Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4
Ху Фэйцинь всё ещё не очнулся после того страшного ранения в грудь, и Бай Э перегонял сворованную Ци через себя прямо к Лисьему пламени внутри Ху Фэйциня, не давая ему погаснуть. Он рассудил, что природа Ци отца и сына схожа, а значит, одну легко подменить другой, пока не запустится регенерация и не восстановятся перебитые небесным копьём меридианы солнечного сплетения.
Поскольку Бай Э не имел физической формы, то мог быть одновременно в нескольких местах или иметь тысячи глаз вместо положенных природой двух. Он успевал следить и за Ху Фэйцинем, и за противником. Сейчас сила лисьего сознания его не сдерживала, Бай Э мог использовать сто процентов собственной силы. Вряд ли Ху Фэйцинь это одобрил бы, так что Бай Э надеялся, что очнётся он только к завершению поединка, когда от Небесного императора одно мокрое место останется. Бай Э рассуждал просто: любой, кто попытается сломать его Сосуд, ему враг, а от врагов нужно избавляться по мере их появления и безотлагательно!
У Бай Э был доступ к сознанию Ху Фэйциня, а значит, ко всему, что тот когда-либо видел, слышал или знал. Он легко использовал это, чтобы применить в сражении некогда изученные Ху Фэйцинем приёмы обращения с оружием. Сам Бай Э тоже немало знал, только не знал, откуда он это знает, поскольку память его была утрачена тысячелетним кочеванием по «сосудам». Ли Цзэ даже невольно одобрительно прищёлкнул языком, когда увидел, с какой лёгкостью «фамильяр» управляется с копьём: уровень бога войны, не меньше!
Часть сил Бай Э направил на магическую формацию, чтобы она не распалась прежде времени. Пока Ху Фэйцинь не пришёл в себя, барьер уязвим. Если магическая формация разрушится, правила Небесного вызова перестанут действовать и Небесная воля бросит войска в атаку на союзные силы демонов. Бай Э знал, что Ху Фэйцинь всеми силами пытался этого не допустить. Нельзя, чтобы за время его, так сказать, «отсутствия» расклад сил поменялся. Если начнётся резня, Ху Фэйцинь себе этого потом не простит, а Бай Э хочется продолжить блаженствовать в безмятежном Сосуде.
Демоны несколько опомнились от ужаса и, видя, что Тьма теснит Небесного императора, стали издавать одобрительные возгласы. Они подумали, что на богов, вероятно, Тьма действует иначе, чем на них самих. То, что Тьма управляет телом бессознательного Ху Фэйциня, они не поняли. Они решили, что Хушэнь воспользовался Тьмой, чтобы обеспечить себе победу над Небесным императором, и это даже показалось им хорошей идеей: уж сколько демонов Тьма доконала, так разве ей не под силу расправиться с одним небесным хорьком? О том, что происходит на самом деле, знали только Ху Вэй и Ху Цзин – более или менее. Да ещё Лао Лун.
Бай Э так рьяно принялся за дело, что ошмётки Ци летели во все стороны. Тёмное пламя вокруг него полыхало лесным пожаром, копьё Тьмы жалило ауру противника без остановки. Но вдруг он дрогнул и сделал несколько шагов назад, упёршись копьём в землю. В бездонной тьме глазниц проступили два белых пятнышка зрачков.
– Хватит, Бай Э, – сказал Ху Фэйцинь, – дальше я сам.
Бай Э издал недовольное ворчание, но подчинился. Тьма втянулась в глубину зрачков, подобно юркой змейке, вползавшей в нору. Вены на лице Ху Фэйциня всё ещё были тёмными от наполнявшей их Тьмы, но глаза стали обычными, льдистыми, с лисьими зрачками. Тёмное сияние померкло, выцвело и спряталось под одежду. Копьё Тьмы съёжилось и превратилось в язычки тёмного пламени на кончиках ногтей. Ху Фэйцинь вытянул руку в сторону, небесное копьё оказалось в ней, превратилось в лисье, аура Тьмы окружила перо копья.
