Властители магии. Книга 2

– А как твоё имя, яхонтовая моя?

– Каролина.

Хандиб‑бей скривился, словно я сказала какую‑то гадость и произнёс:

– Что ж, ладно. А откуда вы родом? Вы не очень‑то похожи на турчанок… И ваша одежда…

– Вам что‑то не нравится в моей одежде? – немедля надулась я, недовольно сверкнув глазами.

– Она просто… очень необычная… – деликатно объяснил он и улыбнулся, – и совсем не подходит для путешествий по пустыне.

Я решила, что лучшее, что я могу сделать – промолчать в ответ на это. Он прав, но объяснить ему как мы оказались в пустыне я всё равно не могу, а придумывать что‑то мне просто не хочется.

– А сейчас я провожу тебя в бани… Подымайся…

Услышав его слова, я ещё плотнее замоталась в покрывало и отрицательно замотала головой. Хандиб‑бей звонко рассмеялся.

– Неужели ты стесняешься? Меня как раз не нужно стесняться… Я же…

– Да знаю я, что вы евнух! – воскликнула я, резко перебив его. – Тем не менее, я не собираюсь ни перед вами, ни перед кем‑то другим щеголять без одежды!..

– Прекрати сейчас же эти капризы. Бани находятся рядом, а посторонних в этом доме нет.

– Если вы меня туда потащите силой я начну так сопротивляться, что мало вам не покажется! – фыркнула я, тем не менее понимая, что против него я что котёнок против льва.

– О, Аллах! – он вновь поднял руки к потолку и закатил глаза. – Воистину ты послал мне дикую кошку!.. В таком случае, ты можешь завернуться в это покрывало и следовать за мной.

Что ж, сопротивление бесполезно. Вздохнув, я плотно замоталась в малиновую шелковую ткань и, легко спрыгнув с кровати, босиком побежала следом за евнухом по пушистому ковру. Едва выскочив в коридор, я натолкнулась на чёрнокожего человека и вскрикнула от неожиданности.

– Не волнуйся, это всего лишь мавр, охраняющий твои покои. – пояснил Хандиб‑бей.

Мне от этого пояснения легче не стало. Чёрт возьми, что же это творится? Евнухи, мавры, мои собственные покои, похожие на царские апартаменты, турецкая баня… Кошмар какой‑то!.. Боже, убереги нас от участи стать наложницами!

Меня привели в огромную мраморную комнату в центре которой находился небольшой бассейн. Евнух, не говоря мне больше ни о чём, подал знак женщине, находившейся здесь и она приветливо улыбнулась мне.

– Приведи её в порядок и помоги одеться, Бесма. – сказал Хандиб‑бей.

Прежде, чем я успела что‑либо сообразить, женщина сдёрнула с меня моё "одеяние" и я, естественно, завизжала. Женщина засмеялась и немедля вытолкала главного евнуха за дверь.

– А ты и впрямь хороша собой… – заметила она, возвратившись. – Сейчас приведу тебя в порядок и станешь просто красавицей… Полезай… – она кивнула в сторону бассейна и мне пришлось влезть в тёплую, почти горячую, воду. – Я Бесма.

– Меня зовут Каролина…

– Не на долго, скоро Хандиб‑бей даст тебе новое имя. – она принялась сосредоточенно тереть меня мочалкой.

– Зачем?

– Потому что это имя совсем не подходит для гарема нашего султана. Оно режет слух туркам.

– Для гарема? – испугалась я, снова услышав это слово, и сердце заколотилось в ужасе. – Значит я – наложница?..

– Я думаю, если ты станешь послушной и ещё умной в придачу окажешься, у тебя есть все шансы стать любимой женой султана Селима.

– Но я не хочу…

– Ты замужем за турком?

– Нет, но…

– А тогда и говорить не о чем. Хандиб‑бей спас тебя и намерен сделать из тебя жемчужину гарема.

– Я…

Я не успела договорить, так как за дверью послышались яростные крики и звуки борьбы. Затем в бани втолкнули, замотанную в тёмно‑зелёное покрывало, Сандру, а за ней вошёл и сам Хандиб‑бей. Не думая ни секунды, моя новоявленная сестрица со всего маху ударила его ногой под колено. Евнух охнул и, что‑то процедив сквозь зубы, быстро удалился.

– Урод! – выкрикнула Сандра ему вслед. – Никто не смеет меня касаться без моего позволения!..

– Кажется, с ней будет ещё больше проблем, чем с тобой… – тихо сказала Бесма.

Банщица поднялась на ноги и подошла к Сандре. Девушка свирепо обвела её взглядом и с ловкостью кошки отскочила в сторону.

– Сандра! Иди сюда!.. – позвала я, решив её успокоить хотя бы своим присутствием.

– О, Каролина! – радостно воскликнула девушка и подбежала к краю бассейна. – А я думала меня сюда одну притащили, я думала, что больше не увижу тебя, ведь я ничего… – она не успела договорить и вскрикнула, потому что Бесма одним быстрым движением сдёрнула с неё покрывало и толкнула в бассейн.

Едва Сандра вынырнула из воды, как тут же разразилась проклятиями на языке амазонок, ругая банщицу на чём свет стоит. Я от души расхохоталась. Если судить по моим познаниям из любовных романов, то таких неподготовленных девушек как я и Сандра сразу султану не покажут, а это уже хорошо. Таким образом, у нас есть в запасе… около месяца, я надеюсь. За это время можно разработать какой‑нибудь план и попытаться убежать. А пока… можно немного расслабиться. И баня эта, кстати, очень приятная, и пахнет тут потрясающе…

Моя новоявленная сестрица гневно сверкнула в мою сторону глазами:

– И что смешного?

– Ты лучше садись рядом со мной, вот увидишь баня – это здорово!..

– Да? – Сандра вновь перешла на свой родной язык. – Я совсем не трусиха, но я боюсь этих людей, Каролина… Тот страшный мужик называл меня какими‑то странными словами: "жемчужная", "яхонтовая" – язык сломать можно, а потом сказал следовать за ним… представляешь, без одежды!

– И что ты сделала? – хихикнув, спросила я на том же языке.

– Замоталась в это… ну, вот в эту гладкую шкуру, а потом попыталась убежать от него. Но меня остановил чёрный как Таранн человек! Нет, это просто не вероятно! Меня даже ирокезы так не охраняли!.. А этот огромный человек ещё и притащил меня сюда силой, да всё возмущался, что со мной ему будет сложно… Ха! Со мной ещё никто просто так не справлялся!.. Я амазонка, как ни как! – она выпрямилась в воде, гордо вскинув голову, но тут же банщица её спустила с небес на землю:

– Хотя я и не понимаю, о чём вы говорите, но тем не менее всё вижу. Не зачем возвышать свою гордость передо мной!.. Её надо будет показывать и применять в гареме.

– Зачем? – тут же спросила я, сидя с закрытыми глазами и намыленной головой.

– Потому что там нужно не просто завоевать место кадины, а ещё и суметь выжить.

– Выжить? Вы хотите сказать, что нас там могут… отравить, к примеру? – я всегда считала, что это всё сказки о гаремной жизни.

– Вы обе, думаю, очень быстро привлечёте к себе внимание султана, потому что вы удивительно красивы и, я думаю, умны. А это женщины в гареме любят меньше всего. Чем меньше у них конкуренток, тем лучше. Кадины обладают большими привилегиями, а многие девушки годами борются просто за то, чтобы хоть раз разделить ложе с султаном, из кожи вон вылезают, но не всем предоставляется такое счастье… Вот они и делают друг другу всевозможные пакости. В основном это – медленно или быстродействующие яды. Как правило, виновника в таких случаях не находят. Ещё вам нужно усвоить сразу важнейший урок. Как только вы разделите ложе с султаном, в первую очередь вам нужно будет потребовать для себя личную служанку и сделать так, чтобы её не возможно было подкупить… Ну да, я думаю, Хандиб‑бей вам сам всё расскажет.

– А кто такие кадины? – спросила Сандра.

– Ну, это девушки, разделившие ложе с султаном и родившие ему ребёнка.

Моя новоявленная сестрица передёрнула плечами, но промолчала.

Внезапная мысль пронзила моё сознание и я решила, что это шанс не попасть в гарем:

– А мы ведь не можем быть наложницами! Мы ведь не невинны!

В голосе банщицы не было ни капли удивления:

– Я знаю, Хандиб‑бей сказал мне.

– Но… откуда он знает? – я ахнула, чувствуя как краснеют щеки.

– Вас осматривал лекарь. Он сообщил, что вы обе не невинны, а так же ничем заразным не больны.

– Но ведь в гарем должны попадать только девственницы! А мы…

– Я думаю, Хандиб‑бей вам сам всё объяснит. – прервала она меня, дав тем самым, понять, что разговор на эту тему окончен.

Бесма смыла с моей головы воду, вновь смазала чем‑то волосы и, приказав мне не окунать голову, принялась за Сандру. Она отпрянула было от банщицы, но я сказала ей расслабиться и пока ничего не предпринимать (на языке амазонок, конечно же) и Сандра, надув губы молча подчинилась женщине.

– А зачем нам нужны личные служанки? – я решила расспрашивать о том, о чём можно.

– Чтобы только они и никто другой одевали вас, приносили и пробовали вашу еду, готовили для вас специальные мази и масла… Чтобы обезопасить вас самих.

– Ясно…

– Скажите мне, а откуда вы родом? Я ещё никогда не видела, чтобы у белых женщин была такая тёмная кожа.

– Мы из… мы много времени провели в путешествиях… – вымолвила я, быстро найдя в голове нужный ответ.

– Да? И где же вы были?

Я решила, что обычная банщица не должна задавать так много вопросов своим подопечным и холодно ответила:

– По‑моему, это не имеет никакого значения.

Бесма покраснела и замолчала. Лишь минут через десять она пробурчала себе под нос:

– М‑да… Долго же придётся провозиться, чтобы осветлить вашу кожу…

– Осветлить?! – так и подскочила я в полном ужасе. – Да я всю жизнь мечтала обладать таким великолепным загаром! Не позволю себя уродовать!..

Женщина, казалось, была в шоке. Она замерла, удивлённо уставившись на меня, продолжая тем не менее машинально мыть голову Сандре.

– Но это просто не мыслимо! Вы едва ли отличаетесь от мавров!

– И что? Я себе нравлюсь! – отозвалась я.

– Ну, это мы ещё посмотрим кто кого. – пообещала банщица.

Банные процедуры в общем целом заняли, наверное, часа два, если не больше. Нас активно отдраивали мочалками и губками, втирали какие‑то пахучие жидкости в кожу и волосы, подстригли ногти на руках и ногах (сказать честно, прибывая столько времени в лесных дебрях, и не имея под рукой ножниц, мне приходилось обкусывать ногти на руках, если они ломались, а на ногах… они были в жутком состоянии: одни обломанные, другие не привычно длинные), а потом удалили все лишние волосы на теле. Последнему обстоятельству я была чрезвычайно рада. Живя как дикарка, я даже забыла, что такое эпилятор и бритва, а тут вообще вся процедура довольно приятная. Бесма нанесла мне на кожу какую‑то приятно‑пахнущую густую пену, а потом просто стёрла её губкой. Кожа после этого была гладкой, как шелк и ни одного не нужного волоска. Сандре, правда, эта процедура не очень понравилась. Она всё вопрошала: "Зачем это делать? Я итак себя чудесно чувствую!".

Потом нас одели. Я, честно говоря, никогда не думала, что когда‑нибудь буду носить такую одежду. Шёлковые шаровары ярко‑малинового цвета, жёсткий широкий пояс, расшитый золотыми нитками, точно такой же лиф и сверху – кафтан. Сандру облачили в точно такой же наряд цвета морской волны. Волосы, слава Богу, оставили распущенными.

После всех этих процедур нас, наконец‑то, повели кушать. Мы вышли на улицу в просторную беседку, стороны которой обтянуты материалом, чем‑то похожим на шёлк с виду, но грубоватым на ощупь. Поверх деревянного пола был расстелен мягкий ковёр, а в центре расположился изящный низкий столик, вокруг которого разбросаны разноцветные подушки. Мой нос тотчас почувствовал запах кофе и я едва не запрыгала от радости. "Кофе!.. О, как я скучала!..", – пронеслось в голове. На столике стояло три чашечки дымящегося напитка, вазочка с пастилой, три вазочки с джемом и большая вазочка с фруктами.

Хандиб‑бей улыбнулся и предложил нам присесть. Я заколебалась, соображая как лучше приземлиться на подушки, чтобы было удобнее, ну а Сандра, естественно, заметив моё колебание тоже не стала садиться. Лицо главного евнуха вновь осветилось улыбкой:

– Скрестите ноги и садитесь на подушки… – произнося эти слова он сам показал как это сделать.

Аромат кофе на столько манил, да и желудок так жалобно заурчал, что я, не колеблясь более, села по‑турецки и взглянула на всё ещё стоявшую Сандру.

– Садись, чего ты?

– Я так не умею сидеть… – процедила сквозь зубы девушка.

– Да садись, как обычно и не задумывайся больше над этим!.. – улыбнулась я и махнула рукой, приглашая её присесть рядом.

Сандра издала лёгкий вздох и опустилась на колени. Хандиб‑бей хлопнул в ладоши и слуги проворно поставили перед нами ещё блюда. Я с жадностью вдохнула аромат жареного мяса. Сыр, свежеиспеченный хлеб и яичница! О, Боги! Какой аромат! Я подняла глаза на хозяина и получила согласный кивок.

Когда мы расправились с едой, я едва не урчала от удовольствия. Ну теперь время сладкого!

Хандиб‑бей с удивительной грацией взял в руки чашечку с кофе и я немедля больше схватила свою и поднесла к губам. Горячий чёрный напиток приятно разлился внутри меня и я прикрыла от наслаждения глаза. В жизни ещё не пробовала столь потрясающего кофе!.. И, хотя все и говорят, что этот напиток у нас просто великолепно готовит Тэш, то, что я попробовала сейчас ни шло ни с чем в сравнение.

Снова открыв глаза, я удивлённо перевела взгляд с Хандиб‑бея на свою новоявленную сестрицу. Теперь ясно, почему этот главный евнух так пристально с полуулыбкой рассматривает Сандру. Наморщив нос, она держала в руках фарфоровую чашечку, принюхиваясь к незнакомому запаху. Но, это ещё ничего. Привыкшая всю еду отправлять в рот руками, девушка окунула в напиток палец и тут же выдернула его обратно, едва не опрокинув на себя чашку с обжигающим кофе. Оно и понятно: человек никогда в жизни не пил ничего, кроме воды и отваров и, само собой, не знает что такое кофе и что с ним делать – пить или есть. То, что я пила из чашки ещё не было примером для неё, поэтому‑то она и решила сделать по‑своему. Поставив свою чашечку на столик, я отобрала у неё чашку с чёрным дымящимся напитком и поставила туда же. Мне не хотелось, чтобы Хандиб‑бей знал лишнее и я заговорила с ней на языке амазонок. Я была уверена, что этот язык никто не знает:

– Ты забыла, что находишься не в родном племени? Здесь принято пить из чашек, а не окунать туда пальцы!..

– А мне об этом кто‑нибудь говорил? – тут же огрызнулась Сандра на том же языке. – Ты ни слова не сказала против, пока я ела руками! А тут тебе не нравится! И, вообще, что это такое?

– Кофе. Сначала может показаться гадостью, но потом быстро привыкаешь и уже жить без него не можешь.

– Он странно пахнет…

– Но приятно. Попробуй… И, впредь, если ты что‑нибудь не понимаешь: либо следуй моему примеру, либо просто спроси. Хорошо?

– Ладно… – Сандра вновь взяла в руки чашку и, осторожно отхлебнув из неё, поморщилась: – Фу, гадость какая!..

– Ничего, привыкнешь.

Всё это время Хандиб‑бей наблюдал за нами с пристальным вниманием и когда мы замолчали, заговорил:

– Скажите мне, на каком языке вы общаетесь?

– На очень… очень древнем языке. – с самым серьёзным видом ответила я.

– Я знаю несколько древних языков, но ни один из них не похож на ваш.

– Тем лучше. Вероятно, кроме нас его не знает никто. На мой взгляд, это очень пригодится в чужой стране. Если хочешь быть лучшей, постарайся, чтобы все твои тайны не ушли за грани твоей головы.

– Мудро сказано, Сайра. – вымолвил Хандиб‑бей, отхлебнув из чашечки и одаривая меня улыбкой.

– Почему – Сайра? – удивилась я, понимая что меня нарекли новым именем.

– Сайра значит "огненная"…

– Ну, ладно… – согласилась я и вполне логично решила: "Пусть будет так как есть и не за чем сейчас спорить об этом».

Сандра тем временем наблюдала за мной, и, очевидно, не дождавшись от меня никаких действий, взяла вазочку с оранжевым джемом окунула в него палец и тут же облизала его. Главный евнух чуть не подавился кофе, увидев это. Держу пари, не часто ему таких девушек встречать приходится. Что ж, тем лучше, обучение Сандры, судя по всему, займёт много времени, а, значит, есть ещё больше шансов разработать план побега. А это будет не просто…

Я рассмеялась, а Хандиб‑бей мгновенно взял себя в руки и, улыбнувшись, обратился к моей новоявленной сестрице:

– Джем стоит есть ложечкой, так куда удобнее…

Девушка широко распахнула глаза и нахмурилась:

– По‑моему, это моё дело! Там, откуда я родом принято есть руками!.. – и она посмотрела на меня, как будто ища поддержки или объяснения его словам. –Пока я ела мясо и остальную еду – вы и сказали!

Само собой, откуда ей знать что такое эта ложка? Джема мне не хотелось, но ради неё пришлось взять в руки маленькую серебряную чайную ложечку и вазочку с тёмно‑красным джемом. Я поднесла кусочек этого желе ко рту… Едва ощутив вкус этой восточной сладости, я чуть не выплюнула его обратно. Мало того, к горлу сразу начала подниматься тошнота. Я ещё в жизни не пробовала такого отвратительного джема!.. Как это можно есть? На вкус как резина с сахаром, если не хуже… Однако, увидев, что взгляд Хандиб‑бея устремлён на меня, мне пришлось проглотить эту гадость, поставить вазочку на место и быстро запихать в рот кусочек пастилы, надеясь перебить неприятный привкус. Однако, стало не лучше, а ещё хуже. Вы когда‑нибудь пробовали пожевать резину с сахаром, а потом заесть её кокосовой пастилой с арахисом? Надеюсь, что нет. Мой желудок не оценил совсем. Ужасно противно. Причём, я с самого детства терпеть не могу кокосы и арахис! Я с трудом сдерживала тошноту и закрыла лицо ладонями.

– Что с тобой, Сайра? – забеспокоился Хандиб‑бей.

Как полоумная я замотала головой в разные стороны, не отрывая ладоней от лица.

– У тебя что‑нибудь болит? – продолжал евнух.

Я вновь отрицательно замотала головой, понимая что меня сейчас просто стошнит.

– Может, твой организм плохо воспринимает сладкое?

"Сладкое!.. Разве это сладкое? Предложи ты мне сейчас пирожное, я бы его съела с большим удовольствием, да ещё бы добавки потребовала! А это вообще ни с какой нормальной едой в сравнение не идёт!..", – подумала я, пытаясь сообразить, чем заглушить отвратительный привкус резины, кокоса, арахиса и подступающую к горлу тошноту.

– Может воды?.. – предложил Хандиб‑бей.

Оторвав руки от лица, я радостно закивала головой и чуть не запрыгала от радости. Евнух немедля отдал приказ невесть откуда возникшему здесь мавру.

Через минуту я с благоговением опустошила стакан прохладной воды и не стесняясь рухнула на подушки, протянув ноги вдоль столика.

– Тебе лучше? – тихо спросила Сандра.

– Всё чудесно!.. – ответила я и тут же села, услышав звонкий смех главного евнуха. – Что смешного?

На его лице играла самая невероятная улыбка, при этом он не отрывал от нас обоих взгляда и с трудом успокоил смех.

– Прости меня, о, жемчужина моего сердца!.. Я просто в восторге от вас обеих и очень надеюсь, что вы не подведёте меня. Вы сёстры, но вы такие разные, как будто бы росли порознь.

– Так и есть. Мы только недавно нашли друг друга. – бодро сообщила я.

– А чем мы не должны подвести вас? – спросила вдруг Сандра и я, поняв, что она права и нам, похоже, что‑то не договаривают, вместе с нею уставилась на Хандиб‑бея.

– Я расскажу вам позже. Ещё не время и не место… – сразу посерьёзнел он. – Учтите, мои красавицы, до Константинополя путь не близкий, так что за это время я возьмусь обучению вас языкам. Вы должны уметь как свободно владеть, так и писать на турецком, французском и итальянском языках. Если будет желание, я смогу научить вас и другим языкам. Что касается остальных уроков – этому вас обучат уже после прибытия в Константинополь.

– Всё ясно. – быстро ответила я, а про себя отметила: "Знание ещё нескольких языков – это хорошо… – а потом радостно подумала о другом: – Выходит, мы сейчас далеко от Турции. Отлично!.. Это даёт нам ещё время. Возможно, в пути нам удастся сбежать".

– Хочу так же заметить, что здесь мы проведём ещё несколько недель. У меня ещё остались незаконченные дела.

Я хотела было спросить где мы находимся, но передумала. В общем‑то, это не так уж и важно. Тем более, это глупо спрашивать где находишься, когда тебя нашли в пустыне. Ясно, что ты не просто так там оказалась!.. Мой вопрос может невольно вызвать множество других вопросов в ответ, на которые совсем не хочется отвечать.

Дни, проведённые в этом дворце, оказались довольно приятным времяпровождением. Хотя меня и Сандру никуда без сопровождения не выпускали, а для посещения рынка в городе заставляли надевать чадру, полностью скрывавшую нас от глаз людей, здесь было здорово. После первого (и последнего) похода на рынок я пришла к выводу, что это занятие меня жутко утомляет (хотя и покупали мы исключительно различные восточные наряды и украшения для нас) и решила, что буду днём просто бродить по дворцу и плавать в бассейне. Впрочем, долго нам обеим расслабляться не дали. Через несколько дней после нашего выздоровления начались занятия иностранными языками. Надо сказать обучение шло ускоренными темпами, мы занимались очень много и интенсивно. Каждый день повторяли пройденный материал и переходили к новому.

Сандра показала отличные способности к языкам. Но только к устной речи, а вот с письмом ей пришлось туговато. Ладно я – хотя бы по‑русски и по‑английски писать умею, а она‑то вообще без понятия что оно такое эти странные символы и буквы. После первого же урока она начала стонать, что ей никогда этого всего не постичь, что она хочет домой и ей уже всё это надоело. Я знала как подстегнуть ее к обучению и сообщила ей, что она не достойна быть амазонкой, потому что сразу сдалась и считает себя не способной ни к чему, что присуще не её миру, а короче – слабачка. Как я и предполагала, сработало это безотказно. Сандра наорала на меня, заявив, что она докажет, что она – самая лучшая из амазонок и затем принялась усиленно "грызть гранит науки", причём весьма успешно.

В конце концов, заставить её учиться чему‑нибудь здесь было для меня не просто заботой о её грамотности, а главным образом облегчением задачи для себя и остальных наших родственников в настоящем. Так или иначе, она ведь не может быть безграмотной в нашей семье! Да и вообще, куда сейчас без образования? Ну, ладно, какой‑то школьный минимум мы вдвоём с Тэш дать ей сможем, с помощью мужа Кошки состряпаем ей весёленькое прошлое и аттестат об окончании среднего учебного заведения сделаем, но ведь Высшее образование мы ей дать не сможем! Во‑первых, она моя ровесница и, естественно, нет никакого резона увеличивать ей возраст с помощью цифр, а, во‑вторых, я сама только первый курс ВУЗа закончила, Тэш вообще никуда не поступала и, конечно, дать нужных знаний Сандре мы не сможем. Если посудить, из всех наших домочадцев, кроме моей мамы, её мужа и тёти Любы, никто не имеет Высшего образования. Так уж вышло. Даже наш умный и всеми любимый Крис проучился всего два курса в своей Америке, а потом поехал сюда и больше не вернулся. Он, правда, собирался поступить на заочку в Питере, но это пока были только разговоры.

Я всё ещё надеялась сбежать и вернуться домой. Не могли же мы застрять навсегда! Ведь не можем же?..

Самой мне учить языки доставляло огромное удовольствие. Возникли, впрочем, трудности с письмом языке, но и их я решила преодолеть во что бы то ни стало.

Наконец, мы отправились в долгое утомительное путешествие в Константинополь.

За несколько недель до этого, Хандиб‑бей познакомил нас ещё с тремя девушками, которые тоже предназначались для султанского гарема. Довольно‑таки милые, похожие на испуганных овечек и с небольшой толикой детской наивности. Этих деток выставляли на открытом аукционе буквально за копейки. Худые, с впалыми щеками и исполосованными плетью телами. Жалкое зрелище. Меня крайне удивило, что Хандиб‑бей позарился на них, но через какое‑то время поняла, что была не права. Девушки буквально расцвели в стенах дворца и одна из них даже заявила, что первой из нас пятерых удостоится чести стать султанской кадиной. Мы все дружно рассмеялись и забыли об этом. В конце концов, это было чем‑то вроде брошенной вскользь шутки. Впрочем, неизвестно во что перерастёт эта шутка, когда мы окажемся в гареме. Во всяком случае, я думаю, и мне и Сандре надо держаться начеку. Всегда. Ну это на случай, если не удастся сбежать по дороге. А во дворце…может, сумею уговорить султанскую жену помочь нам бежать? В конце концов, не думаю, что женщины у него не ревнивые, а кому нужна лишняя конкуренция?

Сначала мы передвигались большим караваном по пустыне. Причём мы вместе с девушками ехали в отдельных паланкинах, закреплённых между горбами верблюдов – в центре каравана. Все остальные рабы шли пешком или ехали верхом на мулах – в зависимости от их статуса.

Во время путешествия по пустыне на караван несколько раз нападали разбойники, но всякий раз главный евнух вступал с ними в переговоры и откупался. Мне казалось, что разбойники вполне могли бы разгромить нас при желании, но предпочитали щедрый откуп. Сомневаюсь, что наш караван справился бы с шайкой свыше сорока бандитов с длинными саблями, верхом на лошадях – нас бы разбили в два счёта. Должно быть я не совсем понимаю местные порядки. Но в душе я всякий раз надеялась, что мы сможем сбежать при нападении. Но все мои надежды разбивались на осколки, врезаясь в вооруженную охрану. Нас, девушек, охраняли словно царскую сокровищницу.