Властители магии. Книга 2

Ночью мы всегда останавливались на ночлег, образовывая из нашего каравана круг. Женщины, предназначенные для султанского гарема, и сам Хандиб‑бей устраивались в центре, затем самые ценные из рабов и уж потом все остальные люди и охрана. Вокруг нашего ночлега выкладывалась овечья шерсть и разжигались костры. Всю ночь караул нес вахту, не смыкая глаз и чуть слышно переговариваясь. Шерсть предназначалась для отпугивания скорпионов. Ей‑Богу, лучше бы я не спрашивала для чего это делают! Спать, даже находясь в паланкине, я попросту не могла. Мне всё время мерещилось, что по мне кто‑то ползает.

Мы прибыли в гавань и уже через несколько дней отправились в море на большом корабле. Наше плавание продлилось около месяца и я за всё это время ни разу не выходила на палубу. Не потому, что нельзя было, а потому, что не хотела. Ненавижу морской воздух и само море! Солёное, отвратительно пахнущее и… холодное!.. От одного его вида меня всю передёргивает, чего уж говорить о запахе, исходящем от него. Оно только по телевизору красивое. Внизу, конечно, тоже чувствовался воздух, пропитанный морскими запахами, но всё же не так явно как на верхней палубе.

Когда Хандиб‑бей сообщил нам, что мы вошли в порт во владения Турецкого султана, я едва не завизжала от восторга. Всё, что я сейчас желала – сойти на берег.

Сбежать, конечно, по дороге во дворец было не возможно. Мы так и двигались большим караваном в окружении теперь ещё и султанских янычар. Время тикало, а шансы на побег были всё меньше. К тому же, где искать Тэш и Кошку я просто не представляла. Надежда была, что нас притянет друг к другу. А там…магия должна вернуть нас домой.

Троих девушек сразу препроводили на женскую половину в бани, а меня и Сандру отвели в другое крыло. Нас проводили в отдельную баню, где мы в одиночестве вымылись после долгой дороги и переоделись. Затем вновь появился Хандиб‑бей и повёл нас за собой по длинному широкому коридору.

– Куда мы идём?

– Вы будете жить в моей части дворца, чтобы вас никто не видел.

– Но нас же уже видели другие девушки…

– Твою прелестную головку не должен волновать этот вопрос. Я сам обо всём позабочусь.

– А зачем мы должны жить отдельно?

Он не ответил, как будто не услышав моего вопроса. Я решила повременить с вопросами и вместе с сестрой молча следовала за ним. Наконец мы вышли во двор, повернули за угол и через несколько минут слуши распахнули перед нами огромные двери, впуская в другую часть дворца. Хандиб‑бей препроводил нас в покои, но я мгновенно воспротивилась, поняв, что сестру ведут в смежные покои:

– Я хочу, чтобы Сандра жила со мной!..

– Хорошо. Я распоряжусь. – не стал возражать главный евнух.

– Может, теперь вы сообщите, зачем мы нужны вам?

– Вы узнаете об этом позже. Я надеюсь, что двух месяцев вам хватит для обучения… – он замолчал, нахмурился, задумался о чём‑то и вполголоса добавил: – К сожалению, больше времени у нас не будет. Не подведите меня. А сейчас – отдыхайте. С завтрашнего дня начнём занятия. – он одарил нас улыбкой и ушёл.

Что за интриги? Хандиб‑бей явно что‑то замышлял. Готовит переворот? Но тогда причём тут мы?

– Что ж, завтра так завтра. – я повернулась к сестре и заговорила на языке амазонок. – Сандра, поскольку теперь мы имеем «план местности», так сказать, с завтрашнего дня начинаем разрабатывать план действий для возвращения домой или, по крайней мере для побега отсюда. Думаю, что здесь, в городе у нас больше шансов чем в пустыне.