Силы смешались и органично переплелись в Сосуде, порождая невиданный доселе феномен. Летописцы, составлявшие «Небесные хроники», назвали его рождением Тёмного бога.
[332] Конец неначавшейся войны
Ху Фэйцинь во время забытья пребывал сознанием глубоко внутри себя, оказавшись буквально на месте Тьмы. Крохотной крупицей, не имеющей физической формы, он плавал у короны Лисьего пламени, ощущая себя его частью. Огонь искрил, языки плясали и буйствовали – это Бай Э вливал в Лисье пламя украденную Ци, чтобы подпитывать его. Зёрнышко человечности, сплавленное с драконьей каплей, пульсировало, как сердце. Обычно Ху Фэйцинь заглядывал внутрь себя, но теперь он глядел изнутри себя. Это было странно.
«Интересно, – подумал Ху Фэйцинь, – Бай Э точно так же воспринимает реальность?»
Внутри было спокойно и уютно, покидать это место не хотелось. Ху Фэйцинь пригрелся у Лисьего пламени и едва не слился с ним. Как хорошо было бы заснуть и забыть обо всём, что мучило его… Ещё бы не мешал странный звук, кажущийся чужеродным в этой расслабленной тишине! Словно сиплый хруст болотной жижи под сапогом.
Сознание переместилось ещё глубже, и Ху Фэйцинь увидел флёр Тьмы, окутывающий сердце. Его мёртвое сердце, которое Тьма сдавливала, пытаясь запустить сердцебиение.
Ху Фэйцинь опомнился. Поединок ведь в самом разгаре! Почему он очутился здесь? Пробудившись, он сумел пробиться обратно – к неудовольствию Бай Э.
Лицо Ху Фэйциня стало прежним, не считая разлившейся по нему смертельной бледности. Он пошарил ладонью по разодранному на груди доспеху. Сквозная рана стремительно затягивалась: драконья кровь запустила регенерацию тканей, едва сердце вновь стало биться, перегоняя кровь и Ци по венам и духовным каналам. Благодаря своевременному вмешательству Тьмы, крови он потерял совсем немного.
К своему удивлению, Ху Фэйцинь заметил, что Небесного императора Бай Э успел основательно потрепать, и теперь Небесный император был вдвое, а то и втрое злее прежнего.
Ху Фэйцинь крепче сжал лисье копьё. За его спиной взвились девять призрачных хвостов, которые тут же обволокло Тьмой.
«На всякий случай», – уточнил Бай Э. Сам он свернулся внутри тела на прежнем месте.
– Я же говорил, – пробормотал Лао Лун.
Он прикусил запястье, неотрывно глядя на магическую формацию. Поединок близится к завершению, он это чувствовал. Каков будет его исход?
Ху Вэй несколько пришёл в себя и следил за сражением с не меньшим вниманием. Хвост его вилял из стороны в сторону, что у лис было признаком сильнейшего возбуждения или волнения. До него дошло, что Ху Фэйцинь каким-то невероятным образом управляет Тьмой, значит, власти над ним она не имеет. Какое же облегчение Ху Вэй испытал, осознав это! Мысль о том, что Тьма захватила Ху Фэйциня, была невыносима!
Девять призрачных хвостов Ху Фэйциня взметнулись и ударили разом, переламывая очередной духовный меч. Концы их вонзились в землю, во все стороны полетели камни.
– А вот это было хорошо! – оживился Ху Вэй. – Я же не учил Фэйциня Хвостовой технике. Откуда он её знает?
– Лисий бог знает всё, что касается лис, учили его или нет, – сказал Ху Цзин. – Он кладезь лисьей мудрости.
Лао Лун весь подобрался. Ху Фэйцинь обезоружил Небесного императора и ранил его в плечо. Тот упал на колени, хватаясь за рану, лицо его перекосило. А вот теперь наступил критический момент в поединке. Тот самый момент, которого так долго ждал Лао Лун.
– Тайцзы, – воскликнул Небесный император, – других наследников не осталось…
– Добей его, – прошипел Лао Лун. – Нельзя слушать то, что он говорит!
