Неестественный отбор. Тандем
И вот теперь госсекретарь Морисон сообщил, что русские и китайцы подозревают… Уолберг нервно покусал губы. Нет, все звучало так, что они были уверены в том, что руководство Министерства обороны и ЦРУ были причастны к инциденту в ядерном центре Киртлэнд и что боеголовки, похищенные оттуда, были доставлены спецслужбами США в Украину для их применения против России.
Несмотря на кажущуюся невероятность, аргументы тандема звучали вполне убедительно, но самым отвратительным было то, что, если тандем прав, за его спиной Локарт и Хастер вели какую-то свою опасную игру. Вернее, Хастер уже доигрался. Или странная катастрофа его самолета – это не случайность? В любом случае, остается министр обороны Локарт, в руках у которого сосредоточена реальная власть над страной.
Закрыв глаза, Уолберг тяжело и прерывисто вздохнул. Он не был мастером тонких политических интриг и раскладов. Его уважали в Сенате за спокойный и взвешенный характер, за неконфликтность и готовность искать компромисс. Он всегда был чем-то вроде противовеса, сдерживавшего наиболее горячих и воинственных коллег, причем как со стороны своей демократической партии, так и со стороны республиканцев. Он даже входил в группу наиболее опытных и авторитетных сенаторов, выступавших в роли некоего третейского суда и зачастую кулуарно находившего компромиссное решение сложных вопросов, по которым две партии не могли договориться в Конгрессе открыто.
И вот теперь Локарт с его ядерными боеголовками в Украине, направленными против России… Как раз в тот момент, когда Америке так необходима помощь тандема.
Еще раз недовольно вздохнув, Уолберг принял решение – c него хватит. Если Локарт хочет напрямую управлять страной, пусть делает это открыто. Есть процедура, по которой президент может передать ему власть вполне легитимным способом. Тогда вся ответственность будет на нем. Тогда пусть сам разбирается с русскими и китайцами. Он дотронулся до иконки на сенсорной панели своего рабочего стола и вызвал на связь министра обороны, который находился на базе ВМС в Сан-Диего.
– Дуглас, что вам известно про инцидент с ядерными зарядами в Украине? – после короткого приветствия осторожно спросил Уолберг.
– Похоже, ООН удалось предотвратить сделку по передаче ядерного оружия между двумя террористическими группировками, – чуть подумав, ответил Локарт.
– А у вас нет предположений о том, откуда заряды попали в Украину?
– Сэр, я уверен, после разоружения стратегических ядерных сил в мире еще остался не один десяток боеголовок, – уверенным тоном ответил министр обороны. – Возможно, контроль над некоторыми из них был утерян или они были украдены. Может, куплены террористами. В наше непростое время никто не упустит возможность заработать, чтобы хоть как-то обеспечить свое будущее.
– А если я скажу вам, что, по данным ооновцев, боеголовки, захваченные ими в Киеве, американские, – Уолберг взглянул в глаза спокойно смотрящему на него с экрана министру обороны. – Что они сняты с ракет, которыми оснащаются наши стратегические бомбардировщики, и, согласно документам, находились в ядерном хранилище в Киртлэнд во время нападения на него группы наших офицеров.
– Это невероятно! – чуть подумав, ответил Локарт. – Невероятно… Но полностью нельзя исключать возможность того, что нескольким террористам с десятком зарядов удалось покинуть хранилище до обрушения купола. Хотя мы проверили всю систему тоннелей и не нашли там следов перемещения боеголовок. Не забывайте – на хранилище напали люди, работавшие там несколько лет. Вполне возможно, они каким-то образом смогли вывести заряды незаметно.
– Россия и Китай утверждают, что за нападением на Киртлэнд стоит верхушка Министерства обороны и ЦРУ, – стараясь придать своему голосу как можно больше твердости, проговорил президент. – Они утверждают, что боеголовки были переправлены в Украину для применения протии России. Они говорят, что у них есть достаточно свидетельств, подтверждающих это.
