Выживший на адском острове

Майор бросил взгляд на пристройку. Разрушенная стена была завешена плотным брезентом. Все, кто в момент аварии работал в этом цехе, оставались на месте. Эсэсовцы оцепили всю округу.

Опрос рабочих продлился час. Показания были разные. Один человек говорил, что самолет завалился на крыло еще над жилым кварталом и случайно упал на пустую улицу. Другой говорил, что он рухнул прямо, не заваливаясь. Третий вообще указал не то направление. Все показания Биккель аккуратно записал, заставив свидетелей расписаться. В конце он подошел к командиру боевой группы местного подполья Ральфу Тойеру, работавшему здесь токарем.

– Представьтесь, – попросил майор.

Тойер представился.

– Вы что-нибудь видели?

– Так точно, господин майор, – по-военному громко отчеканил токарь.

Биккель поморщился:

– Не кричите, и так много шума.

– Я видел, как падал самолет, потому что в это время выходил на склад менять резцы.

– И как же он падал?

– Тихо, двигатель не работал. Самолет летел вдоль дороги, потом рухнул напротив завода и сразу же взорвался. Я даже заметил в кабине голову летчика.

– Вы не могли этого видеть, самолет перед взрывом нырнул вниз.

– Клянусь, герр майор, видел.

– Ну, ладно, я сегодня слышал и не такое.

– Могу показать на карте, откуда появился «Фокке-Вульф» и как он падал.

Биккель внимательно посмотрел на Тойера:

– Это лишнее. У вас все?

– Так точно.

– Служили или недавно прибыли с фронта?

– На фронте я не был, у меня болезнь, а служил в пехоте. – И уже совсем тихо добавил: – Вечером подойду к Паулю, есть новости.

Биккель достал сигарету:

– Вы свободны!

Он посмотрел на место крушения самолета. «БМВ» с командиром полка и контрразведчиком уже не было. Оставались начальник гестапо и видный мужчина – бургомистр Хенсдорфа. Впрочем, штурмбаннфюрер тут же уехал, что-то приказав командиру взвода.

Биккель подошел к бургомистру:

– Здравствуйте, господин Земпер.

– Здравствуйте, майор. Я в курсе, что приказал вам полковник Кауц. Я уже вызвал сюда кран и трехтонный «Опель» для доставки обломков самолета в Ольденхорст. А вот и техника. Вы только подскажите, как грузить, чтобы не повредить какие-нибудь важные части.

– Грузите как обычный металлолом. Аккуратнее с останками летчика.

– Бедолага, не повезло ему. Но разве после такого взрыва от него что-нибудь могло остаться?

– Могло. Давайте начнем с кабины.

Бургомистр отдал команду бригадиру грузчиков и крановщику. Те зацепили раскуроченную кабину, подняли ее на борт грузовика. Из деревянного проема окна была отчетливо видна голова в шлемофоне. Биккель взобрался в кузов, посмотрел внутрь кабины. От тела летчика осталась только верхняя обгоревшая и рваная часть туловища с разбитой головой.

Майор спрыгнул вниз:

– Труп пилота – в кабине. Это освобождает нас от поисковых работ.

– Я предпочел бы поискать живого офицера.

– Унтер-офицер погиб, и это факт.

– Сколько ему было лет?

– Точно не знаю, около двадцати.

– Юнец совсем. И погиб не в бою.

– И в мирное время авиакатастрофы – не редкое явление. Служба в авиации всегда опасна.

– А какая не опасная? Моя? Вроде начальник, а малейшая оплошность – и гестапо отправит меня в свой подвал, а потом в лучшем случае – в концлагерь.

– По-моему вы недолюбливаете власть, хотя и являетесь ее представителем.

Земпер испугался, и это было заметно.

– Что вы? Я член НДСАП с 1938 года, я предан фюреру и Рейху.

– Тогда вам нечего опасаться. Я вам еще нужен?

– Нет. Если можно грузить обломки как обычный лом, бригада справится. Я сообщу вам, когда машина пойдет в Ольденхорст.

– Черт! Совсем забыл. Куда поместили пострадавших работников завода?

Земпер ответил:

– У нас одна городская больница, там же травмпункт и морг. Это по Афельштрассе.

– Афельштрассе? Там, где Управление гестапо?

