«Кровью, сердцем и умом…». Сергей Есенин: поэт и женщины

Константиновская усадьба с тенистым парком и садом занимала примерно 12 десятин земли и была огорожена высоким бревенчатым забором, вдоль которого росли деревья. Напротив дома были разбиты клумбы, на которых цвели красные и белые розы, на территории усадьбы располагались хозяйственные постройки: баня, конюшни, оранжерея, амбар, курятник. Зимние месяцы Кашина проводила в Москве (в Скатертном переулке у нее был собственный дом), в Константиново приезжала на лето вместе с детьми.

Посещая «дом с мезонином» во второй половине июня 1916 года, Сергей Есенин был уже известен в литературных кругах Москвы и Петрограда. Его стихи печатались в столичных журналах и газетах, в январе была издана первая книга «Радуница».

Кашина, знаток и любитель литературы, не могла не заинтересоваться творчеством земляка…

Экспозиция музея поэмы «Анна Снегина» занимает первый этаж дома, состоящий из шести комнат. В вестибюле представлены гербы владельцев поместья, портреты И. П. Кулакова и Л. И. Кашиной, фотографии усадьбы начала ХХ века. Здесь же экспонируется визитная карточка Есенина.

В гостиной показан первый сборник стихов поэта «Радуница» из личной библиотеки хозяйки дома с дарственной надписью Юрия (Георгия) Николаевича Кашина: «Музею-заповеднику С. Есенина. Эта книга из библиотеки моей мамы Л. И. Кашиной. Ю. Н. Кашин. 24 августа 1984 г.». В гостиной стоит рояль, принадлежавший хозяйке дома. Сергей Есенин, не имея музыкального образования, неплохо играл на гитаре и гармошке, а на рояле наигрывал гренадерский марш и подбирал звуки колоколов. Сама хозяйка любила исполнять старинные русские романсы. Здесь собирались её гости: костантиновский священник И. Я. Смирнов с дочерью Капитолиной и племянником Клавдием, дьякон из соседнего села Кузьминское Иван Васильевич Брежнев с семьей, близкий друг Есенина Тимоша Данилин, занимавшийся с детьми Кашиной латинским языком, местные учителя, гости из Москвы. В гостиной устраивались литературные вечера, на которых Есенин читал свои стихи. Здесь впервые прозвучало стихотворение «Я снова здесь, в семье родной…», написанное в Константинове:

Я снова здесь, в семье родной,Мой край, задумчивый и нежный!Кудрявый сумрак за горойРукою машет белоснежной.Седины пасмурного дняПлывут всклокоченные мимо,И грусть вечерняя меняВолнует непреодолимо.

В комнате Кашиной представлены личные вещи последней константиновской помещицы: на письменном столе – бумагодержатель, лорнет, счёты из слоновой кости, записная книжка в серебряной оправе с карандашиком; изящный туалетный комод из красного и розового дерева, станок для вышивания, плетеный баульчик для рукоделия…

Часть интерьера занимает раздел с материалами, рассказывающими о жизни Есенина и Кашиной в годы Первой мировой войны. Проводятся параллели с содержанием поэмы.

В «Анне Снегиной» муж главной героини, офицер русской армии, погибает на фронте. Судьба есенинского героя повторяет судьбу двоюродного брата Кашиной Николая Владимировича Викторова – офицера Балтийского флота, служившего в Первую мировую войну на подлодке «Гепард» и погибшего в 1918 году вместе с экипажем.

В экспозиции представлены письма Кашиной Н. В. Викторову на фронт. В письме от 16 августа 1914 года она высказывает своё отношение к войне: «…это ужасная, страшная и жестокая вещь, которая представляется мне суммой крови, страдания и жестокости». Те же самые настроения эхом отзываются в поэме Есенина:

И сколько с войной несчастныхУродов теперь и калек!И сколько зарыто в ямах!И сколько зароют ещё!И чувствую в скулах упрямыхЖестокую судоргу щёк.