– Это невозможно, сэр. Я полностью отвечаю за свое министерство, – с вызовом, но в рамках приличия ответил Локарт. – Хотя тот факт, что начальник базы ВВС Киртлэнд и его зам застрелились сразу после инцидента, может косвенно говорить о том, что они каким-то образом были причастны к нападению. Если и рассматривать теорию заговора с нашей стороны, то надо копать в ЦРУ. После нападения наша контрразведка проводила свое независимое расследование. Я не помню деталей, но могу сказать, что за несколько недель до нападения на Киртлэнд по личному приказу директора ЦРУ была созвана особо секретная оперативная группа, специализирующаяся на работе с ядерными материалами и не раз успешно проводившая силовые операции на ядерных объектах по всему миру. После нападения на ядерное хранилище эта группа была распущена. Тогда мы не придали этому значения, но поставили членов группы на контроль. Около месяца назад, опять по прямому приказу директора Хастера, эта группа была собрана снова. Вам не кажется это странным?
– Черт возьми, Дуглас, почему вы мне об этом не сказали сразу? – возмутился президент.
– Прошу прощения, сэр, – Локарт уважительно склонил голову, – Но ЦРУ постоянно собирает какие-нибудь оперативные группы даже сейчас, когда активность агентства значительно снизилась. Мы просто не придали этому значения. Ведь мы работаем на одной стороне. Нельзя же подозревать всех. Хотя теперь, после крушения самолета Хастера и исчезновения его семьи…
– Семьи? – удивленно вздернув брови, переспросил Уолберг.
– Да, сэр. Директор Хастер проводил в Сан-Франциско совещание с группой офицеров разведки Седьмого флота. Можно сказать – был нашим гостем. Поэтому сразу после падения самолета в океан мы взяли на себя скорбную миссию сообщить об этом его семье, но не смогли ее найти.
– Очень странно. Вы думаете…
– У меня нет оснований в чем-то обвинять руководство ЦРУ, но теоретически они могли вступить в сговор с руководством базы ВВС Киртлэнд, которое затем подбило молодых офицеров на мятеж. Нападавшим удалось похитить несколько боеголовок. После этого, опять же чисто теоретически, ЦРУ ликвидировало всех лишних свидетелей, переждало зиму и отправило боеголовки в Украину. Насчет цели похищения могу только строить предположения, но вряд ли они планировали использовать их против России. Скорее всего, просто хотели продать арабам и заработать на этом.
– Твою мать! – не сдержался президент.
– Хочу повторить, сэр, то, что я сказал, – просто предположения. У меня нет никаких, даже косвенных, доказательств или улик. Но теоретически все могло произойти именно так.
– Вся эта история слишком серьезна, чтобы ее рассматривать чисто теоретически, – Уолберг бросил на министра недовольный взгляд. – Вы говорили, что ваша контрразведка вела собственное расследование по Киртлэнд? Я бы хотел взглянуть на его материалы. И еще… Вы могли бы поручить контрразведчикам продолжить работу. Я предоставлю вашим следователям дополнительные полномочия, чтобы они получили доступ к документам и свидетелям любого уровня в ЦРУ. Сделайте все возможное, чтобы докопаться до правды. Если боеголовки действительно наши, надо сделать все, чтобы оградить Америку от давления со стороны тандема и ООН. Очень важно, чтобы русские и китайцы узнали, что нападение на ядерное хранилище и доставка боеголовок в Украину – дело рук кучки сумасшедших заговорщиков из ЦРУ. А если вы найдете еще какие-нибудь заряды, украденные из Киртлэнда, и представите их ООН, я при всех станцую для вас хулу12.
– Я сделаю все, что вы прикажете, сэр, – без тени сомнения, ответил Локарт. – Вы президент и главнокомандующий. Я ваш министр обороны.
Когда экран погас, Уолберг долгое время обдумывал последние слова министра. Что это было, подтверждение лояльности и отсутствия амбиций или скрытая издевка? Ему отчаянно не хотелось верить в то, что Локарт обвел его вокруг пальца, направив по следу, ведущему в ЦРУ. Ему хотелось верить в то, что Локарт и все его ведомство по-прежнему преданны и лояльны, а операция с ядерными зарядами – это задумка злобных агентов ЦРУ, всегда плетущих вокруг честных солдат свои темные липкие сети. «Да, скорее всего, так и есть», – подумал президент и с некоторым облегчением вздохнул.
