Российской империи: Энциклопедический словарь / сост. и отв. ред. С. М. Прозоров. М.: Восточная литература, 2006. С. 465; Большаков О. Г История Халифата: в 4 т. Ин-т вост. рукописей РАН. М.: Вост. лит, 2010. 367 с.; Йакуби. Книга стран (Китаб ал-булдан) / вступ. ст., пер., коммент. и указ. Л. А. Семёновой; отв. ред. Д.В. Микульский; Ин-т востоковедения РАН. М.: Вост. лит, 2011. 365 с.
2
Коран / пер. [с араб.] И.Ю. Крачковского. 12-е изд. Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. 544 с.
3
Коран / пер. с араб. ГС. Саблукова. Алма-Ата: Жазуши, б.д. – Перепеч. с изд.: Коран / пер. с араб. ГС. Саблукова. Казань: Центр. тип., 1907. Паг. раз.; Коран / пер. с араб и коммент М.-Н. О. Османова. 3-е изд., перераб. и доп. М.; СПб.: Диля, 2011. 576 с.
4
Слова «пророк» и «посланник» в данном издании пишутся с прописной буквы в тех случаях, когда речь идёт о пророке Мухаммаде, но при этом не упоминается его имя. – Примеч. ред.
5
Далее эта формула благопожелания, принятая в исламской традиции, будет писаться сокращённо: (с). – Примеч. ред.
6
Ибн Касир. Ас-шра ан-набавиййа [Жизнеописание Пророка]: в 2 ч. / сост. Мустафа ‘Абд ал-Вахид. Бейрут, 1396 / 1976. Т. 2. С. 213.
7
Ал-Йамама – обширный район в Наджде в центре Аравийского полуострова, включает район Хаджар (наст. г. Эр-Рияд), ас-Сахба‘, ал-Харадж, ас-Сайх ал-Кабир, ал-Харадж, Нисах, ал-‘Арид, Аудийа На‘ам и другие. В ал-Йамаме имеются различные крепости, пальмы, сады и растения, самые известные её племена – Бану Ханифа и Бану Тамим. В её местностях есть также посевы и колодцы (см. Ал-Хамадани. Сифат джазират ал-‘араб [Описание Аравийского полуострова]. Ар-Рийад, 1394 / 1974. С. 275–279).
8
Хаджар включает в себя город ал-Бахрейн или район восточного берега Аравийского полуострова. Там находится сук (то есть рынок) Бани Махармб [принадлежащий] Бану ‘Абд ал-Кайс. Его дома окружают поселения Бахрейна, одним из которых является ал-Катиф, это место, где находятся поселение Нахл (досл. Пальмы), большая деревня аш-Ша’н. Все они расположены на побережье (Сахил). Затем, ниже – ал-‘Акир, это также поселение на побережье (Сахил), ещё ниже Катифа, где имеются пальмы (нахл). Ан-Наббадж – местность с многочисленными поселениями, о ней говорят: «Наббадж Бани ‘Амир – это источники, в которых [изобилуют] вода, пальмы и посевы» (Там же. С. 279–280).
9
Там же; Ад-Дийарбакри. Та’рих ал-хамис фи ахвал анфас нафис: в 2 ч. (в 1 т.). Бейрут: Му’ассаса ша‘бан. – Перепеч. с изд.: Каир: Ал-Матба‘а ал-вахбийа, 1283 / 1866. С. 320.
10
См. Абу Мухаммад Ал– Айни. ‘Акд ал-Джамман фи та’рих ахл аз-заман. (Рукопись хранится в библиотеке Топкапы в Стамбуле, Турция. № 2611. В 28 т.). Т. 1. Л. 32. (Стамбул, Библиотека дворца Топкапы).
11
Рассказывают о Талхе б. ‘Убайдаллахе ат-Тайми, что когда он присутствовал на [рынке] Сук Басри, то услышал от монаха в келье, который рассказывал о явлении Пророка Мухаммада, что место его переселения – в сторону Нахл, Харра и Саббаг (см. Ибн Са‘д. Ат-Табакат ал-кубра: в 8 ч. Бейрут: Дар Садир, 1380–1388 / 1960–1968. Т. 3. С. 214–215).
12
Ал-Хиджаз [досл. Преграда], эта местность называется так, поскольку отделена (хаджаза) от Тихамы. Это низкие равнины на берегу Красного моря и между возвышенностями на востоке Наджда (см. Йакут. Му‘джам ал-булдан: в 5 ч. Бейрут, 1376 / 1957. Т. 2. С. 218–220; Хитти и др. Та’рих ал-‘араб. [История арабов]: в 2 ч. 4-е изд. Бейрут, 1965. Т. 1. С. 142–143). У арабских географов значительно расходятся мнения в определении границ Хиджаза. Вместе с тем, они в основном соглашаются относительно того, что Хиджаз – это Джибал ас-Сара, которая простирается от границ Йемена до Сирийской пустыни (бадийа аш-Шам). Она отделяет Тихаму от Наджда (см. Ал-Вахиби ‘Абдаллах. Ал-Хиджаз кама хаддадаху ал-джуграфиййун ал-‘араб [Хиджаз как его определяли арабские географы]//Маджаллат куллийат ал-адаб. Ар-Рийад (Саудовская Аравия), 1390 / 1970. Т. 1. Гл. 1. С. 53–70.
