Лето горячих дел
Очереди у кабинета не наблюдалось. Комов вошел в дверь, вынул из кармана удостоверение и представился. Мужчина лет тридцати в сером, хорошо отглаженном костюме и при галстуке понимающе кивнул и предложил присесть. Как раз под портретом Сталина.
– Какова цель вашего посещения горкома партии? – задал он естественный вопрос.
Комов молча вынул командировочное предписание, где в графе «цель командировки» было прописано: «Выяснение ряда обстоятельств по уголовным делам». Подобные мутные формулировки были в порядке вещей. Поэтому референт не стал выяснять, какие именно обстоятельства привели сотрудника московского ГУББ в Одессу и горком партии, а спросил:
– И что вы от нас хотите?
– Хочу поговорить со вторым секретарем горкома.
Комов убрал документы в карман и вопросительно уставился на чиновника, ожидая ответа.
– Пройдемте со мной.
Референт встал и жестом предложил капитану следовать за ним. В приемной он пошептался с секретаршей, та проскользнула в кабинет секретаря, а через пару минут вышла и сказала, глядя на Комова:
– Вы следующий.
Очередь протестующее зашепталась. Какой-то мужчина вскочил, желая что-то возразить, но секретарша, надменная девица, остановила его, выставив вперед ладонь, – мол, сядь и заткнись.
Алексей вошел в кабинет и представился:
– Капитан московского ГУББ Комов.
Он сел напротив секретаря и достал документы. Секретарь, полноватый мужчина средних лет в дорогих роговых очках, внимательно прочитал предложенные бумаги.
– Слушаю вас.
Комов, соорудив серьезную мину и поймав взгляд секретаря, понесся с места в карьер.
– Я не проситель по поводу расширения жилплощади для многодетных семей, поэтому давайте без политесов и обиняков. Вы знаете такого персонажа по кличке Табак?
Лицо у секретаря дернулось, глаза забегали.
– Не припомню. А почему вы обратились именно в горком партии, а не в соответствующее ведомство?
«Врать-то не умеет», – подумал Комов.
– Потому что, Василий Олегович, это ваш сын Евсюков Евгений Васильевич. Вы в курсе, чем он занимается в последнее время?
– Н-н-нет, – выдавил из себя секретарь.
«Опять врет».
Евсюков нервно застучал пальцами по столу.
– Он руководил группой, совершившей диверсию, взорвав склад с аммиачной селитрой на химзаводе в Подмосковье и ограбив сберкассу в Москве. Имеются доказательства и свидетели, – сказал Комов. – До этого с его подачи была совершена попытка взрыва боеприпасов в Одесском порту, но теракт предотвратила военная разведка. А ваш сынок сбежал в Москву и продолжил противоправные действия там. А вы, стало быть, не в курсе? Мы его поймаем, и он сдаст вас с потрохами, – у нас умеют языки развязывать. А это статья 58—8 [7] или даже 58—1а [8]. Поинтересуйтесь.
Комов повторил фразу, сказанную Фомину:
– В уголовном кодексе родственные связи не являются смягчающим обстоятельством. Я уж молчу про ваши похождения по борделям и получение от них прибыли.
Алексей предпринял лобовую атаку. У Евсюкова затряслись губы.
– Что вы от меня хотите?
– Помощь в задержании диверсанта. Это будет наверняка оценено: пламенный коммунист выдал органам своего сына-преступника во имя завещаний великого Ленина и задач, поставленных Иосифом Виссарионовичем Сталиным. – Комов внутренне хохотал. – Только не надо врать, что вы с ним никак не связаны. Как его найти в Москве?
– Я ему давно говорил, что он связался не с той компанией. Но он не слушал, взрослый уже, – залепетал Евсюков, прекрасно понимая, чем все может для него закончиться, если дойдет до верхов, – и не таких сажали и расстреливали. – Я знаю только его московский телефон.
Он продиктовал номер.
– Вот и ладно, – сказал Комов, решив завершить аудиенцию. – Если все пройдет нормально, то за ваше озорство с проститутками и левыми деньгами вам ничего не предъявят, по крайней мере от нас никаких движений не будет. Это не наше дело. Иначе…
Комов поднялся со стула и молча покинул кабинет.
Выйдя из здания горкома, он увидел болтавшегося неподалеку Фомина и кивнул.
Перейдя площадь, Комов углубился в одну из улиц. Неожиданно к нему подскочили три милиционера со стволами наперевес.
– Вы арестованы по подозрению в антисоветской деятельности. Сдайте оружие.
Комова обыскали, заковали в наручники и погрузили в черный воронок.
Фомин, наблюдавший эту картину, понял, что на данный момент ничем помочь не сможет. Надо было срочно звонить Волошину.
«На их беспредел ответим нашим беспределом».
Подготовка
Фомин с тоской смотрел на удаляющийся воронок, понимая, что ничего предпринять не сможет. Но пустить это дело на самотек никак нельзя. Работать по официальным каналам? Тут нужны прямые, а не косвенные улики, начнется бюрократическая возня, перетягивание каната… В конце концов, они чего-нибудь добьются, по крайней мере освобождения Комова. А доживет ли Леша до этого момента? Если уж они начали по беспределу… Нужна спецоперация. Волошин поймет. Фомин догадывался о содержании беседы с Евсюковым – это и послужило причиной ареста.
Михаил добрался до центрального телеграфа и дозвонился Волошину.
Телефонный разговор
Волошин: Слушает Волошин.
Фомин: Это Фомин. У нас проблемы. Комова арестовали.
Волошин: Подрался, что ли?
Фомин: Лишние вопросы задавал. А там целый преступный клубок в органах.
Волошин: Наслышан. Что от меня нужно?
Фомин: Четырех бойцов из наших. Лучше с гражданскими документами.
Волошин: Смотрите не наследите.
Фомин: Без разницы. Они за пределы Одессы не высунутся, потому что по уши в дерьме. Надо только вовремя смыться.
Волошин: Встречай их завтра со скорого поезда Москва – Одесса. Доложишь о результатах операции.
Фомин сел на скамейку в ближайшем дворе и задумался.
«Волошин все понял, раз лишних вопросов не задавал. Надо подготовиться: жилье, транспорт и пути отхода. Да и куда его закрыли?! Черт! Вот задачка. Как узнать? Узнать, узнать… У Кабака. Он наверняка сможет выяснить. А если сдаст? Вряд ли – не похож на стукача, иначе бы давно сдал».
Мысли метались в его голове, как злобные псы, ищущие выход из тупика. Он просидел еще с полчаса, потом встал и быстрым шагом направился к автобусной остановке.
Старлея Фомин выловил на выходе из здания НКВД и пошел рядом.
– Тебе чего? – буркнул Кабак, покосившись на непонятного попутчика.
– Я из команды Комова. Просто не светился. Зови меня Миша. Я с тобой знаком, а ты со мной нет. Я тебя полумертвого из катакомб на ремнях тащил.
Кабак вздрогнул.
– Какие проблемы? Какая нужна помощь?
– Помощь не нужна – сами справимся. Нужны кое-какие сведения. Алексея арестовали. Мне нужно узнать, где его закрыли. И еще… У вашего начальника управления есть дача?
Старлей недоуменно посмотрел на собеседника, кивнул и вернулся в контору. Вышел он минут через пять.
– В милицейском КПЗ Алексей. Дача у полковника есть. На Ланжероне недалеко от моря. – Он назвал адрес и добавил спустя несколько секунд: – Два бойца вооруженной охраны, и на ночь во двор выпускают псов. Кавказские овчарки, здоровенные и злобные.
Они распрощались.
«Догадливый, – подумал Фомин. – Он сразу осознал, что брать штурмом КПЗ – безнадежная затея, а вот через высокое начальство вполне можно сработать. Если с ним, с этим начальством, душевно поговорить».
Он вспомнил, как они захватили немецкого генерала вместе с машиной и документами. Генерал много чего интересного потом рассказал.
Проходя вдоль улицы, Фомин в просвете между домов увидел хлебный фургон, который разгружался во дворе позади магазина.
«А что, нормальный транспорт».
Он подошел к водителю, который курил возле машины.
– Здорово, братишка. У меня к тебе дело есть.
– Какое еще дело? – шофер от неожиданности чуть не поперхнулся дымом.
– Надо пару дней братву повозить.
Фомин назвал сумму вознаграждения, которая составляла годовую зарплату водителя. Волошин не поскупился на командировочные, не сомневаясь, что лишнее отдадут. Он знал, что Комов деньгами попусту разбрасываться не будет.
Шофер вздернул брови от удивления, но быстро пришел в себя.
– А не обманете?
– Мы выдадим аванс, – заверил его Фомин.
Водитель немного подумал и согласился:
– Можно. У меня будто бы сломается машина, и я буду якобы ремонтировать ее. А на самом деле… Ну, ты понимаешь.
Фомин передал ему несколько крупных купюр.
– Завтра к десяти ноль-ноль подъедешь к железнодорожному вокзалу и встанешь, чтобы тебя видно было.
– Договорились.
Водитель сунул деньги в карман и, соглашаясь, кивнул.
– Тебя как зовут? – поинтересовался Фомин.
– Федя.
– До Лонжерона меня подбросишь, Федя?
– Подброшу. Сейчас разгрузят, и поедем.
Фомин тормознул машину в паре сотен метров от дачи полковника НКВД.
– Подожди минут десять.
Он прошелся туда-сюда мимо кирпичного двухэтажного особнячка.
«Полковник НКВД Зверев… Подходящая фамилия. Сетчатая ограда, железные ворота, электрический звонок. Но он вряд ли пригодится. Две собаки во дворе. Здоровенные. Снайпера на чердак он вряд ли посадил – не военное время. На территории никого не видно – внутри дома охранники сидят. Освещение – только два фонаря над крыльцом. А кого ему бояться?».
Фомин вернулся к машине. Он прекрасно осознавал, что при любом раскладе им наземным транспортом из города сложно выбраться, тем более по железной дороге. А вот по морю…
На вопрос, есть ли тут поблизости водный транспорт, водитель ответил:
– Есть тут рядом пирс, причал. Там рыбацкие катера чалятся.
«Вот и хорошо. Шаланды, полные кефали», – подумал Фомин.
– Давай туда.
Проехали километр по ухабистой дороге к причалу, где стояли два катера. На корме одного из них стоял мужик, одетый в брезентовую куртку и кожаные штаны, заправленные в сапоги. Он стоял, опершись на планшир, и внимательно разглядывал подъехавшую хлебовозку.
– Мы хлеб не заказывали, – сказал он подошедшему Фомину и весело хохотнул: – Привез бы что-нибудь повкуснее, типа водки.
– Я не за этим. – Фомин не был настроен на шутки.
– А зачем? Рыбки захотелось?
Мужик с нетерпением ждал ответа. Его одолевало любопытство – какого лешего сюда приперлась эта хлебная машина?
– Ты старший? – спросил Фомин.
– Ну, я капитан этой посудины.
– До Евпатории подбросишь?
Мужик рассмеялся.
– Ты прямо как такси заказываешь. Вот взять и подбросить тебя прямо сейчас, минуя светофоры.
Он сначала посчитал неожиданную просьбу за шутку. Но внезапно понял, что это вовсе не шутка, вглядевшись в окаменевшее лицо неожиданного просителя и поймав его пронзительный взгляд. Он побывал на фронте и знал, что люди с такими лицами редко шутят. Впрочем, это его ничуть не смутило. Катер предполагал двойное применение: он имел вместительный трюм и пару пассажирских кают.
– Все зависит от суммы вознаграждения, – сказал капитан, задрав голову и выпятив подбородок.
– Сколько?
Капитан назвал сумму.
– Договорились, – не торгуясь, согласился Фомин.
Капитан удовлетворенно хмыкнул.
– Когда отходим? – он резко перешел на деловой тон.
– В течение трех суток. За простой отдельная плата. Аванс надо? – сказал Фомин.
– Не надо, – отмахнулся капитан. – Нам все равно здесь трое суток торчать. Придете вы, не придете… Кто вас знает.
– Ну и ладно.
Фомин сел в грузовик и уехал.
Спецоперация
Из купейного вагона скорого поезда Москва – Одесса вышла разудалая компания из четырех парней, одетых в спортивные штаны и разно-цветные футболки. Туристы, дорвавшиеся до вожделенного черноморского побережья. На плечах у них висели сумки, туго набитые курортным барахлом. Они шумно смеялись и хлопали друг друга по спине. Впереди их ждали песчаные пляжи, рестораны и девочки в тугих декольтированных платьях, которые они с трудом стягивают с себя, извиваясь змеей. «Эх, Одесса, жемчужина у моря!»
В конце перрона их встретил Фомин. Они его бурно поприветствовали как старого знакомого и всей гурьбой, перейдя вокзальную площадь, подошли к хлебному фургону, стоящему в начале одной из улиц. Показное веселье сдуло с них как ветром.
Фомин открыл заднюю дверцу и сделал приглашающий жест. Команда быстро забралась внутрь фургона, он сел рядом с шофером, назвал адрес, и машина поехала. Никто не обратил на них внимания, – кто на чем хочет, на том и ездит. Машина остановилась в сотне метров от дома Табака. Именно там Фомин решил временно разместить свою команду. Предельно нагло, но эффективно. Хозяин с бандой в Москве, а здесь лишь сторож в единственном числе.
Группа остановилась перед большим кирпичным домом за полуметровым заборчиком. На стук в калитку никто не отреагировал.
– Стволы доставать? – спросил один из парней.
– Обойдемся, – ответил Фомин и махнул рукой.
Группа быстро перекидала во двор сумки и, перемахнув через забор, оказалась там же.
Фомин взошел на крыльцо с перилами, подпертыми фигурными балясинами, и нажал кнопку звонка. На этот раз реакция последовала.
– Кто там? – раздался хриплый голос из-за двери.
– Я из Москвы, от Табака, побазарить надо.
Дверь открылась. На пороге стоял бородатый мужик в телогрейке и с монтировкой в руке.
– Ты никак меня приголубить решил? – Фомин недобро усмехнулся. У него за спиной возникли четверо здоровых парней. Для сторожа их появление явилось серьезным аргументом. – Давай впускай, чего пялишься.
Они расселись в хорошо обставленной гостиной. Из потолка торчала витиеватая люстра.
– Чего надо? – сторож недоверчиво уставился на Фомина.
– Надо братву разместить на пару дней. – На столе появились несколько крупных купюр. – Вот, Табак передал на бухло, жратву и тебе на красивую жизнь.
При виде денег недоверие в глазах сторожа моментально растаяло.
– Хорошо, хорошо, базара нет. Меня Миколой кличут.
«Видимо, недавно откинулся из зоны, толком не оклемался, и его для начала приспособили хату сторожить», – прикинул Фомин.
– На нет и суда нет. Давай, Микола, дуй в магазин за бухлом и жратвой. Бухла много не надо – пару пузырей. И не чуди – чревато последствиями.
Сторож двинулся к выходу, Фомин последовал за ним. Выйдя на улицу, они разошлись в разные стороны: сторож в магазин, а Фомин к машине.
Водитель, открыв капот, копался в моторе. Почувствовав легкий толчок в плечо, он резко обернулся.
– Не пугайся, свои, – успокоил его Фомин. – Слушай, Федя, посиди с ребятами в доме, выпей, закуси, в картишки сгоняй, а вечером поедем. Чего тебе здесь торчать.
Он страховал себя от случайностей, а водитель сразу же согласился.
«Хорошие ребята, заботятся, не держат за какого-то прислужника, в отличие от нашего начальника», – подумал водитель.
К даче полковника, начальника Одесского управления НКВД, добрались в сумерках. Бойцы, одетые в темные комбинезоны и вооруженные пистолетами, выбрались из машины и растворились в темноте. С Фоминым остался один из них с позывным Доктор. Он до войны окончил медицинское училище, а на фронте оказывал первую медицинскую помощь бойцам разведроты Комова во время разведывательных операций, хотя и сам в них активно участвовал.
– С собаками разберись, – приказал Фомин.
– Слушаюсь.
Доктор скрылся в густеющих сумерках. Вернулся он через несколько минут.
– Я в мясо заправил лошадиную дозу транквилизатора. Собачки или впадут в состояние расслабленной эйфории, или, скорее всего, просто уснут.
Операция была детально спланирована, каждый играл свою роль. Двое бойцов зашли в заднюю, неосвещенную часть участка, перемахнули через забор и затаились по углам дома рядом с крыльцом. Неожиданно перед воротами некто в сильной нетрезвости заорал песню: «Артиллеристы, Сталин дал приказ!»
Язык у него заплетался, но он упорно продолжал солировать, а потом заорал:
– Эй, в доме, кто там есть! Выходи, бухнем за здоровье товарища Сталина. Или ты отказываешься выпить за здоровье товарища Сталина? – От удара ногой ворота содрогнулись. – Чего засухарился, в портки наложил? Эй, засранец!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Терминальное состояние – отсутствие дыхания и прекращение сердечной деятельности, или обе эти функции настолько угнетены, что практически не обеспечивают потребностей организма в кислороде.
2
Гитлерюгенд (нем. Hitlerjugend) – собирательное название детских и юношеских организаций в Германии, действовавших под руководством Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП).
3
Фольксштурм (нем. Volkssturm) – отряды народного ополчения нацистской Германии, созданные в последние месяцы Второй мировой войны для вооруженной помощи и поддержки регулярным частям вермахта в отражении натиска войск государств антигитлеровской коалиции на ее территорию.
4
Кто послал? (нем.)
5
Шкафут – средняя часть верхней палубы на кораблях.
6
Лаура Кордовская, Лаура Константинопольская – святые мученицы.
7
Статья 58—8. Совершение террористических актов, направленных против представителей Советской власти или деятелей революционных рабочих и крестьянских организаций, и участие в выполнении таких актов…
8
Статья 58—1а. Измена родине.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги