Ануш

Ученик

– … А-л-ай-х-им ва ла аз-за-лл-и-на, – закончил вслух читать Ануш, оторвал взгляд от затертой книги и поднял глаза на Кори.

Сегодня он впервые сам прочел на арабском языке первую суру Корана под названием «Аль Фатиха» и был невероятно горд.

Уже прошло четыре недели, как они переехали из лагеря для беженцев в селение Дарахтисеб и жили у Кори Карима, который им очень помогал. Места в доме хватало всем и Кори даже не хотел слушать, когда Файзали заводил разговор, чтобы съехать от него. Кори рассуждал так: когда полностью доделаешь больницу, поживешь тут и решишь, что делать, возвращаться на родину или оставаться, тогда поговорим о твоем собственном доме.

Файзали, при содействии старейшин селения, получил небольшой и заброшенный домик, неподалеку от дома Кори, где и начал обустраивать больницу. Пациентов, конечно, же было море. К нему съезжались даже с окрестных сел. Он уходил рано утром и приходил поздно вечером.

Зухра и Мадина постоянно помогали по дому жене и дочерям Кори и практически всегда находились на женской половине дома.

Ануш, сразу после приезда стал посещать занятия в медресе при мечети Кори. Помимо него, в его классе занималось еще несколько местных мальчиков в возрасте от 12 до 16 лет.

Все медресе представляло собой небольшую комнату, где на полу сидели ученики вокруг учителя и пытались внимать его мудрости. Перед учениками стояли специальные подставки для книг или скамейки на которых лежали пара книг, несколько листков и карандаши.

На занятиях они учились читать и писать на арабском языке, изучали Коран и традиции ислама. Также во время учебы Кори читал им проповеди по правилам поведения в обществе и отношениях между людьми: «Будьте добры и милосердны друг к другу, ибо, воистину, Аллах добр, и он любит проявления доброты во всем» – говорил он.

Помимо этого, Кори уделял время, чтобы позаниматься с Анушем языком дари. У Кори, как оказалось, была небольшая библиотека, в которой имелось пара стареньких учебников, изданных еще в 80-е годы ХХ века. Но и их хватало для того, чтобы стараться освоить этот древний язык.

Анушу нравилось учиться и узнавать что-то новое. Он чувствовал себя первооткрывателем или путешественником, попавшим в неизведанный мир и теперь старательно изучавшим его. Эта мотивация, в купе с живостью, любознательностью и пытливостью ума стали залогом того, что Ануш быстро прогрессировал в учебе. И вот настал момент, когда он сам, при других учениках медресе и своем учителе, пусть и неуверенно и по слогам, но все же вслух прочел суру из Корана на арабском языке.

– Для первого раза хорошо, – похвалил его Кори. – Но нужно еще заниматься!

Кори был очень доволен своим новым учеником, но не показал этого при всех. Действительно, Ануш быстро все схватывал и нарабатывал необходимые знания как в их занятиях в медресе, таки в языковых упражнениях по дари.

Раскрасневшийся от волнения Ануш кивнул.

– Хорошо, – обратился Кори к классу, – теперь повторим наши истины. Какие самые главные слова на свете?

«Ла Иаха ила-ЛЛах ва Мухаммаду-Ррасулуллах»14 – хором повторил весь класс.

– Когда упоминается имя Пророка, я говорю … – продолжал Кори.

«Салла-Ллаху Алейхи ва Саллам»15 – снова повторил класс.

– Когда я встречаю кого-нибудь, я говорю…

«Ассламуалейкум ва Рахматуллахи ва Баракатух»16

– В ответ…

Неожиданно слова Кори прервал тихий стук в дверь. Из-за двери в комнату просунулась голова одного из помощников Кори по делам в мечети.

– Извините меня, учитель – сказал помощник, но у меня одно срочное дело к вам.

Кори жестом пригласил его войти.

Помощник аккуратно прошел среди учеников к Кори, склонился и стал что-то быстро шептать ему на ухо указывая пальцем на дверь.

Сидевший рядом Ануш разобрал только слова «гость», «ждет» и «дело». После слов помощника лицо Кори помрачнело.

– Хорошо, иди, – обратился он к помощнику.

Тот поклонился и вышел.

– На сегодня занятия окончены, – обратился Кори к классу. – Дома выучите тот отрывок из Священного Корана, который я вам показал…

Ученики встали и произнеся короткую молитву и попрощавшись с учителем, стали покидать медресе.

Анушу стало интересно, кто этот «гость», ради которого Кори так внезапно закончил занятия, чего раньше за ним не замечалось.

– Ануш, подожди, – окликнул мальчика Кори. – Ты куда сейчас пойдешь?

– Мадина сейчас понесет обед дяде Файзали и дяде Хасану. Я пойду с ней. Дядя Хасан попросил помочь ему на складе, – ответил Ануш.

– Хорошо, – кивнул старик, – иди.

Ануш вышел из медресе, и пошел через дворик одноэтажной глинобитной мечети на выход. Пересекая дворик, мальчик заметил одиноко сидящего в углу человека.

Поджав ноги под себя, на небольшом коврике восседала могучая фигура мужчины в камуфляжной форме. Даже под формой можно было различить его мощные плечи и мускулистые руки. На вид гостю было чуть более сорока лет, он имел очень смуглую кожу, ниспадающие на плечи волнистые черные волосы и такую же черную бороду, которая покрывала всю его шею. Анушу в глаза сразу бросился шрам на его левой щеке, идущий от глаза, пересекающий всю щеку и теряющийся где-то в зарослях бороды. Из-за шрама, левого глаза практически не было видно, зато правый глаз зорко и оценивающе сопровождал выходивших из медресе учеников.

Тут глаза мальчика и неизвестного гостя встретились. По спине Ануша побежали мурашки. Это был не просто взгляд. Наверное, так смотрит хищник на свою жертву или палач на того кому его придется казнить. Взгляд прожигал мальчика насквозь. Ануш опустил голову и поспешил к выходу. Но даже тогда он чувствовал спиной, как этот взгляд прямо физически сверлит его спину. Мальчик даже задержал дыхание в следствие внезапно обуявшей его тревоги.

«Мир тебе, Милость и Благодать Аллаха, Али», услышал Ануш за спиной голос Кори. Потом старый мулла произнес еще несколько фраз по-арабски, которых Ануш не понял. Неожиданно тяжелый взгляд отпустил его. «И тебе Мир, Милость и Благодать Аллаха, уважаемый Кори», услышал, уже выходя, из ворот Ануш хриплый голос гостя, говоривший на чистейшем арабском языке.

Дальнейшего разговора Ануш не слышал. Как только он покинул мечеть, то с облегчением выдохнул и поспешил домой.

Подойдя к дому, в дверях он столкнулся с Мадиной. Одетая в национальное афганское платье с покрывающим голову платком, оставлявшим открытым только лицо, девочка несла матерчатый сверток, в котором была завязана еда для Файзали и Хасана.

– Ассламуалейкум ва Рахматуллахи ва Баракатух, – церемонно поприветствовал ее Ануш.

Девочка захихикала, от того пафоса с каким было произнесено это выражение.

– Ва Алейкум ас-Салам, – ответила она все еще хихикая.

– Ты почему смеешься? – насупился Ануш.

– Посмотрел бы ты на себя, – ответила ему Мадина. – Ты как индюк, такой важный, напыщенный.

Ануш в ответ просто махнул рукой. Ему не хотелось спорить, тем более, что над каждым его словом эта хохотушка будет смеяться еще сильнее.

– Обед несешь дяде Файзали? – сменил он тему.

– Да, – кивнула девочка. – Пойдешь со мной?

– Конечно, – ответил Ануш, – Мне к дяде Хасану надо на склад. Он помочь просил.

– Тогда пошли, – кивнула Мадина.

Ануш сдвинул свой пакуль на затылок, как тут его носили многие мужчины, и мальчик и девочка двинулись вперед по кривым улочкам кишлака.

Весна вступила в свои права. День был солнечным и теплым. Деревья начинали цвести буйным цветом, и воздух наполнялся ароматами расцветающей природы. Это новое весеннее солнце согревало не только тело, он как будто бы проникало сквозь кожу и нежно гладило своими теплыми лучами сердце и душу. В купе с наполняющим грудь свежим горным воздухом, солнце дарило покой и надежду на скорое хорошее будущее. Именно эти чувства испытывал Ануш, когда шел вместе с Мадиной по грунтовой дороге селения, которую до него топтали ноги местных жителей многие сотни лет.

– Как дела в медресе? – отвлек Ануша от своих мыслей звонкий голос Мадины.

– Нормально, – ответил он. – Учусь вот по чуть-чуть.

– У тебя уже хорошо получается, – продолжила она разговор.

– Мне нравится учиться, а дедушка Кори хороший учитель, – пожал плечами Ануш.

– А домой не хочется? – неожиданно спросила Мадина.

Вопрос разбудил ту горечь в сердце мальчика которую от старался унять все это время. Конечно же, ему очень хотелось домой. Он практически каждый день думал о своей семье и это часто приводило к тому, что слезы накатывались на его глаза. Но потом он вспоминал разговор с Файзали, который состоялся в первые дни их пребывания в лагере. Это придавало уверенности, и мальчик брал себя в руки и мужественно сам себе давал обещание вернуться.

– Конечно хочется, – ответил он девочке. – А тебе?

– Тоже, очень-очень, – посмотрев ему в глаза ответила она. – Мама говорит, что может быть скоро мы вернемся. Они разговаривали с папой и тот сказал, что по слухам некоторые беженцы стали возвращаться из лагерей домой. Может и мы скоро поедем.

– Правда?! – не поверил своим ушам мальчик.

Мадина улыбнулась и кивнула.

Новость очень понравилась Анушу, он придала ему сил. От радости он высоко подпрыгнул и обнял девочку. Та покраснела и моментально вырвалась из его рук. Ануш тоже сразу понял какую ошибку совершил. Ни дай Аллах, чтобы их кто-то увидел. Местные законы были очень строгими и мальчика, и девочку в ту же секунду могли наказать за такие действия, ведь они не были женаты, а в таком случае прикасаться к девочке Ануш не имел права. Тем более, что Мадина на днях отметила свое тринадцатилетние и, по местным обычаям, практически вошла в возраст невест.

Дети стали быстро озираться по сторонам в надежде, что их никто не видел. Но улочки селения были пусты.

– Ой-ой, – первым прервал молчание Ануш. – Извини…

– Не делай так больше, – сказала тихо Мадина. Румянец с ее лица стал понемногу спадать.

– Ладно, – виновато произнес Ануш, – пошли.

Остальной путь до дома, где располагалась больница Файзали, они проделали молча.

Доктору Файзали выделили пустующий глинобитный одноэтажный домик на окраине кишлака, в котором он и обустроил больницу. Домик был небольшой и заброшенный, но имел одну маленькую пристройку. Внутри, сразу за дверью было два маленьких помещения с окнами, являвшимися основным источником света, не считая бензинового генератора, стоявшего у входа.

Когда Файзали получил этот домик, он требовал ремонта, так как в некоторых местах стены потрескались, а в крыше накрытой соломой зияли дыры. С помощью местных жителей, при помощи тех же старейшин селения, домик был отремонтирован и вычищен. Туда принесли кое-какую старенькую мебель, неизвестно откуда взявшийся шкаф, на котором имелся еще инвентарный номер и несколько надписей ручкой, свидетельствовавшие о его принадлежности еще советским войскам на территории Афганистана. Для удобства осмотра Файзали попросил себе стул, стол и лампу, которые так же не весть откуда нашлись в сараях местных жителей, и имеющие подобные шкафу маркировку. В общем, население с энтузиазмом встретило перспективу появления у них в селении больницы и помогало чем могло.

Через пару дней после того, как больница была открыта, туда наведался Шер Мухаммад, который привел еще одного афганца. Как оказалось, тот работал на одну из международных гуманитарных организаций. Афганец поинтересовался, что нужно Файзали. Тот назвал инструменты и медикаменты первой необходимости. Афганец кивнул и пообещал помочь. Еще через три дня почти все перечисленное Файзали было у него в распоряжении. Теперь работа просто кипела.

Как ни странно, возле больницы никого не было. Обычно тут толпилась куча народа: женщины с детьми в горячке, кашляющие старики, мужчины с перемотанными конечностями тела, все шли к доктору, а также бывала три – четыре машины привезшие больных из дальних селений. А вот сегодня не было никого.

Ануш и Мадина застали Файзали как раз за осмотром единственного пациента. Вернее, осмотр был уже закончен, и доктор объяснял рослому мужчине, порядок приема лекарств.

– Папа, я обед тебе принесла, – с этими словами Мадина перешагнула порог больницы. За ней появился Ануш.

– Спасибо, дочка, – кивнул ей Файзали. – подожди немного, я сейчас освобожусь.

Мадина так и осталась ждать в первой комнате больничного помещения, не решаясь войти во вторую, где проходил прием. Отец запрещал ей делать это строго настрого.

– Доктор, извините, я вас отвлекаю, – сказал мужчина. Но в его голосе ноток извинения слышно не было.

– Нет, уважаемый, – ответил Файзали. – Мы сначала закончим с вами. Итак, слава Аллаху, у вас все в порядке. Пейте таблетки, как я вам сказал и окончательно выздоровеете.

– Спасибо, доктор, – на это раз искренне сказал мужчина. – Я могу идти?

– Да, конечно.

– Тогда, Худо Хафиз17 – сказал мужчина.

– Худо Хафиз, – ответил Файзали и направился проводить пациента.

Мужчина повернулся и вышел в соседнее помещение. Внезапно в дверях, ведущих на выход из больницы, он столкнулся с Анушем.

– Извините, уважаемый, – сразу же сказал мальчик, опустил голову в знак извинения и посторонился.

– Здравствуй, мой маленький друг, – неожиданно он услышал знакомый голос.

Мальчик поднял голову и взглянул на пациента Файзали. Он сразу вспомнил, где он видел это лицо. Месяц назад, на той стороне реки, во время его неожиданного похода в Таджикистан с другими носильщиками. Перед ним стоял тот самый охранник, вместе с которым они покидали место перестрелки на ночной горной дороге. Но Ануш не помнил его имени. И это его смущало.

– Ты помнишь меня? – заметив некоторое непонимание в глазах Ануша сказал охранник, – Это я, Муродулло.

Конечно же, Муродулло, вспомнил Ануш:

– Здравствуйте, уважаемый Муродулло. Как ваши дела, как здоровье?

– У вас все в порядке? – в дверной проем просунулась голова Файзали.

– Конечно, – улыбнулся Муродулло. – Я тут своего спасителя встретил. Если бы не он я бы тут не стоял. С двумя дырками в теле тащил меня на том берегу.

Файзали метнул в Ануша строгий взгляд. Доктор прекрасно знал, что мальчик скрывает какую-то тайну, но никогда не давил на него, чтобы тот рассказал хоть что-то о своей «прогулке». И вот теперь неожиданно всплывают такие подробности. Ануш опустил голову.

– Это ваш сын, доктор? – обратился к Муродулло к Файзали.

– Нет, – покачал головой тот, – племянник.

– Хороший парень растет, – похлопал мальчика по плечу охранник, – Я в долгу у него. Храни тебя Аллах, парень.

С этими словами Муродулло вышел из больницы и ушел.

– Нам все-таки придется поговорить об этом, – обратился к мальчику Файзали. – Я должен знать, что произошло у вас там, чтобы в случае чего мог тебя защитить.

– Как-нибудь потом, – ответил Ануш, но ему очень не хотелось говорить на эту тему.

– Папа, обед и лепешки остынут, – встряла в разговор Мадина.

– Хорошо, – переключил на нее свое внимание Файзали, – заходи в приемную и поставь обед на стол.

Мадина прошла в «приемные покои» и принялась деловито раскладывать на столе у Файзали обед, состоящий из лепешки и небольшого деревянного блюда с пловом, который готовили накануне.

– Теперь вы куда? – поинтересовался Файзали.

– Мы идем на склад к дяде Хасану, – ответила Мадина. – Я несу ему обед, а Ануш идет помогать.

– Хорошо, – кивнул Файзали.

– Ну, мы пойдем, – закончив раскладывать еду на столе, сказала Мадина, – Мне нужно быстрее возвращаться домой, мама просила помочь еще.

– Ну, идите, – кивнул Файзали.

Он еще раз посмотрел на притихшего у стены Ануша. Тот не проронил ни слова за все пребывание в больнице у Файзали. У него на лбу было написано, что мальчик хочет побыстрее покинуть больницу, чтобы ни дай Аллах не попасть под расспросы Файзали. Поняв, что можно уходить Ануш вежливо, но быстро бросил фразу прощания и шмыгнул за дверь. Мадина, также попрощавшись, вышла спокойно и чинно. Файзали улыбнулся им в след, покачал головой и сел обедать. Впереди был еще трудный день.

До склада, на котором работал Хасан, добрались еще через десять минут ходьбы. Склад находился за кишлаком и представлял собой большую одноэтажную постройку из глиняных кирпичей, стоявших на фундаменте из глыб речного камня, с обширным двором, обнесенным двухметровым металлическим забором и железными воротами. Это был один из главных складов Шер Мухаммада, служивший перевалочной базой для его контрабандных товаров.

Хасан, как один из немногих людей в округе, имевший образование, и вообще знавший математику и умевший хорошо писать и читать, выполнял на складе роль главного учетчика и управляющего. Он принимал грузы, располагал их по местам, считал, проводил отгрузку и так далее.

В последнее время грузов стало пребывать больше. В основном они приходили из Пакистана и составляли опиум или героин. В последнее время сюда часто стали привозить опиум, купленный у местных крестьян, трудившихся на маковых полях. Это было связано с расширением «бизнеса» Шер Мухаммада и появлением новых направлений сбыта наркотиков через соседнюю пылающую бывшую советскую республику. Прибавилось работы и у Хасана.

Помимо этого, на складе хранились продукты питания из числа гуманитарной помощи от международных организаций на территории афганской провинции Бадахшан, которые покупались у лиц, ответственных за ее раздачу, лазурит, редкостной красоты, который добывался в окрестных горах и являлся хорошим контрабандным товаром и много другого товара, которым промышлял Шер Мухаммад. Все это хранилось отдельно, под строгим контролем и учетом, о чем заботился Хасан.

К идее взять к себе в помощники Ануша, Хасан сначала отнесся как к шутке. Но со временем, стал рассматривать ее более серьезно. Вопрос доверия к перспективному помощнику даже не стоял. Надежным залогом были, пусть дальние, но родственные связи. Тут появилась одна проблема иного рода, мальчик плохо читал и писал на языке дари, письменность которого строилась на арабской графике. На помощь пришел Кори Карим, который стал более усиленно заниматься с мальчиком вопросами чтения и письма и в медресе, и на их совместных занятиях. Через пятнадцать-двадцать дней мальчик уже мог медленно, но читать и, с приложением усилий, но писать. А главное, он учился разбирать те каракули, написанные от руки, которые Хасан использовал в учете товаров на складе.

Видя, что мальчик не глупый и уже чему-то научился, неделю назад Хасан попросил его прийти к нему на склад и помочь пересчитать привезенные мешки с мукой и суммировать их вес. Мальчик справился блестяще. Хасану это понравилось и вот теперь он попросил его еще раз помочь ему в работе.

Мальчик и девочка подошли к большим железным воротам. Ануш вежливо поздоровался и со стоявшим возле ворот вооруженным охранником и поинтересовался его самочувствием, этого требовал этикет. Охранник был уже в курсе того, что это родственники уважаемого Хасана: мальчик помогает ему, а девочка принесла обед. Бородатый афганец также поприветствовал детей и пропустил их на склад.

Попав в большой двор перед складским помещением, Анушу сразу бросился в глаза большой черный джип, стоявший рядом со старенькой «Тойотой» Хасана. Это означало, что к Хасану приехал какой-то важный гость или посыльный от Шер Мухаммада. Из этого следовало, что начальник склада был занят важным разговором и сразу идти к нему не стоило, чтобы не побеспокоить. Лучше было бы немного подождать, когда гости уедут.

Напротив входа на склад стоял небольшой аккуратненький домик из той же глины, но покрытый белой штукатуркой и с покрашенными оконными рамами и дверными косяками. Это был рабочий кабинет Хасана. Там проходили вся работа с бумагами по учету содержимого склада, хранилась документация и находилась комнатка для охраны и узел радиосвязи. Но кабинет Хасана сейчас был пуст. Скорее всего, он находился вместе с гостями на складе.

Рядом с домиком находился деревянный навес, под которым находился большой топчан также из дерева. Посреди топчане стояла невысокая деревянная подставка, на которой стоял чайник и несколько пиал. К навесу и направился Ануш вместе с Мадиной, чтобы разложить принесенные продукты.

В это время из дверей склада появился Хасан в сопровождении высокого худого афганца. Увидев его, Ануш сразу узнал того самого высокого худого охранника, который привез их из лагеря беженцев к границе, а потом руководил отправкой группы носильщиков. Он хорошо запомнил этот длинный нос, смуглую кожу и острую жидкую бороду, хотя видел его всего лишь пару раз.

Джамил, а именно так звали худого охранника, был главным помощником Абдуззакира, правой руки Шер Мухаммада. Он приехал на склад около сорока минут назад по заданию своего командира, чтобы лично убедиться о готовности склада для привоза большой партии опиума и героина. Хасан, начальник склада встретил его приветливо и провел по всему складу, показав то место, где должен был храниться ценный груз.