Властители магии. Книга 2

– Ты?.. О, что ты здесь делаешь? – я прижалась к любимому телу, ищая спасительных объятий, как всегда.

– Я пришел за тобой… – тихо отозвался Никита.

– Голова кружится… – пожаловалась я, закрывая глаза. – Как же ты попал сюда?

– Так же как и ты.

– Родной мой… мы обязательно выберемся… теперь ты со мной…

– Да! Навсегда!

Любимые губы сомкнулись на моих и я перестала что‑либо соображать, отдаваясь во власть умелых рук. Не важно как то попал сюда, важно, что он со мной. Мой Никита.

Я задыхалась от переполнявших меня чувств, а мой крик, вероятно, всполошил всю лесную живность. Мне было все равно. Я не контролировала ни свои чувства, ни свое тело. Оно словно не принадлежало мне в этот миг.

Я открыла глаза на берегу. Уже занимался рассвет. Туман в голове рассеялся и мысли были довольно ясными. Со спины мое обнажённое тело обнимали мужские руки. И это был не Никита черт возьми!

Я охнула в непритворном ужасе и, вскочив на ноги, стремительно нырнула обратно в воду. Какого черта? Что это было? Я же видела Никиту! Или…Глюки? Ой, мамочки! Меня накачали наркотиками! Головокружение, туманность сознания, глюки… Да, всё сходит я! Чет ‑черт‑черт! От этого не легче! Я переспала с другим мужчиной!

Вынырнув, я услышала раскатистый смех Эльгрено‑Тора и как можно быстрее поплыла в сторону берега, где оставила свою одежду. Быстро натянув на себя дрожащими руками немногочисленные шмотки, я вскочила на коня и тут же ощутила руку индейца на своей ноге.

– Ты оставишь меня здесь?

– Чтоб тебе пусто было. – процедила я сквозь зубы и рявкнула: – Садись!..

– Ты разве не довольна?

Я решила промолчать, дабы не разжигать в себе ещё больший огонь гнева. Того и глядишь, ещё прибью его ненароком в порыве ярости.

В деревню я влетела в бешенстве. Оставив индейца в своей хижине, я заглянула к Ун‑Лишь и попросила позвать королеву. Люсиад‑Ир не заставила себя долго ждать. Она вошла в хижину и поклонилась.

– Что за дрянь вы подмешали в отвар индейцу?

– А….

– Я выпила его. – заверила я. – Пришлось ехать на озеро, чтобы мозг не взорвался. Но легче не стало. Глюки – это побочный эффект?

– Глюки? – ошеломленно переспросила королева амазонок.

– Да, я видела того, кого здесь быть не может! И на столько реально, что… Что… Черт возьми, как вы могли?!

– Я… приказала подмешать ему дурман‑траву. Он должен был уснуть!

– Ун‑Лишь не знала, так?

– Да. Я сама отдала ей отвар и сказала какой отдать индейцу.

– Отлично. Просто отлично!

– Случилось что‑то не поправимое?

– Случилось то, что случилось! И надеюсь без последствий. В следующий раз – ставьте меня в известность!

– Я поняла. Больше такого не повторится… Простите…

– Я пойду посплю несколько часов. А вы готовьтесь к походу. – я поднялась и быстрым шагом вышла из хижины.

Спала я отвратительно. Мне виделись какие‑то кошмары, сестры, хмурый Кит и я все время от кого‑то убегала. Когда я распахнула глаза было уже утро. Через штору из звериной шкуры проникал яркий солнечный свет. Я потянулась, села на кровати и тряхнула головой. Дурман в голове полностью рассеялся и мысли снова были ясные как никогда. Дымок лизнул меня в ногу и я вздрогнула от неожиданности.

– И чего ты не будишь меня? Давно вставать пора… – я потрепала волчонка по голове, зевая.

– Ну как спалось? – с порога донёсся бодрый голос Эльгрено‑Тора

Он вошёл, неся в обеих руках миски с едой. Я обвела его гневным взглядом и встала.

