Поцелуй для спящей принцессы

Сегодня на Летте было чудесное светло-зеленое платье. Оно удачно оттеняло смуглую кожу и от локтя открывало изящные руки, вечно занятые работой.

– Доброе утро… – протянул Ниил, будто задумался о чём-то.

– Доброе утро, – отозвалась Летта, улыбнувшись. И на душе Ниила тут же стало теплее.

– Как настрой? – спросил он, отхлебнув чай. – Ты наверняка слышала, что со вчерашнего обеда здесь живет принц…

Летта кивнула и призналась:

– Я его видела. Вчера относила обед и ужин.

– И как тебе?

– Милый, – Летта пожала плечами. – Если все получится, я думаю, принцесса будет рада, что именно такой принц ее спас. А если нет… – и она грустно улыбнулась.

– Он правда тебе понравился? – Ниил занервничал.

Летта проницательно на него посмотрела и заметила:

– Если бы я была на месте принцессы, я бы точно от него не отказалась.

– Он младше тебя почти на четыре года.

– Чуть больше, чем на три. Всего лишь, – Летта фыркнула. Закинула в рот остатки пирожного и поднялась. – Надо спешить. Приготовить завтрак его высочеству, чтобы он не остался голодным, когда соизволит подняться. – И уже сделала шаг вперед, но резко остановилась и развернулась. – А у тебя как настрой?

– Не нравится мне это всё.

Она приподняла брови:

– Потом обязательно расскажешь. Госпожа фея наверняка уже ждет тебя.

– Думаю, да. Ждет, – Ниил поднялся из-за стола, направился ко входу в дворец. И вдруг позвал: – Летта?

– Да? – донесся ее голос уже из кухни, которая была отдельным зданием, примыкающим к дворцу. А вскоре и сама Летта выглянула на веранду.

Они находились на разных концах веранды, но Ниил почему-то все равно видел глаза Летты. Зеленые глаза. Задорная листва на деревьях.

– Поклянись мне, – произнес фей. Тише, чем хотелось.

– В чем?

Но он уже скрылся, покачав головой.

***

Сегодняшнее утро не походило на остальные (по крайней мере, на большую часть остальных), сливающихся в единую череду ожидания, а потому обещало запомниться. То есть, конечно, Риччи и раньше проводила экскурсии, рассказывая всем избранным историю возникновения этого дворца. Но на Дариэла Риччи возлагала особые надежды.

Конечно, Риччи не просто так давным-давно присматривалась к принцу.

Она, как фея, могла видеть всякие интересные вещи, если хотела. Ауру, например (ее после пары лет обучения она научилась даже немного исправлять), или магические отпечатки, или таланты (их она даже умела усиливать). Как будто все окружающие были кошельками, набитыми монетами, и Риччи, с лёгкостью взламывая замочки, доставала по одной монетке, с каждой узнавая все больше и больше о хозяине кошелька.

В Даре она тоже кое-что увидела. Не настолько интригующее, чтобы ползать перед королем Идвигом на коленях в просьбе ненадолго одолжить сына, и всё же любопытное.

И вот, спустя столько лет, Риччи выпал шанс либо убедиться в своих предчувствиях, либо выяснить, что она ошиблась.

И идти дальше. Да, пожалуй, дальше. Дороги назад всё равно нет. Двадцать шесть лет назад Риччи поклялась Великой королеве, матери принцессы Аделин, что сделает все возможное (и невозможное), чтобы защитить принцессу.

Несмотря на то что феи в сознании недалеких людей, никогда с феями не сталкивавшихся, считаются легкомысленными, клятва феи значит больше клятвы короля; фея останется верна своим словам, чего бы ей это не стоило, королей же можно купить, если знать, что предложить.

К слову, чаще всего феи погибают именно потому, что пытаются сдержать обещанное. Лишь только тем феям, которые никогда, никому и ничего не обещают, удается прожить под двести лет – остальные уходят в молодости. Пора бы уже задуматься и изменить стратегию поведения, но феи раздают обещания до сих пор.

Риччи надеялась, что Дариэл проспит до полудня, а то и дольше. Так делали едва ли не все принцы, что задерживались в этом дворце. Слишком устали, оправдывались они. Притомились за дорогу, решили немного отдохнуть. А что такого?.. Первые пару лет Риччи злилась (все-таки ей приходилось по полдня ожидать, пока принцы соизволят подняться). А потом смирилась. И сама перестала спешить.

