Роковое клеймо
Глава 7
«Мне купили платье. Знаешь, это было действительно такое событие, о котором нельзя не упомянуть. Понимаешь, семья, как я уже говорила, у нас была далеко не обеспеченная и покупки совершались исключительно по необходимости. Я донашивала вещи Лейлы, старшей сестры, как за мной это делала младшая Сания. А тут, платье, мое личное и главное новое!»
1970 год
… -Дария! – позвала мама, – Дария!
Она заглянула в комнату и покачала головой, видя, что до сих пор дочь крутиться перед зеркалом.
– Мне нужна твоя помощь, – сказала она, – поторопись.
– Иду, мам! Я уже все, иду.
Дария поджала губы, еще раз разглядывая платье и приглаживая ткань рукой, так будто кто-то мог забрать ее сокровище. Она сложила одежду аккуратно в упаковочный пакет, надела свой домашний халат и выскочила на кухню.
– Мама, – заглянула в ей лицо Дария, которая пересматривала список покупок, – скажи, а откуда у нас столько денег?
Мама резко оторвала взгляд от листа бумаги и настороженно глянула на дочь.
– Что ты тут выспрашиваешь?! Это же свадьба нашего старшего сына и твоего брата! Как отец мог не найти средства на той! Ты все время суешь свой нос, куда не следует! Займись лучше делом, а то я начну жалеть, что выделила тебе деньги на платье!
Дария обидчиво глянула на мать.
– Разве это какой-то секрет? Просто хотела знать…
– Узнаешь, когда время придет! – оборвала ее мать.
Дария повернулась к столу и стала мыть посуду…
2012 год
«Когда я узнала всю правду, я долгое время не могла, просто не могла разговаривать с родителями. Это был такой удар для меня, очередной, грубый и не справедливый. Я молчала и даже не плакала, когда отец пытался ругать меня, да так, что в любое другое время, я бы не выдержала такого напора, обливаясь слезами. А вот мама плакала. Умоляла меня простить и понять. Но что я говорю загадками, лучше все расскажу, как было.
Свадьба брата прошла на высшем уровне. Даже родственники невесты, были удивлены и стали уважительно обращаться к нашей семье. Через год у Бауржана родился сын. Это было очередное событие. Вскоре папа стал работать у теперь нового родственника, жены Бауржана, где был в почете. А еще через год мы стали строить новый дом. Это было запредельно невообразимо! Мы столько времени жили в саманном домишке, где практически все уже разваливалось на глазах, а тут стали строить свой дом, да еще какого размаха! На тот момент мне исполнилось семнадцать лет. Дела папы пошли в гору, мама стала хорошо одеваться и мы тоже, брат работал с отцом и даже родственники, которые раньше воротили от нас нос, стали приезжать, дарить подарки и приглашать на свои мероприятия. А вот мечта моя, так и оставалась только мечтой. Я усердно учила биологию, повторяла химию, в надежде получить специальность медицинской сестры. Айгуля училась хорошо. Приезжала на каникулы. Рассказывала о городе и училище. Было видно, как она меняется. Это уже не была та застенчивая аульская девчушка, а красивая повзрослевшая студентка из города. Она и одевалась как городская и даже стала краситься. Конечно я, по девичьи, тайно завидовала ей. Мне хотелось быть похожей на подругу, но больше всего учиться как она.
А моя надежда на это таяла с каждым днем, приближая меня к неминуемому событию, которое уже изменило мою жизнь…
Отца я видела все реже и реже, новая работа отнимала много времени. Мама суетилась по хозяйству, присматривала за рабочими, которые строили дом, мы даже могли позволить семейным бюджетом нанять рабочих, а вот поговорить об училище, я не имела возможности. Я стала дружна с Бахыт, женой брата. Она ко всем была доброй и ласковой. А со мной, общалась всегда как подружка. Лейла была слишком гордой, а потому мало говорила с Бахой, все время исчезала из дома. Это потом мне Бахыт сказала, что у Лейлы есть жених и скоро она выйдет замуж.
Вскоре так оно и произошло. Снова суета, сватовство, уже в нашем доме, шикарный размах, гости, подарки.
В силу своей наивности, я считала, что наше везение это ни что иное, как то, что в дом вошла Бахыт и действительно принесла нам всем счастье, как и было значение ее имени.