Ху Фэйцинь опустил лисье копьё. Взгляд его был спокоен и равнодушен. Небесный император обещал золотые горы, если Ху Фэйцинь сохранит ему жизнь. Язык у него хорошо был подвешен.
– Почему он его не добьёт? – пробормотал Ху Вэй.
– Так и знал, он слишком добросердечен, чтобы убить собственного отца, – с досадой сказал Лао Лун. – Придётся мне вмешаться и прикончить его самому.
– Хорошо, что на его руках не будет отцовской крови, – угрюмо сказал Ху Цзин. – Это стало бы для него слишком тяжёлой ношей.
Ху Фэйцинь слушал вполуха и не верил ни единому слову. Небесное зрение, которым он относительно неплохо владел теперь, позволяло видеть многое сквозь напускную шелуху. Ху Фэйцинь знал, что в рукаве у Небесного императора кинжал и что Небесный император выжидает момента, когда Ху Фэйцинь наклонится к нему, чтобы вонзить кинжал сыну прямо в сердце.
– Мы могли бы договориться, – торопливо сказал Небесный император, решив, что Ху Фэйцинь колеблется.
Ху Фэйцинь поглядел на трупы старших братьев, вспомнил, как трещины пронизывали руки матери, когда она прощалась с ним, как бледно и болезненно улыбалась Шэнь-цзы в Посмертии, как дымилась срезанная начисто вершина горы Хулишань и как рассыпались под пальцами обугленные лисьи трупики…
– Могли бы, – сказал Ху Фэйцинь.
Небесный император воспрянул, а Лао Лун издал разочарованный стон.
– Могли бы, – повторил Ху Фэйцинь, – но нет.
Девять хвостов снова взметнулись, подняв в воздух облако пыли, что перекрыла обзор. Сквозь завесу с трудом можно было что-то различить, но Лао Лун всё-таки разглядел, как карикатурная фигурка Небесного императора вздёрнулась в воздух, пронзённая девятью призрачными хвостами.
Когда пылевое облако осело, в магической формации стоял лишь Ху Фэйцинь. Девять хвостов клубились над его головой, лисьим копьём он упирался в землю и тяжело дышал. Магическая формация начала распадаться, возвещая, что Небесный вызов завершён.
– Где же небесный хорёк? – удивился Ху Цзин, приглядываясь.
– Или то, что от него осталось, – сказал Лао Лун, проведя по лбу ладонью, чтобы стереть проступивший от напряжения пот. – Думаю, даже вам не захочется на него взглянуть, как бы вы его ни ненавидели.
– А? – не понял Ху Цзин.
Лао Лун опять провёл ладонью по лбу, спустил её ниже, ненадолго закрывая глаза. Конец. Его заклятому врагу конец. Свершилось! Пусть не его собственными лапами, но Небесный император получил по заслугам. Он заслужил такую страшную смерть.
Ху Фэйцинь приподнял лисье копьё и ударил древком в землю. Раздался гул, наполнивший пространство от земли до небес, которые отозвались раскатами грома и молниевыми всполохами.
Ху Фэйцинь высоко вскинул голову и сказал:
– Я, Лисий бог Ху Фэйцинь, бросил Небесный вызов действующему императору и победил. Это делает меня новым Небесным императором. Если кто-то хочет оспорить моё право на небесный трон, пусть сделает это сейчас.
– Что он делает! – изумился Ху Вэй.
– Так полагается, – сказал Лао Лун. – Правилами Небесного вызова не возбраняется оспаривать право на небесный трон у победителя. Хотя сомневаюсь, чтобы кто-то… О, а вот это уже нехорошо… – упавшим голосом добавил он.
Небожители перешёптывались и переглядывались, но никто не шагнул вперёд в ответ на «приглашение» Ху Фэйциня.
Никто, кроме Ли Цзэ.