В столовой дома воссоздан интерьер быта жизни хозяев. Показаны фотографии рязанской художницы Т. Власовой с изображением хутора Белый Яр, принадлежавшего брату Кашиной Борису Ивановичу Кулакову. Белый Яр находился на другом берегу Оки. Есенин не раз бывал там вместе с Кашиной. В 1915 году в Константинове им написана повесть «Яр», заглавие которой произошло от названия хутора.

В гостевой комнате музея представлены личные вещи С. А. Есенина: стол, за которым он работал над подготовкой текста поэмы «Анна Снегина» к публикации, чернильница, пепельница, часть мундштука, подаренная поэту писателем Ф. Элленсом. На столе можно видеть №4 журнала «Красная новь» за 1925 год, в котором впервые полностью была опубликована поэма «Анна Снегина». Здесь же показана фотография поэта с матерью (март 1925 года), где, по свидетельству родных, он читает ей поэму «Анна Снегина».

Замысел поэмы «Анна Снегина» возник весной-летом 1924 года. Работать над ней Есенин начал в октябре того же года на Кавказе. В январе 1925 года поэма была закончена.

Анна Андреевна Ступенькова так вспоминала первый визит Есенина в дом константиновской помещицы: «…Молодой поэт пришел в „дом с мезонином“ по приглашению самой Лидии Кашиной – она интересовалась его творчеством и просила почитать стихи… В тот день было морозно и солнечно, выпал молодой снежок. Сергей переступил порог не без робости и с любопытством. Будто на алтарь какой взошел»… (Газ. «Труд». – 2001. – 19.07. – №131).

В поэме рассказывается об этой встрече иначе:

Был скромный такой мальчишка,А нанче… Поди ж ты… Вот.Писатель… Известная шишка…Без просьбы уж к нам не придёт.

На фоне войны, революции, сумятицы происходит другая встреча:

Луна хохотала, как клоун.И в сердце, хоть прежнего нет,По-странному был я полонНаплывом шестнадцати лет.Расстались мы с нейна рассвете…Сгущалась, туманилась даль…Не знаю, зачем я трогалПерчатки ее и шаль.

В начале 70-х Владимиру Астахову удалось разыскать сына Лидии Ивановны Кашиной. Георгий Николаевич Кашин был еще совсем малышом, когда после выселения из усадьбы в 1918 году он с матерью переехал в Москву. В 1919 году Лидия Ивановна, чтобы прокормить двоих детей, нанялась на службу в управление связи Красной Армии. Работала машинисткой, шила на дому, а в 1922 году ее взяли на работу в издательство газеты «Труд».

Редакции были необходимы хорошо образованные, грамотные люди. Лидия Ивановна в течение пяти лет исполняла обязанности корректора, а потом – литературного редактора. В эти годы Есенин навещал Кашину в Москве. В 1918 году, когда поэту негде было жить, он целый месяц «гостил» у нее (напомним: в это время Лидия Ивановна уже была в разводе с Николаем Кашиным). В архиве столичного музея-квартиры Есенина есть фотографии, где они вместе, Есенин и Кашина, пьют чай. У обоих – веселые, по-дружески открытые лица.

В начале 30-х семьей Кашиных заинтересовались «органы», а в 1936 году «взяли» профессора Кашина. В 1937 году была арестована Лидия Ивановна. Официально считалось, что она в тот же год умерла от рака…

Род Кашиных продолжается. Внуки и правнуки Лидии Ивановны живут в Москве. «Кашины иногда приезжают в наши края, – рассказывают жители Константинова, – одну из правнучек зовут Аней… Она напоминает… самого Сергея Александровича. Беленькая, кудрявая, веселая…».

Но это уже наверняка совпадения. Судя по всему, роман Кашиной и Есенина был чисто платоническим.

Далекие, милые были!Тот образ во мне не угас.Мы все в эти годы любили,Но, значит,Любили и нас.