Родители были опять странные со мной, будто прятали глаза, когда разговаривали. Я ничего не могла понять. Стала потихоньку интересоваться у Бахи, может она что-то знает. Но женге молчала, и тогда мне показалось, что она знает, но почему-то скрывает от меня какую-то тайну.
После того, как выдали замуж Лейлу и завершалось строительство дома, второй брат Галым поступил учиться и уехал в город, туда же часто ездили родители, как и в тот день, когда в доме за старшую осталась Бахыт.»
1972 год
…Бахыт уложила сына на тихий час и присоединилась помогать Дарие чистить картофель.
– Так не привычно, когда наших нет дома, – сказала Дария.
– Да, – согласилась Бахыт, – я уже привыкла к большой семье, сейчас даже скучно.
– А мне всегда хотелось, чтобы хоть один день побыть в тишине, – улыбнулась Дария, – а то столько шума всегда…
– Ну, это же хорошо, когда в доме много детей, весело, – сказала Бахыт и положила очередной клубень в таз с водой, – вот ты выйдешь замуж, и у тебя будет много родственников, потом детей родишь…
– Нет, – перебила ее Дария, мотая головой, – я замуж не хочу. Я поеду учиться.
– Учиться? Ты что хочешь уехать в город? – удивилась женге и внимательно посмотрела на девушку, – а мама и папа об этом знают? Что они говорят?
– Ничего, – вздохнула Дария, – они будто не слышат меня.
Бахыт задумалась на мгновение, перебирая край полотенца, а потом тихо спросила:
– А вдруг найдется человек, который захочет на тебе жениться? Вдруг ты нравишься ему, и он тебе тоже приглянется?
Дария вытерла руки и посмотрела на женге.
– Этого не будет, – твердо заявила Дария и усмехнулась, – вот ты, разве не хотела учиться после школы?
– Хотела, – как-то грустно ответила Баха, вытирая руки о полотенце.
– Ну, вот! – Дария взяла из ее рук таз с картофелем, – и я хочу, сильно. Вот моя подружка, молодец, учиться и скоро сможет работать, помогать больным. Замуж выйдет, будет знать, как обращаться с ребенком, если он заболеет.
– Это хорошо, конечно, но разве ты не хочешь, чтобы тебя полюбили? Чтобы у тебя был ребенок?
Дария покрошила картошку и выложила в шипящую сковороду.
– Нет, – не оборачиваясь на женеге, сказала она, – если меня кто-то и полюбит, все равно рано или поздно, будет думать о моих шрамах, что я не красивая. Потом разлюбит и бросит. Зачем же мне тогда такое счастье, пусть я лучше буду помогать людям и лечить их.
– Все это не правда, нахмурилась Бахыт, – ты красивая, пусть и шрамы есть на лице, все равно, у тебя сердце доброе и душа чистая. И тебя обязательно полюбит хороший человек, так сильно, что ему будет все равно, как ты выглядишь.
– Я все равно не хочу этого, – сказала Дария, – доброта и душевность не главные компоненты счастья, у меня есть цель и я хочу достичь ее.
Бахыт зацокала и покачала головой.
– Где это ты набралась таких словечек?
Она подошла к Дариее ближе.
– Я добрая и умная, – засмеялась девушка и обняла свою женге…
2012 год
…« Знала Бахыт, конечно, знала все. Только боялась сказать правду. Не могла, может подобрать нужных слов. Вскоре настали каникулы и Айгуль, моя подруга приехала домой. Мы, как и положено двум подругам, всю ночь проболтали с ней. Сколько нового и тайного поведала мне тогда подруга. Вот только я стала замечать, что моим родителям не нравилось ее посещение нашего дома. Да, Айгуля стала более раскрепощенной, красилась, носила вещи, которые совсем не нравились моей маме. Но та вроде, как терпела ее, хотя стала откровенно натянуто общаться с Айгуль.
Я же увлеченная мечтами и новостями из города, ничего не замечала, пока наш разговор с подругой не зашел в совсем другое русло»…
1972 год
…Дария протянула фото альбом Айгуль.
– Много у тебя друзей, – как-то грустно произнесла она, – наверное, меня забудешь скоро.
– Ой, – толкнула девушка своим плечом плечо Дарии, – ты моя подруга, а там это так, сегодня поучились вместе, завтра разлетелись по всей стране.
– Ты приедешь сюда, когда закончишь учебу?