Ху Фэйцинь не ожидал ничего подобного и растерялся. По счастью, на лице его это никак не отразилось. Ли Цзэ неспешно приближался к нему. Правда, его копьё так и осталось воткнутым в землю, но генерал Ли был вооружён ещё и мечом. Ху Фэйцинь не был уверен, что справится со старшим богом войны.
«Может, будет даже лучше, если новым Небесным императором станет он», – мелькнуло у него в голове.
Ли Цзэ не дошёл до него трёх-четырёх шагов, откинул плащ с плеча, опускаясь на колено, и сложил перед собой кулаки:
– Приветствую Небесного императора!
Ху Фэйцинь едва рот не разинул от изумления, лицо его на мгновение стало по-лисьи глупым. Ли Цзэ признал его право на небесный трон?
Другие боги и небожители поспешили последовать его примеру и встали на колени, со всех сторон понеслось:
– Приветствуем Небесного императора!
– Почтение новому Небесному императору!
– Слава Небесному императору!
Небесная война закончилась, так и не начавшись.
[333] Расставание неизбежно
Ху Фэйцинь старался выглядеть спокойным, хотя сердце бешено колотилось у него в груди.
Ли Цзэ, приветствовав его, поднялся на ноги и учтиво спросил:
– Каковы будут указания Хуанди?
«Хуанди, – мысленно повторил Ху Фэйцинь, – это он обо мне…»
– Пусть войска возвращаются на Небеса, – сбившись на скороговорку от волнения, распорядился Ху Фэйцинь. – Никаких войн между мирами, это нарушает Великое равновесие.
Торопливость его была вызвана ещё и тем, что Ху Фэйцинь боялся, что его не послушаются. Да, они приветствовали его как нового императора, но многотысячелетнюю вражду между небожителями и демонами тоже нельзя списывать со счетов. Если войска взбунтуются…
– Будет исполнено, – не моргнув глазом, сказал Ли Цзэ.
Ху Фэйцинь поглядел на него, не скрывая удивления.
Ли Цзэ, заметив его взгляд, негромко сказал, чтобы не слышали остальные небожители:
– Я всегда считал, что ни один из миров не заслуживает уничтожения. Если миры были созданы Владыкой сфер и созданы столь разными, значит, они должны существовать и сосуществовать в том виде, в каком были сотворены. Уничтожение одного или другого противоречит Великому замыслу.
– А в чём состоит Великий замысел? – не удержался Ху Фэйцинь.
Ли Цзэ несколько смутился:
– Его знает лишь сам Владыка сфер, остальные могут лишь предполагать.
Ху Фэйцинь подумал, что Владыка миров относился к собственным творениям слишком небрежно: почему он не вмешивался, когда Небесный император посягнул на Великое равновесие? Или небесная охота тысячи молний – это вообще чудовищно!
– Каковы будут распоряжения Хуанди насчёт… – уточнил Ли Цзэ, указывая на трупы старших принцев и на то, что осталось от Небесного императора.
Ху Фэйцинь вздохнул и сказал:
– Следует похоронить их и провести священные обряды, чтобы они не превратились в злых духов. Какими бы они ни были, они заслуживают достойного погребения, как и всякое существо.
Ли Цзэ одобрительно кивнул, а Ху Фэйцинь слегка покраснел. Ему отчего-то нравилось одобрение этого величавого небожителя.
Ли Цзэ поклонился и приглашающим жестом указал в сторону небесных войск.
– Что? – не понял Ху Фэйцинь.
– Хуанди должен вернуться в Небесный дворец, чтобы воцариться на небесном троне.
– Но… я… – растерялся Ху Фэйцинь, оглядываясь на демонов, – я ведь…
– Хуанди должен вернуться в Небесный дворец, – повторил Ли Цзэ. – Нельзя оставлять небесный трон пустовать. Только не сейчас.
Ху Фэйцинь моментально всё понял. Ли Цзэ потребовал, чтобы он вернулся на Небо не потому, что хотел пресечь все контакты новоявленного императора с демонами, а потому, что он ещё не стал Небесным императором в истинном смысле этого слова. Его признали войска и боги войны, бывшие в этих войсках генералами, но Небесный дворец – это не только боги войны и солдаты, есть тысячи и тысячи других небожителей, среди которых найдутся и те, кто не прочь воспользоваться неразберихой и захватить небесный трон, пока не было официального объявления имени нового императора.