Вот и сейчас она, уже полностью готовая к сегодняшнему дню, сидела за скромным письменным столом своей временной комнаты, делая заметки в книге прибывающих. Закончила оформление разворота Дариэла, кое-что поправила в старых… Дел хватало. Во-первых, фея собиралась закончить еще один разворот – там был принц, который два месяца назад прожил здесь почти неделю (и тоже вызывал надежду, но оправдать ее не смог, раз принцесса все ещё спит). После фея хотела сходить до Динко, узнать, исправил ли он последствия погромов. И приготовил ли отчет о том, сколько денег должен им вчерашний принц, как там его звали?..

Но внезапно в тишине, нарушаемой лишь скрипом пера, Риччи различила шаги.

У нее, как и у всех фей, был чудесно развит слух. Это, считайте, подарок ещё с тех древних времен, когда феи были маленькими, чуть крупнее обычных бабочек. И им приходилось вечно оставаться настороже, чтобы не стать добычей какого-нибудь хищника.

Наверняка замечательное было время. Но да, потом пришли люди, и феи постепенно достигли человеческого роста, чтобы еще и с людьми не воевать. Правда, воевать все равно приходилось, но это совсем другая история.

Хороший слух так никуда и не делся – и, как доказывало это утро, был до сих пор вполне полезным.

Временная обитель Риччи располагалась по соседству от той комнаты, где она живёт на постоянной основе. То есть той комнаты, что принадлежит сейчас принцу Дариэлу. Именно принца Риччи и заметила, когда чуть приоткрыла дверь и выглянула в коридор.

Принц как раз только-только покинул комнату. Прислонившись к стене, он огляделся вокруг (но, конечно, не заметил Риччи, потому что она умела быть незаметной). И, как будто на что-то решившись, направился прямиком к двери, за которой спала принцесса.

И даже коснулся ручки.

А потом замер, видимо, пытаясь набраться решительности ещё раз.

Кудрявые темные волосы, помятая рубашка, нерешительность во всех движениях… И в то же время – огромное желание попасть внутрь, которое ничто не может остановить.

Даже магия.

Ручка прокрутилась, и дверь начала открываться.

Фея не была бы феей, если бы не попыталась защитить принцессу. А потому проникнуть к Аделин в комнату могла только она сама. И ещё некто, тот самый принц, который удовлетворит всем требованиям заклинания. Даже Микко, горничная, которая сейчас наверняка наводит порядок в бывших комнатах принцев, не может попасть внутрь.

Ни одного такого принца Дворец роз прежде не видывал. Но вот наступило сегодняшнее утро.

Удивительное утро.

Риччи выдохнула. Кажется, слишком громко. Она давненько не испытывала столько эмоций. Фее хотелось смеяться и плакать одновременно.

Риччи сжала кулаки, стараясь утихомирить разыгравшуюся внутри бурю. Её предположение подтвердилось. Это значит – они уже на полпути к тому, чтобы произошло чудо.

Нужно спасать принцессу. В самом деле спасать.

***

Принцесса Аделин не выходила у Дара из головы.

Закрывая глаза, чтобы уснуть, Дар видел лишь только её лицо, и все мысли Дара оказались о ней. Их встреча была такой короткой, да даже встречей ее нельзя назвать в прямом смысле этого слова. Но принц всё равно запомнил (выучил наизусть) каждую черту ее лица.

От Дара отказался отец, его лишили королевства, он целый месяц скитался черт знает где, но сейчас всё это отошло на второй план, или даже на третий, или вообще спряталось где-то глубоко внутри, чтобы Дар вспомнил об этом только через пару десятков лет, рассказывая о приключениях юности детям. Может быть, даже своим.

В это мгновение Дара больше всего волновало то, какие у принцессы глаза.

Карие, как мёд? В Светославии много цветов, и мёд здесь чудесный, сладкий, но не приторный. Именно мёд отец покупал у Светославии чаще всего. Больше такой нигде не встречался. От одной такой баночки мёда вылечивалось, как по волшебству, простывшее горло.

Голубые, как лёд? Дар всю свою жизнь прожил рядом с Северным морем, которое, несмотря на весь его холод, иногда называли морем Жизни – в далекие времена, когда шла выматывающая война, именно это море не дало погибнуть королевству Дара. Море – и рыбаки, днями и ночами блуждающие по нему.

Зелёные, как чешуя самых дорогих рыб? Именно такую рыбу, с завораживающей малахитовой чешуей, чаще всего покупала Светославия у его королевства. Из повозок эти рыбы смотрели безразличными жёлтыми глазами на Сведрию, что отдаляется от них постепенно. И ничуть себя не жалели.

У Дара глаза синие, как безоблачное небо в приближение ночи. А по каёмке рассыпаны задорные золотистые звезды. Так сказала девчонка, которую изо всех пророчили Дару в невесты. Дочка влиятельного графа. Но Дар так и не смог ее полюбить и от женитьбы отказался. В общем-то, это стало одной из основных причин, по которой король Идвиг отказался от сына.

Но да что теперь ворошить прошлое?.. Тем более, если настоящее волнует намного больше.

Какие глаза у принцессы, прекрасной Аделин?

Всю ночь Дар ворочался с боку на бок, не в силах уснуть, и думал о том, как ему хочется, чтобы принцесса распахнула свои глаза.

Что это было? Помешательство? Никакая девчонка, будь она хоть трижды красива и восхваляема всеми в округе, не цепляла Дара так сильно. Более того, он старался держаться от девчонок подальше. Не хотел влипать в неприятности – а девчонки, тем более красивые, постоянно влипают в неприятности и тащат за собой остальных. Убедился на примере собственной несостоявшейся невесты.

Попросту говоря, девчонок Дар боялся, и Аделин тоже.

Но почему-то так сильно хотел узнать ее.

Или хотя бы увидеть ее глаза. И разглядеть в них себя.

Глупо, наверное. Очень даже глупо. Расскажи Дар что-нибудь такое старшим братьям, они наверняка бы его засмеяли. Рик, Эрн и Римо постоянно окружали себя девушками, выбирай – не хочу. Но ни один из них ещё не женился, хотя Рику недавно исполнилось двадцать пять лет… И насильно их никто женить не собирался.

А отец, заговори Дар с ним о чувствах, наверняка бы Дара наказал. Сказал бы, что не следует ему страдать всякими глупостями. Дали невесту – женись. Не хочешь жениться – работай. Не хочешь работать – что ж…

Король должен слушать разум, а не чувства.

Дару никогда не стать королем, но принцем его все же называли. Поэтому Дар должен был следовать главным королевским заповедям. Как и все.

А он только и делал, что постоянно их нарушал.

После очередной такой его выходки король Идвиг, в порыве злости на косяки Дара, не выдержал и заявил, что с этого дня сына у него всего три. А Дар и спорить не стал. Ушел, чтобы не быть обузой. Чтобы обрести свободу. Вот только уже на вторые сутки, когда Дар проснулся в одной из комнат таверны с жутким похмельем и без кошелька, свобода потеряла всякий смысл.

Тогда-то он и вспомнил про Светославию.

И принцессу, о которой так часто говорил его отец. Бывший отец. Короля Идвига слишком возмущала ситуация с принцессой. И интерес феи Ричиэллы, который она проявляла к Дару. Отца в целом раздражали феи, до дрожи в коленках. Что король, конечно же, не стеснялся высказывать, а Дар слушал, потому что не смел не слушать.

Сейчас же Дар, скрываясь от внимательных глаз феи, особенно раздражающей Идвига, любуется на её племянницу и забывает дышать.

Что же там, впереди? Счастье? Гибель? И то, и другое? Разочарование, если ничего не выйдет? Растерянность, если что-то все же получится?..

И что будет дальше?

В случае поражения? Или… победы?

Ещё полтора месяца назад Дар думал, что знает всю свою жизнь, расписанную наперед. Балы, и дорогие вина, и светские беседы. Корабли, и согревающий эль, и чувство единства со всей командой. Так будет продолжаться всегда, но нигде он не сойдёт за своего. На балах – тень братьев, герой второстепенного плана. На кораблях – сын опытного морехода, талантливого к корабельным делам короля, успехов которого самому Дару не достигнуть.

Но вот, пожалуйста, – жизнь резко поменялась, и где теперь балы и корабли, а где Дар?..

А, может, так и надо было? Чтобы все, к чему привык Дар, осталось позади, за бортом? Чтобы впереди была только неизвестность – а разве она так плоха, эта неизвестность? Разве это проклятье, а не шанс?..