Среди прототипов образа главной героини Анны Снегиной, помимо Лидии Ивановны Кашиной, называют Анну Сардановскую, внучатую племяницу отца Иоанна, первое романтическое увлечение поэта в молодости, писательницу Ольгу Павловну Сно (Снегину) – петроградскую знакомую поэта. Прототипом главного героя, рассказчика Сергея, был сам автор.

Революционные события заставляют Анну Снегину покинуть Родину, она уезжает в Англию. Спустя годы, главный герой поэмы получает от неё письмо, полное тоски и грусти:

Я часто хожу на пристаньИ, то ли на радость, то ль на страх,Гляжу средь судов всё пристальнейНа красный советский флаг.Теперь там достигли силы.Дорога моя ясна…Но вы мне по-прежнему милы,Как родина и как весна…

Судьба Лидии Кашиной, прототипа Анны Снегиной, сложилась иначе. Кашина не покидала Россию. С 1919 года она работала в советских учреждениях. В экспозиции музея представлена ее трудовая книжка. Похоронена Лидия Ивановна Кашина на Ваганьковском кладбище в Москве…

После революционных событий в Константинове барский дом начал новую историю.

Летом 1926 года, спустя полгода после гибели Есенина, в Константиново приезжала комиссия Всероссийского Союза писателей. Почётные гости передали в дар константиновцам 1000 книжных томов, книги Есенина, изданные при его жизни. По инициативе московских писателей в доме Кашиной была открыта библиотека.

В 50-е годы в «доме с мезонином» жили сельские учителя, а затем в нем разместилась швейная мастерская. С октября 1969 по 1990 гг. в доме Кашиной располагался литературный музей С. А. Есенина. К 100-летию со дня рождения поэта в 1995 году в этом здании открылся Музей поэмы «Анна Снегина».

Неоценимую помощь в воссоздании исторического облика дома оказал сын Л. И. Кашиной Георгий Николаевич. В 1984 году он подарил музею фотографии, письма, документы из архива своей матери, которые были использованы при создании экспозиции Музея поэмы «Анна Снегина».

Иванова Галина, зав. экспозиционным отделом Государственного музея-заповедника С. А. Есенина «Салон Анны Снегиной», в рязанском «Молодёжном курьере» от 27. 09. 1995 года писала: «Известно, что константиновская помещица Лидия Ивановна Кашина послужила Сергею Есенину одним из прообразов его поэмы „Анна Снегина“. Воспоминания современников и документы, полученные от сына Кашиной Юрия Николаевича, позволяют увидеть, как реальные события тех лет трансформировались в лирические строчки произведений поэта: поэмы „Анна Снегина“, стихотворений „Не напрасно дули ветры“, „Зелёная причёска“, а обнаруженные в архивах Москвы материалы позволяют говорить о доме Лидии Кашиной как о салоне Анны Снегиной».

Юрий Николаевич Кашин хорошо запомнил эпизод своей жизни, когда он, 11-летний мальчик, пошёл приглашать Сергея Есенина в их дом, и Сергей усадил его на стул, прочитал своё стихотворение, услышал от Юры, что стихи понравились, и только тогда пошёл вместе с Юрой в дом Лидии Ивановны на спектакль, который поставил вместе с детьми Кашиной актёр Малого театра Иван Николаевич Худолеев.

В имение Кашиных в зимний и летний сезон охоты приезжал директор Зоологического музея профессор Московского университета Г. А. Кожевников. Кашина знала многих поэтов, среди которых в своих воспоминаниях Юрий Кашин назвал и Николая Клюева.

Лидия Ивановна знала отечественную и зарубежную литературу, делала переводы, после революции обучилась машинописи и работала «иностранной» машинисткой. Её гостями были и друзья её мужа Н. П. Кашина, профессора филологии. Не только константиновский «дом с мезонином», но и московский дом Кашиных распахивал двери перед их знаменитыми знакомыми, о чём свидетельствуют фотографии из архива Ю. Н. Кашина и записка Сергея Есенина Андрею Белому, в которой он называл московский адрес Кашиных как своё временное местонахождение.

