Лето на двоих

– Иди, я сама прогуляюсь. Так даже лучше, – пробормотала ему в спину Оля, и он обернулся и остановился.

– Правда?

– Ага, – и, обогнав его, пошла дальше.

Просто пошла. Неважно, куда. Сейчас главное было: от него отвязаться. Но стоило только порадоваться, что план почти удался, как сзади снова послышались шаги, а после Фёдор с ней поравнялся.

– Я не заблужусь, – стараясь скрыть раздражение, не поворачивая головы, заявила ему девушка. – Мне не нужна нянька.

– Можно подумать, я очень хочу ею быть. Но если вернусь сейчас, отец скажет, что я слишком быстро.

– Иди сразу к другу.

– Он пока занят, мы позже договорились. Так что делать нечего, составлю тебе компанию.

Шли они молча и по прямой, иногда встречая прохожих, однако тишина не продлилась долго.

– Может, расскажешь что-нибудь? – взглянул в ее сторону Фёдор.

– Зачем?

– Познакомимся.

– Зачем? – повторила она.

– Ты всегда такая неприветливая?

Если бы он спустился пораньше и застал её общение с Наринэ – не спрашивал бы.

– Только с теми, с кем не хочу знакомиться.

– Ну ладно, давай тогда я что-нибудь расскажу, – ничуть не обиделся он. – Загадку хочешь?

– Нет.

– Что будет делать слон, когда придет Наполеон? – не взирая на ее ответ, продолжал вещать он.

Еще и смотрел на нее, как ребенок – ему-то явно было веселее, чем ей.

– Не знаешь?

– Что за бред?!

– Траву жевать. Когда придет на поле он, – с расстановкой произнес он, упиваясь своим триумфом. – А звучит как Наполеон.

Оля сделала глубокий вдох и выдох, а потом, словно набрав полную грудную клетку воздуха, остановилась и крикнула на него:

– Ты меня не слышишь? Я хочу побыть одна! Это значит без тебя! Од-на!

Фёдор стоял напротив такой растерянный и испуганный, как будто раньше ни одна девушка мира не повышала на него голос.

– Я тебя чем-то обидел? – спросил он так, что у нее сжалось сердце.

Может, зря она так? Но тут же, чтобы не проникнуться этим сочувствием насквозь, напомнила себе, по чьей вине оказалась здесь и лишилась всего, что имела – злость вернулась.

– А ты считаешь, что вы с отцом мои благодетели? Что можно так просто взять и увезти человека против собственной воли? И указывать, с кем дружить, где жить, с кем общаться? И после этого ты ждешь благодарности? Я просто прошу одного: оставить меня в покое!

– Можно подумать, я очень хотел, чтобы ты была здесь! Поверь, я последнее заинтересованное в этом лицо.

– Угу, – буркнула она и отвернулась, вновь ускоряя шаг.

Думала, догонит, но Фёдор то ли остался на месте, то ли вернулся в дом. А может, ушел на озеро. Во всяком случае, поступил именно так, как она и просила: оставил ее в покое.

Ольга на память дошла до границы поселка, откуда ее привезли, но навстречу из будки рядом со шлагбаумом тут же вышел охранник:

– Сюда нельзя.

Девушка просто развернулась и ушла. Значит, предупредили. Но должны быть другие пути отхода. В конце концов, пешком выбраться проще, чем на машине. Время есть, разузнает.

С каждым часом, что Оля бродила по поселку, изучая местность и пытаясь присмотреться к возможным путям отхода, народу становилось всё больше, а солнце припекало сильнее – ясный жаркий денек привлекал туристов. Их почти с первого взгляда можно было отличить от местных: по атрибутам вроде фотоаппарата или телефона, который снимал всё подряд, по шумным компаниям и любопытным взглядам, по наличию сопровождающего гида. Впрочем, Оля не могла не отметить, что здесь и впрямь было очень красиво. С горы, огороженной от обрыва небольшим деревянным заборчиком – больше для красоты, чем для безопасности, – открывался потрясающий вид: вверху – почти безоблачное высокое небо, парящие в вышине ласточки и стрижи, внизу, насколько глаз видит – зелень и маленькие, словно игрушечные домики. Жить в низине – удовольствие сомнительное, поэтому скупившие участки богачи в основном строились на возвышенности, постепенно вытесняя коренных жителей: пенсионеры доживали свой век, а молодежь предпочитала приезжать лишь на экскурсии, выгодно продавая полуразрушенный дом под новые застройки тем, кто открывал здесь бизнес, ориентированный на туристов или обосновывал собственные дачи.