– И как же ты собираешься отсюда убежать? Нас охраняют как пленников и не позволят сбежать. Я бы справилась с парой стражников, но мы без оружия. И куда бежать? Может, твоих сестёр и в живых нет, а здесь не так и плохо.

– Наших сестер. – поправила я. – Я не верю, что они погибли. Перспектива жить в золотой клетке не для меня. Моя магия дала сбой и нас раскидало так, что следов не отыскать. Но мы должны попытаться. Мы нужны Хандиб‑бею для чего‑то, но мне не очень хочется участвовать в его планах. И уж, тем более, разделить ложе с султаном… Я намерена раздобыть нам путь к свободе. Я рождена для неё и не намерена сидеть взаперти.

В этот же вечер к главному евнуху в сопровождении нескольких мавров, прибыл худощавый мужчина не определенного возраста, разодетый в роскошные белые одежды, усыпанные разными драгоценными камнями и расшитые золотыми нитками. Он обнял Хандиб‑бея как старого друга и прошел вместе с ним в другой зал. Мы наблюдали за всем этим со второго этажа, так, что нас было не видно.

Когда гость удалился, мы вышли из своего укрытия и поспешили к хозяину дворца.

– А что это за старик был только что здесь? – выпалила я, сгорая от любопытства.

Хандиб‑бей даже закашлялся и покраснел под тёмным слоем кожи, услышав мои слова. Потом, взяв себя в руки, спокойно ответил:

– Это султан Селим.

– Что‑о‑о? – я не поверила собственным ушам.

– Сайра, не надо строить из себя дурочку. Ты отлично меня расслышала.

– Да, но… он же такой старый! Он, небось, передвигается с трудом – куда ему с гаремом справиться!..

– Ты не права, наш правитель в самом расцвете сил. Да продлят Аллах его годы! В прошлом году у него родился крепкий здоровый сын, и это говорит само за себя.

– А сколько же ему лет?..

– Пятьдесят два.

– Так мало? Я думала ему уже за семьдесят!

– Ты ведь толком даже не видела его лица, ведь так?

– И что?

– Да, борода его посеребрилась… Он только сегодня утром приехал из похода вместе со своей армией. Дорогая, наш султан довольно вынослив, силен, и его тело все ещё молодой. Обсуждать его не положено никому, но вам я прощаю ваше невежество.

– Короче, он не такой уж и старик, каким нам показался?.. – спросила Сандра, как будто о чём‑то раздумывая.

– Да, Фируози. – он нарёк её ещё во время нашего пребывания во дворце, где‑то в пустыне.

– И хороший воин?

– Наш султан – великий воин!

– Сайра, а тебе не всё равно тогда?.. – её сверкающий взгляд обратился ко мне.

– Да в принципе "чему быть, того не миновать"… – вздохнула я и подумала: "Тем более, что я собираюсь выбраться отсюда".

Мой план выбраться отсюда любыми путями провалился с крахом. Выйдешь на балкон – охрана, выйдешь за дверь – опять охрана… Нас охраняли, берегли и лелеяли как бесценные жемчужины. Как ценный товар… Оставалась одна надежда бежать уже попав в гарем с помощью жены султана. Наверняка, она знает как выбраться из дворца незамеченными.

А главный евнух определенно что‑то задумал. Во‑первых, все, с кем мы общались были: сам Хандиб‑бей, банщица и наша наставница Зулейка, которой было поручено научить нас всему, что она знает сама. Когда‑то давно сама она была такой же как и мы, а, постарев, её не отправили во дворец стареющих женщин, а назначили наставницей в гареме. Хандиб‑бей доверял ей как самому себе и был уверен, что она лучше умрёт, чем предаст его. Значит, она была точно посвящена в тайну для чего мы здесь. Охрана, я заметила, так же была одна и та же. Никого лишнего, а гости главного евнуха всегда препровождались подальше от нас. Нас скрывают от султана? Для чего?

И, во‑вторых, у нас всего два месяца па обучение. Не больше. Почему только два? И к чему нас готовят? У меня было множество вопросов и ни одного ответа.

Я старалась не думать о том, что возможно мы никогда не выберемся отсюда и навсегда останемся здесь, но мысли упорно возвращались. Особенно ночью. Мне снился Никита и каждый раз утром после таких снов я просыпалась в смятой постели на мокрой от слез подушке. Уверена, он бы нашел способ меня вызволить…но его здесь нет. И магии, что перенесла на сюда тоже нет.

Каждый наш новый день начинался и заканчивался в бане. Этот процесс обычно продолжался чуть больше часа, и доставлял мне не сказанное удовольствие. Бесма, ещё когда мы находились в пустыне, всё‑таки осветлила немного и мне и Сандре кожу лимонным соком. Когда же мы прибыли сюда, я собственными ушами слышала как Хандиб‑бей приказал оставить цвет нашей кожи в покое. Я чувствовала, причиной этого приказа послужил тот, для кого мы и предназначались, это был его приказ, озвученный устами главного евнуха. Кожа у нас после всех этих банных процедур стала нежной как шёлк, ногти у меня и без всякого французского маникюра стали блестящими как натёртый до блеска хрусталь, с белыми кончиками. Мало того, мои волосы приняли более насыщенный оттенок: не просто рыжий, а огненно‑медный. Мои короткие волосы они сами по себе завивались задорными мелкими кудряшками, а теперь. Сейчас же, кажется их стало больше, они завивались крупными красивыми локонами, ниспадая до самой талии.

Мы продолжили изучать языки. Самым лёгким для изучения оказался французский. Турецкую письменность я в конечном итоге более менее освоила (хотя очень ещё много изучать) и пришла к выводу, что всё не так уж ужасно как казалось сначала. Итальянский язык тоже поддался мне довольно‑таки быстро. Так что в результате теперь я вполне сносно объяснялась на французском и итальянском, и почти свободно говорила на турецком. Про то, что я ещё знаю английский и русский языки, я решила умолчать. Надо будет – скажу, а так лучше пока хоть что‑то оставить про запас. В отличие от меня Сандре пришлось долго мучиться с письменностью, тогда как устную речь она довольно‑таки быстро освоила на всех трёх языках. Впрочем, моя новоявленная сестрица оказалась из той категории людей, которые идут к поставленной цели не взирая ни на что и она упорно пыталась изучить языки во всей их сложности. В конце концов, на мой взгляд, для себя она добилась фантастических успехов. Я, во всяком случае, никак не ожидала, что она сможет постичь эти знания, тем более, так быстро. Может, у нас все в роду гениями были?..

Ещё нас учили вести государственные дела: как с экономической, так и с политической стороны. Мы изучали историю Турции, и досконально изучали каждое сражение, в котором эта могучая страна принимала непосредственное участие: в чём были военные удачи, в чём – неудачи, цена победы или, к примеру, "плюсы" проигрыша. Учить историю страны, в которой мы должны будем жить – ещё куда ни шло, но зачем посвящать обычных жён султана в политику и войну? Сколько я прочитала о жизни женщин в гаремах (в коллекции прочитанных мною романов их не мало), но почему‑то не помню, чтобы это входило в обязательные предметы изучения. Признаться честно, далеко не всех женщин там чему‑то обучали, кроме искусства любви. Хотя, конечно, дамские романы – тот ещё исторический справочник.

До изучения всех тонкостей любви на постели мы тоже дошли.. Этот "предмет" нам преподавала Бесма. Я чувствовала себя полной идиоткой на этих занятиях, краснела до кончиков ушей, и мне всегда хотелось испариться куда‑нибудь с глаз долой. Как ни крути, сколько не читай, но я никогда бы не подумала, что когда‑нибудь меня будут учить искусству любви. Да, в хорошее я место угодила, ничего не скажешь!.. Сандре, наоборот, по‑моему, это всё нравилось. В отличие от своей матери, девушка весьма положительно относилась к противоположному полу, хотя и казалась с виду недотрогой.

– Я люблю мужчин, но никогда не лягу в постель с тем, кто мне не приятен. Мой мужчина должен быть мужественный и честный, не обязательно красивый, а просто… о!.. такой как Эльгрено‑Тор!.. Ты ведь его хорошо знаешь, ведь так?..

– Ну… знаю немного… – нерешительно замялась я.

– Ха! Я ведь спросила маму что у вас с ним!.. – рассмеялась девушка. – Она сказала мне, что он провёл ночь в твоей хижине.

– И что?

– Ну только не говори, что избежала его чар!.. Даже я не устояла… Он просто великолепен…

– Тьфу ты, глупости какие‑то мелишь! – проворчала я и села на кровати, обняв колени руками. – И вообще, это моё дело что я с ним делала. Меня опоили и я вообще была не в себе.

Сандра хмыкнула, но ничего не ответила на это. Не поверила.

– А, знаешь, хотелось бы вновь вернуться туда… – задумчиво проговорила она. – Представляешь, они уже и думать о нас забыли, а тут мы появляемся!.. Учёные всему, едим с тарелочки вилкой и ложкой, пьём из чашки кофе…

– Не сильно в мечты углубляйся. – резко прервала её я. – Даже если бы мы захотели, не смогли бы вернуться туда.

– Почему?

– Это может нарушить баланс между мирами и может разрушиться прошлое, настоящее и будущее. Мир погибнет и будет поглощён тьмой без всякой надежды на возрождение.

– Откуда тебе знать?

– Я знаю это, потому что способна путешествовать между этими мирами. Моя бабушка могла перескакивать из настоящего в будущее или прошлое без всяких препятствий, но не могла оставаться в другом мире больше суток. Я же, как видишь, могу пробыть здесь хоть всю жизнь, но не могу вернуться туда, где уже была – будь то прошлое или будущее, и где я оставила хоть какой‑то отпечаток о своём присутствии… – видя вытянувшееся лицо сестры, я отмахнулась: – Ладно, не вникай! Главное, пойми, что не ты, ни я не можем вновь вернуться в тот мир.

– А жаль…

– Нам бы отсюда домой вернуться… Думаю, тебе там понравится!.. Вот там действительно свобода и никаких ограничений. Бери от жизни всё!

– Так не бывает. Бесма говорила, что если человек что‑то хочет от жизни, он должен дать что‑то взамен. Она говорила, что ничего просто так не бывает.

Я в который раз подивилась её памяти и решила, что она действительно права:

– Да, это так. Я просто не правильно выразилась. У нас так заведено: если чего‑то хочешь добиться от жизни, трудись и пробивайся всё выше и выше, но меньше доверяй свои секреты окружающим.

– Почему?

– Потому что все твои замыслы должны остаться лишь в твоей голове, чтобы никто не отнял у тебя идею и не опередил тебя. Ясно?

– Да…

Мы частенько болтали с ней в наших покоях на языке амазонок. Сандра узнавала о моём мире, обо мне и о Кошке с Тэш, а я о ней. По характеру, мы с ней оказались очень похожими и это мне даже нравилось. Теперь будет, кому встать на мою защиту у нас в семейке! В конце концов, амазонка за амазонку и этим всё сказано!..

О! А ещё мы углубились в изучение Корана! Они решили сделать из нас мусульманок! Сандра‑то ещё ладно, она – язычница, по сути, а я‑то христианка!.. Когда Хандиб‑бей сказал нам о том, что нам придётся учить Коран, я упрямо закачала головой и сказала, что я – христианка и не собираюсь предавать свою веру. Как ни странно, отговаривать он меня не стал. Главный евнух сказал мне так: "Тебе не обязательно предавать свою веру. Ты можешь оставаться хоть всю жизнь христианкой, но ты живёшь теперь в Турции, в гареме и обязана знать Коран, как его наложница, и жить по нашим обычаям… Со временем, возможно, ты переменишь свое мнение. Не важно как называть Всевышнего – главное верить, что всё происходит по его воле". Подумав немного, я согласилась с ним и… добилась, чтобы и Сандре не меняли веру. Ну, пусть она не христианка, об этом ведь никто кроме нас не знает, а в настоящем, дома она уже сама решит какая вера ей ближе. Я же согласилась с главным евнухом: "Бог он везде един. Просто его называют по‑разному…". В конце концов, у меня просто нет другого выхода. Если… мы не сможем бежать… мы должны не просто выжить, а быть лучше других.

Я сбилась со счета сколько дней прошло с тех пор как попала в прошлое. Дни сплетались в недели, недели в месяцы и казалось так будет бесконечно. По меньшей мере полгода моей жизни прошло вне моего времени и не известно как долго ещё мы здесь пробудем… И вернемся ли.

С момента нашего появления во дворце прошло по моим подсчетам уже три недели. Урок истории был в самом разгаре, хотя я бы предпочла сегодня нежиться где‑нибудь у воды. Жара стояла невыносимая и даже прохладительные напитки не спасали. Я честно пыталась внимательно слушать Бесму, но через некоторое время поняла, что в голове ни укладывается ровным счетом ничего. Тааак, сегодняшний урок истории точно не удался. Спрошу потом Сандру – она явно слушает.

Сколько же драгоценных камней на кафтане Бесмы? Один, два, три… на пятьдесят шестом она повернулась и я сбилась счета. Вздохнув, уставилась на свои ногти на руках. Надо же! Я совсем отвыкла от всевозможных лаков! А ведь я всегда старалась выделить свои ноготочки как можно ярче! А здесь…даже воспринимается всё иначе. Даже отсутствие окон в доме меня больше не напрягает (хотя после хижины амазонок везде хорошо). Белоснежные стены затянуты разноцветными тканями и это так гармонично! Кажется, будь здесь обои в цветочек – наложницы бы не вписывались!

Я подавила смешок.

Время шло, а занятие всё не заканчивалось. Я, конечно знала, что в конце занятия наша наставница будет спрашивать нас о том, что мы усвоили, но так же и знала, что можно прикинуться будто я мало что поняла и завтра она расскажет то же самое, а мне ведь всё равно ничего не сделают, если я сообщу, что ничего не поняла.

Взгляд блуждал по стенам и остановился на потолке с причудливой золотой лепниной… Окно?

Я изумленно прищурилась, вглядываясь в потолок и убедилась, что там действительно есть небольшое окошко. Оно располагалось так, что никакой дождь не смог.

Я тихо охнула. Прямо сверху за нами наблюдал мужчина. Не Хандиб‑бей и не кто‑то из охраны. Я была отчего‑то уверена, что вижу этого человека впервые. На нем были белые одежды и даже лицо было скрыто. Он с кем‑то разговаривал, когда я заметила его и это дало мне возможность удостовериться, что он не плод моей фантазии. Молодой. Явно молодой мужчина. Из‑под капюшона были видны темные как вороново крыло волосы и ни единой морщинки на лице. Должно быть, он красив…

Я одернула себя, сама удивившись своему неуместному любопытству и невольной оценки мужчины. Что со мной? Долгое отсутствие Никиты повлияло? Или откровенные темы на любовных занятиях?

Интересно, кто же он? С какой целью наблюдает за нами, как прошёл мимо охраны и с кем, в конце концов, разговаривает.

Я не сводила глаз с незнакомца и кажется совсем потеряла связь с реальностью.

Мужчина, продолжая что‑то говорить невидимому для меня человеку, повернулся и наши глаза встретились. Его слова оборвались на полуслове и он замер. Мы просто прожигали друг друга взглядами. Не знаю, сколько времени продолжались наши глядроки, но из окаменевшего состояния меня вывел голос Бесмы:

– Что ты скажешь нам по этому поводу, Сайра?..