Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4

[335] «Сообразно деяниям каждому воздастся»

– Не хочется признавать, – пробормотал Юн Гуань себе под нос, – но без Шу Э здесь стало скучновато…

Он вздохнул, упёрся подбородком в край стола и воззрился на возвышающиеся над ним стопки бумаг, которые нужно разобрать. Теперь ему приходилось работать самому. Юн Гуань не хотел лишний раз утруждать Шэнь-цзы, хоть та и рвалась ему помогать, и старался выполнять ежедневную норму сам. Справлялся же он, в конце-то концов, как-то до назначения Шу Э ему в помощники!

– Вряд ли она захотела бы вернуться, – пробормотал Юн Гуань, – даже если бы я выправил приказ о её помиловании…

Пустая коробка, в которой появлялись списки смерти богов и небожителей (тех, что по каким-то причинам не отправились на перерождение сразу по смерти, как и водится на Небесах, а были направлены на доследование в Великое Ничто), подпрыгнула и задрожала. Юн Гуань вздрогнул и уставился на неё. Такое было впервые. Коробка выплясывала по столу какое-то время, потом поднатужилась и выплюнула на стол Вечного судии сразу два свитка с небесными печатями.

– Ого, – сказал Юн Гуань, потыкав в свитки пальцем, – расщедрилось мироздание… Да неужели… Эх, и опять промашка…

Это были списки смерти Третьего и Четвёртого принцев. Юн Гуань неприязненно поморщился. Прижизненно он их видел лишь раз, когда Тенью пробрался в Небесный дворец, чтобы «подглядывать и подслушивать», и симпатий они не вызывали. Теперь ему предстояло решить, давать ли им право на перерождение.

Юн Гуань покривил губы и пробормотал:

– Воспитание, всё дело в воспитании! Как можно было вырастить обычных детей такими уродами? Их ли вина в том, какими их воспитали?

Впрочем, Юн Гуань с удовольствием отправил бы их не на перерождение, а куда подальше, ведь они посмели при жизни издеваться над Шэнь-цзы и её братом…

«Владыка миров вряд ли бы это одобрил», – подумал Юн Гуань, беря печать двумя пальцами и раскачивая её в раздумье, какой вердикт вынести.

Чтобы очистить их души, потребуется не одно перерождение! Лицо Юн Гуаня на секунду стало отрешённым, потом он поднёс печать ко рту, подышал на неё и со всей силы бахнул сначала по одному списку смерти, а потом и по второму.

– Вот так, – ухмыльнулся Юн Гуань. – Всё по правилам, Владыке миров не к чему будет придраться. Отправил же я их на перерождение? А кем они должны были переродиться – никто не уточнял…

Вечный судия отправил их в нижний круг перерождения, оба принца должны были переродиться… вьючными ослами в мире смертных. Юн Гуань как-то вычитал, что ослов бьют чаще, чем остальных животных, потому что они упрямятся и не подчиняются приказам. Каждодневная взбучка непременно выбьет из принцев дурь! Они, конечно, не будут помнить, кем были прежде, потому что выпьют воду забвения, но души их через побои и страдания очистятся хотя бы немного. А после можно будет сделать их собаками, желательно бродячими и шелудивыми. В нижнем круге перерождения куча замечательных существ! Нужно же ему как-то развлечься, раз уж в Великом Ничто стало так скучно, что хоть волком вой?

Юн Гуань поглядел вокруг. Великое Ничто сияло всеми цветами радуги, но это лишь потому, что Шэнь-цзы здесь. Без неё всё давно выцвело бы и стало ничем. Юн Гуань отпихнул проштампованные бумаги в сторону, они вспыхнули и исчезли, отправившись к перевозчикам душ.

– А я, пожалуй, пойду погляжу, чем там занимается Шэнь-цзы, – промурлыкал Юн Гуань, жмурясь, как объевшийся кот.

И вот тут пустая коробка опять начала прыгать по столу, деформируясь и треща по швам, точно её раздирало изнутри.

– Да ладно! – воскликнул Юн Гуань, следя за танцующей по столу коробкой. – День прямо-таки урожайный на небожителей!

Коробка треснула, а на стол выкатился чёрный свиток, увенчанный золотой печатью.