– Да. Ближе к окраине. Увидите металлическую ограду и три двухэтажных корпуса. Главный врач больницы – доктор Дедрик Беренд. Скажете, от меня, он сделает все, что потребуется. Дорогу найдете?

– Да. Честь имею!

Биккель сел в свой служебный «Опель» и поехал на Афельштрассе. Миновал здание гестапо за железным забором, увидел территорию больницы. Внутри, как и говорил бургомистр, были три двухэтажных корпуса, одно здание у тыловых ворот. Возможно, это был морг.

Центральные ворота были открыты, и Биккель свободно проехал на территорию. Остановился у ближайшего корпуса.

К нему вышла женщина в белом халате и белой шапочке с красным крестом.

– Извините, господин майор, но въезд на территорию запрещен.

– Только не для меня. – Он показал удостоверение.

– Вы по поводу крушения самолета? Какой ужас! Я видела облако дыма после взрыва.

– Где мне найти главного врача, фрау?

– Фройляйн!

– Извините – фройляйн.

– Он у себя.

– А где это «у себя»?

– Я волнуюсь, простите. Пойдемте, я провожу.

– Буду признателен.

Женщина провела майора в приемную, постучала в дверь.

– Войдите! – последовал ответ.

Медсестра вошла первой:

– Господин Беренд, к вам майор люфтваффе.

– Благодарю, Ирма, вы свободны.

Главный врач поднялся из-за стола, вышел навстречу офицеру.

– Майор Биккель, заместитель начальника штаба авиационного полка. Наш самолет разбился в Хенсдорфе.

– Сожалею. Я – доктор Беренд. Чем могу быть полезен?

– По распоряжению командования полка и по согласованию с бургомистром мне хотелось бы узнать, кто пострадал в результате крушения. Меня интересуют люди, которые получили тяжелые ранения или увечья.

– А зачем вам это?

– Мы обязаны выплатить им компенсацию.

– Вот как?! Не знал. Ну что ж, тяжелых трое. Минуту.

Он прошел к столу, открыл журнал, выписал фамилии и передал листок майору:

– Остальные отделались легкими травмами. Всего пострадавших – десять человек, пятеро уже отпущены домой.

– Значит, тяжелых трое? Какова степень тяжести их ранений?

– Разные. Но очевидно, что эти трое останутся инвалидами. Их придавило плитой, упавшей от взрыва.

– Но жить они будут?

– Жизни их ничего не угрожает.

– Прошу документально все оформить, этого, – он взял листок, – для получения компенсации недостаточно.

– У вас есть время?

– Да.

– Дежурный врач сейчас все оформит как положено. Чай, кофе?

– Вы сами его сварите?

– А что, секретаря нет на месте?

– Когда я заходил, не было.

Доктор покачал головой:

– Ох уж эта Моника.

Он вышел в приемную. Кому-то позвонил:

– Прошу, быстро найдите мне фройляйн Рохау.

Вскоре появилась смазливая, лет девятнадцати девушка в коротеньком халатике и немного полными ногами.

– Извините, господин Беренд. – Секретарь заметно смутилась.

– Так что вы будете, герр майор?

– Кофе, черный, без сахара.

– Два кофе, Моника.

– Минуту!

Девушка выпорхнула из кабинета.

– Необычный у вас секретарь.

– И не говорите. А все протеже: ее пристроил сюда главный инженер патронного завода.

– Она любовница Флейшера?

– Я этого не говорил.

– Понятно.

– Вы посидите, я отдам распоряжение дежурному врачу.

Как только главный врач закончил разговор с дежурным врачом, секретарь внесла кофе.

– Здесь курить можно? – спросил Биккель.

– Курите, я бросил, но мне приятен запах табака.

Биккель закурил.

Пришел дежурный врач, положил на стол три папки:

– Здесь все по тяжелораненым.

Биккель уточнил:

– Вы уверены, что здесь все?

– Господин майор, я не в первый раз составляю документы на комиссию.

Биккель поднялся:

– Хорошо, благодарю вас, доктор, и до свидания, хотя, наверное, правильнее сказать – прощайте.

– Не стоит зарекаться. Всего доброго.

Биккель сел в машину и поехал в офицерскую гостиницу, где снимал номер. В принципе его работа по приказу командира полка была завершена, но не закончена работа разведчика.

Он сел за стол в однокомнатном номере и начал составлять отчет.

Вечером решил прогуляться: прошелся по Ригенштрассе, бросил взгляд на часовую мастерскую – закрыто. Пошел дальше на Альтерплац, вышел на Геренштрассе, здесь проживала любовница Фриза, подпольщица Вильда Зингер. Неожиданно из переулка выехал черный «Опель» и, скрипнув тормозами, остановился рядом с майором.

– Герр Биккель? В этом районе?

Из «Опеля» вышел начальник гестапо штурмбаннфюрер Динер.

– Добрый вечер, герр Динер. Вы видите что-то странное в том, что я решил прогуляться?

– Здесь не место для прогулок.

– Кому как.

– Хотите скажу, куда вы идете?

– Вы умеете читать мысли?

– Я умею выстраивать логические цепочки.

– Похвально. И куда же я иду?

Начальник гестапо усмехнулся:

– К сестре своей невесты, Сельме Карус. Она живет с сыном, который еще мал и не понимает, для чего по вечерам к женщинам приходят мужчины. А повод отличный – проведать будущую родственницу. Все верно?

Биккель усмехнулся:

– Да, не напрасно вас назначили начальником гестапо. Вы действительно умеете выстраивать логические цепочки. А вы сами, если не секрет, что делаете здесь?

– О, Биккель, это совершенно неуместный вопрос. Хенсдорф – зона моей ответственности, и я могу находиться там, где захочу.

– Ну, что ж, тогда извините.

– Скажите честно, Биккель, вам кто-то рассказал о моих личных делах?

Майору пришлось изобразить изумление:

– О ваших личных делах? Нет, мне никто ничего не рассказывал. А при чем тут ваши личные дела?

– Это правда?

– Конечно, правда.

– И все же что-то подсказывает мне – вы лукавите. Но вы умеете держать язык за зубами, и мы, пожалуй, поладим. Поверьте, со мной выгоднее поддерживать хорошие отношения, чем ссориться.

– Я сказал правду, штурмбаннфюрер. Ваши личные дела меня не касаются. Если позволите, закончим этот разговор?

– А вы не так просты, майор.

– А почему я должен быть простым? Пройдет немного времени, и я пойду на повышение, стану начальником штаба полка, а там и его командиром.

– У вас есть покровители?

– А у кого их нет? У меня весьма высокие связи, в том числе и в Главном управлении СС обергруппенфюрера Готлиба Бергера. Надеюсь, вы поняли меня?

Динер сразу сник:

– Конечно, майор, мы же не враги, просто поговорили.

– До свидания, штурмбаннфюрер.

– Хорошего вечера, майор!

Биккель направился дальше по улице. А Динер еще долго стоял, переваривая услышанное. Он мог бы, конечно, поинтересоваться и проверить слова летчика, но не мог знать, чем это закончится для него. Вполне возможно, что Биккель говорит правду. Какое ему дело до Вильды Зингер, чей дом находится совсем рядом, и к кому направляется начальник гестапо?

Биккель был уверен, что Динер не решится следить за ним. Он явно ехал к Вильде, которая прекрасно сыграла свою роль, уйдя к Динеру от Фриза, тем самым выполнив задание советского разведчика. И все же майор подстраховался – свернул в один переулок, затем во второй, вернулся на улицу через третий. Если бы за ним была слежка, то он зашел бы ей сейчас в тыл. Но улица была пуста.

Биккель вышел на Вольгенштрассе, подошел к дому № 4. Из кустов неожиданно появился молодой человек. Биккель машинально выхватил из кобуры «вальтер».

– Не надо стрелять господин майор. Я от Пауля.

Он открыл калитку, майор прошел на крыльцо. В прихожей его встретил часовщик:

– Рад, что вы не пристрелили нашего человека, – он улыбнулся, – проходите в гостиную.

При виде майора Тойер встал.

– Сиди, Ральф, как у нас говорят, в ногах правды нет, рассказывай, что ты хотел сообщить.

– Давайте по порядку. Когда раздался взрыв, я был вне здания.

– Дальше.

– После взрыва сначала обрушилась стена пристройки, потом стена нашего цеха. Понятное дело, я сразу же бросился к пристройке. И увидел там мужчину, который до этого осматривал дополнительный цех, а с ним рабочих в синих комбинезонах. В глубине на стойке стояла интересная вещь. Я запомнил и начертил на листе. Вот.