– Великолепно, но тебя это ни коим образом не касается. И вообще, что ты тут делаешь?

– Принёс завтрак. – просто ответил он, как будто не замечая ни моего настроения ни интонации в голосе.

– Я спрашиваю: что ты делаешь в моей хижине? Почему мне принесла еду не Ун‑Лишь?

Индеец поставил миски на землю рядом с моей «постелью».

– Ты сама вчера объявила, что я буду спать в твоей хижине. А Ун‑Лишь я сказал, что ты слишком утомлена после сегодняшней ночи и я сам принесу тебе завтрак.

Оторопев от такой наглости, я тут же бросилась на него с кулаками:

– Да как ты посмел?! Как ты посмел сказать ей это? Я… – он властно обнял меня и поцеловал прежде, чем я успела договорить.

Я укусила его в ответ и вырвалась из его объятий. Отскочила в сторону и закричала на него не своим голосом:

– Ты не имел никакого права на меня! Ты… ты… Люсиад‑Ир была права: тебе нельзя доверять!.. – заключила я, не сумев больше подобрать слов.

– В конце концов, ты прекрасно знала о моих намерениях.

– Ничего я не знала!

– Нет, я ясно дал тебе понять, что намерен заполучить тебя во что бы то ни стало. Я сказал, что к утру ты будешь принадлежать мне – так оно и есть. – его самодовольная улыбка раздражала меня и я едва сдерживалась, чтобы не разукрасить ему лицо

– Нет не есть. Ты завладел мною силой…

– А ты не особо и сопротивлялась. Ты просто сама хотела меня, а теперь отрицаешь очевидное.

Я топнула от досады ногой и, зарычав, затрясла головой, не в силах ничего ответить на это. Да, позволила, но не ему!

– Ешь, – он протянул мне миску с едой.

– Не буду! – рявкнула я, даже не взглянув на него.

– Ты делаешь хуже себе, а не мне. Ну чего ты злишься?

– Чего я злюсь?! – немедленно возмутилась я. – Да потому что ты мерзавец!..

– Нет, ты злишься лишь на себя. Потому что ты не захотела мне сопротивляться, а сама отдалась в мою власть. И бесполезно отрицать, это именно так. Ты не сопротивлялась, потому что тебе этого не хотелось, потому что ты хотела меня. Думаешь, я настолько глуп, чтобы не понять, что чувствует женщина? Я ни за что не взял бы тебя силой, ты сама отдалась мне. Твои движения, твои слова… тебя выдаёт всё… А ты как ребёнок, как будто сама этого не понимаешь! – он шагнул в мою сторону, но наткнулся на рычащего Дымка, вставшего между нами, а я машинально отступила назад. – Ты будешь отрицать мои слова? Хочешь сказать, что я не прав? Ты противоречишь сама себе! Ты теперь моя и с этим тебе придётся смириться. Ты полюбишь меня, даже если будешь продолжать отрицать это. А теперь садись и ешь!..

– Не бывать этому… – пробормотала я в пол голоса, опускаясь на кровать и покорно взяв в руки миску. Да, поесть стоило. Как ни крути, но силы мне понадобятся.

– Я и не сомневался, что ты так скажешь.

– Я никогда не буду твоей…

– Ты уже моя.

Я отрицательно покачала головой и посмотрела ему в глаза.

– Нам не суждено быть вместе. У меня есть мужчина и это не ты. Дурман, которым хотели опоить тебя, затмил мой разум. Я думала, что ты это он.

– Ну конечно. Сейчас ты придумаешь что угодно, чтобы отрицать очевидное.. Мне всё равно, что ты – амазонка. Это, наоборот, хорошо для меня, я же говорил уже.

– Ты должен найти себе подходящую жену в своем племени. У нас разные судьбы: твоя – здесь, а моя – далеко отсюда… – я машинально стала гладить одной рукой волчонка, чувствуя как мысли уносятся к дому.