– Да ладно… – повторил Юн Гуань уже совершенно иным тоном.

Чёрные свитки были необыкновенно редки. Они означали уничтожение без права на перерождение, если к ним крепилась бронзовая печать. Перерождение в злого духа или демона – если серебряная. Чтобы угодить в чёрный список, нужно было совершить какое-то немыслимое злодейство. Сложно представить, какое именно: обычно Владыка миров был снисходителен даже к самым закоренелым преступникам. А тут ещё и золотая печать! Золотые ставились лишь в исключительных случаях.

– А ведь это означает, – пробормотал Юн Гуань, – не только лишение всех прав на перерождение, но и вечные муки в одном из адов… Кто же так насолил Владыке миров?

Пожалуй, ответ Вечный судия знал, но он так долго ждал, когда это произойдёт, что уже перестал надеяться.

Юн Гуань сорвал печать и развернул свиток.

– Наконец-то! – проскрежетал он, держа список смерти на вытянутых руках перед собой. – Ха-ха! Наконец-то дождался!

Это был список Небесного императора. Вечный судия вскочил из-за стола и стал приплясывать, скрежеща зубами в диком хохоте, как одержимый. Великое Ничто отреагировало на это такими сюрреалистическими всплесками цвета, что даже у самого Юн Гуаня мозги начали лезть через уши, разумеется, фигурально выражаясь.

– Сообразно деяниям каждому воздастся, – буквально пропел Вечный судия один из постулатов Великого Ничто и вообще Посмертия.

Он остановился, отдышался и провёл ладонью по лицу, чтобы стереть с него едва ли не демоническое, исступлённое злорадство. Не стоит никому показывать это лицо. Оно его не украшает, это уж точно. Юн Гуань поглядел на Великое Ничто, вдохнул и выдохнул, сосредоточиваясь, чтобы привести краски Посмертия в порядок.

«Надеюсь, Шэнь-цзы ещё спит и ничего этого не видела», – подумал Юн Гуань.

Он поглядел на чёрный свиток ещё раз, уже спокойнее, и похлопал им по ладони, точно веером.

– По такому случаю, – хищно проурчал Юн Гуань, – мне стоит явиться лично. О да, такое бы я ни за что не пропустил!

[336] Посмертие Небесного императора

Грохот от падения был такой, что иллюзия Посмертия содрогнулась и на какое-то время обнажила истинное его «лицо»: ни реки, ни моста, лишь безбрежная пустыня из пыли и пепла – частичек душ умерших, оброненных здесь за тысячи и тысячи лет существования Великого Ничто.

Души испуганно заметались, сталкиваясь друг с другом, и перевозчикам душ потребовалось бы немало времени, чтобы навести среди них порядок, но поскольку времени как такового здесь не было, то порядок был восстановлен быстро.

Перевозчики душ, как и всё вокруг, тоже являлись материализацией частички сил Вечного судии, но сознание в них было вложено силами Владыки миров, поэтому их можно было считать вполне самостоятельными сущностями. Они не деформировались, если иллюзия Посмертия становилась неустойчивой по каким-то причинам, но вне неё существовать не могли.

Облако пыли, поднявшееся в воздух, развеялось. Небесный император, страшно ругаясь, поднялся на ноги и попытался отряхнуться от насевших на одежду частиц пыли и пепла и тут заметил, что он какой-то выцветший, даже кожа приняла сероватый оттенок. Он разъярённо повертел головой и сообразил, что находится в Посмертии.

– Проклятый мальчишка! – выругался Небесный император. – Ну ничего, я ещё вернусь!

Души небожителей высшего ранга всегда возвращались в изначальную форму, пройдя круг или круги перерождения. Обычно они оставались бесплотными духами и пребывали в таком состоянии многие тысячи лет, прежде чем возвращали себе физическую форму, или вселялись в марионетки и оживляли их, если возвращение прежнего облика не являлось для них самоцелью. Обитали они на Средних Небесах. И разумеется, можно было вмешаться и сделать так, чтобы душа на веки вечные затерялась в том мире, куда была отправлена на перерождение, но для этого нужно было обладать должной властью и силой. Небесный император нередко пользовался этим, чтобы избавиться от своих врагов.