Айгуль хмыкнула.
– Что ты! Разве можно после городской жизни вернуться в эту дыру!? Нет уж, я буду искать работу там.
– Но ведь ты же хотела помогать своим здесь?!
– Это было раньше, – подруга переложила ногу на ногу. Она искоса глянула на Дарию, потом тихо добавила, – жаль, если тебя не будут отпускать в город.
Дария резко повернулась к подруге.
– Почему это?
Айгуль вздохнула.
– Твои родители не хотят, чтобы мы общались. Они считают, что город портит аульских девушек.
– Но это же не правда?! – заглядывая в лицо подруге, спросила Дария.
– На твоем месте я бы без раздумий сбежала, а ты вроде такая умница, но дальше носа не видишь, что происходит!
Дария опустила голову.
– И, как ты могла так легко согласиться, – вздохнула Айгуль и закуталась в кофточку, чувствуя, вечернюю прохладу.
Дария глянула на подругу внимательно и спросила:
– На что я согласилась?
Айгуль хмыкнула и мотнула головой.
– Просто странно, ты же так хотела учиться…
– Ну, так я и сейчас хочу! – выпалила Дария, совершенно запутавшись в загадках подруги, – я просто не могу найти момент, чтобы решительно поговорить с родителями еще раз…
– Ты что уже отказываешься?! – перебила ее Айгуль.
– Нет! Я хочу поехать учиться больше всего на свете! Ты вон уже скоро закончишь, а я до сих пор еще не поступила!
– И что твой жених согласен? – еще больше пришла в недоумение подруга.
На губах Дарии застыла улыбка…
Глава 8
2012 год
Марат приоткрыл окно, впуская свежий воздух. Он вздохнул и покрутил пальцами склеенные листы письма. Будто смутно, но догадывался, что произошло с Дарией. Еще пока трудно было сказать, вернее, назвать ее матерью. Так странно. Он сел за стол, но снова поднялся и подошел к окну. Ему будто не хватало воздуха. Странное волнение охватило сердце. Он обернулся и глянул на стол, на пожелтевшие листы письма. Вот оно, его тайна рождения, судьба матери. Он, обычно всегда с перегибом жесткий на некоторые вещи, возможно, изрядно цинично воспринимающий чьи-то взгляды на жизнь, вдруг почувствовал, как ему дорого это послание. Как ему хочется знать все, обязательно знать все. Он чувствовал, понимал в глубине своего сердца, что это не простая история, что там, в прошлых годах произошла трагедия повлекшая за собой череду событий, где жизненная волна накрыла судьбы тех, кто, так или иначе, потонул волей злого рока, в пучине произошедшего. И он ошибался, считая эту женщину лгуньей. Невозможно придумать боль, которая читается среди строчек. Игра судьбы, исход которой был не предсказуем, привел к тому, что есть сейчас, к тому, что стало причиной, по которой он, Марат, был оторван он матери, семьи и родных. Вот только кто повлиял на это, на его мать или что-то еще произошло?
Он вернулся к столу, сел. В голове звенело тысяча вопросов. Он обхватил голову руками, опираясь локтями на стол. Потом взял себя в руки и стал читать дальше.
«Я смотрела на подругу невидящим взглядом. Она все что-то говорила и говорила. Слова до меня доходили медленно и глухо. Не знаю, сколько я тогда пробыла в оцепенении. Но потом, что-то внутри щелкнуло. Что-то встряхнуло меня. Я усадила подругу перед собой и буквально приказала рассказать все, что она знала»…
1972 год
…Айгуль захлопала ресницами, не веря, что это сейчас перед ней Дария. Та смотрела строго и прямо в глаза.
– Ну…
Подруга облизала пересохшие губы, открыла было рот, чтобы сказать, но слова застряли в горле.
Айгуль отстранилась назад и еще раз посмотрела на Дарию. Ее глаза потемнели, волосы выбились из-под ободка. Она тяжело дышала, но терпеливо ждала, когда Айгуль решится сказать главное.
Та нелепо дернула плечом, так же улыбнулась, от чего губы некрасиво скривились уголками вниз.
– Ты что ничего не знаешь? – переспросила подруга.
Дария медленно замотала головой.
– Ну, а что говорить то, ты же, ну… согласи… то есть все что я знаю…
– На что я согласилась?