Как выяснилось из архивных материалов, круг знакомств Л. И. Кашиной был довольно широким и значимым в истории российской культуры. В круг знакомых Лидии Ивановны входил, например, поэт Николай Мешков. Он бывал в Константинове, посвятил Лидии Кашиной свои стихи. Мешков был автором трёх сборников стихотворений, редактором издательства «Земля и фабрика», входил в литературные объединения «Звено», «Дворец искусств» (по рекомендации Бориса Пильняка), в московский литературный кружок «Среда», был признан учеником Ивана Алексеевича Бунина. Сохранившиеся письма И. Бунина, И. Белоусова, И. Касаткина Николаю Мешкову и письма Мешкова Бунину, Белоусову, Фёдору Шаляпину рассказывают о тесной многолетней дружбе и творческом единении адресатов. Письма содержали упоминание ряда общих у Мешкова и Сергея Есенина знакомых и друзей: А. Белого, А. Чапыгина и др.

Среди рецензий на стихи Мешкова есть и отзыв Любови Столицы, с которой хорошо был знаком Есенин. Общение Николая Мешкова было достаточно тесным не только с Лидией Ивановной Кашиной, но и с Сергеем Есениным (они оба состояли в литературных объединениях «Звено» и «Дворец искусств», могли встречаться на собраниях «Никитинских субботников», в редакции издательства «Земля и фабрика», возможно, даже в Константинове). Об этом говорит и дарственная надпись на книге стихов Есенина «Преображение»: «Николаю Михайловичу Мешкову с любовью на ядрёную пучень слова и образа. С. Есенин». (Этот раритет сохранил известный любитель книги Лев Абрамович Глезер).

Николай Мешков написал цикл стихотворений, посвящённых его пребыванию в Константинове:

Предутренний зелёный серпСияет, встав над берегами,Бледнея, клонит на ущербНочь над росистыми лугами.И дрогнуло сиянье звёздВ воде и в небе над Окою,Неясный шум грачиных гнёздВ садах деревни за рекою.Кричат вторые петухи,Поголубело, хоть и рано, —И плавают берёз верхиВ дыму молочного тумана.Росистый запах мокрых трав,Озябший луг, как снег, белеет,И по росе душистой, встав,Заря светлеет и светлеет.

Документы Российского государственного архива литературы и искусства рассказали ещё об одном знакомом поэте Лидии Кашиной. В 1910 году вышла единственная книга стихов Ефима Янтарёва (основной псевдоним Ефима Львовича Бернштейна, фамилия «Бернштейн» означает «янтарь»).

Излагая свою биографию в 1922 году по просьбе своих земляков-владимирцев, Ефим Янтарёв написал потрясающе искренние самокритичные слова: «Мои стихотворные опыты приветил мой знаменитый земляк К. Д. Бальмонт, и я примкнул к возглавляемой им и Брюсовым литературной школе символистов „первого“ призыва… В 1910 году вышла моя первая единственная книга стихов, довольно сочувственно принятая критикой… Почти 20 лет моей литературной деятельности – суть в большей части труды журналиста. Я не осуществил всех своих возможностей по разным причинам, а больше всего по лени. Я редкостно ленив, и литературное наследие моё невелико… Я привык вообще с исключительной скромностью относиться к своей писательской деятельности, очень в то же время высоко ценя себя как талантливого человека». (Цит. по: Иванова Л. П. «Как родина и как весна…» // Сайт «Родная сторона»).

Среди писем к Ефиму Янтарёву от общих с Сергеем Есениным знакомых (Иеронима Ясинского, Андрея Белого, Максимилиана Волошина, Владислава Ходасевича, Алексея Ремизова) есть письма с упоминанием имени Лидии Кашиной: «Представь себе: встретил в Париже Лидию Ивановну Кашину – совсем неожиданно».

