Выживший на адском острове

Глава пятая

Исполняя поручение Биккеля, Конрад Брунс отправился на автобусе в Хенсдорф. Он надеялся застать часовщика на рабочем месте. Но мастерская оказалась закрытой. Конрад отправился на окраину города, домой к Бергеру. У выхода на Вольгенштрассе его остановили жандармы. Это вызвало тревогу: раньше в городке жандармов не было, а полиция выставляла патруль только на площади.

– Лейтенант Рогге, ваши документы? – представился начальник патруля.

– А в чем дело, лейтенант? Я нарушил общественный порядок?

Офицер повысил голос:

– Прошу предъявить документы.

Два жандарма сзади взялись за ремни винтовок.

– Пожалуйста.

Брунс показал удостоверение вольнонаемного в авиационном полку.

Лейтенант внимательно сверил фото с оригиналом:

– Значит, проходите службу в авиационном полку Ольденхорста?

– Там все записано, – Конрад кивнул на удостоверение, – есть подпись командира, полковника Кауца, и печать.

– Цель визита в Хенсдорф?

– По личным делам.

– Это не ответ.

– Вам известен часовщик Пауль Бергер? У него лавка недалеко от Альтерплац?

– Нет, неизвестен.

– Странно, лучший в округе мастер. К нему обращаются даже офицеры из нашего полка.

– Зачем вам Бергер?

Брунс изобразил изумление:

– А зачем человеку часовщик? Ну, не водопроводный же кран чинить.

– Не надо говорить так, иначе я отправлю вас в отделение.

– Я хочу отремонтировать часы.

– Покажите.

Брунс достал карманные часы «Фридрих Винтер», которые лежали у него дома без завода уже недели две. Он берег их как подарок деда.

– О! – воскликнул лейтенант. – «Винтер»? Серебро?

– Да.

– Дорогие, наверное?

– Не знаю, достались в подарок от деда, кстати, в прошлом полковника кавалерии.

Офицер вернул Брунсу часы и документы:

– Можете идти.

– Благодарю, герр лейтенант.

Брунс дошел до дома 4. Позвонил в дверь. Открыл сам Бергер:

– Добрый вечер, дядя Пауль!

– Добрый, Конрад. Ты от Биккеля?

– Да.

– Проходи в дом.

Устроились в гостиной. Хозяин дома предложил:

– Пиво, кофе? А может, поужинаем вместе?

– Не получится, дядя Пауль, у меня последний автобус в Ольденхорст в 19.00.

– Понял. Что передал майор?

– У вас в Хенсдорфе живет некая Сельма Шормер, в девичестве Кребс, двоюродная сестра Ильзы. Ее муж работал в городке начальником телефонной станции. Погиб при пожаре. Сельма могла повторно выйти замуж и сменить фамилию.

Берег кивнул:

– Да, она вышла замуж и сменила фамилию. Сейчас она – фрау Карус.

– Так вы знаете ее?

– Я знал ее второго мужа. Ну, и с Сельмой встречался не раз. Мы иногда вместе ходили в кафе. Сейчас он на Восточном фронте. Сельма воспитывает сына, Куно. Ему четыре или пять, неважно. Работает на почте в районе автовокзала.

– А где живет?

– В двух кварталах отсюда, на Урбасштрассе. Дом восемь, квартира два. Трехэтажный, трехподъездный старый дом, первый подъезд со двора, первый этаж направо.

– Мне повезло.

Бергер спросил:

– Биккель хочет приехать в Хенсдорф?

– Не знаю. Сказал, что ему нужна полная информация об этой Сельме. Я могу спокойно возвращаться. Честно говоря, день выдался тяжелый, а еще на станцию идти.

– Да, здесь такси не поймать, по центральной улице ходит автобус, через станцию.

– Ладно, доберусь как-нибудь. Один вопрос, дядя Пауль.

– Спрашивай.

– Майор хочет знать о Сельме все, я подумал, нелишним будет узнать, как живет двоюродная сестра Ильзы без мужа?

– В смысле, как живет? Как все женщины, у которых есть дети, а муж на фронте.

– Извините, не слышно, чтобы она путалась с офицерами?

– Нет. Я ничего такого о ней не слышал. Если бы путалась, я непременно узнал бы. Городок у нас небольшой, все друг друга знают. О Сельме слухов не было.

– Понял, спасибо, я пошел.

– Ну, раз спешишь, – иди.

Брунс вернулся в Ольденхорст в 19.20. Из телефона-автомата на станции позвонил на квартиру Биккеля. Майор не ответил. Видимо, еще был на службе. Опустив еще одну монету, Брунс набрал номер радистки.

– Фрау Кребс, это электрик Брунс. Я хотел узнать, розетка у вас в порядке?

– Да, все в порядке. А вот лампочка на лестнице почему-то светит тускло.

– Это моя вина, поставил не ту. Когда я могу зайти заменить ее?

– Да хоть сейчас!

– Хорошо. Только возьму лампочку.

– Будем ждать.

«Будем» означало, что майор Биккель находился у нее. То, что надо.

– Проходите, Конрад, Карл ждет.

Переобувшись в тапочки, связной зашел в гостевую.

– Здравия желаю, герр майор!

– Привет, Конрад. Смотрю, настроение приподнятое. Удалась поездка? Передал задание Паулю?

Брунс присел на диван, улыбнулся:

– Не только передал, но и получил ответ.

Биккель и вошедшая в комнату Кребс удивились.

– Это каким же образом? – поинтересовался майор.

Брунс все объяснил.

– Значит, Сельма повторно вышла замуж? – проговорила Ильза.

Биккель удивленно посмотрел на нее:

– В этом есть что-то странное?

– Как сказать… Я слышала, она очень любила своего Альберта.

– Но не жить же ей одной, если муж погиб?

– Так Сельма, получается, и с новым мужем одна. Еще неизвестно, вернется ли он с фронта.

Брунс сказал:

– Ну, по крайней мере, твоя сестра не бедствует, получает зарплату на почте, да еще ей переводят деньги с фронта, от мужа.

– Не в этом дело. Говоришь, сын у нее?

– Да, четырех или пяти лет, Пауль точно не помнит.

– Ну хоть не одна.

Биккель задумался, потом продолжил:

– То, что твоя двоюродная сестра не имеет знакомств на стороне, еще ни о чем не говорит.

– Не понимаю.

В разговор вмешался Биккель:

– В конце концов, она нам нужна только как повод выехать на несколько дней в Хенсдорф.

– Уверен, что это веская причина для краткосрочного отпуска? – спросила его Кребс.

– Пока не загрузили боевой работой, полеты большей частью учебные. Почему бы командиру и не отпустить меня на выходные?

– Но у тебя были другие планы.

Брунс взглянул на Биккеля и Кребс:

– Так, похоже, я становлюсь лишним. Пойду домой.

– Тебя отвезти?

– Дойду. На завтра задание будет?

– Пока не знаю.

Брунс ушел. Биккель сказал Кребс:

– Мои планы зависят от того, как пройдет завтра встреча с начальником гестапо. Вдруг он пригласит меня на свой день рождения?

– Во сколько у тебя назначена встреча с штурмбаннфюрером Бюркелем?

– С утра сообщат.

– Ну, тогда можем выспаться?

– Да.

В этот же день утром, придя на службу и не застав помощника начальника штаба на месте, Карл спросил:

– Насчет подарка Бюркелю уговор в силе?

– Само собой! Надо только отпроситься у подполковника Зутера.

– С ним я сам разберусь.

– Я не твой подчиненный, Карл.

– Хорошо, отпрашивайся.

Зутер без лишних расспросов разрешил обер-лейтенанту покинуть часть.

Биккель спросил:

– Деньги дать?

– Погоди, сначала надо узнать стоимость. Я к лавочнику, договорюсь и приду.

– Жду здесь.

Пришел обер-лейтенант через час.

– Договорился. Но цену лавочник заломил высокую.

– Сколько?

– Две тысячи рейхсмарок. Но, признаться, нож того стоит. От него глаз не оторвать! Штурмбаннфюрер будет очень рад.

– Держи деньги. – Биккель вздохнул и протянул Кестеру купюры. – Трехмесячный оклад.

– Для вас трехмесячный, а для меня полугодовой.

– Не я определяю оклады. Кстати, я слышал, их собираются повысить.

– Да, говорили в штабе, но всего на пятьдесят рейхсмарок. Это тем, кто на фронте, прибавка значительная, нам же так, чисто символически.

– Рабочие на заводе получают в три раза меньше.

– На то они и рабочие.

Кестер взял купюры, портфель и ушел.

Он вернулся довольно скоро, выложил на стол коробку в черном бархате:

– Получайте, майор!

Биккель открыл коробку. Серебряные ножны старинной работы, украшенные драгоценными камнями, заиграли в лучах солнца.

– Да-а, – проговорил майор, – красота, ничего не скажешь!

Он вытащил нож из ножен. Несмотря на возраст, клинок выглядел безупречно.

– Аккуратней, – предупредил обер-лейтенант, – не обрежься.

– Неужели такой острый?

– Как бритва.

– Умели же старинные мастера делать оружие!

– Этот нож, судя по надписи на рукоятке, был сделан в середине XIX века. И никто его с того времени не точил. Интересно, сколько жизней он оборвал?

– Много, наверное.

В коридоре послышались шаги.

Биккель быстро убрал подарок.

Зашел начальник штаба полка.

– Вернулся, Кестер?

– Так точно, герр подполковник.

– В наряд на завтра внесли изменения? Дежурным по КПП заступит командир второго взвода роты обеспечения.

– Слушаюсь.

Зутер взглянул на Биккеля:

– Вам, майор, составить новые полетные задания для истребительного звена. Чтобы маршрут не пролегал рядом с островом Ургедон.

– Слушаюсь.

– А я пойду в медсанчасть. – Зутер поморщился: – Коренной зуб покоя не дает.

Кестер сказал:

– Я бы не советовал вам идти к нашим костоломам. Лучше в городскую больницу, там, по крайней мере, обезболят нормально.

– Я учту твой совет. Занимайтесь.

Проводив взглядом начальника штаба, Биккель спросил:

– Когда понесем подарок штурмбаннфюреру Бюркелю?

– У нас сегодня игра, начальник гестапо решил поиграть перед праздником. Самое удобное время договориться. Завтра утром скажу. Думаю, тянуть он не станет.

– Опять будешь отпрашиваться у Зутера?

– На этот раз не надо.

Биккель усмехнулся:

– Начальник штаба тоже входит в вашу компанию?

– Я этого не говорил, – подмигнул майору Кестер.

Наутро 25-го числа Биккель явился в штаб до прихода Кестера. Тот явился через полчаса.

– Ты немного опоздал, Руди.

– Задержался с заменой дежурного по КПП. Один взводный вывихнул руку, занимаясь в спортзале, а у второго, которого приказал назначить начальник штаба, оказывается, жена рожает. Пришлось все менять – ставить третьего взводного гауптфельдфебеля.

– Понятно, что у нас по Бюркелю?

– Минуту.

Обер-лейтенант, выглядевший явно невыспавшимся, снял трубку телефона закрытой линии:

– Обер-лейтенант Кестер, соедини меня с начальником гестапо! Я знаю, что у них свой коммутатор, выйди на оператора, он соединит!

– Что, не удалось вчера договориться? – спросил Биккель.

– Все нормально. Надо узнать время и напомнить, чтобы шеф гестапо предупредил о нашей отлучке Зутера.

– Алло. – Связь установилась. – Герр Бюркель? Это… да, конечно, узнали. Мы готовы приехать к вам. Хорошо… Я все понял.

Обер-лейтенант положил трубку:

– Ну все, можем ехать. Бюркель ждет нас прямо сейчас, не терпится ему взглянуть на твой подарок, а начальника штаба он уже предупредил.

– На пьянку в охотничьем домике пригласил?

– Кого? Меня?

– Зутера.

– Не знаю, вполне возможно, хотя его командир полка вряд ли отпустит. Ты же знаешь, что Кауц в выходные предпочитает конные прогулки на ферме Биклер. Полк без командира оставаться не может. А вместо Кауца может быть только Зутер либо оперативный офицер.

– Мне все это прекрасно известно, Руди.

– Тогда зачем спрашиваешь? Ладно, не будем терять время.

Они вышли из штаба, сели в служебный автомобиль Биккеля и выехали с территории полка. На Зендерплац они были уже через пятнадцать минут.

Автомобиль без задержки пропустили во внутренний двор Управления тайной полиции в Ольденхорсте. Дежурный обершарфюрер проводил их в кабинет начальника.

Навстречу вышел сам Бюркель. Его вид тоже был далек от идеального. Сказывалась бессонная ночь.

– Проходите, господа, устраивайтесь.

Обер-лейтенант кивнул на Карла:

– Разрешите представить, герр штурмбаннфюрер: заместитель начальника штаба полка, он же оперативный офицер – майор Биккель.

Бюркель, подражая Гиммлеру, носил такие же очки, хотя со зрением у него было все в порядке.

– Наслышан о вас, майор.

– Вот как? – изобразил удивление Карл.

– Не беспокойтесь, я имел в виду не интерес гестапо к вашей персоне, а рассказы Кестера.

– Мне не о чем беспокоиться, герр штурмбаннфюрер, я честно исполняю свой воинский долг.

– Похвально. Кестер сказал, вы желаете сделать мне подарок?

Скромностью гестаповец явно не отличался.

– Да. Одну минуту.

Биккель открыл портфель, который, как ни странно, не отобрали на входе – видимо, охрана имела на то соответствующее распоряжение, – и выложил на стол заветную коробку.

Бюркель не ожидал ничего подобного. Он искренне обрадовался:

– О боже, какая красота! Это же дамасский клинок XIX века. Где вы его взяли, майор?

– Купил.

– Но где? В антикварных лавках таких нет, уж я-то знаю. – Впрочем, точного ответа он и не ждал. Взяв в руки старинный нож, Бюркель принялся его разглядывать. – Угодили так угодили. Этот нож станет жемчужиной моей коллекции.

Он долго любовался клинком и ножнами, затем положил их в коробку и убрал в сейф.

Прошел по кабинету, присел за рабочий стол и пристально посмотрел на Биккеля:

– А с чего это вдруг вы, офицер люфтваффе, решили сделать мне такой дорогой подарок?

Эсэсовец оставался эсэсовцем.

Майор остался спокойным:

– Согласен, такие дорогие подарки просто так не дарят. Не скрою, я хотел бы, чтобы между нами сложились приятельские отношения. Они еще никому не мешали, даже, напротив, помогали избегать непростых ситуаций.

Штурмбаннфюрер рассмеялся:

– А вы мне приятны, майор. Мне не так часто приходится слышать правду. И вы правильно сделали, что сказали ее. Никакому другому объяснению я бы не поверил. Уважаю людей практичных и расчетливых. Может, оттого, что сам такой?

Биккель пожал плечами:

– Вам виднее.

– Благодарю за подарок. Сожалею, но не могу пригласить вас на завтрашнее торжество, все уже строго запланировано. Но обещаю, мы будем иметь возможность личного общения в самое ближайшее время.

– Я буду только рад.

– Я в это верю. Еще раз спасибо, но сегодня у нас дела. Не смею задерживать.

Офицеры авиаполка выехали с территории гестапо. На площади Биккель остановил свой «Опель»:

– По чашечке кофе, Руди?

– С удовольствием. Это то, что сейчас нужно. Игра шла до трех утра.

– Выиграл?

– Смеешься? Мне приходится проигрывать, даже имея на руках полный набор козырей. А знаешь почему?

Биккель улыбнулся:

– Потому, что твои партнеры очень не любят проигрывать.

– В десятку, майор! Но такая игра стоит свеч.

– Кто бы спорил.

В кафе в это время было пусто.

Официант быстро принес кофе и пачку сигарет для Кестера.

Сделав глоток ароматной обжигающей жидкости, Биккель спросил:

– А что штурмбаннфюрер хотел сказать, обещая, что у нас будет возможность личного общения и в ближайшее время?

– То, что сказал. Может предложить посидеть в ресторане, за твой, естественно, счет, Бюркель не любит тратиться.

– Это заметно.

– А может, возьмет с собой в Хенсдорф.

Биккель напрягся, это было очень интересно.

– В Хенсдорф? А что там делать?

– В городок недавно назначили начальника гестапо. У тайной полиции свои организационные сложности. Новый начальник гестапо в Хенсдорфе является самостоятельным должностным лицом, подчиняющимся Управлению в Бремене, но подотчетен Бюркелю. С недавнего времени, как началось использование острова Ургедон, батальон СС в Ольденхорсте, рота в Хенсдорфе, вместе с гестапо, полицией и жандармерией, приказом начальника Главного управления СС обергруппенфюрера Готтлоба Бергера шефом всех этих структур назначен штандартенфюрер Гартнер. По другим данным, курировать район размещения северного командования ПВО Гартнера назначил сам Гиммлер, поставив над ним бригаденфюрера Генриха Шиллинга. Сам Бюркель утверждает, что подчинен Гартнеру лишь в части, касающейся использования острова Ургедон. А начальник гестапо в Хенсдорфе подчинен ему напрямую. Сам черт голову сломит. Если в РСХА захотят запутать организационную структуру, то сделают это так, что нам, офицерам люфтваффе, не понять.

– И все же из твоих слов следует, что штандартенфюрер Гартнер при любом раскладе является здесь руководителем. Реальным руководителем, представляющим Берлин, так?

– Ну, в принципе так. А тебе-то что за дело? Наш полк входит в северное командование ПВО Рейха, в части есть свой офицер контрразведки. На Восточный фронт полк не перебросят, рейхсмаршал Геринг не позволит оголить северное направление, потому что британцы тут же ударят по крупным городам. Да и в России все скоро закончится. Наши возьмут Сталинград, отрежут русских от бакинской нефти, займут Нижнее Поволжье, захватят Ленинград. Сталину придется капитулировать либо, как запланировано в Генштабе вермахта, уходить за Урал. А там наступление начнет японская армия. Но японцы японцами, главное, мы одержим победу. И начнется эпоха Третьего Тысячелетнего Рейха. Так что суета в РСХА нас не касается. Честно говоря, я не понимаю, зачем тебе дружеские отношения с Бюркелем. Он же реальный хищник. Да, наверное, он поможет открыть вам аптеки, но при этом попросит делиться с ним прибылью.

– Я знаю. У нас с Ильзой свой интерес. Но ты не ответил на мой вопрос: что нам с Бюркелем делать в Хенсдорфе? Ему – понятно что, но переносить туда наше личное общение?

– Да все очень просто, майор. Новый начальник гестапо Хенсдорфа штурмбаннфюрер Георг Динер желает отметить свое назначение. Естественно, без Бюркеля здесь не обойдется. Если он потянет тебя в Хенсдорф, то только потому, что там будет удобнее прозондировать твои финансовые возможности. Наверняка он планирует использовать тебя для пополнения своей коллекции. Но я могу и ошибаться. Что предпримет Вендель Бюркель, даже Господу Богу неизвестно.

– Ладно, – Биккель допил свой кофе, – хватит об этом. Дело начато, надо его продолжать. Спасибо тебе, Руди.

– Не за что. Мы же товарищи, Карл. У нас не то, что в СС, где каждый готов сожрать ближнего.

– Верные слова, у нас все по-другому. Но пора в полк.

Офицеры вернулись в часть в 11.20. Оставшийся день прошел спокойно. В 19.20 Биккель поехал на квартиру Кребс, решив, не дожидаясь приглашения Бюркеля, уже завтра отправиться в Хенсдорф. Впрочем, это полностью зависело от командира полка.

Полковник Кауц на удивление спокойно воспринял просьбу Биккеля, только спросил:

– Что за причина поездки, майор?

– У моей невесты в Хенсдорфе проживает двоюродная сестра. Первый ее муж погиб при тушении пожара на городской телефонной станции, которой руководил. Второй воюет под Сталинградом. С ней проживает сын четырех лет. Сестры не виделись долгое время, а сейчас Ильза Кребс решила восстановить родственные связи. Ну, и помочь сестре – одинокой женщине с ребенком одной всегда тяжело.

– Понятно, – кивнул командир полка, – хорошо, до понедельника вы можете выехать в Хенсдорф, на учет не становитесь, возникнут вопросы у полиции, пусть звонят в штаб полка. Но в понедельник вы должны быть здесь. У нас учебные полеты.

– Буду, герр полковник. Разрешите взять служебную машину? Здесь в субботу и воскресенье она вряд ли кому-то понадобится.

– «Опель» закреплен за вами, пользуйтесь.

– Благодарю, герр полковник, разрешите идти?

Командир полка улыбнулся:

– И когда у вас намечается свадьба?

– Когда наши доблестные войска возьмут Сталинград. Будем праздновать вместе со всем народом Великого Рейха.

– Достойный ответ! Вы свободны.

Биккель вернулся в свой кабинет. Там обер-лейтенант Кестер разговаривал по телефону. Увидев майора, поспешил положить трубку.

– Тайные переговоры с шефом гестапо? – усмехнулся Биккель.

– Ты угадал: я говорил со штурмбаннфюрером Бюркелем, кстати, тебе от него привет. Но это он вызвал меня на разговор. И ничего тайного здесь не было. Бюркель неожиданно пригласил меня на торжество. У него кто-то из приглашенных не может приехать, вот он и нашел в моем лице замену.

Биккель посмотрел на Кестера:

– Я отпросился в Хенсдорф до понедельника, тебя пригласили на торжество, кто будет нести службу?

– Начальник штаба. Завтра подразделения обеспечения занимаются хозяйственными работами, техники – обслуживанием самолетов, послезавтра – выходной. Полеты учебные, запланированы только на понедельник. Полетные задания готовы. Нам тут, по сути, делать нечего. А в понедельник мы будем на построении.

– Представляю, как недоволен подполковник Зутер.

– Это его дело. Ты когда едешь в Хенсдорф?

– Утром, завтра Ильза не будет открывать аптеку.

– Ты едешь с ней?

Биккель объяснил обер-лейтенанту причину поездки.

Тот кивнул:

– Родственникам надо помогать. А мне уже вечером следует выехать в район охотничьего домика.

– Вечером? – удивился Биккель. – Почему?

– Надо принять продукты, коньяк, вино. У Бюркеля лишних людей нет, попросил меня.

– Ну, если попросил, то, конечно, отказаться нельзя.

В обеденный перерыв Биккель приехал на Вильгельмштрассе, зашел в аптеку.

Ильза с ходу спросила:

– Ну что?

– Все нормально, завтра с утра на служебной машине мы с тобой едем в Хенсдорф.

– Передатчик брать будем?

– Нет. Пока у нас нет точных сведений для Центра. Но скоро, уверен, будут. Ты повесь табличку, что завтра аптека закрыта.

Кребс улыбнулась:

– Я знаю, что делать, дорогой. Наверху в квартире колбаски. Пообедаем?

– С удовольствием.

Вечером в своей квартире советский разведчик получил по радио запрос из Центра: «Почему молчим? Подтвердите работу установленным сигналом».

Биккель отправил сигнал. И поехал к женщине, которую воспринимал уже не как любовницу. На вопрос, что дальше, ответа у него не было.

Утром разведчики отправились в Хенсдорф. Урбасштрассе нашли быстро. Это была окраина, где проживал Пауль. Уверенности, что они застанут Сельму дома, не было никакой. Впрочем, городок небольшой, можно и до почты проехать.