– Нам же это на руку. Не будь строга к мужчине, он от твоих глаз поплыл, – шутливо толкнула подругу в бок.
Мы влились в шумящую толпу рыночной площади. Это не постановка, не стилизация, это все настоящее! Юлька неслась галопом, я еле поспевала за ней.
Чарующий аромат жареного мяса заставил трепетать мои ноздри. Решительно завернула подругу в полотняную палатку, где на жаровне продавец жарил нанизанные на палочки полоски мяса.
– Антисанитария, глисты, сальмонеллы, дизентерия, – тихо пробурчала Юлька.
– Оно жареное! – возразила я. – И не хватай руками, ешь, как все, со шпажки!
Восхитительно перченые, хрустящие кусочки мяса внутри таили нежную мякоть, брызгающую соком. Нам выделили миску зелени и куски лепешки.
– Объедение, – вздохнула Юлька. – Только пить охота теперь.
– Тут кроме вина, самогона, сидра и пива ничего не продают. А нам надо сохранять трезвость. Вон фонтан, водички попей.
– Вот от трезвости все проблемы, – пробурчала подруга, снова набирая скорость.
– Да куда ж ты так несешься? – взмолилась я, обливаясь потом. Нет, чтоб обстоятельно осмотреться, спросить дорогу, она мчится, как конь ретивый.
Нам указали нужную улицу.
Уставшие и порядком взмыленные, мы вступили под сень раскидистых буков. Улица и называлась Буковая аллея. Чисто выметенная брусчатка, респектабельные особняки, вазоны с цветами.
Подруга вдруг ухватила меня за локоть и развернула спиной к дому. Я моргнула, но подчинилась. Юлька полезла в карман и подала мне зеркальце, чуть кивнув мне за спину. Я быстренько осмотрелась. Ничего особенного не просматривалось: редкие прохожие, вальяжно шествующая по своим делам крупная кошка.
– На балконе, – шепнула Юлька, делая вид, что помогает мне навести красоту.
Я повернула зеркальце немного вверх и замерла. На широком балконе второго этажа, уставленном кадками с цветами, за столиком в плетеном кресле сидел мой муж с пышнотелой блондинкой. Они попивали чай и любовались видами на площадь.
Юлька подхватила меня под локоть и потащила вперед.
– Пожар он тушит, мерзавец, – пошипела я. – Между ног пожар!
– Ты же сказала, он не такой! – недоумевала Юлька.
– Значит, ошиблась. Это у него на меня не стояло, – горько признала свое фиаско. – Только графу Рулли гожусь, его милости барону жирных блондинок подавай.
– Это ему спускать нельзя! – решительно заявила подруга. – Ты разводишься!
Она потащила меня прямиком в полицейский участок. Там я представилась и тщательно рыдая, сообщила, что муж мне изменяет. Вот прямо сейчас, в настоящий момент. По такому-то адресу.
– Я себя полной дурой чувствую, – прошипела Юльке.
– Все обманутые жены дурами выглядят, чем ты лучше? – утешала меня подруга. – Зато причина для развода – пальчики оближешь! Куда ж еще больше?
Полиция действительно работала хорошо.
Барон и его содержанка были весьма неприятно поражены, когда в спальню, помимо краснеющей горничной и смущенной экономки скромно зашли двое полицейских и засвидетельствовали факт супружеской измены.
– Можете продолжать, – великодушно разрешил тот, что постарше. – Факт мы запротоколировали, ожидайте повестки в суд.
Блондинка взвизгнула, когда барон резко ссадил ее с себя и сел, прикрывшись покрывалом.
– Какой суд, зачем суд?
– Ваша супруга с вами разводится, ввиду ваших измен, – сообщил полицейский. И добавил сочувственно:
– Как же вы так неосторожно, ваша милость? Нехорошо ведь!
Мы с Юлькой успели провернуть кучу дел: поблагодарить полицейских, которые уже опросили прислугу в доме и ближайших соседей, проконсультироваться со стряпчим, составить иск и сдать его в канцелярию магистрата, уплатив надлежащую пошлину.
– Половина поместья нам по закону положена, либо содержание, а вторую он сам отдаст, если мы расскажем о его махинациях с графом Рулли, – подруга была настроена решительно. – На содержание бывшей жены у него денег нет, правильно? Тут дают время на примирение сторон?
– Да, три месяца.
– Жалко, что ты не беременна, – вздохнула Юлька.
– Как это не беременна? – возмутилась я. – А граф Рулли что, зря мучился? Его лекарь подтвердит, он сам подтвердит! У нас пять-шесть недель беременности!
– Барону крышка, – Юлька запрыгала по мостовой. – Был просто опальный, будет бесштанный!
– Я не уверена, что мы правильно поступаем, – сердце глодал червячок сомнения.
– Тебе что, его жалко?! – Юлька аж задохнулась от возмущения. – Хочешь уйти гордая, с задранным носом, голая, босая, беременная, оставив его радоваться жизни с этой белобрысой коровой?! Прекращай немедленно! Он! Тебе!! Изменил!!! Факт! Он должен быть наказан!
– Должен, но я думала в отместку просто любовника найти, – промямлила я.
– При богатом поместье у тебя хороших любовников в три ряда можно будет составлять, любого выберешь, кто приглянется, – резонно возразила подруга. – Даже не думай жалеть его!
– Я планировала травную лавку открыть, – призналась. – Травы тут такие же.
– А чего бы не открыть? Откроем! Только баронство тут не лишнее никак. Ты ж травки на землях барона собралась собирать? Ну? Хочешь, чтоб он тебя плетью протянул или собаками потравил? Поверь, мужик с воза, бабе легче!
Всю обратную дорогу мы ехали на телеге с сеном и самозабвенно ругались.
Глава 8.
Мы опередили барона буквально на час, уже заканчивали ужин, когда в столовую ворвался злющий супруг.
– Добрый вечер, Эжен, – спокойно сказала я. – Мы вас заждались.
Щелкнула пальцами, указывая лакею, чтоб поставил еще прибор.
– У нас гости? – барон сел и неприязненно покосился на Юльку. Воспитание не позволяет скандалить при посторонних? Это правильно.
– Мой супруг Эжен, барон Матсин. Моя подруга детства, Джулия Котта, – представила я. Котта – потому что кошка, Юлька обожала котов, как и я.
– Индейка сегодня особенно удалась, – чуть фыркнула Юлька.