Лидия Кашина

В своей единственной книжечке стихов Ефим Янтарёв поместил стихотворение, посвящённое Лидии Кашиной:

Ты пронизана солнцем осеннимВ этот мирный полуденный час.Но душа моя светом весенним,Опьяняющим светом зажглась.На груди твоей роза алеетАроматным и нежным огнём.Это сердце моё пламенеетИ тоскует, – не знаю, о чём…О, мгновенья великой печали,Не забыли вы снова меня…Как безбрежны прозрачные далиЗолотого осеннего дня!

В сборнике Янтарёва есть также стихотворение, посвящённое Петру Кожевникову:

Вечно в тревоге искать, припадать!Вечно надеяться, злобствовать, ждать!Скоро ли буду в преддверии дня?Тяжкая ночь истомила меня!Вечно ищу я огней и дорог —Может быть, сжалится праведный Бог.Может быть, выйду на радостный путь —Бедному сердцу пора отдохнуть!Может быть, встречу подругу в пути —Трудно в ночи одному мне идти.Вечно ищу я огней и дорог —Может быть, сжалится праведный Бог!

«У Ефима Янтарёва и Петра Кожевникова был общий круг знакомых, в который входили Лидия Кашина, Г. Кожевников, И. Белоусов, В. Ходасевич, И. Бунин, Н. Кашин. В архиве хранится поздравительный адрес 1912 года Ивану Алексеевичу Бунину с подписями Г. и П. Кожевниковых, И. Белоусова, Н. Кашина, П. Сакулина, лекции которого Есенин слушал в университете имени Шанявского.

Пётр Кожевников жил до 1914 года в России, затем во Франции, Италии, Чехословакии.

Рассказы Петра Кожевникова собраны в две книги. Он окончил курс историко-филологического факультета Московского университета, был библиотекарем Исторического музея в Москве. Возможно, его знакомство с Л. И. Кашиной состоялось через Г. А. Кожевникова, который так же, как и П. А. Кожевников, и Лидия Ивановна Кашина, был посетителем клуба для московской интеллигенции при Московском университете в квартире профессора университета А. П. Северцева, ставшего прототипом профессора Персикова в повести Михаила Афанасьевича Булгакова «Роковые яйца». Дочь профессора Северцева была замужем за искусствоведом А. Г. Габричевским. Здесь бывали Р. Фальк и П. Кандинский…». (Иванова Л. П. «Как родина и как весна…»).

Многие из знаменитых людей, с которыми была в дружбе Кашина, бывали и в Константинове, в доме, о котором в «Анне Снегиной» поэт писал:

…Дом с мезониномНемного присел на фасад,Волнующе пахнет жасминомПлетёный его палисад…

В письмах двоюродному брату Николаю Викторову Лидия Кашина признавалась: «По-моему, я женщина отвлеченности; я, например, ненавижу нажим, неделикатность, грубость, излишнее рвение к денежным интересам… Я больше всего люблю любовь-дружбу, любовь, оторванную от земного, не зависящую от случайного влечения, любовь чистую и крепкую, соединяющую в себе мужскую силу и женскую нежность; такая любовь глубже, прочнее, реже и больнее – и я её культивирую, не только в отвлеченности!.. Мы с тобой во многом одинаковы, и я ценю больше всего ласку скрытую и сдержанную… У Р. Роллана есть такое место: «Никто не имеет права приносить свой долг в жертву своему сердцу; но позвольте же человеку не быть счастливым, исполняя свой долг!» Всё это только для тебя, для других же – я женщина безмятежно и завидно счастливая…

Вместе с твоим письмом получила я письмо от моего знакомого поэта, полное слов любви и тоски. А я ясно вижу лишь литературу. Он сердится, что я в его любовь не верю; как чувства не зависят от слов. В твоих письмах я чувствую настоящую привязанность, а в его – лишь стремление сказать о любви возможно красивее. Да и берётся он не за свое дело; его дело говорить красиво о любви, а моё – принимать это шутливо и умно. А ему хочется, чтобы я поверила – как человек всегда хочет невозможного!» (Кашина Л. И. Письма к Викторову Н. от 03.05.1916 и от 23.06.1917 // Сайт Галины Петровны Ивановой).