13
См. Ф. Хитти и др. Указ. соч. Т. 3. С. 143.
14
См. Ал-Бакри Абу ‘Убайд Абдаллах б. ‘Абд ал-Азиз ал-Андалуси. Му‘джам ма иста‘джам мин асма’ ал-булдан ва ал-маваки‘: в 4 ч., 2 т. / сост. Мустафа ас-Сака. Каир, 13641368 / 1945–1949. Т. 1. С. 5.
15
Название ал-‘Амалик (мн. от ‘имлак [амаликитя-не]) восходит к ‘Имлак б. Арфахшад б. Сам б. Нух. Говорят, что амаликитяне были первыми, кто возделывал землю в Медине и выращивал в ней пальмы. Они построили в них дома и укрепления и предприняли [строительство] деревень (см. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 157). [Кроме того,] Ал-Утм (мн.ч. ал-атам) – укрепление, строение из камня (см. Ал-‘Адви Абу ал-Бакка Мухаммад ал-‘Умри. Ахвал Макка ал-Мушарифа ва-л-Масджид ал-Харрам ва-л-Мадина аш-Шарифа ва-л– Кубар аш-Шариф ва гейру залика: в 2 т. Ар-Рийад (Саудовская Аравия): Дар ал-кутуб ал-мисрийа, 1130 / 1718. Т. 2. С. 112). Говорят, что это слово происходит от глагола и’татама, [т. е.] «возвыситься» и «быть высоко». В то же время еврейский историк Вольфенсон считает, что фактически глагольная форма атам имеет разные значения в древне-еврейском. Например, употребляются устойчивые выражения: атама ‘айнайху – «он закрыл глаза», атамаузнай-ху – «он закрыл уши», а ал-утм фи-л-джидар ва-л-хитан значит «окна, закрытые снаружи и открытые внутри» (см. Вольфенсон. Та‘рих ал-йахуд фи билад ал-‘араб фи-л-джахилийа ва-с-садр ал-ислам. С. 117). Хотелось бы добавить к вышесказанному, что в разговорном языке населения Наджда встречается использование глагольной формы в значении «крыть, покрывать крышей двор (дом) в строении», а также в значении «покрытие колодца большими камнями». Также в их разговорном языке он употребляется в каузативном значении (фи‘л ал-амр). Замечено, что слово атам не встречается в Коране. (См. Мадани ‘ Убайд. Утм ал-Мадина. Исследование опубл. в Журнале фак-та литературы ун-та ар-Рийад, 1393 / 1394. Гл. 3. Т. 3.). Можно указать на использование слова ал-хусун в речи Аллаха Всевышнего в значении «крепости» у племён Бану Курайза и ан-Надир: «…и они не думали, что их защитят их крепости (хусун) от Аллаха» (Коран, 59: 2. Здесь и далее (за исключением оговорённых случаев) будет использоваться перевод Корана, выполненный И.Ю. Крачковским. См. Коран / пер. [с араб.] И.Ю. Крачковского. – 12-е изд. Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. – Ред.). Также отметим слова ас-сийаси (с буквой сад) в речи Всевышнего: «И вывел он тех из людей Писания, которые помогали им из их укреплений (ас-сийаси)» (Коран, 33: 26). Рассказывают, что Медина не является единственным городом, где находится укрепление (утм), они также имеются в Йамаме (ал-Йамама), Хайбаре, Тима’, Таифе (ат-Та’иф), Сане (Сан‘а) и Наджране. Однако начало строительства этого вида крепостей ухоит вглубь веков и, возможно, первые из них появлись в Медине (см. Мадани ‘Убайд. Указ. соч. С. 223). Что касается крепостей в Йамаме, то они известны под названием ал-бутул (ед.ч. батл). Это крепость из глины, четырёхугольной формы, подобная хранилищу (саумаа), взметнувшаяся в высь, её высота 100 локтей. Говорят, что в эпоху древнего населения тамс (исчезнувший народ) и джадис её высота была 500 локтей (см. Ал-Хамадани. Сифат джазират ал-‘араб. С. 284). На арабское происхождение конструкции этих крепостей (атам) указывают свидетельства мусульманских историков. По их данным такие крепости строили племя Аниф, которое относилось к остаткам племени ‘Амалик (амаликитян) и господствовало в Медине до иудеев, а также наряду с ними племена из племенных объединений Бали и из Йемена. Они строили крепости и дома до иудеев (см. Ал-Адви. Ахвал Макка ва-л-Мадина. Т. 2. С. 112; Йакут. Му‘джам ал-булдан. Т. 5. С. 84; Ибн Халдун. Китаб ал-‘ибр ва диван ал-мубтада’ в ал-хибр фи айам ал-‘араб ва ал-‘аджам ва ал-барбар мин ‘аси-рихим мин зави ас-султан ал-акбар (Та’рих) / подгот. Алал ал-Фариси и ‘Абд ал-‘Азиз б. Идрис; коммент. Ал-‘Амир Арслан. Каир: Матба‘ат ан-нахда, 1355 / 1936. Т. 1. С. 44).