Сотхидирсх

Прошли минуты, он взял девочку на руки, дал ей в руки грушу с красноватым боком. Девочка крепко держала грушу, вскоре полились песнопения. Девочка подпевала в некоторых местах. Её чистый громкий голосок приводил в восторг публику.

А одна песня начиналась именно ею, она спела не менее восьми строк, а потом песню подхватил весь многоголосный хор.

Певец с ребёнком на руках, всматривался в лица публики, среди них он заметил новое лицо, ранее он не видел её, она сидела в первых рядах. Сначала она смотрела куда-то в даль, думая о чём-то, а вскоре, когда девочка запела звонким, чистым голосом, их взгляды встретились.

Она пыталась угадать, какой у него голос.

– Наверное, бас, возможно, баритон у этого молодого человека с ребёнком на руках, – подумала она.

Когда закончился концерт-представление, из рук девчушки выпала груша и покатилась к ногам Таисии, она подняла её и направилась к девчушке.

– Держи грушу, возвращаю её тебе, – подойдя к ней, сказала Таисия.

– Благодарю, – ответила девочка.

– Здравствуйте, меня зовут Виру, – представился певец с девчушкой на руках. – Я пою в хоре, в этом театре. Вы у нас впервые, наверное, я не помню такое лицо. Публика у нас, конечно, разноликая, но лица я хорошо запоминаю, знаю многих.

– Меня зовут Таисия, в детстве мои друзья с нашей улицы называли меня Таиска-Кипариска. Можете ко мне обращаться хоть Таиской-Кипариской, хоть Таисией, можно просто Тая, Таис. Мне очень понравились песни вашего хора. Три дня назад я увидела объявление, что приглашаются все желающие, вот я и пришла послушать новый репертуар. Просто я люблю музыку, вот, пожалуй, и всё. Я получила истинное удовольствие, особенно интересно для меня было Ариозо, несколько сложно, но понравилось, – говорила Таисия.

– Если у Вас есть данные к пению, то приходите к нам, Вас научат, говорил он.

– Нет, таких способностей я не имею. Мне пора уходить: как я вновь увижу объявление, приду ещё, – сказала Таисия.

– А давайте встретимся с Вами. Можно я Вам сам буду говорить, когда у нас следующее выступление, – предложил он уходящей Таисии.

В это время к нему подошла молодая, пухленькая особа с тремя детьми. Дети, что были постарше той малышки, что пела вместе с Виру, обступили его, стали радостно его обнимать виснуть на нём.

– Познакомьтесь, Таисия, с моей сестрой Нонной, это её дети, они для меня родные, словно они тоже мои, – добавил он.

Нонна представила всех своих детей по именам:

– Анна, которая была у Виру на руках, она любит петь, она всегда ходит с моим братом петь. Рая, Константин и Кристиан, они любят слушать пение хора, – сказала Нонна, обращаясь к Таисии.

– Я думала это все Ваши дети, – сказала с улыбкой Таисия, смотря на Виру.

– Нет. Я таким богатством пока не обзавёлся. И всё же я буду ждать Вас завтра в 17 часов у озера, – сказал Виру.

– Я постараюсь, но если я не смогу, то долго меня не ждите, – ответила Таисия.

Мистер Латдэйк приготовил лёгкий ужин, он ждал в гости Ксокша.

В дверь постучали.

– Входите, дверь не заперта, – громко сказал мистер Латдэйк.

– Добрый вечер, я немного опоздал, простите меня. Многие улицы перекрыты, люди воздвигли баррикады, обстановка очень накалена, повсюду протесты, аресты… – объяснял Ксокш.

– Ничего не поделать, думаю, это надолго. Вчера из моего сада и двора вынесли камни, которыми были вымощены дорожки и тропинки. Теперь моим зайцам придётся отложить поездки на самокатах. Я их предупредил, чтобы они прятались, когда в мой двор и сад проникнет чужой. Люди некоторые голодают, не ровен час, их изловят и приготовят жаркое, а они носятся не только в моём саду, но и по улочкам городка. Вы им сделали защитные шлемы, наколенники, и теперь они такие трюки делают. Уже неделю на самокате во время езды выкидывают одновременно свои лапы то в одну сторону, проехав ещё немного, но уже выкидывают лапы в другую сторону. А вчера они очень меня напугали шумом от этого транспорта, скачут на нём во время езды и скачут, подпрыгивают с самокатом и подпрыгивают. Я их так и назвал – «самокатозайцы». От их скачущего самоката я долго не мог уснуть. Что же будет дальше? – говорил мистер Латдэйк.