Среди гостей Кашиной был и директор Зоологического музея, выдающийся зоолог, автор ценных исследований и популяризатор зоологических знаний Григорий Александрович Кожевников, писавший в 1911 году в брошюре о современном положении университета: «Полная свобода науки и полная свобода от политики – вот истинный девиз университета. Я лично посвятил всю жизнь университету ради того, чтобы заниматься зоологией и посильно помогать другим заниматься тем же». Профессор писал статьи, был автором научных трудов, читал лекции. Григорий Кожевников был к тому же литературно одарённой личностью. Он был знаком со многими литераторами, сам писал стихи.

В архиве МГУ сохранились письма директору Зоологического музея от Лидии Кашиной, Любови Столицы, лесничего Кашиных Феликса Францевича Рейзингера.

Круг знакомств Лидии Кашиной, происходившие в её доме события, встречи позволяют говорить о барской усадьбе в Константинове как о культурном центре села. Обойти стороной константиновский «дом с мезонином» начинающему поэту Сергею Есенину, уроженцу Константинова, было невозможно…

Откроем «Анну Снегину». Вот письмо, которое прислала помещица из-за границы деревенскому пареньку, ставшему знаменитым поэтом:

Вы живы?.. Я очень рада…Я тоже, как вы, жива,Так часто мне снится ограда,Калитка и ваши слова.Теперь я от вас далёко…В России теперь апрель.И синею заволокойПокрыты берёза и ель.Сейчас вот, когда бумагеВверяю я грусть моих слов,Вы с мельником, может, на тягеПодслушиваете тетеревов.Я часто хожу на пристаньИ, то ли на радость, то ль в страх,Гляжу средь судов всё прстальнейНа красный советский флаг.Теперь там достигли силы.Дорога моя ясна…Но вы мне по-прежнему милы,Как родина и как весна…

«Анна Снегина» во многом автобиографична. Мы верим, что не только лирический герой «Анны Снегиной» был дорог «помещице из поэмы», но и сам Сергей Есенин был «мил, как родина и как весна» константиновской барыне Лидии Кашиной.

Концепция экспозиции «Музей есенинской поэмы «Анна Снегина» в доме бывшей помещицы села Константиново Лидии Ивановны Кашиной изложена в публикации Л. А. Архиповой «Дом с мезонином»: «Владение Л. И. Кашиной имением отца И. П. Кулакова полностью совпадает с жизнью Сергея Александровича Есенина в Константинове.

Раскрывая внутренний мир, знакомства, облик Л. И. Кашиной, давая исторически достоверное, документальное, интеллектуально и эмоционально убедительное повествование о её жизни и поведении, мы раскрываем те мотивы, которые подвигнули Есенина на воплощение её черт в образе Анны Снегиной“. (Архипова Л. А. Дом с мезонином. (Концепция экспозиции „Музей есенинской поэмы «Анна Снегина» в доме бывшей помещицы с. Константиново Л. И. Кашиной) // Молодёжный Курьер. – Рязань. – 1995).

Среди экспонатов «Дома с мезонином» есть первый сборник стихов Есенина «Радуница» из личной библиотеки Л. И. Кашиной, подаренный им самим хозяйке поместья. Стихотворение «Не напрасно дули ветры…» (1917) связано непосредственно с личностью Кашиной и навеяно общением с ней:

Не напрасно дули ветры,Не напрасно шла гроза.Кто-то тайный тихим светомНапоил мои глаза.С чьей-то ласковости вешнейОтгрустил я в синей мглеО прекрасной, но нездешней,Неразгаданной земле.Не гнетёт немая млечность,Не тревожит звёздный страх.Полюбил я мир и вечность,Как родительский очаг.Всё в них благостно и свято,Всё тревожное светло.Плещет рдяный мак закатаНа озёрное стекло…

Среди документов Музея есенинской поэмы «Анна Снегина» есть автограф стихотворения Сергея Есенина «Зелёная причёска…» с посвящением Л. И. Кашиной:

Зелёная причёска,Девическая грудь,О тонкая берёзка,Что загляделась в пруд?Что шепчет тебе ветер?О чём звенит песок?Иль хочешь в косы-ветвиТы лунный гребешок?Открой, открой мне тайнуТвоих древесных дум,Я полюбил печальныйТвой предосенний шум.И мне в ответ берёзка:«О любопытный друг,Сегодня ночью звёзднойЗдесь слёзы лил пастух.Луна стелила тени,Сияли зеленя,За голые колениОн обнимал меня.И так, вдохнувши глубко,Сказал под звон ветвей:«Прощай, моя голубка,До новых журавлей!»(Сергей Есенин. «Зелёная причёска…». 1918)

Сергей Есенин, попав в дом Кашиной по рекомендации Ивана Яковлевича Смирнова (родственника Анны Сардановской), почувствовал, что такое дух интеллигентности. Лидия Ивановна не только стремилась быть в курсе культурной жизни России, но она любила природу, людей, была открытым и добрым человеком.

Революция для людей дворянского сословия, для русской интеллигенции стала, по словам Ивана Алексеевича Бунина, «окаянными днями». Наступили они, эти «окаянные дни», и для Лидии Ивановны Кашиной, но родину она не покинула.

Сергей Есенин не принадлежал к дворянскому сословию, но послереволюционные события воспринимал острее других. Уезжая с Айседорой Дункан за границу, он пришёл в издательство попрощаться. Евдокимов, один из знакомых Есенина, спросил: «Ну, как, совсем?» Есенин отошёл к двери, махнул рукой и сказал: «Да разве я где могу?!»

Разочарование послереволюционными событиями, которое мучило Есенина, он выразил в своём письме А. Кусикову в феврале 1923 года: «Если б я был один, если б не было сестёр, то махнул бы в Африку или ещё куда-нибудь. Тошно мне, законному сыну российскому, в своём государстве пасынком быть. Надоело мне это снисходительное отношение власть имущих… Теперь, когда от революции остались только хрен да трубка, теперь, когда жмут руки тем, кого раньше расстреливали, теперь стало очевидно, что мы были и будем той сволочью, на которую можно всех собак вешать…». (Есенин С. А. Собр. соч.: В 6 тт. – М.: ХЛ. – 1977—1980. – Т. 6. Письма).

Но и это его не остановило за рубежом – он вернулся. Вернулся, чтобы разделить со своей страной все горести и радости, что выпали на её долю. Он не остался под чужим небосводом, потому что страшно тосковал по родной земле:

И вот я опять в дороге.Ночная июньская хмарь.Бегут говорливые дрогиНи шатко, ни валко, как встарь.Дорога довольно хорошая.Равнинная тихая звень.Луна золотою порошеюОсыпала даль деревень.Мелькают часовни, колодцы,Околицы и плетни.И сердце по-старому бьётся,Как билось в далёкие дни.(Сергей Есенин. Из поэмы «Анна Снегина»)

Однако именно там, на чужбине, на расстоянии, он воочию увидел, каково жить вдали от родины тем, кто покинул её не по своей воле…

Судьба Анны Снегиной, оторванной революционными событиями от родного очага, свойственна была многим. Грустное письмо Анны в заключении поэмы раскрывает её тоску по родине. Лишь любовь к оставленной земле наполняет содержанием жизнь есенинской героини в эмиграции.