Принц встретил новый рассвет, глядя в большое окно и слушая нежное щебетание птиц. Дар даже поднялся ради того, чтобы отвесить тюль – слишком завораживающее за окном было небо. Всполохи огня, мягкие лепестки роз, резные контуры облаков, словно созданные талантливым мастером…

И Солнце, плавно скользящее по небу.

Как будто он только что своими глазами наблюдал появление жизни. Или, если быть точнее, перерождение.

Дар вдруг подумал, что это символично.

Он ведь тоже рождается заново. Не так быстро, конечно, как Сиита, умирающая каждую ночь и возраждающаяся к утру. Но тоже вполне успешно. Может быть, когда-то он и в самом деле поймет, что стал совершенно другим человеком. И этот, новый Дариэл, будет гораздо лучше прежнего.

Буйство цветов, окрасившее небо, только начало растворяться в воздушных потоках, а Дар уже поднялся с кровати. Потянулся, покрутился на месте, разминая мышцы. Сходил в личную, пусть и крошечную, умывальню и привел себя в порядок. Попытался расчесать кудри. Волосы пока лежали как следует – спасибо вчерашним купаниям.

Дар вдоволь нагулялся по комнате, ожидая непонятно чего.

Но в конце концов терпение кончилось, и принц осторожно покинул свою обитель. Огляделся вокруг, но никого не заметил. И замер напротив белого дверного полотна, как околдованный. Не зря же Светославия остается одним из тех редких королевств, где до сих пор обитает магия…

Принцесса была совсем рядом.

Всё это время.

Их отделял всего лишь коридорчик, очень скромный по меркам нормальных дворцов. Дверь, коридор, дверь. И он вновь ее увидит.

Поблескивала золотом табличка – отголосок прошлого. Где было это золото? Почему оно не спасло Аделин? Много кто думает, что деньги могут противостоять и коварным замыслам судьбы, и буйству человеческой природы. Но спящая принцесса была очередным доказательством того, что деньги способны далеко не на всё. Сомнений не возникало: король Светославии не пожалел бы никаких средств, если бы они спасли его дочь.

В два шага Дар преодолел расстояние между дверьми и коснулся ручки. На мгновение Дару показалось, что ручка легонько его кольнула, будто хотела запомнить. Но чего только не привидится после бессонной ночи…

Всего лишь одно движение, и Дар окажется внутри.

А ведь сказки о любви всегда такие красивые!.. Принц спасает принцессу, и они друг в друга влюбляются. Принц побеждает чудовищ, а принцесса стойко идет к нему навстречу, не боясь никаких испытаний.

Вот только сказки всегда заканчиваются на том моменте, где принц и принцесса обмениваются признаниями в любви, потому что после ничего интересного не происходит. Всё как у всех: быт, дети, смерть. Принц надоедает принцессе, а принцесса надоедает принцу. Какое уж тут «долго и счастливо»? Одни мучения.

Разбудит ее Дар, и что дальше? Счастливый конец? Но ведь не бывает в жизни счастливых концов, где любовь живет до скончания времён, где между возлюбленными не возникает разногласий и где внешние обстоятельства оказываются лишь проверкой на прочность, с легкостью пройденной. И принц с принцессой в итоге разбегаются, не имея друг к другу ничего, кроме взаимных обид.

Но как же хочется посмотреть в ее глаза!..

Хотя бы на мгновение, пока принцесса не начала проявлять свой скверный характер, пока не примчалась фея, пока король не вспомнил, что у него есть дочка, спрятанная в крошечном дворце, куда попасть – отдельное приключение.

Ручка успела опуститься совсем немного.

– Принц! – радостно прозвучало за спиной. – Совсем не ожидала тебя здесь увидеть в такую рань. Тебе плохо спалось на моей кровати, Дариэл? Или, напротив, слишком хорошо, что ты успел выспаться за такой короткий срок?..

Дар отскочил назад.

Ричиэлла стояла прямо за его спиной, и в глазах феи горел неподдельный интерес. Хотя, кто знает, вдруг она придумывала, какую именно казнь ему устроит.

Пытался пробраться к принцессе без фейского на то разрешения. По скромному мнению Дара, отличный повод, чтобы осуществить расправу.

А если фея вдруг узнает, что Дар уже был здесь вчера, то расправа окажется жестокой вдвойне. И оправдаться тем, что Дар попал к принцессе совершенно случайно, не получится. Хотя бы потому, что он только что чуть не повторил этот трюк во второй раз.

– Доброе утро, – пробормотал Дариэл.