Небесный император, расталкивая души, вереницей бредущие вдоль берега несуществующей Реки Душ, направился к лодкам перевозчиков душ. Сделать это оказалось непросто: с каждым шагом его словно отбрасывало назад, и он не приближался к реке, а наоборот, отдалялся от неё. Он опять выругался и принялся работать локтями, продираясь сквозь толпу душ. Небесный император заметил, что если цепляться за них, то удаётся продвинуться ненамного вперёд, и пошёл, цепляясь, как паук, за их плечи, локти и головы, и не обращая внимания на то, что некоторые души падали, когда он их отталкивал.

Среди прочих он заметил старших сыновей и тут же выдернул их из толпы душ: они доведут его до самой лодки! Принцы стояли, покачиваясь, их лица были тупы и безразличны. Небесный император не смог до них докричаться: они не слушались его приказов, они будто вообще его не слышали.

– Настоящие ослы! – выругался Небесный император, отталкивая их.

Они вдруг упали на четвереньки и действительно превратились в ослов. Небесный император отшатнулся. Ослы заревели и опять влились в общий поток душ.

– Нужно следить за словами, – пробормотал Небесный император. – Похоже, слова здесь имеют особую силу.

Но это было простое совпадение. Перевозчик душ, получив списки смерти принцев, превратил их в ослов, чтобы отправить на перерождение в мир смертных. Оба осла поочерёдно взошли в лодки и уплыли по Реке Душ куда-то в туман. Это было, разумеется, иллюзией, на деле они развоплотились и умчались в мир смертных. Это можно было увидеть лишь просветлённым сознанием, но Небесный император таким не обладал.

Он наконец-то добрался до одной из лодок и нетерпеливо сказал:

– Эй, как тебя там? Пошевеливайся!

Перевозчик душ, стоявший поодаль, повернул голову и безразлично поглядел на Небесного императора. Тот запрыгнул в лодку, покачивающуюся на иллюзорных волнах, и уже раздражённо приказал:

– Переправляй меня на тот берег! Не стой столбом! Какое небрежение! Ты знаешь, кто я такой?

Перевозчик душ поглядел на свою левую ладонь. Изредка нетерпеливые души-поспешайки сами запрыгивали в лодку, желая поскорее отправиться на перерождение, их списки смерти тут же появлялись в руках перевозчиков душ, чтобы подтвердить их личность и будущее назначение. Но ладонь перевозчика душ была пуста.

– Эй, оглох ты, что ли? – визгливо продолжал Небесный император. – Какое небрежение! Ты знаешь, кто я такой?

Перевозчика душ это нисколько не интересовало. Лодка под Небесным императором пропала, край реки отодвинулся. Небесный император выругался и забрался в другую лодку, но и та исчезла, оставляя его на берегу реки. Третья, четвёртая, пятая, десятая… Лодки исчезали и появлялись в другом месте. Переправа душ из-за беготни Небесного императора по берегу застопорилась: он отталкивал тех, кто собирался сесть в лодку, распихивал остальных, чтобы пробраться к другой лодке…

– Может, уймёшься уже? – сказал Юн Гуань.

Он появился у Реки Душ немного времени назад и не без удовольствия наблюдал, как мечется по берегу Небесный император. Утруждать себя превращением в старца, как он обычно делал, Вечный судия не стал, пришёл как есть. Пожалуй, можно было бы наблюдать за бесплотными попытками Небесного императора не одну сотню лет, и это бы ему не наскучило, но он мешал душам перерождаться – непорядок!

– Тебе никогда не пересечь Реку Душ, – сказал Юн Гуань, поигрывая чёрным свитком.

Небесный император уставился на него злобным взглядом:

– Ты ещё кто такой?

Юн Гуань сделал жест перевозчикам душ, те возобновили работу. Души выстроились и вереницей потянулись к лодкам. Небесный император собирался пойти следом и опять распихать их, чтобы запрыгнуть в лодку прежде них, но его ноги точно приросли к земле.

– И если ты думаешь, что тебе суждено стоять под мостом Найхэ, то ты тоже глубоко ошибаешься, – сказал Юн Гуань, продолжая поигрывать чёрным свитком. – У мироздания на тебя особые планы, а ты, я гляжу, нисколько не раскаиваешься, даже попав в Посмертие.