– Резвые зайчата, – согласился Ксокш.

– Мало того, они на самокатах въезжают прямо в лужи и на одном колесе вращаются по воде с огромной скоростью, Мольси крутится в одну сторону, а Лансак – в другую. Сколько прыти в них! Все брызги летят в прохожих. Ну, а теперь о серьёзном. Меня всегда удивляло, почему игнорируют математику, всё же можно просчитать, какое количество населения, какие базовые потребности, сколько требуется финансов, рассчитать оплату труда, ниже которой нельзя платить, от нехватки денежных средств у них будут появляться болезни, страдания и многое другое. Математика всегда поможет не допускать грубые перекосы в экономике. Но её игнорируют, как будто с каким-то тайным умыслом, вот вам и последствия. С какой целью обманывать себя? – говорил мистер Латдэйк.

– Математика – это замечательно, но помимо неё есть и другие вещи, не менее серьёзные, но не хочется о политике, и, хотя мы одни и нас никто не слышит, лучше давайте поговорим о чем-то другом, – вступил в беседу Ксокш.

– А у меня сегодня горькая неприятность, с моим добрым другом произошла неприятность. Его зовут Роберт. Когда-то он спас меня. Я шёл из дальнего селения и попал под ледяной дождь, стихия накрывала меня, я с мольбой смотрел в небо, но небо было словно в молоке, и лишь слабое очертание полной луны пробивалось сквозь это молоко, а прозрачный, чистый, бодрящий воздух мне дарил надежду на спасение.

Я покрылся ледяной коркой, мои попытки сопротивляться были неудачными. Вокруг ни души, в том селении я никого не знал. На мне была лёгкая одежда, я замерзал.

Впереди меня кто-то шёл.

Когда он подошёл ко мне, то спросил: «Ты откуда, путник? Ты ещё живой?».

Дальше я ничего не помнил. Когда я очнулся, я понял, что нахожусь в доме человека, который мне повстречался на пути.

Он меня кормил пирожками, которые были из самых простых и недорогих продуктов, он их сам приготовил, напоил меня лечебным отваром.

Он рассказал мне, что был математиком, ничего стоящего сейчас на рынке труда для него нет, как будто по сговору закрылись многие предприятия, власти не спешат создавать рабочие места, им нужны деньги на какие-то другие цели, а люди пусть карабкаются сами.

Многие могли бы трудиться и приносить пользу.

Роберт печёт пирожки и продаёт их, но стал часто выпивать.

В тот день, когда он подобрал меня, он мало что наторговал, да ещё меня к себе взял. В том селении над ним смеялись, молвили о нём, что, он никакой не математик, что он ни на что не способен, кроме как делать и продавать пирожки, да и те невкусные.

А сегодня я ездил к нему, его соседка приехала ко мне и рассказала, что с Робертом произошла скверная история. Он к кому-то приходил помогать кормить собаку два раза в неделю, потому что хозяева собаки были в отъезде. Чаще приходить и кормить собаку он не мог, да и условия были таковы. Хозяева собаки согласились на то, что он будет приходить два раза в неделю. А сегодня собака, которую он приходил кормить, на него набросилась и очень сильно искусала его: пострадали его ноги, он с трудом передвигается. А если он сляжет, нам придётся искать человека, который будет помогать ему.

По всей видимости, собаке не хватало еды, и от голода она набросилась на него. Врачи обедневшему человеку не больно-то и помогли, приехавший к нему врач сказал, чтобы больной выпил спирта, опухшее место скоро подживёт, после обработки раны он просто ушёл.

Когда я прибыл к нему, то понял, что у него высокая температура, его лихорадит, меня это очень встревожило, – рассказывал мистер Латдэйк.

– Всё очень печально, больно твоему другу, мистер Латдэйк, надо думать как ему помочь. А я не могу узнать, где живёт Даранта, куда она делась, – говорил Ксокш.

– Вам она приглянулась? – спросил мистер Латдэйк.

– Я думаю, она сможет помочь своими способностями выполнить многие задачи. Одним словом, она меня заинтересовала.

Мне пора уходить, через час я должен быть у рассказчицы, на прошлой неделе ходил к ней слушать рассказ, мне понравилось у неё, вот и сегодня иду к ней. Через неё я буду глубже понимать общество, в котором я оказался.