Следуя за толпой под предводительством гида по крутой деревянной лестнице (здесь вообще во многом осталась аутентичность старины), Оля оказалась на еще одной высокой точке, где были лавочки, забитые людьми, а кто-то устроился прямо на траве, но вид… Потрясающий! У девушки дух перехватило от чувства свободы и того, насколько прекрасен может быть мир. Кругом, насколько мог ухватить глаз, только зелень, небо и прекрасное озеро, больше похожее на море – такое огромное, что противоположного берега было не видно. По нему сновали редкие лодочки и катамараны, воздух развевал волосы, а солнечный свет ласкал кожу… Пожалуй, впервые за прошедшие сутки Оля ощутила наполнившее ее счастье. Место и впрямь было удивительным!

Чуть правее была деревянная церквушка – очень красивая, но, увы, оказалась закрыта.

Оля спустилась вниз и направилась к озеру. Изучать поселок сразу она уже не стремилась: хотелось узнать каждый его уголок, но постепенно, чтобы иметь возможность находить что-то новое и радоваться от этих открытий, а не хапать эмоции массово, так что уже не чувствуешь вкуса от этих пейзажей, когда они начинают казаться чем-то обыденным. Посидела на скрипящем деревянном причале, окунув ноги в озеро и подставив лицо лучам солнца и ветру. Прошлась по пляжу босиком, усевшись после на песок по-турецки и слушая шум набегающих волн. Иногда, когда по глади воды проплывал небольшой кораблик, волны становились сильнее, достигая ее колен, и тогда она радовалась как ребенок. После снова затишье, и новые волны. Сколько она пробыла здесь? До тех пор, пока не почувствовала, что ужасно проголодалась. Взглянула на экран телефона: не мудрено, уже пятый час. Напоследок сфотографировала это место и отправила в чат подругам. Те тут же откликнулись: «Какая красота!», «Как ты, Оля?».

Ответила сдержанно, что пока всё в порядке, а природа здесь и впрямь завораживает, и побрела в сторону дома Красновых, надеясь ни на кого не нарваться. На подъездной дорожке стоял черный джип хозяина дома – ее вчера привезли не на этой: то ли собирался куда-то уехать, то ли недавно вернулся. Однако самого его не было видно и слышно. Как, впрочем, и его сына. А потому Оля, незаметно прошмыгнув на кухню к Наринэ, попросила чего-нибудь пожевать. Та, всплеснув руками и сетуя на то, что голодная и нельзя так мучать желудок, тут же разогрела борщ, щедро добавив сметаны и соорудив сэндвичи.

– Очень вкусно, – жуя, отметила Оля. – Спасибо.

Она разместилась прямо здесь, на кухне, за столиком Наринэ, а та и не возражала.

– Федя очень любит такие. Постоянно их просит, – умилительно произнесла кухарка, и у Оли кусок встал посреди горла. Возникло желание отложить сэндвич, но с этой эмоцией она справилась и всё же доела уже откусанный, хотя за новый так и не принялась. Очень ей важно, что любит Федя!

К счастью, больше Наринэ его не упоминала, а трещала о своем: рассказывала о рецептах, немного спросила об Оле – где училась и где жила, что любит есть и кем работает. Они говорили как о настоящем – «работает», хотя Оля сомневалась, что это всё еще актуально. После ее сообщения работодателю о «непредвиденных обстоятельствах» он на связь не выходил, хотя текст был прочитан. Возможно, его предупредил кто-то еще – ее отец или люди Краснова. Впрочем, разбираться в этом сейчас не хотелось.

Вернувшись в комнату, Оля приняла душ, почитала немного, а после открыла свой ноутбук и решила возобновить занятия иностранным языком. Она увлеклась культурой Турции и мечтала однажды побывать в Стамбуле, но погрузиться в обучение с головой не могла, потому что много работала, потом добиралась домой, готовила, и к девяти часам вечера, когда наконец появлялось свободное время, сил на то, чтобы напрягать мозг и запоминать слова, правила, исключения и практиковать всё это уже просто не было, потому прогресс был почти незаметен. А что сейчас делать? Самое время занять мозг чем-то полезным – тем, чем давно и хотелось.

Она открыла электронный учебник, к которому не прикасалась уже несколько месяцев. Еще бы тетрадку и ручку… Спустилась в служебную комнату, где должна быть Светлана, но там ее не было. Позвонила, спросила, есть ли где-то здесь магазин. Та подробно всё описала и уточнила, что не обязательно тратить свои деньги, всё необходимое Оле купят, но придется подождать до завтра. Ждать Оля не хотела, как и брать что-то в дар от чужих людей, поэтому вежливо сообщила, что такую малость сможет позволить себе сама. Так ни с кем и не столкнувшись из обитателей дома, беспрепятственно посетила небольшой магазин канцтоваров и вернулась в свою «золотую клетку», где провела вечер за обучением, а после – просто включив на стене телевизор с широкой диагональю и упиваясь дурацким реалити-шоу от скуки.

Не забыв поставить будильник и зациклив его на ежедневный режим, легла спать до полуночи. И вновь долго крутилась, не в силах найти себе место. Мысли одолевали, пыталась построить планы побега, но понимала, что единственный приемлемый вариант – чтобы Красновы сами от нее отказались. Но как это сделать? Ударяться в совсем уж бескультурное поведение она точно не будет: ходить голиком, рыгать за столом и хамить – это выше ее сил.

Сама не заметила, в какой момент провалилась в сон, и ей виделось, что сбежать удалось, но ее поймали в каком-то лесу и стали пытать, а Фёдор смотрел на нее и улыбался, а потом появился отец и сказал: «Так ей и надо, нужно слушаться» – и ушел. Так что проснулась Ольга в дурном настроении. Включила негромко любимую музыку, чтобы прийти в себя, и отправилась в душ. Нужно представить, что она в путешествии, это отдых отшельников далеко от столицы, а люди, живущие вместе с ней в доме – всего лишь случайные попутчики, другие жильцы, которые тоже снимают тут комнаты. В конце концов, ее кормят, причем бесплатно и очень вкусно. А еще у нее своя комната и куча свободного времени, от которого, вполне возможно, скоро начнет тошнить, потому что Оля привыкла в жесткому графику. Но пока ничего, терпеть можно.

С этой установкой она надела джинсы и светло-желтую футболку, волосы скрепила заколками с двух сторон и отправилась вниз.

– Доброе утро! Ты пунктуальна, – улыбнулся ей Краснов-старший.

Ольга выдавила вежливую улыбку в ответ и поздоровалась. Постепенно завтраки в этом доме начинают превращаться в повседневную рутину: вот она и на место привычное садится легко, не раздумывая, и Наринэ уже приносит ей кофе со сливками, не спрашивая, улыбаясь, как родной дочери, и Фёдор опять задерживается…

Сегодня на завтрак был омлет с грибами и ветчиной – у каждого на тарелке собственная порция, свежие хрустящие тосты и сырная нарезка, а также шоколадные пирожные. Оля сразу же потянулась к ним. Плотно завтракать не хотелось, а сладенькое она любила.

– Ты прямо как Фёдор, – усмехнулся Олег Николаевич, и девушка едва не выронила пирожное на полпути к тарелке.

Да что ж такое, почему их здесь вечно сравнивают?! Может, потому, что хотят видеть в них пару и, как в случае с маленькими детьми, которых дразнят женихом и невестой, умиляются от любых, даже маленьких совпадений в характерах и привычках? Её же это ужасно раздражало!

Впрочем, реагировать как-то на это замечание не пришлось, поскольку в столовую вошел Фёдор. Сегодня он выглядел поопрятнее: волосы приглажены, светло-бежевые брюки, футболка с отложным воротничком.

– Всем здр-равствуйте, – бодро произнес он, демонстрируя прекрасное настроение и хороший сон.

– И тебе привет! Как вы вчера прогулялись? – спросил отец.

Фёдор бросил на Олю взгляд, и та поспешила ответить:

– Нормально.

– Нормально, – повторил за ней парень, принимаясь за омлет.

– Какие сегодня планы?

– А я должен отчитываться как маленький мальчик?

– Ты не должен отчитываться, но у нас гостья, и я хочу знать, включил ли ты в эти планы ее.

– Это твоя гостья, ты ее и развлекай, – с приторной улыбкой взглянув на отца, дерзко отрезал Фёдор.

«А говорил, никто с его отцом так не общается, – мысленно отметила Оля. – Или на членов семьи это правило не распространяется?».

– Как ты разговариваешь? – прикрикнул на него Олег Николаевич, озвучивая ее мысли.

– Так, ладно, что-то у меня аппетит пропал, я пойду. Всем счастливо, – с этими словами Фёдор поднялся и, махнув рукой на прощанье, исчез, хлопнув входной дверью.