Лицо Небесного императора побагровело от гнева.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – завопил он. – Ты знаешь, кто я такой?!

– Ну ещё бы! Я ждал встречи с тобой тысячи лет, Лянцинь Гуанси.

– Не смей меня так называть! – разъярился Небесный император. – У меня нет фамилии и имени! Я Небесный император!

– Ты будешь неприятно удивлён, – ещё шире ухмыльнулся Юн Гуань, – но здесь всем плевать, кем ты был при жизни и какие титулы имел. У тебя только и осталось, что твоё имя. Ты всего лишь жалкая душонка, не имеющая никакой ценности. Муравей, которого растоптали сапогом, и то более ценен, чем ты.

– Не смей так со мной разговаривать! Я этого не потерплю!

– И что ты со мной сделаешь? – с неподдельным интересом спросил Юн Гуань. – Слюной забрызжешь? Ничтожная букашка, ты не осознаёшь своего положения и того, с кем ты говоришь. Я Вечный судия, владыка Посмертия. Одного движения моего пальца достаточно, чтобы стереть тебя в порошок и рассыпать твой прах по берегам Реки Душ.

Юн Гуань вытянул вперёд руку, чёрный свиток развернулся и провис, чуть покачиваясь. Он был испещрён золотыми письменами, непонятными ни живым, ни мёртвым. Только существа ранга владык могли их прочесть.

– Ты омерзителен, – сказал Юн Гуань, не скрывая отвращения. – Ты убил собственного отца, чтобы завладеть небесным троном. Ты оболгал и изгнал собственного брата, чтобы избавиться от конкурента, надеялся, что он сгинет в мире смертных. Ты виновен в смерти собственной жены, богини небесных зеркал. Ты стал причиной смерти Хуашэнь-хоу, которая лишила себя жизни, чтобы не стать твоей марионеткой. Ты виновен в смерти двух своих старших сыновей. Ты виновен в смерти трёхсот небожителей, которые так или иначе пали жертвами твоих интриг. Ты виновен в смерти нескольких тысяч демонов, уничтоженных тобой во время небесной охоты тысячи молний.

– Да кто считает этих мерзких демонов… – скривился Небесный император.

– И ты виновен в небрежении к законам мироздания, – громогласно прервал его Юн Гуань. – Ты неоднократно нарушал Великое равновесие, установленное Владыкой сфер, и подвергал три мира опасности.

– Я Небесный император! Все миры подчиняются Небесам!

– Какое самомнение… – поморщился Юн Гуань. – Но ты ошибаешься. Ты более не Небесный император. Ты всего лишь преступная душонка на судилище Посмертия. Лянцинь Гуанси, настало время ответить за совершённые тобой преступления.

– Не смей меня так называть! – завизжал Небесный император. – Как только я вернусь в Небесный дворец, я и с тобой разберусь!

– Тогда я тебя огорчу, – ослепительно улыбнулся Юн Гуань, – ты никогда не вернёшься в Небесный дворец.

Он разжал пальцы и уронил чёрный свиток на землю. От него в разные стороны расползлись тёмные струйки демонической ауры, разодрали пространство, образуя узкий, как зарубка топора, портал.

– Можете забирать, – сказал Юн Гуань порталу, – я сказал ему всё, что намеревался.

Из портала высунулись когтистые пальцы, раздвинули щель, следом протиснулось бесформенное чёрное существо, то ли закутанное в плащ, то ли окруженное демонической аурой. Уродливая маска закрывала его лицо. Адский привратник явился за Небесным императором. Вечный судия чуть наморщил нос: из портала повеяло зловонием Скверны. Когтистые пальцы ухватили Небесного императора за волосы и потащили в портал.

– Отпусти меня!!!

Адского привратника и его жертву втянуло внутрь, портал закрылся и спрятался обратно в чёрный свиток. Юн Гуань, не поднимая его, прищёлкнул пальцами, взвилось сероватое пламя и пожрало свиток, не осталось даже пепла.

– Какое странное чувство, – пробормотал Юн Гуань, обводя взглядом берега Реки Душ. – Никогда бы не подумал, что от исполнения тысячелетней мечты становится так приторно на душе.

[337] Неизвестность

Пальцы Лао Луна пробежали по столу, выстукивая какую-то одному ему известную мелодию, игриво накрыли и раздвинули пальцы Ху Сюань, чтобы сплестись с ними. Они сидели и без того близко, но Лао Лун придвинулся так, что их плечи и бока вжались друг в друга. Ху Сюань слегка покраснела: это было более чем намёком, – и не то чтобы она возражала…

Дверь распахнулась, впустив взъерошенного, встрёпанного Ху Вэя. Ху Сюань тут же отдёрнула руку и локтем двинула Лао Луна, чтобы тот отсел.

Ху Вэй предпочёл сделать вид, что этого не заметил, но подумал: «Они всерьёз думают, что никто не знает?»

– Что-то случилось, А-Вэй? – спросила Ху Сюань, продолжая пихать локтем Лао Луна.

Тот неохотно сдвинулся на пару лисьих пальцев и подпёр голову рукой.

– Случилось? – резковато отозвался Ху Вэй. – Случилось? Конечно, случилось! Давным-давно случилось!

– Хочешь поговорить об этом? – осведомился Лао Лун.

Ху Вэй презрительно сузил глаза. Даже глупая лиса поняла бы, что Ху Вэй хочет поговорить с сестрой наедине, но Лао Лун и не собирался уходить. В вальяжной позе он развалился за столом и ждал ответа.

«А, ну его!» – подумал Ху Вэй и решил не обращать на Лао Луна внимания.

– Фэйцинь ушёл к небожителям, – сказал Ху Вэй, тяжёлыми шагами меряя пространство перед столом. – Уже почти два года прошло, а он так и не вернулся. А если с ним что-то случилось?

– Он, должно быть, слишком занят, – предположил Лао Лун.

– Слишком занят, чтобы хотя бы послать весточку? – ощетинился Ху Вэй. – С ним что угодно могло там случиться!

– Я уверен, что Хушэнь жив.

– Я сам знаю, что Фэйцинь жив!

– Откуда? – удивился Лао Лун.

– Духовная сфера Сяоху, – сказала Ху Сюань. – Она соткана из духовных сил А-Фэя. Она может существовать, лишь пока её создатель жив.

Ху Сюань об этом рассказал Недопёсок. Он был очень расстроен уходом Ху Фэйциня и утешался тем, что по десять раз на дню проверял духовную сферу.

– Вот именно, – сказал Ху Вэй. – Но это ничего не значит! Его могли заманить в ловушку и запереть в темницу. По духовной сфере этого не определить.

– У тебя паранойя, – пробормотал Лао Лун.

Небесные звери ни о чём подозрительном ему не докладывали, когда он связывался с ними телепатически, а в их честности и преданности Лао Лун был уверен: они не посмели бы ему лгать.

– Я послал Недопёска, чтобы он разузнал о Фэйцине, – продолжал Ху Вэй, – но и он пропал! Теперь я вообще ничего не знаю! А уж Недопёсок бы меня не ослушался: если ему сказано тут же вернуться и доложить об увиденном, то он так и сделает!

– Или он так рад воссоединению с шисюном, что позабыл о поручении, – мягко возразила Ху Сюань.

– А может, ему просто не хочется возвращаться, – добавил Лао Лун со смешком. – Или им обоим.

– Почему? – нахмурился Ху Вэй.

Лао Лун так многозначительно на него посмотрел, что Ху Вэй взбешенно закричал:

– Да что ты понимаешь!

– А-Вэй, – с тревогой сказала Ху Сюань и хорошенько двинула Лао Луна локтем в бок, чтобы не болтал глупостей, – успокойся. Скорее всего, А-Фэй действительно закрутился и позабыл послать весточку. Он ведь теперь Небесный император, правитель целого мира! Лунван, – прошипела она, прожигая Лао Луна взглядом.

– Хм… – сказал Лао Лун, которому нисколько не хотелось утешать Ху Вэя, но не хотелось и сердить Ху Сюань, – вероятно, так и есть. Небесные церемонии – самая занудная вещь на свете! Я всегда засыпал на них. На то, чтобы подготовить и провести церемонию Становления Хуанди, потратили не меньше года, а теперь новоиспечённый Небесный император пытается разгрести бардак, который воцарился на Небесах стараниями его папаши. Если этого не сделать, ни к чему хорошему это не приведёт. А советники – упрямые ослы. Вероятно, Хушэнь до сих пор пытается убедить их заключить мирный договор с демонами. Вряд ли Хушэнь захотел бы вернуться сюда с пустыми лапами. А может, дело в разнице во времени.

– Что? – переспросил Ху Вэй.

– Время на Небесах и в мире демонов может течь по-разному, – пояснил Лао Лун. – Это же разные миры. В Небесном дворце, может, и месяца ещё не прошло…

– Нет, – однозначно сказал Ху Вэй.

– Откуда ты знаешь? – удивился Лао Лун.

– Время в мире демонов действительно течёт не так, как в мире небожителей, – вместо Ху Вэя ответила Ху Сюань. – Месяц на Небесах примерно равен году в мире демонов, но время в поместье Ху течёт примерно так же, как и в Небесном дворце. И там и там прошло около двух лет, плюс-минус несколько недель.

– О-о-о… – протянул Лао Лун, для которого это было открытием.

– И вот теперь я вообще ничего не знаю! – прорычал Ху Вэй. – Недопёсок ведь улетел на Небеса в духовной сфере. Демонам на Небеса не попасть из-за Ауры миров.

Лао Лун подумал, что они договорятся до того, что его пошлют на Небеса в качестве разведчика. Эта мысль ему нисколько не нравилась: он не хотел оставлять Ху Сюань ни на минуту.

Ху Вэй остановился, свирепо поглядел куда-то в стену и сказал:

– Я до них доберусь!

– До кого? – испуганно спросила Ху Сюань.

– До тех, кто мешает Фэйциню вернуться! Решено! Отправлюсь к Небесным вратам! – сказал Ху Вэй решительно и вышел, с треском захлопнув дверь.

– Лунван! – воскликнула Ху Сюань.

Лао Лун нахмурился:

– Что?

– Сделай что-нибудь! – Ху Сюань ухватила Лао Луна за рукав и начала дёргать. – Если А-Вэй взбесится окончательно, он таких бед натворит! Все старания А-Фэя будут впустую, если А-Вэй развяжет новую войну между мирами!

Лао Лун задумался, потом лицо его стало коварным.

– Ну, пожалуй, одна идейка у меня есть, – проговорил Лао Лун. – Нужно отвлечь твоего брата, занять его чем-то другим… Лисья метка делает его одержимым.

– Вряд ли его можно чем-то отвлечь, – покачала головой Ху Сюань. – Я и сама схожу с ума от беспокойства за А-Фэя. А-Вэй прав, что-то могло случиться: А-Фэй не настолько безответственен, чтобы не давать о себе знать целых два года.

– Я бы предпочёл, чтобы ты сходила с ума от меня, – пробормотал Лао Лун, опять придвигаясь к Ху Сюань. Та густо покраснела.

– Положись на драконью мудрость, – важно сказал Лао Лун после многозначительной паузы, чтобы дать Ху Сюань вдоволь насмущаться его предыдущей фразой. – И да, Хушэнь жив и здоров, меня предупредили бы мои подданные, если бы что-то случилось: я велел им приглядывать за Небесным дворцом. Скорее всего, у него действительно дел невпроворот. Но твоего брата это вряд ли остановит. Значит, нужно или отвлечь его, чтобы он перестал думать о Хушэне, или поспособствовать его планам, или всё разом.

– А? – переспросила Ху Сюань.

Губы её округлились. Лао Лун не устоял: никто не смог бы выдворить его из лисьезнахарских покоев, пока он вдоволь не нацеловался бы!

– Мне нужно было вдохновиться на идеи, – важно сказал он в ответ на довольно слабое возмущение Ху Сюань.

А идея была хороша, настолько хороша, что не опробовать её было бы настоящим преступлением!

[338] Суть и сущность

Ху Вэй решительным шагом направился к воротам поместья. Лисы, которые ему попадались, поджимали хвосты и спешили улиснуть: его аура была яростна и ничего хорошего не предвещала. Лао Лун скоро нагнал его и удержал за локоть.

Ху Вэй стряхнул его руку и свирепо сказал:

– Отстань! Не задерживай меня.