– Замуж выйти, – пролепетала еще несколько минут назад бойкая подруга, растерянно озираясь куда угодно, лишь бы не встретиться взглядом с Дарией.
– Значит, я должна выйти замуж? – тихо переспросила она, туманно, будто и сама не могла понять, кто сыграл такую шутку с ней.
– Только, пожалуйста, не говори, что это я, – умоляюще прошептала Айгуль, – твоя мама хвалила Алла, что ты приглянулась одному человеку, который желает взять тебя замуж. Что ты тоже согласна, тем более он столько всего сделал для вашей семьи. Ну, ведь это не удивительно, Дария! Это ведь он устроил отца на работу и помог со свадьбой Бауржана и..
– Молчи! – вдруг выпалила Дария и закрыла уши ладонями.
Гул в ушах будто проник в голову, застучал нелепо возникшей болью, проникая холодом в кожу, от чего мурашки сковали руки неприятным ощущением.
Дария опустилась на лавочку и устремив пустой взгляд вперед. Что-то прокатилась по ее сознанию, что-то невероятное, словно волна, холодная, леденящая душу волна, окатила ее так, что даже всхлип не успел вырваться наружу, застряв в сердце, словно кость у подавившегося человека, больно раздирая внутренности, не позволяя нормально дышать.
Она застыла, а вместе с ней и время, внезапно замерло всего лишь на какие-то минуты, а показалось на вечность. Только эта вечность вдруг стала разворачиваться огнем, выжигающим чувства, оставляя следы ожогов не хуже чем те, что избороздили ее лицо, и будто горстка пепла оседая на ее хрупком сердце, заставил вернуться в недавние моменты прошлого.
Все стало сходиться, будто кубик Рубика, который долгое время не удавалось правильно раскрутить, разобрать по цветам. То там, то тут не хватало нужного квадратика и вот, новость, такая простая новость разрешила то, что не складывалось в самом начале.
Дария отрешенно глянула на сидящую испуганную подругу, потом повернулась в сторону дома, заглянула в горящие окна, но уместить в своей юной голове то, что услышала только что, не могла.
Она видела, как мама суетиться по кухне, пришел Бауржан с работы, усадил сына на колени, Бахыт помогала маме, отец что-то делал возле печки и все они, ее семья, они все причастны к тайне!? Нет, для них это не тайна, это она, глупая уродливая дурочка, которую, как маленькую обвили вокруг пальца.
Айгуль что-то говорила, но Дария уже не слушала. Она решительно заскочила на крыльцо дома, распахнула дверь и словно обезумившая влетела на кухню.
– Ма…
Ее глаза светились сумасшедшим блеском. Дария вскинула руками в немом вопросе, переводя взгляд то с матери на отца, то на брата с его женой.
– Ведь это не правда, да? Вы же не могли так, да? Вы продали меня?
Мама затряслась, вдруг почуяв, в чем причина такого состояния дочери, выронила хлеб на стол, но сказать ничего не смогла.
Видя, что мать сейчас потеряет сознание, отец подскочил к ней и закричал на Дарию.
– Ну чего ты тут устроила!
– Я?! Вы! Что сделали вы? Мама! Это же не правда?!
Губы матери задрожали и затрясся подбородок. Она знала, она хорошо знала, что этот день наступит, только как быть дальше не видела. Она умоляюще смотрела на дочь, а потом перевела взгляд на кого-то позади Дарии. Это была Айгуль. Матери не трудно было догадаться, как дочь узнала правду. Она подняла руку на стоявшую в проходе девушку, рука ее мелко затряслась и мама упала на руки отца….
2012 год
…« Тот момент для меня был как в тумане. Будто все что происходило, было не со мной. Я стояла в оцепенении и наблюдала, как мать укладывают на диван, как бегает женге, что-то кричит отец и брат, плачет маленький племянник. Я не видела, как ушла подруга, ее выгнали со словами, чтобы она больше не появлялась в нашем доме. А я все продолжала стоять и смотреть на эту комнату и родных сквозь туман.
У мамы случился инсульт. Ее увезли в районную больницу. А меня будто перестали замечать. Так словно я была невидимкой. А если и замечали, то с таким укором, будто это я виновата, в случившемся с мамой. Хотя, конечно, я. Ведь нужно было молчать, а не устраивать трагедии из блага, что делали родители для меня. Так мне сказал моя сестра Лейла, когда узнала о маме»
1972 год
…Лейла стукнула ладонями по столу, за которым сидела Дария, так что от неожиданности та вздрогнула.
– Если мама умрет, – процедила Лейла сквозь зубы, – я удушу тебя!
– Лучше сделай это сразу, – покорно произнесла Дария, не поднимая глаза на сестру.
– Не успела я выйти замуж, порадоваться, как ты здесь решила устроить скандал! Что голос хотела свой показать?!
– Нет, – еще тише произнесла девушка, разглядывая свои ладони.
– Родители горбаться, чтобы все мы были обеспечены, счастливы! Радоваться надо, что тебя хоть кто-то берет замуж!
Лейла так неожиданно подскочила к Дарие, что та вжала голову в шею, словно как раньше, когда была маленькой, а сестра за любую провинность могла побить ее. Сестра схватила Дарию за плечи и заставила подняться с места. Подтолкнула к зеркалу и выпалила ей:
– Ну, смотри на себя! Смотри! Принцесса! Ты должна благодарить маму и папу, что они согласились выдать тебя замуж! Он обеспеченный человек, ты будешь, как сыр в масле кататься! Он же помог со свадьбой и братьев устроил! А этот дом?! Это же все он!
Дария смотрела на свое отражение, а по шрамам потекли слезы. Каждое слово Лейлы было как приговор, словно та втыкала толстые иголки ей под кожу и прокручивала их, вонзая до самого сердца. Слезы щипали лицо, а она стояла и смотрела, как сестра все высказывает ей, укоряет, обвиняет в болезни мамы. Ее лицо исказилось, стало некрасивым, будто это маска на лице Лейлы. Ее рот ходуном ходил, то растягиваясь безобразно, то выплевывая со слюнями гадости в адрес Дарии.
Она помнила себя маленькой, как сидела рядышком с сестрой и наблюдала, как та прихорашивается перед зеркалом, как примеряет сережки и заплетает волосы. Какой же она считала Лейлу красивой! Иногда, когда Лейла была в настроении, то позволяла Дарие расчесывать ее волосы, но до первого запутанного локона, после чего Дария получала взбучку и убегала прочь, чтобы там, позабыв обиды, перед своим маленьким зеркальцем копировать старшую сестру, кокетничать и не замечать кривых шероховатых шрамов.
Только сейчас они стали взрослые, а слова были въедливыми, как кислота, растворяющая добро.
Дария медленно увернулась от руки Лейлы, встала так, чтобы быть напротив нее, потом тихо и спокойно спросила:
– А ты сама тоже благодарна, что тебе провели свадьбу и ты живешь не хуже сыра в масле?
Лейла замерла, не ожидая, что всегда подчиняющаяся сестренка вдруг осмелиться перечить ей.
До нее дошли слова Дарии. Она вспыхнула яростью и ударила ее по щеке.
– Запомни мои слова! Каждое слово, что я тебе сказала, и главное не забывай об этом! Выздоровление мамы в твоих руках. Ты пойдешь к ней и скажешь, что согласна на это брак!
2012 год
«Так вот я и узнала, что тот таинственный человек и гость в нашем доме это был мой будущий муж. Человек, который убедил моего отца в выгоде этого брака. Вот почему они так странно вели со мной, прятали взгляды. Я не могла вспомнить лицо будущего мужа, не знала, какой он по характеру, знала только то, что он вдовец, старше меня на двадцать четыре года и у него три сына, старшему из которых столько же, сколько и мне. Он действительно помог нашей семье выбраться из нищеты, встать на ноги, обеспечил всех моих братьев и сестер, но какой ценой? Страх матери был оправдан, если бы я не согласилась, они бы не смогли даже до конца своих дней расплатиться за все затраты этого щедрого человека. А может я так сильно преувеличивала тогда? Да и что я могла думать, я не знала элементарных вещей, что значит быть женой и стать женщиной. Я не верила до последнего, что я не сплю, что это происходит со мной. Что вообще такое возможно в нашем современном мире. Меня лишили всего. Даже подруги, с которой я могла посекретничать и отвести душу. Оно было и понятно, ведь Айгуль могла плохо повлиять на мое практически рабское подчинение родным. Мама поправлялась. Это было самое главное на тот момент»…
Глава 9
2012 год
Марат оторвал взгляд от письма и только сейчас заметил, какой за окном льет дождь. Струи холодным потоком неслись по скатам крыш, гремели в водопроводных стоках, забрызгивали стекла и обрушивались тяжелыми плевками на асфальт, образуя моментальные лужи. Марат соскочил с места, закрыл плотно створку окна и вытер образовавшийся ручеек на подоконнике.
Сумбур в его мыслях захлестывало возмущением от прочитанных только что строк. Он нахмурился, будто что-то причиняло ему боль. Уперся ладонями о подоконник и медленно выдохнул.
Моя мать… это жизнь моей матери. Матери?
Он прикрыл на мгновение глаза. Как мягко оно обволакивало сознание своим смыслом это слово – мать. Как тепло касалось его зачерствевшего от казенной интернатской жизни сердце. Как пульсировало обреченной утратой ниточка счастья, которого не дано было ему испытать.
Марат оттолкнулся от подоконника, будто это движение помогло бы ему отодвинуть неведомые чувства. Он боялся их сейчас, потому что не знал никогда. Не умел правильно открыться им, от чего сердце рвалось на куски, было больно, но в этот момент он не мог понять, что же такое твориться с ним.
Он сел опять за стол, но руки, будто деревянные не могли подчиниться, чтобы перевернуть лист бумаги. Марат развернулся к подоконнику и нервно схватил пачку сигарет, только покрутил ее в руках, но курить не стал. Отставил в сторону и снова сел прямо перед столом, представляя, как она, его мать писала свою откровенность, как снова переживала те годы. Что же она, ждет его? Ждет, чтобы увидеть, какой он стал? Только почему душа рвалась, сопротивляясь здравому смыслу? Если она вышла замуж и родила, что заставило ее бросить ребенка? Может богатому мужу надоела такая игрушка, как она, с искореженной, испещренной ожогами внешностью? Так зачем же ему было жениться, зная об этом? Это она, не видела его толком, не помнила и даже не знала, кто он такой. Но, если этот человек задумал, а ведь он решился на такой шаг не спонтанно, не в порыве влюбленности, в конце концов он был не безусый юнец, а зная, даже возможно планируя этот шаг, осознанно шел к ее родителям с конкретным предложением. Марат тяжело вздохнул. Тогда, спрашивается зачем, чтобы потом отказаться от ребенка? Марат потер подбородок, чувствуя, как под пальцами зашуршала легкая щетина. В его карточке здоровья не было никаких врожденных или приобретенных отклонений. Он бросил беглый взгляд в сторону шкафа, где хранил квитанции и другие нужные бумаги. Среди них была и карточка здоровья, которую выдали с документами после выпуска из интерната. Марат, после рождения, попал в больницу, в отделение для недоношенных, а потом его перевели в дом малютки. Что же тогда произошло на самом деле?
В его логике был сплошной бред. Марат замотал головой, отгоняя лишние мысли. Перевернул лист и стал читать дальше…
…«События, происходящие дальше, я помню смутно. По словам мамы, как только она стала поправляться и вставать с постели, правда, опираясь на палочку после инсульта, внезапно и по непонятной всем причине, заболела я. У меня был жар и температуру сбить не удавалось несколько дней. Я бредила. Районный врач посоветовал незамедлительно вести меня в больницу на обследование. На другой день я уже лежала в палате больницы, но и там врачам не удавалось нормализовать температуру. Обследования не выявили никаких болезней. Разве могли знать врачи, что это на нервной почве. Прошла неделя и консилиум принял решение, что меня необходимо перевезти в город, хотя дороги я могла не вынести. И снова судьба играла со мной, ставя на узкий мост между жизнью и смертью.
Из такого времени я помню, только одно, как шла по золотистому полю, возможно, во сне или в своем бреду, я видела колосящуюся пшеницу, было так солнечно, что мне приходилось прикрывать глаза рукой. Было хорошо и так радостно на сердце. Где-то вдалеке вокруг белой скатерти сидели мои родственники давно ушедшие из жизни. Я торопилась к ним на встречу, как вдруг ко мне побежал маленький мальчик лет трех, он улыбался широко, приближался ко мне, расставив ручки для объятий. Солнце словно запуталось в его волосах, отсвечивая и переливаясь. У него были карие глазки и светлые волосы. Если бы ты только знал, как мне было хорошо и сладко от этого сна.