В это же время в Сан-Франциско министр обороны Локарт уже инструктировал по видеоканалу директора Управления контрразведки. Указания были предельно лаконичны и точны, потому что начальник и подчиненный уже давно знали, где и что искать.
Россия. Московская область. Ново-Огарево. Загородная резиденция Президента России
Когда-то, а министр иностранных дел Павлов отчетливо помнил это время, Первомай был всенародным праздником.
Обильно расцвеченные алым колонны демонстрантов на городских улицах и площадях. Первые чуть распустившиеся веточки берез в руках улыбающихся людей, повсеместное ощущение праздника, настроение радости и душевного подъема, маевки на природе с пахнущими дымком шашлыками и пенящимся пивом… А вечером скромное, но от этого не менее душевное застолье, собиравшее друзей и соседей за одним общим столом. Но больше всего запомнилось солнце. По-летнему теплое майское солнце, щедро согревавшее огромную любимую страну своим теплом.
Сколько ему было тогда, пятьдесят лет назад? Десять? Пятнадцать лет? Конечно, будучи мальчишкой, он больше интересовался военным парадом на День Победы, но все равно майские праздники были его любимыми после дня рождения и Нового года.
«Хорошо жили тогда. Просто. Понятно», – подумал министр, глядя в окно своего бронированного лимузина на блеклый, скорее, мартовский, чем майский подмосковный пейзаж. Тогда была ясная цель. Одна на всех. Цель благородная, захватывающая своим размахом, влекущая какой-то всеобщей справедливостью и, самое главное, поддерживаемая большинством. Были и те, кто мешал достижению цели, кто хотел остановить великий советский народ в его стремлении к справедливости. С ними тоже все было ясно – они были врагами, вполне конкретными, осязаемыми врагами со своими президентами, армиями, разведками и коварными кознями. И с этими врагами велась отрытая война, пусть по большей части холодная, но – война. А на войне, опять же, все предельно ясно: ты либо союзник, либо враг, либо соблюдаешь нейтралитет. Союзникам помогают. С врагами борются. Нейтральных до поры до времени терпят.
Просто все. Понятно.
Потом как-то резко весь этот привычный и в общем комфортный мир затрещал по швам и начал разваливаться. За десять с небольшим лет великая страна рассыпалась на куски, как брошенная на асфальт тарелка из дорогого фарфора. Люди разбежались по своим каморкам, притихли. Куда-то пропал размах, ощущение причастности к большому, общему делу. Чувство правоты и справедливости сменилось сомнениями, боязнью и стеснением. Гордость народа-победителя за свое прошлое незаметно переросла в непонятный стыд. Враги стали «партнерами», которым с готовностью были отданы на растерзание союзники и друзья, десятилетиями доказывавшие свою преданность. Пропала великая цель, почти столетие двигавшая страну вперед. Вместо нее появились лишь интересы, да и те были четко очерчены новыми «партнерами».
Но самое главное происходило не на улице. Самое главное происходило в головах и сердцах людей. Вековые моральные устои, закрепленные почти на генетическом уровне, стали методично размываться тонко спланированной культурной и идеологической экспансией Запада. В рамках новых «демократических» ценностей девальвировались понятия добра и зла, справедливость стала выборочной, толерантность возводилась в абсолют. Появились новые ориентиры в виде гигантской медной статуи с поднятым над головой факелом и зеленой бумажки с портретом американского президента.
Когда-то сильный духом великий народ-победитель, как восковая свеча, поставленная слишком близко к очагу, стал медленно плавиться и отекать, превращаясь в нечто бесформенное, липкое, бесполезное.
Что смогло остановить этот набравший скорость и огромную инерцию процесс? Появление нового самостоятельного мощного лидера? Война на Кавказе? Крым? Сирия? Укриана? Когда Россия вновь осознала, что она – РОССИЯ? Что брошенные друзья все еще друзья, а новые «партнеры», просто хорошо замаскировавшиеся старые враги. Когда пришло понимание того, что справедливость в этом мире у каждого своя и что свою справедливость надо защищать? Когда стало ясно, что медной вашингтонской бабе с факелом и улыбающемуся с зеленой бумажки масонскому президенту не переписать заложенный тысячелетней историей генетический код, а интересы и ценности, подсказываемые западными «партнерами», не имеют ничего общего с национальными интересами, сбившейся с пути, но все еще великой страны.