– Извини, Ольга, – тише обратился к ней Краснов-старший, взглянув исподлобья.

– Всё в порядке, меня не надо развлекать.

– Я хочу, чтобы вы проводили как можно больше времени вместе. Познакомься с его друзьями, они здесь часто устраивают шашлыки, купаются в озере. Тебе это тоже будет полезно – появится компания, будет не так скучно.

Она выдавила из себя улыбку и кивнула, но на самом деле подумала: зачем ей его друзья? Такие же напыщенные индюки, живущие в совсем другом мире? Впрочем, скоро о том, что они из разных Вселенных поймет и Олег Николаевич, и тогда Оля снова окажется дома. Скорей бы уже.

После завтрака, который она не стала растягивать, поднялась в свою комнату. И почти тут же в дверь постучали. Оля открыла.

– Ой, Светлана, я как раз собиралась Вас искать, – обрадовалась она. – Хотела немного смахнуть здесь пыль. Не подскажете, где можно взять тряпку или что-то подобное?

– Ой, что вы, я сейчас уберу, – метнулась было обратно она, но Ольга успела поймать ее за руку.

– Не надо, пожалуйста, можно я сама?

Никогда не могла бы подумать, что будет просить у кого-то об этом: чтобы убрать самой свое пространство. Но сейчас ей было важно сохранить хоть что-то из привычной жизни: той, за которую она отвечала сама.

Светлана замялась, и Оля продолжила:

– Я боюсь здесь деградировать. Прошу Вас, пусть у меня останется хоть что-то из прошлой жизни.

Та кивнула и ушла за тряпкой. Вернувшись, засмеялась:

– Если нужна будет швабра, я тоже могу принести, но, боюсь, Олег Николаевич, когда узнает об этом, меня уволит, а в лучшем случае снизит зарплату.

Впрочем, видно было, что этого она совсем не боится, а, скорее, удивлена таким диковинным поведением в доме. Вряд ли когда-то еще гости просили ее о подобном.

– Если нужно, я поговорю с ним. Не думаю, что мне откажут в такой малости, – улыбнулась Оля, резво принимаясь за дело и проводя влажной тряпкой по подоконнику. Успела заметить за окном серое небо, которое низко нависло, казалось, над самой крышей. – Как думаете, дождь будет?

– Обещали, – вздохнула Светлана, запуская в ее комнате робот-пылесос. – Раз уж Вы решили убрать, доведем дело до конца.

Оля благодарно улыбнулась.

– Я, кстати, зачем заходила: собираюсь в магазин, что-нибудь по хозяйственной части вам нужно? И Наринэ сегодня водитель повезет в продуктовый, так что Вы заказывайте, не стесняйтесь, Олег Николаевич сказал Вам всё оплатить.

– Нет, ничего не нужно, – не поворачиваясь, отозвалась Оля и полюбопытствовала: – Что еще сказал Олег Николаевич?

– Больше ничего, – кажется, вполне чистосердечно отозвалась домоуправляющая. – Но я начинаю понимать, почему он Вас привез сюда.

– Да? И почему же? – девушка повернулась и с нескрываемым интересом, правда, весьма агрессивным, уставилась на собеседницу. Та тут же стушевалась.

– Ну, не мое это дело, конечно, просто Вы очень милая. Не такая, как все эти барышни, которые иногда к нам приходят – подружки Фёдора. У них только хахоньки да хиханьки на уме, и как одеться покрасивше, а Вы хозяйственная, сразу видно. Серьезная девушка.

– Серьёзная, – усмехнулась Оля, переходя к полкам с книгами, которые она привезла с собой. Именно это свойство характера ей обычно и ставили в укор, когда дело касалось личной жизни. С отцом она об этом никогда не говорила, но вот подружки любили напомнить: «Ты слишком серьезная, ты своим отношением к жизни и иностранными языками просто отпугиваешь парней». Так было долгое время, а потом появился Илья… При воспоминании о нем на лице появилась улыбка. А потом испарилась. Она вдруг вспомнила их последний телефонный разговор, и с тех пор он ей не звонил. Испугался? Оставил один на один с проблемами? Но ведь такого не может быть! Даже подруги ей пишут несколько раз в день, а от него – тишина. Может, конечно, занят работой или усиленно думает, как вызволить Олю, но сердце подсказывало: дело не в этом. Только слушать сердце в этот раз не хотелось.

– А может, и правда, принесете мне швабру? – повернулась она.

– Да Вы что, Ольга! Меня за такое точно уволят. Вы наша гостья!

Оля обернулась на звук со стороны окна: первые частые капли дождя зашлепали по стеклу. Значит, прогулке сегодня не бывать.

– Ладно, пойду тогда у Наринэ спрошу, может, ей какая помощь нужна.

– Бедная девочка, – услышала она вслед от Светланы, но не придала значения.

Она привыкла работать, и разве виновата в том, что другие обитатели дома, напротив, предпочитают пользоваться трудом других? Конечно, это приятно, что ей не нужно драить весь дом и содержать его в идеальной чистоте, но ухаживать за своими десятью квадратами жилой площади она вполне в состоянии.

Наринэ приняла ее с удовольствием, хоть и, подобно Светлане, долго отмахивалась от помощи, но всё же сдалась. Вместе они резали овощи на горячее, говорили о жизни. Кухарка быстро поняла, что говорить о своем прошлом Оля не хочет, и рассказывала о своем: о молодости, муже, который ушел из семьи, о дочке, что живет сейчас заграницей вместе с внуком Наринэ, и что осенью, когда Красновы уедут в Москву, она обязательно отправится к своей семье и проведет там полгода – так уже было в прошлом году. И зимы там совершенно иные, хотя русский снег Наринэ очень любит.

– А я знаешь, где родилась? Сейчас расскажу! У нас там тепло почти круглый год, а овощи-фрукты знаешь какие? Не то что здесь, покупные – пластик, а не продукты.

Обедать с Олегом Николаевичем Оля не стала, предпочла отсидеться в своей комнате, а после спустилась и ела вместе с Наринэ в ее кухне. Никто ведь не запрещал.

Дождь всё лил, и после обеда девушка вернулась в свою комнату, чтобы заняться изучением турецкого. Потом читала, листала ленту социальной сети, чувствуя, что всего за несколько дней так оторвалась от мира… Казалось, он остался где-то там, далеко, а она здесь, и между ними – прозрачная, но ощутимая грань: как две параллельные, что когда-то были единым целым, но больше не пересекаются. И от этого было, с одной стороны, очень даже приятно, поскольку страшные новости из разных концов страны, которые, казалось бы, совершенно ее не касались, на самом деле сеяли душевную смуту и повышали тревожность, а с другой она понимала, что ритм столицы – ее образ жизни, и долго без него протянуть невозможно.

С улицы донесся звук, словно по гравийной дорожке, ведущей к дому, проехала машина. Подумав немного, Оля поднялась и подошла к окну, выглянув сквозь занавеску. Это была та же люксовая машина, что привезла недавно саму девушку, только теперь водитель помогал высадиться и достать багаж даме постарше. Статная, со светлыми волосами чуть ниже плеч, в укороченных брюках и босоножках на каблуке, в бежевом шелковом топе.

«Жена Олега Николаевича», – догадалась Оля.

По золотисто-коричневому загару можно было даже на расстоянии определить, что дама отдыхала где-то на море и, скорее всего, заграничном.

Выходить на знакомство Ольге совсем не хотелось, хотя она и прислушивалась к шагам на лестнице, ожидая, что ее вызовут. Не позвали. И сама она из комнаты больше не выходила, не желая ненароком с ней встретиться. Хоть это, может быть, было невежливо. В конце концов, откуда она должна знать, что кто-то прибыл? Хотя, разумеется, слышала шаги в коридоре и властный голос новоприбывшей, которая давала указания Светлане. Потом всё стихло. Потом снова шаги – наверное, отправилась на ужин, поскольку спустя полчаса вернулась. Оля предпочла остаться без ужина, но не выходить, тем более в обед Наринэ дала ей с собой пару тостов и сыра. А воду Оля всегда держала в бутылке на тумбочке – опять же, чтобы лишний раз не выходить из своего убежища.

«Было весело, а станет еще веселее», – подумала она про приезд Красновой, и как в воду глядела.

Спускаясь к завтраку следующим утром, она случайно застала неприятный для нее разговор мужа и жены.

– Вот скажи, чем Алёна плоха? И вообще, зачем ему сейчас серьезные отношения? Федя еще очень молод. Девушки есть вокруг – и довольно. Не принуждай его, я прошу. Тем более эта девушка – кто она? Зачем?

Олег Николаевич, заметив в дверях вошедшую Ольгу, откашлялся, после чего воцарилась тишина. Женщина обернулась и сделала недовольную мину, после чего спокойно вернулась к еде, ловко орудуя ножом и вилкой.

– Доброе утро, Ольга. Прости, мы с Ольгой Витальевной еще не всё уладили, – смутился старший Краснов.

Поздоровавшись и заняв свое место, Оля спокойно сказала:

– А я согласна с Ольгой Витальевной. Я тоже не понимаю, что я здесь делаю и зачем.

Та удивленно подняла бровь и на секунду на ее лице появилось нечто напоминающее одобрение. Она ожидала встретить в этой девочке конкурентку, помеху налаженной жизни, но никак не союзницу, а теперь с этим новым раскладом можно что-то придумать, чтобы уладить ситуацию в доме без вреда и для сына, и для мужа.

Олег Николаевич предпочел не комментировать услышанное, вместо этого заявил:

– Фёдор уехал в город, еще вчера, сегодня его не будет, вернется поздно. Ты можешь погулять или… если что-то нужно, скажи.

Действительно, кроме как гулять, делать здесь было нечего. Она сама находила себе занятия: училась дистанционно, читала, помогала Наринэ, с которой быстро нашла общий язык.

– Всё нормально, я найду, чем заняться, – ответила она и поймала на себе взгляд Красновой, которая явно удивилась подобной дерзости.

«Ну простите, не кланяюсь в ножки и не шепчу с придыханием о своей благодарности благодетелям», – цинично подумала Оля, продолжая трапезу и больше не глядя ни на кого за столом.

Супруги обсуждали что-то свое, что мало ее касалось: текущие дела, отдых в Греции (ах, вот где, оказывается, была мама Фёдора).

– Представляешь, Наташа так ужасно обгорела в первый же день. А потом на три дня зарядил дождь, мы даже на шопинг выбраться не могли. Зато кухня очень хорошая, – докладывала Ольга Витальевна, и Оля едва сдерживалась от ироничной усмешки: вот у людей какие проблемы, а как другие живут – они и не догадываются. Что у ее отца проблемы с бизнесом – единственным магазином, который кормил их несколько лет, что саму Олю отправили Бог весть куда по чьей-либо прихоти… Интересно, Красновой бы это понравилось? Она свои курорты, конечно, привыкла сама выбирать, и, наверное, не глядя на стоимость.

Дождавшись паузы в разговоре, Оля поблагодарила за завтрак и отправилась в свою комнату, не забыв прихватить тарелку и отнести на кухню, хотя и успела заметить, каким удивленным взглядом проводила ее Ольга Витальевна – здесь такое не практиковали.

– А ты говоришь, зачем эта девочка, – засмеялся Олег Николаевич.

Это она услышала и поморщилась, пока никто не мог видеть ее лица. Хотела позлить их и доказать, что ничуть не подходит Фёдору, но пока получалось ровным счетом наоборот.

В этот день было серо и распогодилось только к вечеру. Оля вышла ненадолго прогуляться, но быстро замерзла и вынуждена была вернуться. Жаль, что не взяла с собой кофту. Но зато можно приоткрыть окно и почитать. За этим занятием ее застала Светлана, которая принесла свежие полотенца.

– А тут есть отличная терраса на той стороне, с видом на лес. Там такой воздух чудесный, есть кресло-качалка, идите туда, – посоветовала она.

– А там никого? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Нет. Фёдор еще не приехал, Олег Николаевич в кабинете работает, а Ольга Витальевна у себя отдыхает. Идите-идите. Только пледик захватите, чтоб не замерзнуть.

Светлана оказалась права: на террасе было чудесно. Уютно, потрясающий запах леса и свежескошенной травы – это дворник Степан успел потрудиться, поймав момент от дождя до дождя, а еще щебетали птицы… Почти что рай на земле. Жалко, что рядом нет близких людей. Но они хотя бы на связи.

Параллельно, читая книгу и переписываясь с подругами, Оля рассказала им об этом месте и о прибывшей с отдыха Красновой. Девчонки в красках рисовали сценарий, что было бы, если бы ее жизнь – Красновой – изменилась так же внезапно, как и самой Оли, только в обратную сторону. Например, ей пришлось бы работать, причем по восемь часов в день и часто с переработками. Подружки метко шутили, дополняли друг друга, и Оля расслабилась, вновь ощутив, что она не одна.

«Спасибо, девчонки», – от души написала в чат, сопроводив кучей смайликов в виде сердечек и получив в ответ еще больше, а после отправилась в комнату, поскольку темнело и холодало стремительно, так что оставаться на террасе было уже невозможно.