Именно поэтому нужно вернуться в Небесный дворец, объявить об исходе поединка Небесного вызова и пройти церемонию Становления Хуанди, чтобы Нижние, Средние и Верхние Небеса признали его своим владыкой. Только после церемонии Становления он сможет пользоваться правом Небесной воли, а значит, и мир между небожителями и демонами тоже зависит от того, как скоро Ху Фэйцинь вернётся на Небеса и сядет на трон.
Ху Фэйцинь вздохнул:
– Хорошо. Я только попрощаюсь.
Он подобрал лисий плащ, накинул его на плечи и побрёл к демонической стороне, неохотно переставляя ноги. Как взъярится Ху Вэй, услышав, что он уходит! Какие доводы покажутся ему убедительными?
Демоны приветственно улюлюкали и потрясали оружием. Блестящая победа Хушэня их воодушевила. Сказать по правде, это была первая значительная победа демонов за всю историю миров. Мелкие стычки оканчивались по-разному, но войны демоны неизбежно проигрывали.
Ху Фэйцинь подошёл к лисьим демонам.
Ху Цзин тут же принялся хлопать его по плечам, по-лисьи хохоча:
– Ах ты, лисий… бог! Заставил же меня поволноваться!
– Простите… – отозвался Ху Фэйцинь.
– Ты в порядке? – Ху Вэй отмёл отца и стал ощупывать руку и грудь Ху Фэйциня. – Нужно немедленно показать тебя Сюань-цзе. Идём!
Он потянул Ху Фэйциня в сторону, но тот высвободил руку. Ху Вэй уставился на него и тут же заподозрил неладное.
– Что? – накинулся он на Ху Фэйциня, взъерошившись.
Ху Фэйцинь кашлянул и сказал:
– Я прежде должен вернуться в Небесный дворец и…
– Что?!
– Посуди сам, небесный трон пустует, кто угодно может его занять, и опять всё по новой: война и прочие неприятности, – объяснил Ху Фэйцинь. – Не лучше ли мне самому стать Небесным императором и навсегда остановить войны?
– Хорька с два лучше! – рыкнул Ху Вэй. – Да кто тебя отпустит?!
– Прояви благоразумие, – попытался вмешаться Лао Лун, – Хушэнь дело говорит. Если не взять ситуацию под контроль, ею могут воспользоваться какие-нибудь негодяи.
– А ты вообще помалкивай! – отрезал Ху Вэй, сверкнув на него глазами. – Тебя это не касается! Это лисьи дела! Драконов не спрашивали!
– Фу… – сказал Лао Лун пренебрежительно.
– Ху Вэй, – строго сказал Ху Цзин.
– Я просто разгребу бардак, который оставил после себя оте… Небесный император, и вернусь, – примирительно сказал Ху Фэйцинь.
– Ха?! – яростно выпалил Ху Вэй. – Вернётся он! А где гарантии, что ты вернёшься?
– Гарантии? – переспросил Ху Фэйцинь.
– Ты вечно вляпываешься в неприятности! – грохотал Ху Вэй. – Тебя после твоих «возвращений» буквально по клочкам собирать приходится! На Небеса он собрался! Опять! Кто знает, что они на этот раз с тобой сотворят?!
– Гарантии… – повторил Ху Фэйцинь задумчиво.
Ху Вэй взъерошился ещё сильнее:
– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?!
– Этого достаточно? – спросил Ху Фэйцинь и крепко обнял его.
Это было настолько неожиданно, что Ху Вэй только стоял и таращился на него, не в силах вымолвить ни слова. Лао Лун едва слышно фыркнул. Ху Цзин, а за ним и все дядюшки Ху крякнули и отвернулись. Ху Фэйцинь, пользуясь растерянностью Ху Вэя, обратился к Лао Луну:
– Лао Лун, ты вернёшься на Верхние Небеса?