Не сразу вернулась Россия в определенную ей историей колею. Не сразу…
Тринадцать лет назад был даже момент, когда мир вплотную подошел к большой войне, когда западные «партнеры» поняли, что россиян не переломить и что они готовы идти до конца, чтобы отстоять свои справедливые интересы. Да, это произошло тринадцать лет назад. Тогда мир окончательно понял, что заявившие о своей исключительности США считают себя глобальным гегемоном и действуют без оглядки на международное право и что именно Россия – единственная страна, способная этому противостоять.
Напряжение тех лет запомнилось хорошо. Спецоперация на Украине. Санкции, грязная информационная и экономическая война, беспрецедентное политическое давление, резкое увеличение активности НАТО в Восточной Европе вплоть до размещения там ядерного оружия. Тогда казалось, что мир катится под откос и конфликт Запада с Россией уже не остановить, что США, надеясь отсидеться в тишине и комфорте за океаном, приняли окончательное решение развязать в Европе новую большую бойню, чтобы она в очередной раз вытащила их экономику из неумолимо надвигающегося кризиса.
Но что-то пошло не так, как планировали в Вашингтоне. Вначале Москва не позволила украинским нацистам, пристроившимся под американским крылом, расправиться с русскими в Крыму и на Донбассе. Потом была успешная операция российских ВКС в Сирии и повергшая Запад в панический ужас демонстрация на практике новых вооружений и полной готовности их использовать. Потом возвращение Крыма. И после долгих попыток решить вопрос миром – ввод войск ан Украину.
В тот момент многие считали войну Росси и НАТО неизбежной. И тут сквозь вопли и стенания западных политиков и обслуживающих их СМИ в Европе начали прорезаться разумные голоса.
Вначале один из, казалось бы, не имеющих реального политического веса европейских монархов заявил в телеинтервью, что Россия, несмотря на все различия, является естественным стратегическим партнером Европы и что конфликт Запада с Россией станет для Европы погребальным костром, на котором США с радостью погреют руки. Это смелое заявление наделало много шума на фоне жесткой антироссийской пропаганды, но в поддержку этой позиции открыто выступили несколько глав правительств Евросоюза. Австрия, Венгрия, Италия, Испания, Португалия. Даже Ватикан заявил, что для т ого чтобы сохранить мир в Европе, ЕС надо немедленно взять курс на восстановление отношений с Россией. Что удивительно, и Англия сопротивлялась совсем недолго после того, как король однозначно выступил против дальнейшей конфронтации. Только, полностью контролируемый Вашингтоном, канцлер Германии, игнорируя интересы страны, занимал однозначно жесткую, русофобскую позицию. Но вскоре сдалась и он, после того как в прессе появились сообщения о том, что США манипулируют немецкой верхушкой, используя компрометирующие материалы личного характера, собранные АНБ за время многолетней слежки.
В то время создавалось устойчивое ощущение, что, вопреки воле США, Европу кто-то подталкивает на сближение с Москвой, потому что никакого другого значимого повода для столь резкого изменения позиции в отношении России не было.
Мир сильно изменился за эти двадцать лет. Постепенно ослабла Америка, поднялись новые мировые лидеры Китай и Россия, был создан и укреплялся БРИКС – мощный экономический блок, постепенно оттягивающий на себя большую часть стран, некогда жалким хвостом волочившихся за США, и вернувший ООН утерянное в начале века влияние. Затем была глобальная финансовая катастрофа, накрывшая мир после введения нового доллара и фактически уничтожившая достижения последних десятилетий в экономиках развитых стран. И, наконец, удар китайцев по Америке, вызвавший извержение Йеллоустона и мегацунами. Удар жестокий, беспощадный, но так необходимый, чтобы поставить точку в коротком историческом отрезке, на котором Штаты превратились в мирового палача, не использовав шанс стать настоящим, честным, уважаемым всеми лидером.
Теперь, когда всплыла информация о программе «Аризона» и завершился процесс стратегического ядерного разоружения, стало ясно, что нанесение непоправимого ущерба Америке было единственным правильным решением. США, стремительно теряющие политическое и экономическое влияние в мире, планировали укрыть в подземных городах-убежищах около миллиона избранных американцев, а затем развязать глобальную ядерную войну. Поэтому они представляли прямую и явную угрозу всей человеческой цивилизации. Не человечеству как виду, ведь политики в Вашингтоне планировали, что сохранившиеся в убежищах американцы дадут начало новой расе мировых господ, а именно цивилизации, которая на крови и страданиях десятков миллионов человек медленно, кирпичик за кирпичиком строилась на протяжении последних пяти тысяч лет.
«Что ж, у Америки был шанс, – с каким-то внутренним безразличием подумал Павлов. – Теперь он есть у нас и у Китая. Как бы его не упустить». Слишком гладко идет и разоружение, и формирование нового статуса ООН. Если бы не инцидент с боеголовками в Киеве, можно было бы подумать, что США смирились со своим положением и пытаются встроиться в новую систему международной безопасности. Странно это. Не по-американски.
После короткой проверки на центральном КПП лимузин вкатился на неширокую аллею и через несколько минут притормозил у парадного входа в резиденцию.
Через минуту Павлов вошел в малый каминный зал, где, сидя в глубоких кожаных креслах за небольшим чайным столиком из карельской березы, уже беседовали глава государства и председатель ФСБ Лукин.
– Добрый день, Алексей Константинович, – президент бодро встал из-за стола и первым протянул министру руку. – Что-то вид у вас очень задумчивый. Какие сомнения терзают?
– Да вот, пока ехал сюда, все мысли разные в голову лезли. О прошлом. О будущем, – министр опустился в кресло и налил из начищенного до зеркального блеска самовара чаю. Крепкого, пахнущего лесными травами, как любил хозяин резиденции.
– Прошлое уже прошло, его не вернешь и не исправишь, – философски заметил президент. – А о будущем мы сейчас и поговорим. Что там интересного родили американцы по поводу доставки своих боеголовок в Украину? Как они выпутаются на этот раз?
– Мы получили от госсекретаря их официальную версию. Я бы сказал, что она несколько отличается от стандартных отмазок и по содержанию, и по выводам, и по предпринятым мерам, – Павлов чуть наморщил лоб, еще раз обдумывая пришедшую из Америки информацию. – Во всяком случае, это не стандартное «мы тут ни при чем».
– Еще бы. Мы их конкретно прихватили за горло, – недобро хмыкнул председатель ФСБ. – Да еще при помощи ООН. От этого так просто не отмажешься.
– Вы правы, Олег Иванович. Вы правы… Тем интереснее становится их позиция по инциденту в Киеве. Вот послушайте, – Павлов развернул гибкий экран планшета и, пробежав глазами по странице, продолжил: – Я пропущу вступление. Основное – это то, что в результате проведенного тщательного расследования выяснилось, что нападение на ядерное хранилище на базе ВВС Киртлэнд было хорошо спланированной операцией, проведенной одной из вышедших из-под контроля боевых групп ЦРУ совместно с начальством базы с целью завладеть ядерными зарядами.
– О! Это действительно что-то новое, – удивленно вскинул брови президент.
– По данным расследования Министерства обороны, ядерные заряды предполагалось продать на Ближнем Востоке, – продолжил министр. – Расследование подтвердило, что операция была спланирована и осуществлена без санкции руководства ВВС США или руководства ЦРУ. В настоящее время все участники группы установлены и объявлены в розыск. Материалы по ним, а также все материалы следствия будут переданы в ООН, Интерпол и органы безопасности России и Китая. США еще раз подчеркивают, что нападение на ядерный центр в Киртлэнд было совершено обособленной группой вышедших из-под контроля оперативников, придерживавшихся радикальных взглядов, по сути, – террористов, тайно действовавших внутри ЦРУ.
– Все-таки не удержались от террористов, – укоризненно покачал головой Лукин.
– Слушайте дальше. В результате расследования удалось выяснить место хранения еще четырех ядерных зарядов, похищенных террористами. Министерство обороны США предлагает ООН провести совместную операцию по их захвату.