К Ричиэлле Дар, выращенный на сказках, относился с оторожностью.

Быть может, и как к мамочке, хлопочущей над принцессой. По классике жанра, мамочки прекрасных принцесс всегда оказываются по меньшей мере ведьмами, которые очень любят угощать неугодных персон яблочками. Желательно красными.

Фея смотрела на Дара, будто чего-то ожидала, и тогда он все-таки ответил на вопрос:

– Спалось в самом деле скверно… не слишком хорошо, – поправился Дар под внимательным взглядом Ричиэллы.

– Прискорбно, – фея пожала плечами, и не то чтобы по ней было видно, будто ей действительно жалко Дара. – На крайний случай, гостевые комнаты отныне всегда в твоем распоряжении. Я отдала приказ, их уже приводят в порядок. Стоит только попросить Ниила, и он переселит тебя в одну из них.

– Спасибо, воздержусь, – отказался Дар.

Ричиэлла ничего не говорила про его попытку попасть к принцессе, и это настораживало. Потому что фея определенно точно успела ее заметить, если не рассмотреть во всех подробностях. Не такая уж широкая у Дара спина, чтобы загородить весь обзор.

Как будто фея действительно готовила что-то грандиозное.

– Как знаешь, – Ричиэлла чуть склонила голову. На ее голове были всё те же красные кудри до плеч, за спиной до сих пор покачивались стрекозиные крылья, перетягивающие на себя значительную часть внимания. Только одежда в этот раз была другой: не красное платье, как вчера, а более спокойный по цвету и в то же время вызывающей по фасону бежевый брючный костюм. В бывшем королевстве Дара никто, кроме мужчин, не смел носить брюк. Да и в Светославии все женщины, которые прежде попадались Дару по пути, носили платья, полностью скрывающие ноги.

Либо фея была слишком смелой, либо плевать она хотела на мнение окружающих.

Скорее всего, и то, и другое.

– Итак, – она развела руки в сторону. – Что-то мне подсказывает, что ты не завтракал: больно неважно выглядишь. Но наша Летта сможет кого угодно поставить на ноги. Предлагаю спуститься в столовую: посидишь вместе со мной. Или тебе не терпится приступить к истории? Любишь сказки, Дариэл? – вдруг спросила она.

– Терпеть не могу, – признался Дар. Мамочка всегда рассказывала ему сказки. А потом сама стала одной из них. – Завтрак… можно.

В его положении спорить было последним делом.

Фея кивнула и повела Дара дальше, на улицу, в ту сторону, где принц прежде не бывал. На ходу заметила:

– Тяжело тебе придется, если ты не любишь сказки. В нашем королевстве вся жизнь – одна большая выдумка. И даже феи есть. Фей ты тоже не любишь, Дар?

Принц неопределенно помотал головой.

Ричиэлла, кажется, над ним издевалась. А он, как принц, не должен отзываться на издевки. Ведь так?,.

***

Если Летта и хотела кому-то подражать, то только Ричиэлле, самой прекрасной фее из всех, что Летта повстречала за двадцать лет своей жизни.

А Летта повстречала достаточное число фей. По крайней мере, чтобы со спокойной душой сравнивать их между собой.

Ричиэлла с одинаковой уверенностью говорила и с нищим, и с королем; она умела быть хитрой, но при этом никогда никого не обманывала. А ещё эта фея отличалась необычайной целеустремленностью, и это тоже вызывало восхищение.

Летта верила в то, что миров существует множество – не счесть. Но если бы в одном из этих миров случилось так, что Летта оказалась бы на месте Ричиэллы, ей навряд ли бы хватило терпения выдержать трудности, которые несёт на себе эта хрупкая фея.

Десять лет.

Подумать только.

За время, прошедшее после того, как принцесса уснула, Летта успела стать в два раза взрослее. А Ричиэлла всё ещё не потеряла веру в успех. И движется вперед.

А вот и она.

Ричиэлла всегда завтракала чуть позднее Ниила (непривычного Ниила, если вспомнить про сегодняшнее утро), так случилось и в этот раз.

Вот только сейчас фея пришла не одна, а в сопровождении принца. Того самого Дариэла, которого Летта вчера угощала местной кухней. Он открывал дверь, забирал поднос, бурчал «спасибо» и скрывался. К слову, посуду не помешало бы забрать. Пока что, конечно, есть, из чего кормить гостей, но может и закончиться, с такими-то гостями.

