– Благодарю, мессер.
– Можешь идти.
Управляющий пятясь выбрался за дверь. Где-то в глубине души, в дальнем ее уголке, долговязый не верил, что будет выпорот, однако Помпилио, как и все Кахлесы, ревностно следил за исполнением своих приказов и мог счесть испоганенную пойму личным оскорблением.
– Рутина… – Помпилио потер лоб. – Она изматывает больше, чем иное сражение.
– Совершенно с вами согласен, мессер.
– Оставь, Теодор, что ты можешь об этом знать?
– Не так много, как вы, мессер.
– Вот именно.
Помпилио сделал глоток кофе и откинулся на спинку кресла, демонстрируя всю тяжесть своего положения.
Как и все мужчины рода Кахлес, владетель Даген Тура был коренаст, плотен и абсолютно лыс. Круглая голова, короткие толстые руки, короткие толстые ноги – в телосложении не было ничего царственного, однако лицо Помпилио не оставляло сомнений в том, что он адиген. И не просто адиген, а из рода даров. Выпуклый лоб, серо-стальные глаза, умеющие смотреть с невозможной надменностью, нос с горбинкой, упрямый подбородок – лицо дер Даген Тура дышало властью.
Сейчас Помпилио, облаченный лишь в тонкий, искусно расшитый золотом домашний халат, утонул в глубоком кресле, а его вытянутую правую ногу старательно массировал крепкий мужчина в белом халате – бортовой медикус «Пытливого амуша» Альваро Хасина.
– С другой стороны, жизнь следует заполнять делами, и повседневные заботы прекрасно с этим справляются, – продолжил рассуждения Помпилио. – В противном случае пришлось бы влачить жалкое существование бездельника.
– Вы совершенно правы, мессер, – согласился Валентин. – Это было бы ужасно.
– Я вижу суть вещей, Теодор. Мне дано.
– Да, мессер.
Помпилио вздохнул и вновь приложился к кофе.
Среди многочисленных помещений замка Даген Тур числились и кабинет, в котором владетель должен был заниматься делами, и обширная библиотека, вполне подходящая для той же роли, но Помпилио всегда превращал в рабочий кабинет тронный зал, расположенный на втором этаже Штандарта. Сюда сносили столы, кресла, диваны, стеллажи с книгами и, если требовалось, приборы. Помпилио нравилось огромное помещение, стены которого прорезали стрельчатые окна с мозаичными стеклами. Проходя через них, солнечные лучи окрашивались во все цвета радуги, и разноцветное смешение навевало на Помпилио приятные воспоминания из беззаботного детства.
Сделав глоток, адиген вновь откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и осведомился:
– Теодор, что творится в мире?
Помимо утреннего кофе Валентин доставил хозяину свежую корреспонденцию и текущие сплетни.
– Новости или письма?
– Начнем с писем.
Валентин взял с подноса первый конверт – дорогой, желтоватой, под мрамор, бумаги, украшенный замысловатым гербом, – вскрыл его и сообщил:
– Дар Арчибальд желает скорейшего выздоровления и приглашает к себе. Уверяет, что целебные воды подействуют на ваши раны самым благотворным образом.
– В это время года на водах действительно неплохо, – усмехнулся Помпилио. – Дядюшка Арчи писал сам или диктовал?
– Написано рукой дара от первого до последнего – слова.
– Значит, надо будет съездить… Отложи, я отвечу сам.
– Да, мессер. – Валентин взялся за следующее письмо. – Послание от адмирала дер Монти, начальника штаба воздушного флота…
– Теодор, – капризно протянул Помпилио, – я помню должность дядюшки Карла.
– Извините, мессер.
– Чего он хочет?
– Желает скорейшего выздоровления…
– Ядреная пришпа!
– Осведомляется, когда вы планируете навестить столицу? Предлагает организовать торжественный вечер в вашу честь в офицерском собрании.
– Дядюшка Карл по-прежнему обожает вечеринки.
– Да, мессер.
– Придумай в ответ что-нибудь нейтральное, Теодор, я не в настроении веселиться.
– Понимаю, мессер.
– Что-нибудь еще?
– Президент Академии Наук напоминает, что вы еще три года назад обещали прочесть лекцию в Астрологическом обществе.
– Я действительно обещал это дядюшке Тому?
– Полагаю, да, мессер.
– Надо же… – Помпилио поморщился. – Отложи, я подумаю.
– Да, мессер.
– И хватит на сегодня писем, они меня утомили.
– Да, мессер.
Дер Даген Тур скрестил на груди руки.
– Новости?
– Сегодня утром синьорина Жозефина отбыла в Маркополис.
– Это хорошо, – улыбнулся Помпилио. – Мне нравится, когда события случаются вовремя. Не раньше, не позже, а именно тогда, когда нужно. У Жозефины есть чувство такта.