– Вот это здорово! – оживился директор ФСБ. – Мало того, что они сдали своих, так еще и для убедительности приложили вещдоки. Поучаствуем в захвате! Конечно, поучаствуем!
– И еще… Как вам это? – Павлов чуть заметно улыбнулся. – Учитывая, что в новых условиях США не нуждается в глобальной разветвленной разведывательной сети, принято решение упразднить Центральное Разведывательное Управление.
– Ха… Ха… Ха… – с вполне серьезным видом выдал президент. – Кто бы поверил… Что вы думаете по поводу этой шутки, Олег Иванович?
– Решение по ЦРУ, конечно, довольно неожиданное, – председатель ФСБ откинулся на спинку кресла и в раздумье помял подбородок: – Здесь надо дождаться конкретных действий. Одно ясно – американцы не могут финансировать, а главное, контролировать ЦРУ в тех масштабах, в которых это делалось до катастроф. Это касается и всех других разведслужб, включая таких монстров, как АНБ. Хотя то, что у них нет денег, итак ясно всем. Логично было бы радикально сократить разведсообщество и объединить наиболее эффективные и дееспособные его компоненты в одну-две узкоспециализированные структуры. Скорее всего, они это уже давно спланировали. Просто сейчас под шумок операции в Киеве представляют это как жест доброй воли.
– Вполне возможно, так и произойдет, – медленно кивнув, согласился президент. – Итак, что мы имеем… Штаты признали, что боеголовки из Киева принадлежат им. Они признали, что нападение на Киртлэнд спланировали некие элементы внутри их ВВС и ЦРУ. Они провели расследование и нашли еще какую-то часть боеголовок. Они готовы передать нам материалы расследования, хотя шансы, что мы найдем тех, кто участвовал в операции, стремятся к нулю. Они решили расформировать ЦРУ и, скорее всего, оптимизировать оставшиеся разведструктуры. Это все хорошо. Но… Они утверждают, что боеголовки были доставлены в Киев для продажи арабам, а не для удара украинцами по России. Остается шанс, что они передадут нам не все боеголовки, украденные из ядерного центра. И, самое главное, они отрицают, что операция в Киртлэнде была санкционирована на самом верху. Так какие выводы, господа?
– То, что они открыто признали участие в операции ЦРУ и ВВС, передали нам результаты расследования, пригласили к совместной операции по захвату оставшихся боеголовок, в общем, проявляют необычную открытость и готовность к сотрудничеству, подтверждает, что Штаты пытаются всеми силами сгладить ситуацию и избежать конфликта, – сделал вывод министр иностранных дел.
– А какие, собственно, у них есть еще варианты? – разведя руками, удивился Лукин. – Факты налицо. Тут не отвертишься.
– Ну… Они могли бы просто сослаться на террористов и все, – пожал плечами Павлов. – Тогда дело было бы передано в ООН, а дальше, скорее всего, конфликт, санкции, и -прощай разоружение.
– Это верно, – согласился председатель ФСБ. – При излишнем давлении Штаты могут встать в позу. Тут палку перегибать нельзя. Во всяком случае, пока мы не доведем процесс тактического ядерного разоружения до конца.
– Все это так, – президент обвел собеседников задумчивым взглядом. – А знаете, какие выводы из всего этого делаю я?.. Америка по-прежнему остается реальной угрозой. Она будет использовать любую возможность, чтобы взять реванш. И неважно, на каком уровне этот реванш будет санкционирован, на уровне президента, на уровне министерств, или на уровне их подразделений, рабочих групп, или на уровне отдельных маньяков. Это все неважно. Важно то, что, пока у власти в Америке находятся люди, помнящие вкус исключительности, вседозволенности и всесилия, они не остановятся ни перед чем, чтобы вернуть себе утерянный статус сверхдержавы. Даже ценой уничтожения половины человечества, включая своих собственных граждан. Лэйсон с ее сумасшедшей идеей глобальной ядерной войны и создания из выживших в убежищах американцев новой цивилизации тому яркий пример.
– Да, имперский синдром приходит быстро, а для того, чтобы расстаться с ним, требуются поколения, – поддержал президента Павлов. – Англичане не могут от него избавиться уже почти сто лет.