Солнце и снег

После похорон я не смогла оставаться в Шадер и отправилась куда глаза глядят. Дорога далась тяжелее, чем я самонадеянно предполагала, и, вымотавшись, я потеряла сознание. Меня нашел Фридлин, еще один хороший человек, с которым мне повезло в жизни. Он привез меня в деревню Нюэль, где жил с семьей. Там я смогла остаться, работала в конюшне и втайне надеялась, что однажды смогу стать частью их семьи. Наивно было, я теперь понимаю. У нас сложились непростые отношения с Грионтом, старшим сыном Фридлина, я не смогла разрешить конфликт с Еленой, на тот момент его нареченной, и она доложила обо мне Охотникам. Пришлось бежать.

По пути я встретила еще несколько хороших людей, была в плену у разбойников и пережила большую потерю. После того как Охотники убили дорогого мне человека за то, что он пытался защитить меня, я решила вернуться в Шадер. Не думала, что смогу жить где-то еще. Но деревни уже не было. Охотники, занимаясь моими поисками, узнали, что местные жители не платили налоги, приехали за ними и в итоге все сожгли. Взрослых убили, молодых забрали работать. Меня же арестовали и посадили в тюрьму, где я провела около года, а потом один лорд захотел забрать меня к себе, но его желание использовали против него же. Короля Хинта убили, обвинили в этом меня, самого лорда и еще одного Рыцаря Служения. Полагаю, вы слышали об этом.

– Да, – Тиара кивнула, – Ренорд наивно хотел мира, но после смерти Хинта стало очевидно, что войны не избежать. Только в этой истории много непонятного. Во-первых, кто убил короля на самом деле. Во-вторых, странно, что Лидер отдал одного из своих питомцев на растерзание.

Эри развела руками.

– Зачем ты понадобилась Великому Оракулу Рованы? – Тиара перешла к следующему вопросу.

– Видимо, Лидер написал ему что-то, и тот заинтересовался, – она пожала плечами. – Но, скорее всего, это был просто повод выслать Рыцарей из города.

– Даже если так, это явно не основная причина. Ты помнишь, что было в день твоей казни?

Эри прислонилась к стене и скрестила на груди руки.

– Я не имею к этому отношения, – проговорила она.

– Ты знаешь, что по договору с Аргоном рованские маги не имеют права колдовать в Лансии? Оракул просто так не решился бы, – пояснила Тиара и вдруг сменила тему: – Откуда у тебя шрам на ключице?

Эри нахмурилась.

– Вы и об этом знаете?

– Это клеймо, не так ли? Расскажи, если тебе и вправду нечего скрывать.

Эри глянула на Лаирэ. Тот молчал, как будто переваривая услышанное. Она перевела взгляд на Тиару.

– Когда меня схватили, Охотник Найдер привел человека в рясе. Он называл его «брат». Тот и поставил клеймо.

– А зачем?

Эри вскинула брови.

– Меня спрашиваете?

Тиара не теряла хладнокровия.

– Такое клеймо ставят, чтобы запечатать магию. Я знаю, что у тебя есть силы, Эриал Найт, и могу помочь. Если до сих пор ты могла считать, что тебе не к кому с этим пойти, то, поверь, сейчас ты в нужном месте в нужное время. Повторю, зла я тебе не желаю.

– Знаете, – Эри посмотрела ей в глаза, – даже если бы и желали, мне уже все равно. Я устала жить. Устала терять близких.

– К сожалению, это неизбежно. Но должна попросить у тебя прощения, – Тиара коснулась ее руки. – Эрвин действовал по моей просьбе. Я хотела увидеть тебя и понять, что искал Оракул, и не подумала, что кто-то из Рыцарей Служения мог быть тебе дорог. Они же стерегли тебя.

– Они защищали меня, – Эри убрала руку.

– А ты защищала их, – попыталась пошутить Тиара.

Эри глянула на свое перевязанное плечо и подумала о Рикки.