Дождавшись, пока Ричиэлла и Дариэл полностью попадут под тень крыши, отделяющей летнюю веранду, Летта вышла из кухни и поклонилась.

– Здравствуйте, Ричиэлла, – произнесла она, слегка поклонившись. – Здравствуйте, принц.

Дариэл был выше феи на голову и шире в плечах, при этом сохранял юношескую худобу. Однако же сейчас хмурый принц казался лишь небольшим темным пятном, тогда как Ричиэлла была светом, заполняющим всё на своем пути, каждую щелочку.

– Доброе утро, Летта! – отозвалась Ричиэлла добродушно. – Только взгляни на это чудо. Как давно ты видела принцев, которые так рано встают?

– Вижу впервые, – призналась Летта.

В самом деле, завтрак, достойный особы королевских кровей, Летта ещё даже не начала готовить. А она замышляла удивить принца чаем с лепестками роз, пирожным с диковинным цитрусовым вареньем и птицей, целиком состоящей из ягод. Тем временем, принц уже находился здесь.

– Я, если не ошибаюсь, с таким чудом прежде уже сталкивалась, но в те времена, кажется, была совсем молодой. Придумаешь нам что-нибудь перекусить?

– Да, конечно, – Летта закивала. – Только дело вот в чем… – Она посмотрела на принца. Будет ругаться – или все-таки нет?.. – Завтрак, предусмотренный для вас, принц, ещё не до конца готов. Но я могу предложить вам то же, что будет уважаемая фея.

Фея никогда не была привередлива в еде. Может, именно поэтому Летта очень сильно старалась, когда работала над своими блюдами. Ей необычайно сильно не хотелось разочаровывать Ричиэллу.

– Конечно, – Дар махнул рукой, – не стоит так беспокоиться.

И при этом он был милым, слишком милым – Летта ни в одном слове не соврала Ниилу, когда сегодняшним утром они, согласно их личной традиции, завтракали вместе.

Летта умчалась на кухню, и Дар пробурчал:

– Я вообще сегодня не спал.

А Риччи, которая внимательно наблюдала за ним, стараясь уловить каждое движение, поинтересовалась:

– И как же там получилось?

Дар с опаской взглянул на нее, ответил:

– Думал.

– И о чем же? – И прежде, чем принц успел ответить, фея взмахнула рукой, указывая на великолепие столов, которые можно занять. А было их целых три – больше пока что ни разу не пригождалось. И даже так – всегда хватало двух. – Выбирай, куда будем садиться.

Принц занял стол, расположенный дальше всего от кухни и ближе – к открытому небу, и Риччи тоже это отметила. Даже такая деталь пригодится, когда она попытается составить подробный образ Дара в своей голове. Чтобы понять, что им движет. Как он может поступить дальше. И как самой Риччи следует себя вести.

О многом скажет и любезность, с которой он согласился завтракать тем же, что и Риччи. Хотя многие обыватели считают, что феи питаются одной лишь травой.

На завтрак, как оказалось, был салат – лепестки мяты, сочные персики, мед, – и хлеб с семенами подсолнечника, и чай, которому в описание так и просилось слово «мягкость». Весьма по-фейски… Дар не выглядел вдоволь наевшимся, но, впрочем, здесь никогда не ели много – местным жителям не требуется постоянно поддерживать тепло тела большими порциями тяжеловесной еды.

Время завтрака закончилось. Зато началось время историй. Каждому принцу, удостоенному чести их выслушать, Риччи рассказывала истории по-своему. И Дар не станет исключением. Напротив, он подтвердит это правило.

– Обернись назад, – попросила Риччи, едва они шагнули на свет, покинув столовую.

В воздухе витал запах роз, пели пестрые коричневые птички, спрятанные в кустах (различить их было сложно).

Начиналось утро, настоящее утро, и солнце припекало все сильнее…

Дар обернулся, как того просила фея.

Там, за спиной, Летта спешила забрать столовые приборы.

– Слышал ли ты когда-нибудь о девушке по имени Летта? – поинтересовалась Риччи. – Если не брать в расчет это утро. Ничего не идет в голову?

Дару казалось, что за всю свою жизнь он слышал только одно женское имя – Аделин. Даже имя феи, так тщательно выученное, он успел забыть. И уж тем более никакой Летты принц сейчас вспомнить не смог, даже если бы этой Леттой вдруг оказалась его любимая сестра или подруга детства.