– Ты сама не знаешь что говоришь. Наши судьбы нигде не записаны, чтобы ни говорили шаманы. Человек сам творец своей судьбы, а я хочу, чтобы наши судьбы соединились. Я мужчина, ты женщина, а женщина должна следовать за своим мужчиной. Всё просто.

– Как бы тебе этого не хотелось, я никогда не буду с тобой.

– Это мы ещё посмотрим.

Мы вихрем налетели на деревню ирокезов. Их воины оказались на охоте далеко отсюда и в деревне остались лишь пленники, старики, женщины и дети. Они не предполагали, что кто‑то придет на подмогу племени Конды, ведь кроме племени амазонок других близко не было.

Мы всё‑таки очень удачно выбрали момент, да и эффект неожиданности тоже сработал нам на руку.

Индейцы из племени Конды немедля были освобождены и кинулись на борьбу с теми, кто отчаянно защищал свою деревню. Сейчас им было не важно, что они сражались плечом к плечу с амазонками. Люсиад‑Ир на пятнистом коне пронеслась через всю деревню, заглядывая в каждый вигвам и лишь последний она разгромила в пух и прах, выехав на лошади вместе со смуглой девушкой с большими зелёными глазами и тёмно‑каштановыми длинными волосами. Чего уж не скажешь, а дочка у неё просто красавица. "Видать, папаша тоже красавец был…", – мысленно подумала я и невольно улыбнулась.

Набег мы совершили довольно быстро и, не мешкая, покинули деревню, пока не появились воины‑ирокезы.

Первым делом мы приехали в совершенно разрушенную деревню племени Конды. Жить здесь было не возможно. Те, кто остались в живых и не попали в плен прошлой ночью, бродили по пеплу, оставшемуся от деревни и встретили наше появление громкими одобрительными возгласами.

Люсиад‑Ир обвела всех холодным взглядом и воскликнула:

– Тихо!

Не смотря на то, что здесь присутствовали и индейцы и амазонки, замолчали и те и другие, устремив все свои взгляды на королеву амазонок.

– Эрилей‑Берту! – позвала она, глядя только на одну фигуру.

Из толпы вышел высокий мужчина с тёмными, чуть тронутыми сединой волосами и посмотрел на неё. В его взгляде не было высокомерия, которое сквозило сейчас во взгляде амазонки. Скорее, в его глазах читались мудрость, любопытство и благодарность.

– Я предлагаю заключить мир между нашими племенами.

– А что ты хочешь взамен?

– Чтобы ваши воины больше не нападали на моих амазонок и не брали их в плен. Мы, в свою очередь, поможем вам восстановить деревню…

Я была крайне удивлена, но вместе с тем очень обрадована, что Люсиад‑Ир решилась на это.

У вождя не было другого выбора, кроме как согласиться, да и сама эта бесконечная вражда ему порядком надоела. Кроме того, лишь вместе они могли противостоять ирокезам.

– Хорошо, я согласен.

На том и порешили. Но для начала решено было, что племя Конды на время, пока отстраивается их деревня, перейдёт под опеку амазонок в нашу деревню. В конце концов, хижин у нас много (почти все амазонки живут по одной), так что места всем хватит, если чуток потесниться. Я не понимала одного: каким образом королева амазонок так легко согласилась, чтобы мужчины жили в её племени? Неужто все мои слова так подействовали на неё? Впрочем, для меня это навсегда осталось загадкой.

Мы приехали в нашу деревню, я завела Таранна в загон и решила, наконец, познакомиться с дочерью Люсиад‑Ир. Однако, приблизившись к ней и её матери, меня словно током ударило и я машинально отскочила назад. Этого никто не успел заметить. Мы же смотрели друг на друга изумденными взглядами. Она тоже почувствовала, я уверена. Что ж. Очевидно, поиски завершились успешно. Я уверена, что не ошибаюсь. Теперь осталось найти только Кошку и Тэш. Королева амазонок улыбнулась мне:

– Знакомься, Каролина, это моя дочь – Шу‑Мина.

– Очень рада. – я вновь отступила на шаг назад и прикусила на секунду нижнюю губу, глядя на них обоих и размышляя как поступить. Нельзя просто так отнять у нее дочь. Скажу сейчас.

– Что‑то не так?

– Как бы ты отреагировала, если бы я взяла твою дочь с собой?

– Куда?

– Туда, откуда пришла.

– А с чего это ты взяла, что я пойду с тобой? – с вызовом в голосе спросила девушка.

– Разве ты не хочешь обладать силами Богов? – поинтересовалась я, зная, что это уж её точно заинтересует.

– Хочу, но разве это возможно?

– Более чем. – улыбнулась я и взяла девушку за руку.

Яркая вспышка и всё вокруг завертелось, закрутилось и кануло во тьму… Собственно, всё случилось так, как обычно в таких случаях и происходит со мной. Привет, новое время.

Кармен

То ли от страха, то ли от неожиданности перемещения мы уцепились друг за друга мёртвой хваткой и, в конечном итоге, одновременно рухнули на что‑то раскалённое и шершавое, словно наждак.

Мы молниеносно вскочили на ноги и к нам вернулась цветная картинка реальности. Сначала какие‑то непонятные жёлтые очертания чего‑то, а потом картина стала чёткой и я не смогла сдержать возглас ужаса. Вокруг нас был песок. Много песка, просторы которого были бескрайними и то возвышались в виде холмов, то уходили куда‑то вниз. Солнце нещадно палило с голубого неба, словно пытаясь поджарить всё вокруг и перенасытить землю своим обжигающим теплом. Песок был раскалён до предела и я почувствовала как горят мои босые ноги, частично зарытые в него. Вместе с тем я услышала как Шу‑Мина начала самозабвенно ругаться, перепрыгивая с ноги на ногу.

– Как горячо! Куда ты меня притащила?! Я хочу обратно и мне совсем не хочется обладать какими‑то невероятными способностями! Мне здесь не нравится!

– Думаешь, мне нравится? Я вообще не ожидала, что нас ещё куда‑нибудь забросит!

– Да? Но ты же сама сказала, что заберёшь меня с собой!

– Я была в полной уверенности, что для начала мне нужно найти ещё двух наших сестёр, а потом мы все вместе переместимся домой!.. Чёрт, как жжёт!.. – я застонала и запрыгала на песке, предполагая, что так будет менее горячо.

– Ну и где мы находимся?

– А я‑то откуда знаю? Пустыня какая‑то… Мы сваримся заживо, если не найдём место, где укрыться от солнца!..

Я схватилась за голову и вскрикнула от потрясающей, на мой взгляд, идеи. Стянув с головы повязку, я развернула её на столько, насколько это было возможно и замотала вокруг правой ступни. Потом, не долго думая, стянула повязку с ноги и замотала её вокруг левой ступни.

Шу‑Мина всё это время удивлённо смотрела на меня, продолжая морщиться от жгучей боли и перепрыгивать с ноги на ногу. Да, повязки символизировали у амазонок определенные кастовые принадлежности, но здесь нет амазонок! Здесь нам надо как‑то выжить!

– Ты останешься без ног, если не сделаешь тоже самое. – пообещала я, стянула с её головы повязку и протянула ей. – Быстро делай тоже самое, что и я. Нам надо двигаться дальше в поисках хоть какого‑нибудь укрытия или людей. Так не долго и солнечный удар получить…

Девушка, что‑то недовольно бормоча себе под нос, всё же решила последовать моему примеру и затем мы побрели куда глаза глядят. Даже и не сообразишь тут, где север, где юг… На небо глаза не поднимешь, солнце немедленно лишает зрения, так что по нему не сориентируешься. Только одному Богу известно куда идти в этой пустыне! А если вдруг случится какая‑нибудь песчаная буря – что нам тогда делать? Если судить по тому, что я знаю, на открытом пространстве без возможности спрятаться, выжить в этой стихии невозможно. А уж в таком виде, как мы не то что в бурю не возможно выжить, вообще не возможно находиться в пустыне. Так что, хочешь не хочешь, нам надо где‑то укрыться, пока ничего не случилось и пока мы не поджарились как два цыпленка.

Пока мы брели куда глаза глядят, я рассказала ей о том, кто я и кто она, что мое имя в нашем времени Катя, и что мы должны отыскать ещё двух сестёр: Светку, то есть Кошку и Тэш, то есть Таню. Шу‑Мина слушала меня очень внимательно, не перебивая, а потом спросила:

– Значит, я – четвёртая сестра? Одна из влас… власти… тьфу ты! В общем, шаманов? – не сумев выговорить заковыристого слова, она выразилась более понятно для самой себя.

– Можно сказать и так, но у нас мы называемся ведьмами и об этом лучше никому постороннему не знать.

– Почему?

– Ну… просто…

– Чтобы никто не пожелал захватить нас в плен? – высказала своё предположение девушка.

Я усмехнулась и кивнула, решив что этого объяснения ей пока достаточно. В нашем времени ее ждёт и так масса потрясения.

– И ещё… знаешь, в моём времени твоё имя будет звучать очень странно и не привычно…

– Почему?

– Потому что… наши люди не привыкли к такому звучанию имени. Нужно будет дать тебе другое имя.

– Какое?

Я задумалась на секунду, вспоминая какое имя было у четвёртой сестры. Я – Каролина, Тэш – Лорелея, Кошка у нас… А Розелла! Значит, Шу‑Мина… Ка… как же там?.. О! Касандра!..". Однако, подумав чуток, я решила, что Касандра – тоже чересчур, хотя в нашем времени и любят нарекать детей чудными именами, и объявила:

– Сандра тебя устраивает? Это сокращённо от имени Александра.

– А что… по‑моему, звучит красиво. А что оно означает?

Она загнала меня в тупик своими вопросами и я, на секунду задумавшись, порылась в памяти в поисках ответа. У меня одноклассницу звали Сашей, и имя её с греческого переводилось как… кажется, "надежда и помощь"!

– Надежда. – озвучила я. Хорошо, что когда‑то я готовила доклад об именах и их значении. Много интересного узнала, а кое‑что ещё и запомнила.

– Ну, не так здорово, конечно, как "Зеленая стрела", но тоже ничего. Ладно, Сандра так Сандра… У меня уже очень болит голова… – вдруг простонала она.

– У меня тоже…

– И пить хочется…

– Мне тоже… – я облизнула пересохшие губы и провела рукой по горячей, словно огонь, голове. – У меня сейчас солнечный удар будет…

Не знаю сколько мы так брели… час, или больше, но пустыня даже не собиралась преподнести нам какой‑нибудь подарок в виде Оазиса или хоть какого‑нибудь дерева. Взявшись за руки, мы молча передвигали ноги в надежде, что в конечном итоге удача нам улыбнётся.

Совсем отчаявшись, почувствовав что силы почти иссякли, я безвольно опустилась на горячий песок, уже не чувствуя обожжённой кожей его жара. Голова переставала соображать, в глазах начинали плясать чёрные точки.

– Вставай, нужно идти… – прошептала Сандра, пытаясь меня поднять, хотя сама буквально валилась с ног.

– Не могу… Делай со мной что хочешь, но я больше не могу…

Сандра вздохнула и вдруг сдавленно вскрикнула осипшим голосом:

– Смотри! Дерево!..

Я проследила за её взглядом и довольно резво вскочила, ощутив прилив энергии и сил:

– Там колодец под ним!!! Вода!

Не чувствуя под собой ног, мы бросились к спасению, наконец, возникшему у нас на пути, даже не думая о том, что это может быть мираж. Дерево и колодец оказались самыми настоящими, неизвестно как тут оказавшимися. Мало того, здесь было и деревянное ведро на цепи, чтобы зачёрпывать воду.

Не думая больше ни о чём, кроме воды, я опустила вниз ведро, послышался плеск и мы вдвоём вытащили его наружу. Выпив одним махом по полведра ледяной воды, мы вновь опустили ведро в колодец. Визжа от радости, с ног до головы окатили друг друга водой и без чувств рухнули под дерево с редкими листочками.

Когда я вновь открыла глаза, солнце почти закатилось за горизонт. Стало заметно прохладнее. Я осторожно толкнула Сандру. Девушка подняла опухшие от жары веки и тряхнула головой.

– Неужели мы всё ещё живы… как хорошо…

Я чувствовала, как печёт кожу, обгоревшую на солнце, и молила Бога спасти нас. Пошатываясь, мы с трудом поднялись на ноги и, вновь выпив воды, побрели дальше. Правда, почти не соображая, в том ли мы идём направлении, в котором шли. Надо было в любом случае двигаться, бездействие приведёт нас к гибели куда быстрее.

Слух уловил посторонние звуки и я заставила Сандру притормозить. Мне показалось, что я слышала чьи‑то голоса и шепот песка под чьими‑то ногами. Считая, что это уже игра воображения, я всё же покрутила головой, надеясь, что это не глюки. Внезапно, о чудо, из‑за очередного пригорка вынырнул большой караван на верблюдах. Люди, замотанные с ног до головы в тёмные одежды, восседали верхом на этих больших горбатых животных и казались сейчас чем‑то нереальным. Я готова была разрыдаться от счастья, даже не думая о том, что это могут быть пустынные бандиты. Я была уверена, что они точно не плод моего воображения и нас спасут, а что будет потом было не важно. Когда случится, тогда и буду думать. Ещё немного времени в пустыне я просто не выдержу.

– Неужели я вижу людей… – прошептала я, медленно оседая на песок.

– Что это за животные? – так же шёпотом спросила Сандра.

– Верблюды… – шепча ответила я, так как говорить в голос мы обе уже были не в состоянии.

Не смотря на то, что нам удалось выпить воды и немного охладить тело, силы всё же оставили нас окончательно. Конечно, виной этому безжалостно палившее солнце, лучи которого едва нас не уничтожили. Голова кружилась, ноги отказывались слушаться и огнём горела обожженная кожа.

Чёрная фигура соскочила с одного из верблюдов, склонившего колени и через короткое мгновение приблизилась к нам. Человек что‑то воскликнул и мой мозг в один миг перевёл всё, что он сказал. Вот и опять я понимаю новый для меня язык. Сандра, похоже, тоже всё поняла и тихонько тронула меня за руку.

– Они удивлены, что нашли здесь женщин… почему?

– Глупый вопрос… – с трудом пробормотала я, пытаясь удержать ускользающее сознание.

Сильные руки подхватили меня и я канула в тёмную пустоту небытия. Единственное, что я успела почувствовать, это приятный аромат мяты и какое‑то тёплое чувство облегчения и спокойствия на душе. Не важно что будет дальше. Главное – есть спасение от палящего солнца.

Негромкие голоса ворвались в сознание и я открыла глаза. Сначала всё поплыло и все цвета смешались перед глазами в размытое пятно, а потом картинка восстановилась и стала чёткой. Первое впечатление было всепоглощающим чувством недоумения. Взору предстала огромная комната, а точнее просто царские апартаменты, зал. На стенах висели шёлковые драпировки с самыми различными рисунками пейзажей – могу поклясться, что ручной работы, и несколько изящных подсвечников со свечами, потолок украшала потрясающая лепнина кремового и золотистого цвета, окна закрывали тёмно‑лиловые занавески с вышитыми золотом розочками – всё просто кричало о богатстве хозяина. Сама я возлежала на большой кровати с балдахинами, окружённая ворохом мягких подушек и под шелковым малиновым покрывалом. Было настолько хорооо, что не хотелось больше ни о чём думать.

А как вообще я сюда попала? Память постепенно восстановила произошедшие события. Всё был не сон. Точно не сон. Амазонки… Ирокезы… Девушка с зелеными глазами. Сандра! Точно, четвертая из нас!.. А дальше?.. Песок и солнце… Сшком много солнца…

Я сомкнула веки, чтобы легче соображалось. Мы брели по раскалённому песку, нашли колодец… Потом появились люди в чёрных одеждах и… А что случилось потом?.. Дальнейшие события словно стёрлись из моей памяти и я не могла больше ничего вспомнить. И где Сандра?

Я снова распахнула глаза и тут же услышала голоса.

Чей‑то мужской голос говорил с невидимым для меня собеседником на неизвестном мне языке. Затем распахнулась белая дверь с золотой лепниной как на потолке и в комнату вошёл человек. Увидев его, мне тут же захотелось провалиться куда‑нибудь или исчезнуть. Я ещё никогда не видела подобных людей и мне стало немного не по себе. Бесспорно, это был мужчина, но какой внушительный! Он был не толстый, а просто очень огромный, как медведь. Его загорелое, чересчур тёмное лицо украшала тёмная маленькая бородка и усы. Одет он был и вовсе необычно для меня: просторные красные шаровары, подвязанные ярко‑рыжим… ну, чем‑то вроде шёлкового широкого шарфа, красная рубашка, застёгивающаяся под самым подбородком и шёлковый красный халат с короткими рукавами. Всё это щедро расшито золотыми, серебряными и чёрными узорами, а края халата вообще окаймлены золотой оборкой и усыпаны сверкающими драгоценными камнями. Человек прошёл мимо меня, открыл занавески, а уже потом подошёл к кровати и расплылся в белоснежной улыбке.

Мужчина внимательно глядел на меня, словно изучая, а потом спросил что‑то на неизвестном мне языке. Я молчала, удивлённо уставившись на него. Должно быть, выглядела, как полная дура. Не дождавшись от меня ответа и, видимо, сообразив, что я ничего не поняла, незнакомец повторил вопрос, но на другом языке. Я опять молчала и мне ещё больше захотелось исчезнуть сию же минуту. Мужчина вздохнул и спросил в третий раз:

– Как ты себя чувствуешь? – я, наконец, поняла его, потому как именно на этом языке тогда говорил человек в чёрной одежде.

– Хорошо… – пробормотала я на том же языке.

Лицо человека просияло и он воздел руки к потолку:

– О, хвала Аллаху! Ты говоришь на языке тюрков!.. О, алмаз моих очей, ты заставила нас поволноваться за тебя!

– А где моя сестра?

– Сестра?

Я испуганно уставилась на него. Надеюсь, что она жива и всё‑таки тоже где‑то здесь.

– Девушка, с которой я была…

– А, это прелестное создание с изумрудными очами? Она находится в соседних покоях, но ещё не пришла в себя… Я зайду к ней чуть позже…

– А что с ней?

– Вы обе пролежали в лихорадке больше двух недель.

– Две недели? О, мой Бог, это невероятно!.. – я со стоном закрыла глаза.

– Шутка ли обгореть на солнце и напиться ледяной воды!.. Каким образом, позволь узнать, красавица моя, вы оказались одни посреди пустыни? Какое чудовище подвергло вас таким мукам?..

Что тут было ответить? Я решила, что самое лучшее промолчать и отвела взгляд от мужчины.

– Бедное моё дитя!.. Ничего, я позабочусь о вас… Ох, прости, моя драгоценная, я совсем забыл представиться! Имя моё Хандиб‑бей, я главный евнух в гареме Великого султана Османской Империи Селима.

Я открыла от удивления рот. Из прочитанных мною бесчисленных романов я отлично знала кто такие евнухи, а тем более главные, и уж начиталась о жизни женщин в гаремах. Не дай Бог угодить туда, да ещё к какому‑нибудь престарелому султанишке! Да, велика радость… Искренне надеюсь, что нам не грозит попасть в гарем. Иначе мы застряли здесь навсегда.