– Люди вокруг меня или умирают, или многого лишаются, – мрачно изрекла она. – Подумайте, прежде чем всерьез на что-то рассчитывать.

Лаирэ тяжело вздохнул. Он был так печален, словно только что испытал вместе с ней все пережитое.

Тиара посмотрела в окно.

– Уже поздно, – сказала она. – Ложитесь. Мы договорим завтра.

– Как вам угодно, – ответила Эри, поднимаясь из-за стола.

Лаирэ пошел вперед.

– Мне жаль, что так получилось с твоими друзьями, – сказал он уже в комнате. – И что ты через столько прошла.

От этой внезапной жалости Эри скривилась. Так получалось, что сама себя она жалела сколько угодно, но вот слышать подобное от других было противно. И надо было что-то ответить, но прежде чем она успела, Лаирэ перевел тему.

– Слушай, а почему ты говоришь Тиаре «вы»? – вдруг спросил он. – Она же одна.

Эри несколько растерялась:

– Так принято. Она старше меня, и вообще…

– Странно. У людей, наверное, все не как у эльфов.

– Или у эльфов не как у людей, – она пожала плечами.

Лаирэ снова посмотрел с сожалением, отчего захотелось схватить его и встряхнуть.

– А кстати, – она обернулась к Тиаре. – На каком языке мы разговариваем?

Женщина сделала вид, что удивлена.

– На эльфийском, разумеется.

– Я не знаю эльфийского, – возразила Эри.

– Тогда как же ты на нем говоришь? – в глазах лесной колдуньи появились искорки.

– Я говорю по-человечески, – стояла на своем она.

– Тогда выходит, и мы говорим по-человечески?

– Тиара, пожалуйста, – попросил Лаирэ.

– Ладно, – женщина улыбнулась. – Мы все говорим на эльфийском, но Эриал кажется, что она говорит по-человечески.

– Как такое может быть? – парень нахмурился.

– Есть заклинания, которые помогают понимать иные языки. И при обычных обстоятельствах я бы списала на магию. Но в вашем случае дело, похоже, не в этом.

– А в чем? – поинтересовалась Эри.

– У меня есть теория, но не хочу забегать вперед.

Стало ясно, что большего колдунья не скажет. Во всяком случае, сегодня.

– Так что вам от меня нужно?

Эри оторвала взгляд от толстого, покрытого старой корой ствола дерева. Густую зелень и домик окутала пелена тумана. Ночью прошел дождик, и теперь в воздухе пахло листвой. Лаирэ остался в комнате, должно быть, еще спал. Ей самой не хотелось, она едва сомкнула глаза, а Тиара, казалось, обладала способностью управлять своей усталостью. Вид у нее был бодрый, в голубых глазах бегали огоньки. Контраст был особенно заметен на фоне унылого лица Эри.

Все это уже как будто происходило раньше, и теперь она ждала, пока ей сообщат, зачем она здесь и что должна сделать. Собственное счастье больше не казалось возможным, но и снова впадать в беспамятство не хотелось. Жить – так жить. Раз надо, значит, надо.

– Ты удивительное существо, Эриал, – ответила Тиара. – И даже не подозреваешь об этом.

– Я полукровка, которая не смогла найти место среди людей, а среди эльфов оно мне не нужно.

– Напрасно. Мы могли бы принять тебя в семью. Разве не этого ты хотела?

– Вы убили Рикки и Филиппа, – мрачно проговорила она, – а возможно, и Кристофера с Виртом.

– Мы спасли тебя и привезли домой, – возразила колдунья. – Даже если сейчас ты этого не понимаешь.

Эри промолчала, посчитав спор бессмысленным.

– Ладно, не это главное, – перевела тему Тиара и с хрустом отломила сухую веточку. – Держи.

– Зачем? – она покрутила ее в руках и с недоумением посмотрела на лесную колдунью.

– Сделай так, чтобы на ней снова появилась листва.

– Это шутка? – Эри было не смешно.