– Хм… не сейчас, – моментально ответил тот. – Задержусь ещё в мире демонов. Не волнуйся, Хушэнь… нет, Хуанди, теперь тебя полагается называть Хуанди… Не волнуйся, Хуанди, небесные звери полностью в твоём распоряжении. Если в них возникнет надобность, просто призови их именем Великого Тайлуна.
– Ну у тебя и самомнение, – проворчал Ху Цзин.
Лао Лун зубасто улыбнулся.
– Ты там поосторожнее, лисий ты… бог, – сказал Ху Цзин, крепко сжимая плечо Ху Фэйциня. – Я понимаю, почему ты возвращаешься в Небесный дворец. Но ухо держи востро, а нос – по ветру. Небожителям доверять нельзя, хоть какими распрекрасными они ни хотят казаться. И помни, ты обещал вернуться, а лисы всегда держат слово!
– Я вернусь, – твёрдо сказал Ху Фэйцинь. – Не знаю, когда точно… Может, это займёт месяц или месяцы. Небесные церемонии так быстро не проводятся. Но я обязательно вернусь.
– Только попробуй не вернуться, – прошипел Ху Вэй, опомнившись наконец от потрясения, – я тебе хвосты оторву и уши откручу, лисья холера!
– О, очень вдохновляющее напутствие, – с иронией сказал Ху Фэйцинь.
Ху Вэй насупился и дёрнул Ху Фэйциня на себя, устроив лапищу на его голове. Сердце Ху Фэйциня болезненно сжалось.
Неизбежность расставания…
Когда Ху Фэйцинь шёл обратно к генералу Ли, он не оглядывался, хоть и чувствовал спиной прожигающий взгляд Ху Вэя. Ли Цзэ уже распорядился забрать трупы и начать отводить войска и теперь ждал Ху Фэйциня, держа в руках ворох небесного оружия: веер, копьё, меч и лук, – которое приняло первозданный облик. Его следовало вернуть в арсенал.
– Хуанди, – сказал Ли Цзэ, когда Ху Фэйцинь поравнялся с ним, – вы хотите поехать верхом или воспользоваться паланкином Небесного императора?
– Я лучше пешком, – поёжился Ху Фэйцинь.
Паланкин казался ему слишком пафосным, а верхом он ездил не слишком хорошо: лошади его чурались теперь, чувствуя в нём лиса.
– Но вы ранены, Хуанди, – возразил Ли Цзэ.
– Это пустяки.
– Вам следует показаться небесным лекарям, – сказал Ли Цзэ. – Насколько бы хороша ни была ваша регенерация, такие серьёзные ранения не могут пройти бесследно.
Ху Фэйцинь решил не спорить: Ли Цзэ был всецело на его стороне, не стоило с ним ссориться. Он понимал, что помощь и поддержка генерала Ли ему ещё понадобится.
Небесный дворец был как кувшин с двойным дном: снаружи – драгоценный фарфор, но кто знает, что скрывается внутри!
[334] Ху Сюань дождалась
Недопёсок, пригревшись у порога, давно успел задремать и теперь посапывал и похрапывал, ухмыляясь во сне. Снилось ему, надо сказать, что Ху Фэйцинь ожерельем из сушёных мышей награждает его за военные подвиги, коих Недопёсок во сне совершил не меньше двух дюжин. У него даже слюнки потекли, и он зашамкал, зачавкал во сне.
Ху Сюань поначалу продолжала делать пилюли и порошки, но руки её двигались всё медленнее, а потом она и вовсе остановилась, сквозным взглядом глядя на догоравшую в миске с пеплом палочку благовоний. Шестая! Она машинально пошарила по столу, нащупала ещё одну и воткнула в пепел, испещрённый огарками предыдущих.
Должно быть, прошло уже несколько часов.
Окно в павильоне было распахнуто, и Ху Сюань беспрестанно прислушивалась. Конечно, поместье Ху расположено достаточно далеко от границ мира демонов, где развернулись военные действия, но она полагала, что какие-то звуки должны доноситься и досюда. Грохот сражения, к примеру. Но она слышала лишь тявканье лис-слуг, возбуждённых происходящим за стенами поместья.
А ещё, она полагала, в поместье вот-вот должны начать приносить раненых в сражении демонов, и вся извелась в ожидании. Крики лис-слуг должны были возвестить об этом, но они лишь продолжали перетявкиваться, как и в любой обычный день до этого. И это было странно: прошло уже несколько часов, непременно должны быть раненые, это ведь самая настоящая война. Или небожители не оставляют раненых и добивают их, потому никого и не приносят в поместье Ху? Челюсти Ху Сюань двинулись, зубы заскрипели друг о друга. Неизвестность в ожидании хуже всего!
Вот уже и седьмая палочка догорела. Ху Сюань пошарила по столу, но пальцы её ничего не нашли. Она опустила глаза, посмотрела на столешницу. Она перепутала все травы и коренья, машинально перебирая их, пока вслушивалась в голоса поместья. Благовонных палочек среди разрозненных ералашных кучек не было.
Ху Сюань поднялась, подошла к стеллажам и стала искать коробку с благовониями. Она должна быть где-то здесь, она всегда загодя пополняет запасы… Коробка отыскалась далеко в углу, Ху Сюань сняла её с полки и понесла обратно к столу, машинально потряхивая её и слушая, как перекатываются внутри палочки благовоний.
Поскольку она беспрестанно прислушивалась, она сразу услышала быстрые шаги, направлявшиеся к её павильону. Сердце затрепетало. Вот оно, началось! Пока других лис нет, Ху Сюань осталась в поместье за старшую, и именно к ней направят гонца с известиями о ходе войны. Победа или поражение, кто ранен или убит – она узнает обо всём первой. Пальцы её задрожали и сжались на коробке так, что по ней пошли трещины. Шаги всё приближались. Ху Сюань была настолько взвинчена, что не узнавала лёгкую поступь, которую в другое время ни с какой другой не перепутала бы.
Дверь распахнулась. Если бы Лао Лун сразу шагнул внутрь, он споткнулся бы о распластанного у порога Недопёска, но у него была драконья реакция, поэтому он легко перепрыгнул через «пушистую ловушку» и чуть раскинул руки в стороны, пытаясь удержать равновесие.
– Вот засада… – негромко ругнулся Лао Лун, и не подозревая, что это именно засада и есть!
Коробка выпала из рук Ху Сюань, палочки благовоний раскатились по столу.
– Сюань? – беспокойно позвал Лао Лун, видя, что Ху Сюань при виде него впала в лисий ступор.
У лисьих демонов такое случалось иногда, если они были испуганы, поражены или обескуражены. Правда, Лао Лун прежде никогда не видел, чтобы и Ху Сюань…
Ху Сюань перелетела через стол как птица, буквально бросаясь Лао Луну на шею.
– Лисьи боги, Лунван! – прохрипела она каким-то чужим голосом.
Лао Луну, признаться, такое приветствие очень даже понравилось: губы Ху Сюань, горячие и жадные, обсыпали его лицо поцелуями. Он довольно жмурился и не замечал, что когти Ху Сюань впились ему в виски – от волнения Ху Сюань забыла их спрятать.
– Ты ранен, Лунван? – опомнившись, воскликнула Ху Сюань и стала беспорядочно шарить пальцами по телу Лао Луна, к его удовольствию.
– Я? Ранен? Глупости! – фыркнул Лао Лун.
– Раненые… Раненых уже начали доставлять? – Ху Сюань схватила Лао Луна за плечи, опять забыв спрятать когти.
– Раненых? – растерянно переспросил Лао Лун. – Каких раненых?
Ху Сюань издала потрясённый стон:
– Значит, все убиты…
Лао Лун уставился на Ху Сюань. Свою ошибку он осознал не сразу, а когда понял, то поспешил сказать:
– Нет ни убитых, ни раненых. Во всяком случае, со стороны демонов.
Ху Сюань широко раскрыла глаза на эту новость: