Эспер-один

– Я не привыкла повторять тем, кто не умеет слушать, – спокойно отозвалась Анфиса. – Но вижу, что сегодняшний урок вы не усвоили. Впрочем, как и сказала, я готова снова помериться с вами силой.

– Рада, что ты понимаешь. Унизила нас сегодня по полной программе, поэтому воздадим тебе вдвойне.

– Пустое бахвальство. Вы не ровня мне.

Тимофей тихонько усмехнулся, услышав, что разговор ведётся с использованием слишком уж высокопарных речевых оборотов. Девушкам следовало быть проще и начинать одаривать друг дружку витиеватыми оскорблениями. Тем более ситуация подходит для этого как нельзя лучше.

Девицы в едином порыве надвинулись на Анфису, сжимая в руках рюкзаки. Похоже, те станут их оружием в предстоящем поединке. Внутри несколько учебников, удар можно получить болезненный.

Анфиса отступила на шаг, затем ещё на один, а после…

С невероятной скоростью, которую уже демонстрировала, она ринулась вперёд. Сложно было уследить за её чёткими и выверенными движениями. Но результат получился закономерный. Сначала одна девица заработала книгой по лицу. Причём на этот раз били не по лбу, как в школьном коридоре, а по всей площади физиономии. Вскрик боли разнёсся по двору, и девица завалилась на дорожку из брусчатки; её рюкзак отлетел в сторону, в нём что-то громыхнуло, будто внутри лежала металлическая посуда. Второй девице не повезло сильнее, ударов она заработала сразу два. Первый пришёлся ребром книги в живот, следующий уже по лицу. Незадачливая мстительница оказалась опрокинутой на груду досок, несколько из которых с шумом упали.

Тимофей усилием подавил желание покинуть укрытие и осыпать Анфису аплодисментами за поистине запредельный уровень владения книгой, являвшийся чуть ли не новым словом в боевых искусствах.

– Тварь! – взвыла девица, упавшая на доски.

– Анфиса Сергеевна, запомни, пожалуйста.

– Я вся испачкалась из-за тебя! Тебе это с рук не…

Она оборвала фразу, потому что Анфиса подошла к ней и несильно стукнула книгой по макушке. После чего сказала:

– Молчи уж. К существованию таких, как вы, я давно привыкла. Ем на завтрак.

И снова удар книгой по макушке.

– Собирайте свои манатки и проваливайте. Не забывайте в школе держаться от меня подальше. Ранее я говорила, что дистанции в два-три метра будет достаточно, но теперь, пожалуй, увеличим её до четырёх.

– Да какого чёрта!

Валявшаяся на дорожке девица вскочила, с твёрдым намерением наброситься на Анфису. Та и бровью не повела, совершив поступок, от которого Тимофей буквально остолбенел. Девушка выхватила из груды досок одну, подняв её высоко над головой. Доска была длиной около двух с половиной метров, а то и больше, вдобавок толстой. Худощавая Анфиса держала её так, словно она ничего не весила. «Всё-таки внешность обманчива, – незамедлительно подумал Тимофей. – Люди, которые выглядят слабыми, на самом деле могут оказаться невероятными силачами».

– Опустить её на твою голову? – спросила Анфиса. – Правда, в таком случае тебя на часок покинет сознание. Ну или вообще сломается шейный позвонок. Тебе бы этого не хотелось, верно?

Обе девицы были впечатлены не меньше Тимофея. Не проронив ни звука, они похватали рюкзаки и резво убежали. За сегодняшний день по их завышенному самомнению прошлись дважды, поэтому они не стали и дальше испытывать судьбу, которая им явно не благоволила.

Анфиса ещё какое-то время смотрела на раскрытую калитку, а затем, бросив доску, с шумом упавшую на своих собратьев, произнесла:

– Теперь надо бы с тобой разобраться.

Тимофея словно током ударило. Речь шла, разумеется, о нём. Тем не менее парень не мог найти в себе силы сдвинуться с места и покинуть укрытие. Он хотел было поискать другой выход со двора, но такового в поле зрения не оказалось – со всех сторон участок с двухэтажным домом окружал высокий забор. Нужно постараться, чтобы его преодолеть, но даже сделав это, далеко не факт, что на соседнем участке не встретят очень удивлённые хозяева. Удивлённые незваному гостю, разумеется. Трудно будет придумать оправдание, как ты здесь очутился.

– Юдин, я к тебе обращаюсь.

Постаравшись придать своему лицу невозмутимый вид, Тимофей наконец вышел из-за угла дома, но приближаться к Анфисе не торопился.

– Ладно эти две овечки, но ты-то для чего за мной увязался? – спросила девушка, тяжко вздохнув.

– Как бы сказать… – пробормотал Тимофей, размышляя, поведать всю правду, или же слегка приукрасить.

– Как есть, – Анфиса смотрела на собеседника холодным взглядом.

– Случайно после школы увидел тебя на улице, потом заметил ту сладкую парочку и догадался, что занялись преследованием они с очевидной целью. Решил оказать посильную помощь.

Откровение вызвало у Анфисы только короткий смешок. Однако черты лица девушки разгладились, и она уже не выглядела такой суровой. Наверное, всё-таки приняла сказанное за чистую монету. Собственно, откровенного вранья в словах Тимофея не было.

– Складно излагаешь, но твоё благородство мне не понять, – пробормотала Анфиса.

– Да разве это благородство? – хмыкнул Тимофей.

– Оно самое. Что же ты не проявил его днём, когда две дурочки решили показать мне, кто в школе главный? Я же видела, как ты пристально смотрел на меня, пока я шла по коридору.

– И всё-то ты видишь…

– Я очень внимательная, предпочитаю замечать, что происходит вокруг, чтобы потом обстоятельства не застали меня врасплох. Ну так ты на вопрос-то ответишь?

– Как бы… Я хотел вмешаться, но в самый последний момент интуиция подсказала мне, что ты прекрасно справишься сама.

– Ого! Какая у тебя потрясающая интуиция! – казалось, Анфису это позабавило. – Но могу с уверенностью сказать, что вмешиваться в таких случаях не нужно. Ты прав, я сама со всем справлюсь.

– Не сомневаюсь, я уже видел твои способности, – пробормотал Тимофей. – Впечатляют.

– Хочешь испытать их на себе? – губы Анфисы изогнулись в хищной улыбке.

– Давай без угроз, – сказал Тимофей, подняв обе руки на уровень груди и помахав ладонями. – Я тебе ничего плохого сделал, между прочим.

– Мне неведомо, что у тебя на уме. Вдруг ты шёл за мной по иным, более мерзким причинам.

– Это как?

– Допустим, овечкам удалось бы меня избить, – стала фантазировать Анфиса. – Пока я бы находилась в бессознательном состоянии, ты бы раздел меня и надругался.

От удивления Тимофей открыл рот. Что угодно он ожидал услышать, но не столь невообразимую чушь. Причём сказано было так, будто подобное развитие событий являлось чуть ли не гарантированным. Полёт фантазии Анфисы вызывал закономерные вопросы и ставил под сомнение адекватность девушки.

– Какие же отвратительные мысли вертятся в твоей голове, – пробурчал Тимофей. – Надругаться? Я такое произвожу впечатление?

– Чего ты так удивляешься? – спросила Анфиса. – Думаешь, я слепая?

– Не совсем тебя понимаю.

– Я не первый день в вашем городе, вашей школе и вашем классе. Не проходит и дня, чтобы ты не разглядывал меня втихаря. Постоянно ловлю на себе твой взгляд.

Тимофей был готов сгореть со стыда и переживал, что не обладает способностью проваливаться сквозь землю. Именно это очень хотелось сделать после слов Анфисы. Он действительно разглядывал, каждый день, на всех без исключения уроках. Новенькая и впрямь наблюдательная, ничего от неё не укроется.

– Сугубо из спортивного интереса, – сказал парень, стараясь придать голосу побольше уверенности.

– Очень странный интерес, – усмехнулась Анфиса, прижав книгу к груди.

– Какой есть. Ты же новенькая, как-никак, к тому же довольно непонятная личность.

– Непонятная?

– Ни с кем не разговариваешь, вечно хмурая какая-то. В некоторой степени твоё поведение можно назвать асоциальным. За две недели учёбы могла бы завести подружек, если бы была чуточку разговорчивее.

– Кто тебе сказал, что я стремлюсь завести подружек?

Никто не говорил, это я сам придумал – чуть было не произнёс Тимофей, но сумел сдержаться. Одной из парадигм его мировоззрения являлся тот факт, что все хотят завести себе друзей, потому что никому не охота пребывать в вечном одиночестве, несмотря на периодически случавшиеся моменты, когда возникает желание закрыться от окружающих в каком-нибудь бункере.

– Мне вполне комфортно в текущем положении, – сказала Анфиса. – Не липнет стадо баранов – уже хорошо.

– Невысокого же ты мнения об одноклассниках, – проговорил Тимофей.

– Большинство из них этого заслуживают.

– Я к ним не отношусь. Я – хороший человек.

Сказанная глупость, которую Тимофей таковой вовсе не считал, вызвала ожидаемую реакцию. Выражение лица Анфисы на несколько секунд переменилось, став удивлённым. Девушка смотрела на собеседника, беспрестанно моргая, а затем засмеялась. Смех искренний, весёлый, будто вызванный какой-то искромётной шуткой. Тимофей терпеливо ждал, пока приступ веселья сойдёт на нет. Спустя полминуты Анфиса успокоилась, вернувшись в прежнее состояние невозмутимости, и произнесла:

– Хорошие люди не позорят других.

– Кого это я позорил? – не понял Тимофей.

– Меня, кого же ещё?

– Ничего подобного не припоминаю.

– На последнем уроке алгебры, если запамятовал. Когда пялился на меня с улыбкой Чеширского кота на лице, чем привлёк внимание учителя. Зачем-то начал затирать ему про физику, сворачивание гор и одоление противников. Ясно же как день, что поглумился таким образом надо мной.

– Какое же это глумление? Разве я сказал неправду?

– Всё-таки ты забавный, Юдин, – улыбнулась Анфиса.

– У меня вообще-то имя есть, – с лёгкой обидой сказал Тимофей.

– Знаю.

– Поэтому…

– Поэтому тебе нет нужды ввязываться во всё это.

– Во что именно?

– Например, попытки мне помочь. Как видишь, легко справилась сама. До трёх человек могу уложить за один раз, большее количество на меня пока не пыталось напасть.

Тимофей попробовал разобраться в смысле сказанного. Он был уверен, что подразумевалась та школа, в которой Анфиса училась до перевода. Тимофей не назвал бы себя излишне проницательным, но примерно догадался, что издёвки со стороны одноклассников были и там. Наверняка девушка терпела их до определённого момента, а затем произошёл переворот в сознании, который привёл её к тому, что себя надо защищать. Причём весьма экстраординарным способом. Хотя виделось странным, что Анфиса стала объектом травли. Может, дело было её в поведении? Часто всяким неадекватным личностям кажется, что тихие и неприметные люди – идеальные подушки для битья.

– О чём задумался, Тимофей? – прозвучал вопрос.

– Назвала по имени? – подивился парень. – Вот спасибо.

– Не вижу в этом ничего особенного.

– Просто пришло в голову…

Тимофей замялся. На самом деле ничего ему не пришло в голову, имелось лишь желание сделать диалог более конструктивным.

– Что именно? – полюбопытствовала Анфиса. – Впрочем, можешь не говорить. Если хотел предложить посильную помощь в отваживании от меня всяких идиотов, вроде недавних двух овечек, то я вынуждена отказаться. Справлюсь без посторонних.

У Тимофея в мыслях мелькнуло, что, вероятно, переезд и последующий переход в другую школу вызваны тем, что количество желающих поглумиться над Анфисой превысило все возможные нормы. Ополчилась вся школа, или что-то вроде того.

– Нет, – безапелляционно заявила Анфиса.

– Нет? – не понял Тимофей.

– Я не из-за этого переехала сюда.

– Ты читаешь чужие мысли?

– Они у тебя на лице написаны.

– Ну уж извини, что оно такое выразительное. Не то что твоё.

– Свои эмоции я стараюсь держать под контролем.

– Похвальное стремление.

– Ещё раз – переезд сюда вызван иными причинами, нежели теми, о которых тебе подумалось. Всё дело в работе моих родителей. Мы здесь надолго. Хотя и ты в чём-то прав, узнав о предстоящем переезде, я была рада, что наконец-то свалю из той школы, где учится кучка дегенератов.

Анфиса решила, что на этом разговор следует заканчивать. Она повернулась к Тимофею спиной и зашагала к выходу со двора. Парень молча проводил её взглядом. Едва ли сегодня с ней случатся новые неприятности, поэтому нет смысла опять брать на себя роль сопровождающего.

– Поразительно, – пробормотал Тимофей. – Она всё-таки умеет более-менее нормально общаться.

Простояв на месте минуту, он понял, что больше ему здесь делать нечего, однако остановился, проходя мимо груды досок. Посмотрел на ту, что недавно поднимала Анфиса. Почти три метра длиной, толстая.

– Хм…

Тоже взявшись за доску одной рукой, Тимофей попытался поднять её высоко. Она была пропитана влагой и настолько тяжёлой, что только от земли один край удалось оторвать. Усилий было приложено мало, но требовалось использовать обе руки, чтобы поднять доску над головой вертикально и вдобавок избегать падения, соблюдая баланс. После пары попыток, Тимофей всё-таки добился желаемого результата, однако он и близко не походил на то, что продемонстрировала Анфиса.

– Как ей это удалось?

Вопрос, ответ на который мог дать лишь один человек.

Тимофей был чуть выше Анфисы, более плотного телосложения, но ему пришлось прилагать усилия, чтобы держать почти трёхметровую доску в вертикальном положении. К тому же делать это двумя руками. Анфиса проделала то же самое одной рукой и с непроницаемым выражением на лице, будто доска ничего не весила.

– Что-то тут нечисто, – пробормотал Тимофей, полный решимости обязательно докопаться до истины.

2. Книжный магазин

События недавних дней всё никак не могли выветриться у Тимофея из памяти, прочно там засев. Картина, где хрупкая с виду девушка в одиночку расправляется с обидчиками, не приложив для этого особых усилий, то и дело возникала перед глазами. Тимофей видел её во время уроков, после, при возвращении домой, вечером за ужином, во сне и утром, когда просыпался. Он даже всерьёз начал опасаться, что немного повредился рассудком и у него появилась навязчивая идея, от которой не так-то просто будет избавиться и которая денно и нощно не даст покоя. Чтобы хоть немного отвлечься, приходилось очень сильно напрягаться, но это всё равно не приводило к нужному эффекту. Да и трудно стереть из памяти Анфису, с лёгкостью поднявшую одной рукой доску длиной почти в три метра, при том что для выполнения подобной манипуляции требовалось приложить немало усилий. Даже у Тимофея не получилось провернуть в том виде, в каком это продемонстрировала Анфиса, в нарушение всяких законов физики и логики.

– Не о том ты думаешь, дружочек…

Тимофей хлопнул себя ладонью по лбу, будто надеясь, что это хоть чем-то поможет. Разумеется, эффект был нулевым, к тому же хлопок оказался чрезмерно сильным, аж глаза от боли пришлось зажмурить.

– Но как же у неё всё-таки получилось?

В первую очередь вопрос следовало адресовать самой Анфисе, но на такой отчаянный поступок надо ещё решиться. Кроме того, едва ли ответ будет честным, девушка наверняка предпочтёт соврать, чем сказать правду. Ну или вовсе пошлёт куда подальше, щедро снабдив речь обесценной лексикой. В том, что Анфиса способна крепко выражаться, не подвергалось сомнению. Она была не особо разговорчивой с посторонними, но когда дело доходило до диалога, то острота её языка могла поразить воображение.

Тимофей прошёл из одного угла комнаты в другой, потом повернул обратно и, сделав пару шагов, застыл на месте, уставившись в пол. Настроение у него было не самым лучшим, и это странно, учитывая, что настала суббота, а с понедельника начинались долгожданные весенние каникулы, которые должны были принести с собой определённое количество радости. Парень подозревал, что это из-за того, что часы показывали только полвосьмого утра. Пробуждение в такую рань в выходной день было само по себе странным, ведь обычно Тимофей просыпался никак не раньше одиннадцати. Сегодня же он открыл глаза ровно в семь с удивительным ощущением бодрости и полноты сил. Каждая клеточка организма сигнализировала об этом, а мозг недвусмысленно намекал, что он выспался и самое время вставать. Сначала были сделаны попытки снова заснуть, но они оказались безуспешными. Поворочавшись из стороны в сторону, Тимофей всё же скинул с себя одеяло и сполз с кровати. Далее он проследовал на кухню, где позавтракал в гордом одиночестве, потому что его родители по-прежнему спали в своей комнате. Появилось даже постыдное желание начать шуметь как можно громче, чтобы они тоже наконец проснулись. Но это желание было задушено в зародыше, после чего Тимофей покинул кухню, а его мысли вновь возвратились к новенькой по имени Анфиса.

– Чёрт бы тебя побрал! – в сердцах воскликнул парень. Он вскинул руки, будто надеясь, что потолочный светильник одарит его своей безграничной мудростью. Когда же этого не случилось, Тимофей прошествовал к кровати и завалился на неё ничком, уткнувшись лицом в подушку. Появилась мысль, что если в таком положении пролежать достаточно долго, то получится снова заснуть.

Тем не менее размышления об Анфисе вскоре были вытеснены более прозаическим построением планов на текущий день. Ещё вчера, сразу после заключительного урока, Тимофей договорился с Егором и Максимом о том, чтобы встретиться в шесть вечера. Для стандартных и регулярно проводимых дружеских посиделок. Егор клятвенно пообещал рассказать какие-то грандиозные новости, которые перевернут всё с ног на голову. Что это были за новости он наотрез отказался говорить, намекнув, что некоторые моменты ещё нуждаются в уточнении.

– У вас просто башка отвалится, – заявил тогда Егор. – Особенно у тебя, – добавил он, указав на Максима.

Для Тимофея было очевидно, что его товарищ просто набивает себе цену, однако ему тоже стало любопытно, что там накопал Егор. И в особенности это касалось темы новостей, которые могли варьироваться от незначительных изменений в школьной жизни до грядущих катастроф вселенского масштаба. Уж что-что, а всякого рода интересную информацию Егор притаскивал с завидным постоянством, будто у него в наличии была собственная разветвлённая шпионская сеть. Он никогда не распространялся о своих источниках, но каждая из принесённых им вестей в итоге оказывалась чистой правдой, поэтому придётся просто потерпеть в томительном ожидании вечера. Однако до назначенного часа оставалась ещё целая куча времени, и Тимофей вновь сполз с кровати, начав мерить комнату шагами.

Паршивое настроение мал-помалу улетучивалось, наконец-то возникло осознание, что унылые школьные будни (пусть и ненадолго) остались в прошлом и впереди ждёт целая неделя заслуженного отдыха, наполненного ничегонеделанием. Остановившись возле окна, Тимофей отдёрнул шторы, посмотрев внимательным взглядом на залитую утренним солнцем придомовую территорию. В ней не было ничего особенного, она ничем не выделялась от таковых у соседних пятиэтажек. С высоты третьего этажа было хорошо видно стоянку с двумя десятками автомобилей, чуть дальше находилась видавшая виды детская площадка, которой в срочном порядке требовалось обновление, но городская администрация никуда с этим не торопилась; левее расположились две деревянные лавочки и прямоугольный стол между ними, где в течение дня собирались местные старики, а поздним вечером сюда стекались любители опрокинуть рюмашку. Особо пристальное внимание Тимофея привлекли именно автомобили. Несколько чёрных, несколько белых, два зелёных и один ярко-жёлтый. Когда-то среди них был один красный внедорожник, но после того, как ночью неизвестные вандалы перевернули его вверх ногами, хозяин предпочёл оставлять своё транспортное средство исключительно на платной парковке с круглосуточной охраной. Разумеется, предварительно проведя дорогостоящий ремонт, ибо после переворачивания автомобиль внешне ощутимо пострадал и сильно потерял товарный вид. Тимофей нашёл взглядом родительского «железного коня» и не мог очередной раз не вздохнуть облегчённо, порадовавшись, что тот был типичного чёрного цвета. Хотя точно помнил, как при покупке мама настаивала, чтобы цвет был более яркий и выделяющийся среди скучного однообразия, какой-нибудь красный, либо вовсе нетипичный оранжевый. «Как же хорошо, что папа не внял её просьбам, – подумал Тимофей. – Сейчас бы и мы однажды утром увидели не капот и крышу, а днище и колёса».

Тех, кто переворачивал по ночам красные машины, стражи правопорядка так до сих пор не вычислили и не поймали. Хотя за последние полторы недели не было ни одного случая подобного вандализма, словно злоумышленники наконец осознали, что ходят по краю, и решили на неопределённый срок залечь на дно, либо вовсе отказаться от своей преступной деятельности. Шестое чувство подсказывало Тимофею, что сейчас самое настоящее затишье перед бурей, и все новостные издания округи и соцсети взорвутся сообщениями о новых перевёрнутых автомобилях красного цвета. Неизвестно, сколько этого придётся ждать, но что-то грандиозное явно случится в ближайшую неделю-полторы.

Тимофей вспомнил про Егора и его интригу с потрясающими новостями. Что, если они касались как раз неизвестных вандалов? Вдруг Егору каким-то немыслимым образом удалось выяснить их личности? Либо же он узнал это чисто случайно. Маловероятно, что это действительно так, но отрицать подобную возможность тоже не следовало.

Широко зевнув и отойдя от окна, Тимофей крепко задумался над тем, какому занятию посвятить время до шести вечера. Родители нечасто нагружали его какими-нибудь домашними обязанностями, но всё равно могли учесть тот факт, что у сына начались каникулы, и подкинуть непыльную работёнку на пару-тройку часов. Тимофей и рад был бы помочь, но сегодня ему совершенно не хотелось напрягаться. Поэтому из дома следовало удалиться до десяти утра – именно во столько обычно родители пробуждались на выходных. Если им вдруг потребуется срочная помощь, то они непременно позвонят. Взяв мобильник в руки, Тимофей взглянул на дисплей, на котором большие белые цифры показывали ровно девять. Парень несказанно удивился этому факту, поскольку не мог поверить, что завтрак и ходьба по комнате из стороны в сторону способны занять столько времени. Тем лучше, ещё немного поскучать, а потом можно спокойно одеться и идти куда глаза глядят.

Однако скучать Тимофей совершенно не хотел. Убедившись, что мобильник заряжен почти на полную и этого хватит на целый день (в крайнем случае всегда можно забежать в какую-нибудь кафешку и там воспользоваться розеткой), он скинул с себя домашнюю одежду и быстро переоделся в уличную. Уже в прихожей, когда парень обулся и собирался накинуть ветровку, послышались тихие шаги. Повернув голову, Тимофей увидел вышедшую из спальни маму – Ирину Александровну, – которая зевала во весь рот и обеими руками тёрла заспанные глаза. Женщина сделала несколько шагов и остановилась, посмотрев на сына.

– Ты что, уже куда-то уходишь? – прозвучал вопрос.

– Ага, – отозвался Тимофей, испытав лёгкое огорчение оттого, что не успел незаметно улизнуть. – Сегодня раньше, чем обычно.

– К обеду тебя хоть ждать?

– Думаю, не стоит. Мы с друзьями найдём где перекусить.

– Знаю я это ваше «перекусить». Просто набьёте животы какими-нибудь чипсами или фастфудом и посчитаете, что этого вполне достаточно, чтобы не помереть с голоду.

– Но ведь этого и впрямь достаточно, – возразил Тимофей. – Знаешь, сколько в гамбургерах и картошке-фри калорий?

– Ещё бы это было нормальной едой, а не закуской, регулярное употребление которой может привести ко всякого рода болячкам.

Тимофей не понаслышке знал, насколько его мама одержима здоровым образом жизни, включавшим в себя правильное питание и регулярные физические упражнения с тренировками. Она не переставала хвалиться своей точёной фигурой, вызывавшей зависть у всех её ближайших подруг, а заодно тем, что в свои сорок с хвостиком у неё на голове по-прежнему не было ни одного седого волоса. Папу тоже пытались подсадить на эту жизненную философию, но он не испытал большого энтузиазма, хотя время от времени отправлялся с супругой на совместную пробежку или многокилометровую поездку на велосипедах. Тимофея же на регулярной основе попрекали тем, что он частенько любил покупать себе разные вкусности, которые, по мнению его мамы, ни один здравомыслящий человек есть ни в коем случае не станет. Поначалу парень спорил и отстаивал свою позицию, а затем понял, что проще пропустить все упрёки мимо ушей. Если взрослые что-либо вбили себе в голову, то переубедить их не получится никак. Напрасная трата драгоценного времени.

– Ладно, я побежал, – пробормотал Тимофей, не желая вступать в спор.

– Погоди, мне нужно, чтобы ты кое с чем помог, – сказала Ирина Александровна.

– Но я ведь уже обулся.

– Разуваться тебе не придётся, не переживай.

Ирина Александровна ушла назад в спальню, откуда вышла через минуту, вертя в руках мобильный телефон.

– Вот, погляди, у меня защитное стекло разбилось. Сможешь купить новое?

– Смогу, конечно, – кивнул Тимофей. – Модель я знаю. Но принесу только вечером.