– Отнюдь. Сделай это, и я отпущу тебя.

– А говорили, что я не пленница, – напомнила она.

– А куда бы ты пошла? – проникновенно спросила Тиара.

Тут крыть было нечем. Эри поднесла веточку к глазам.

– Это невозможно.

– Ты можешь.

– Да с чего вы решили?

– Я знаю, о чем говорю. Ты можешь, – Тиара взмахнула рукой, и ветви огромного дерева пришли в движение, готовые подхватить их и поднять к домику. Эри снова покачала головой, но веточку выбрасывать не стала. Лесная колдунья приняла это за знак согласия и улыбнулась одними глазами.

– Это такая глупость! – Эри лежала на ветви и смотрела в зеленую крону.

– Она хоть сказала, как это сделать? – спросил устроившийся рядом Лаирэ.

– Если бы! Но говорит, что если появится листва, то даст мне уйти.

– Наверное, проверяет тебя. Эрвин говорил, что с Тиарой ничего нельзя знать наверняка.

– Слушай, а сколько ей лет? – Эри повернула голову в его сторону.

– Не знаю, но выглядит молодой, – Лаирэ пожал плечами. – Лет сорок, наверное.

Эри озадаченно моргнула.

– Ах да, – сообразила она, – вы же, эльфы, живете дольше людей. Для вас сорок – не возраст.

– Эриал.

– Что? – она встретилась с ним взглядом.

– Я не эльф, а ты не человек. Мы не враги друг другу, и нет причин так разговаривать.

– Но ты же чувствуешь себя эльфом.

Лаирэ покачал головой.

– Не больше, чем ты себя человеком.

– Ладно, какая разница, – она махнула рукой.

– Для меня разница есть, – тихо сказал Лаирэ и замолчал.

От тишины стало неловко.

– Все равно я не могу заставить эту ветку цвести! – воскликнула Эри, просто чтобы что-то сказать.

– Несколько дней назад я бы не поверил, что лесом можно управлять, – ответил Лаирэ. – Но я не могу тебе помочь, – он приподнялся.

– Подожди, – остановила его Эри. – Посиди со мной еще немного. Пожалуйста.

Тиара куда-то исчезла. Дала сухую ветку, невыполнимое задание и отбыла по своим делам, а на дереве остались только они с Лаирэ.

Эри до конца не осознавала этого, но компания паренька словно возвращала ее к жизни. Она вновь начинала поддаваться эмоциям и порывам. После убийства Рикки в душе поселилось чувство утраты и отчаяния. Казалось, что она совершенно пуста, бесцельна и бессмысленна. Ее жизнь не нужна никому, даже ей самой. И вот теперь Лаирэ одним своим видом убеждал ее в обратном. Она все еще мало о нем знала, но, быть может, их так роднили обстоятельства: это дерево, хижина и странная колдунья. А может, и что-то большее, о чем недоговаривала Тиара. Эри тоже не хотела рисковать и упоминать о снах. Не стоило торопиться с доверием.

Ей вспомнилась Ульрика. Разбойница была женщиной той же породы, но другой по характеру. Она была живой, яркой и, главное, искренней и прямой. Поначалу их отношения не складывались, но было у них и общее. Недаром обеим был дорог Корд. Эри улыбнулась, представив, как они могли бы увидеться, побегать по снегу и вспомнить медведя лысого. А еще было бы здорово увидеть Нашту, узнать, как она, поболтать с ней, сидя на крыше.

В голове мелькнула мысль о Тирке, и Эри сразу скисла. После смерти Рикки воспоминания о молодом Охотнике показались преступными, словно она предавала память о синеглазом пареньке. Впрочем, не все с ним было так просто, и если бы Рикки не погиб…

Однажды в детстве он пообещал, что не позволит никому называть ее ведьмой. Слово он не сдержал, но Эри все равно влюбилась. Первый поцелуй под кружащими снежинками запомнился на всю жизнь. Она думала, что они всегда будут вместе, но Рикки опять обманул. Оттолкнул и предал ее, переметнувшись на сторону Дианы.

