Хроники исступленных. Книга вторая. Мне отмщение, аз воздам

Потом Кора была уже не одна – это время он помнил лучше, у нее на руках появилась Тея. Она крепко прижимала к себе плотное тельце дочери, увернутое в тонкую простыню, избыток которой почему-то небрежно свешивался до пола. Было на Земле тепло, покойно, весь мир был пропитан солнечным светом, любовью и счастьем.

У него было право, в отличие от других исступленных, забрать дочку домой сразу же после того, как ее извлекут из кюветы. Стоя рядом перед последней запретной дверью клиники-инкубатора, они слышали, как их девочка, едва отделившись, отчаянно закричала. Ее не пришлось понуждать к жизни, как других детей, и долго не удавалось унять – так много энергии было в этом скользком красном тельце.

Вскоре послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась, явился профессор Клинт, торжественно и гордо неся на вытянутых руках посапывающее чудо – их крохотную Тею.

Тея стала расти рядом, становилась девушкой.

Он был очень занят в те весны. Множество сложных, часто рискованных дел. Иногда отлучался надолго, но всегда, где бы ни затерялся на огромной планете, его тянуло домой к милым родным людям.

Он возвращался, оставляя хлопоты позади, не пуская их в свой устойчивый домашний мир.

Теперь он сознавал, что жизнь завершается. Ушла Тея, следом его оставила Кора. Он потерял их навсегда. Ничего из того, что удерживало в живых, не осталось…

Очередная шифрограмма Флинта была короткой.

«Конфиденциально. Только для Правителя. Шифр номер четыре. Флинт».

Этого шифра в коллекции Алекса не было, потому, не сумев прочесть сообщение, он отправился на поиски господина. По регламенту службы при получении известия такого содержания следовало сразу же обратиться к Правителю, причем лично, не прибегая к посредникам или средствам связи.

Однако в офис его не пустили, объяснив, что Правитель не принимает – он в трауре по жене. Как с ним связаться, знал секретарь, но он как заведенный твердил, что информация закрытая и разглашению не подлежит.

Алекс вынужден был признать, что добиться встречи с Правителем напрасный труд. Он совершал преступление, не желая того, не зная хотя бы приблизительно, когда сможет выполнить эту свою обязанность. И все же он рискнул, сообщил охранникам, что получено экстренное сообщение, которое, возможно, потребует немедленной реакции, и, поспешно вернувшись к себе, решил переждать в рубке и повторить попытку через какое-то время.

Аппаратура была включена – происходило сканирование пространства в автоматическом режиме. Время связи близилось к завершению. Он наблюдал очередной захват – в поле индикатора точной настройки неспешно вплыла яркая точка. Подрожав, утвердилась в перекрестии, замерла, подрагивая, – антенная система настроилась в точности на далекую Землю. Следом ожил и засветился синим индикатор приемника. Яркой змейкой, заполняя экран построчно, побежал текст Флинта.

«Алексу. Ты сообщил Правителю о последней радиограмме? Что сказал Правитель? Когда состоится сеанс? Мне важно знать. Ситуация обостряется, не исключено, что промедление приведет к серьезным последствиям. Пожалуйста, поспеши. Флинт»

Алекс набрал ответ:

«Флинту. Использую все возможности для доступа. Господин в трауре по жене, которая умерла вчера. Никого не принимает. По регламенту сообщения такого вида я должен вручать лично. Оповестил охрану о срочности, нарушив запрет. Буду наказан. Потерпи немного. Алекс».

«Алексу. В памяти твоего декодера этот код наверняка есть. Может оказаться, что это сообщение потребует немедленного осуществления мер помимо Правителя. Если не удастся расшифровать, сообщи мне. Помогу. Флинт».

Алекс пропустил принятое сообщение последовательно через все фильтры, имеющиеся в его распоряжении, и скоро обнаружил, что совет Флинта сработал: на экран монитора после некоторого раздумья неохотно выполз текст секретной радиограммы: «Правителю. В нашей структуре произошли перемены: как вам, надеюсь, известно, что мы потеряли великого человека – командора Фарна. Его преемником стал я – Хром. Первым заместителем командора остается Франк. В связи с новыми обстоятельствами вынужден раскрыть его подлинное назначение, чтобы избежать недоразумений в будущем. Предлагаю относиться к Франку как к полномочному представителю службы и в соответствии с положением, которое он занимает. Командор Хром».

Сначала Алекс ничего не понял из этого текста, но, рассудив, вынужден был признать, что на свете существует власть, соразмерная с властью Правителя и, возможно, даже превосходящая ее.

Только на следующий день Алексу удалось доставить по назначению странную радиограмму.

– Вчера получил? – строго спросил Правитель, прочитав текст. – Почему не принес сразу? Прекрасно знаешь, что означает послание с таким шифром. Или не знаешь?

– Знаю, конечно, но вы были недоступны. Меня не пустили и отказались вас потревожить.

– Неужели?

– Ну да. Мне сказали, что у вас траур по жене.

– Кто именно сказал?

– Ваш секретарь.

– Иди за мной. Хочу показать тебе, к чему привело промедление. Если он умер, ответишь – отправишься следом.

Они вышли из отсека, прошли сквозным безлюдным тоннелем вдоль корабля. По дороге пришлось открывать несколько дверей – одну за другой. Алекс никогда не бывал здесь и не знал, что этот тоннель существует. Наконец они оказались в кормовых помещениях, где, как предположил Алекс, размещается внутренняя тюрьма. Правитель остановился перед широкой дверью, малозаметной на фоне стальной стены, открыл ее, распахнул, проворчал не зло:

– Слушаешь, черт знает кого, веришь. Доверчивый? Ну давай, входи.

– А кто здесь сидит?

– Франк. Ты знаешь его?

– Пару раз видел. Большой начальник – служба безопасности или что-то в этом роде. Точно не знаю.

– В рубку к тебе заходил?

– Нет.

– Уверен?

– Уверен.

– Тогда ладно.

Они оказались в тесной плохо освещенной камере, посередине которой стояла широкая больничная кровать из стальных никелированных прутьев, застеленная белоснежной простыней. На кровати лежал человек – на спине. Он показался Алексу слишком маленьким для взрослого человека. Его голова и тело были в бинтах, а голые ноги, перемазанные чем-то черно-коричневым, были заключены в блестящие пространственные конструкции, состоящие из множества стержней, винтов и гаек, собранных воедино. Это был Франк, точнее то, что осталось от Франка. Алекс подумал, что если Франк откроет глаза, ему станет страшно. Он отвернулся.

– Не смей отворачиваться, – приказал Правитель, – смотри внимательно. Видишь, к чему приводит промедление с доставкой какой-то паршивой радиограммы. Покалечили человека. Не по делу…

– Вижу, – сказал Алекс. – Но я не виноват, я же объяснил, как все было.

– От твоих объяснений ему легче не станет, – резко выговорил Правитель. – Сколько он еще проваляется? Месяц, два?

– Не знаю, – тихо произнес Алекс.

– Вот и я не знаю, – сказал Правитель. – А он нужен. Очень. Что будем делать?

– Наверное, ждать…

– Предлагаешь ждать?

– Ничего другого не остается, – неуверенно произнес Алекс.

– Знаешь, Алекс, я, пожалуй, погорячился, когда обвинил тебя, – сказал Правитель мягко. – Прости меня, ты ни в чем не виноват. Эта радиограмма должна была прийти две недели назад. Франк был бы цел. Жаль…

21

Театр полон. Публика – сплошь старики. Молодых не видно – опустел Остров. Приглушенно, необязательно вступает простенькая несогласная музыка – спотыкается виолончель, поскрипывая натужно и басовито, рядом незамысловато вьется скрипица, жалобно всхлипывая, барабан трактует высокомерно о чем-то своем, особенном – интродукция. Музыка обрывается на высокой тревожной ноте и – тишина.