Они встретились в Толлгарде полтора года спустя. Оба за это время изменились и повзрослели. По иронии судьбы Рикки снова оказался на другой стороне. Он стал учеником Охотников и без пяти минут Рыцарем Служения. Он не был ее врагом и даже пытался помочь, но и рисковать шеей тоже не спешил. До самой последней минуты, когда он, наконец, победил собственную трусость, решился, бросился в пропасть, а удар пришел, откуда не ждали. Как бы Тиара ни оправдывалась, есть вещи, которые нельзя исправить.

– Я скучаю по Эрвину, – прервал ее размышления Лаирэ.

Эри приподнялась и села.

– Надо придумать, как выбраться отсюда, – решительно заявила она.

– Но как заставить ветви двигаться? – Лаирэ поднялся следом за ней. – Вот где магия пригодилась бы.

– Ничего, найдем способ, – в ее глазах загорелся огонек.

Лаирэ улыбнулся, но, посерьезнев, сказал:

– Крона у дерева довольно высокая. Даже если удастся добраться до нижних веток, от земли все равно далеко.

Эри кивнула:

– Надо сплести веревку, – и спросила. – Ты знаешь эти леса?

– До границы смогу довести, но ты уверена?

– Ты же сам соскучился по Эрвину, – напомнила она.

– Нет, – Лаирэ задумчиво прикусил нижнюю губу. – Я хочу сказать, Тиара не просто так дала тебе задание. Может, нужно сначала разобраться, а уже потом уходить?

– Значит, ты мне не поможешь? Ладно.

«Мы знакомы-то два дня», – подумала она. Чего можно было ожидать?

– Что-то небо хмурится, – Лаирэ поднял голову.

– Пойду в дом, – она немного покрутила в руках злополучную веточку и, так и не решив, что с ней делать, направилась к двери.

Начался дождь. Крупные капли застучали по листьям, и пришлось укрыться в хижине.

Эри подвесила над очагом котелок с водой и, скинув обувь, взгромоздилась с ногами на стул. Лаирэ нерешительно покружил по кухне и все же присел рядом.

– Хорошие ботинки, – заметил он.

Эри кивнула и отвела взгляд.

Почти новые, их купил для нее Рикки в Индорфе, и вот теперь они – единственное напоминание о нем. А ведь она еще тогда не хотела их брать…

– Я что-то не то сказал? – встрепенулся Лаирэ.

– Нет, просто… Я видела столько смертей, а так и не научилась ценить тех, кто рядом. Я знала, что все может случиться в любую минуту, но продолжала вести себя так глупо… Я, наверное, сбивчиво говорю.

Она замолчала и посмотрела на свои пальцы, все еще сжимавшие сухую веточку.

– Жизнь удивительна, – заговорил Лаирэ. – И эльфы знают это. Они живут дольше людей, но умеют ценить каждое мгновение. Всегда хотел научиться этому. Потому что ничто больше не повторится. Завтра нас здесь может уже не быть, завтра мы уже не сможем поговорить о том, что действительно важно, – он протянул ей руку.

Смутившись, Эри вопросительно посмотрела на него. Лаирэ улыбнулся:

– Не бойся. Закрой глаза.

Он взял ее ладонь в свои. Эри выдохнула и перестала сопротивляться. На душе стало теплее. Она закрыла глаза, и на мгновение показалось, что рядом сидит Корд. Дождь за окнами усилился, но внутри было хорошо и уютно. Как дома, как в родной семье.

Вода в котелке забурлила, и Эри пришлось отстраниться. Поднявшись на ноги, она подошла к очагу. Лаирэ посмотрел ей вслед, затем перевел взгляд на брошенную на пол веточку. Может, ему показалось, но в ней как будто что-то изменилось, хотя с виду это был все тот же мертвый кусок дерева.