banner banner banner
Подземная Канцелярия
Подземная Канцелярия
Оценить:
 Рейтинг: 0

Подземная Канцелярия


Стрела вонзилась в мою грудь, и я почувствовал, что падаю. Земля накренилась под странным углом, и я, не в силах удержать равновесие, скатился с броневика. Последнее, что я слышал перед тем, как наступила полная темнота, был крик, встревоженный и какой-то радостно-испуганный:

– Братаны! Кажись, Ильича завалили!

Но самой странной была…

Третья часть

Я сидел в кресле. Кресло стояло в пустоте. Я был молод, хорош собой, одет в весьма изысканный костюм и покуривал сигару. Напротив меня стояло другое кресло. В нем тоже сидели.

Мой собеседник был мужчиной солидного возраста, но не старым и ни в коей мере не дряхлым. На нем был костюм для верховой езды, порядком замызганный – следы недавней прогулки, белые перчатки он держал на сгибе локтя.

– Так что же вы хотите, милейший? – спросил я бархатным голосом, за которым скрывалась сталь моего характера.

– Ничего особенного, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы просто продолжали делать свое дело.

– Какое?

– Любое, – сказал он. – Лишь бы вы сами получали от него истинное удовольствие.

– И какая вам с этого выгода? – осведомился я.

– А вы не верите в мой альтруизм?

– Простите, не верю. Я не верю в чей-либо альтруизм вообще, тем более я не могу поверить в ваш.

– Полноте, – сказал он, – не так уж я эгоистичен.

– Все ваши биографии говорят обратное.

– Найти правдивого биографа всегда было большой проблемой, – сказал он. – Кто-то приукрашивает мой образ, кто-то, наоборот, пытается сделать его как можно более отталкивающим. Боюсь, никто никогда не напишет правды.

– А в чем она заключается?

– Я ничего не хочу для себя, – сказал он. – Что бы там обо мне ни говорили, но у меня есть работа, и я эту работу делаю. Стараюсь делать ее хорошо, по мере сил и возможностей. Ведь ни от кого нельзя требовать большего, вы согласны со мной?

– Отчасти, – сказал я. – Знаете, мне пришла в голову одна любопытная мысль. Интересная идея. Что вы скажете, если я напишу книгу о вас? Книгу, правдивую настолько, насколько хватит моих сил и возможностей? Составленную из бесед с вами и из отрывков других биографий, которые вы сами прокомментируете?

– Мне это было бы интересно, – сказал он. – Но вы должны понимать, что эту книгу никто и никогда не опубликует.

– Я занимаюсь творчеством ради самого творчества, а не ради публикаций и признания общества, – сказал я. —Мне не нужны деньги и слава.

– Тем более что они у вас уже есть.

– Вы уходите от ответа?

– Никоим образом. Вы знаете, я думаю, что соглашусь. С вами интересно разговаривать, поверьте, такого удовольствия я не получал от беседы уже давно. Мы будем встречаться с вами каждый вечер, усаживаться перед камином, пить теплый глинтвейн, вы будете задавать вопросы, а я буду на них отвечать. И постепенно вы узнаете обо мне то, что хотите знать. И тогда мы сможем обсудить одно маленькое дело.

– Вот оно! – сказал я.

– Но я только сделаю предложение, – сказал он. – Вы еще не знаете какое. И вряд ли вы можете чего-то подобного ожидать, хотя бы даже представить! И, кроме того, вы всегда вольны отказаться.

– Так ли это?

– Это всегда было так, – сказал он, и в этот момент я проснулся.

Люди редко запоминают свои сны. Так, что-то размытое, неотчетливое, на самой грани «было – не было». Но этот сон я запомнил до малейших деталей, спроси меня кто – хотя кто мог меня об этом спросить, – сколько варваров стояло в первом ряду, или какого цвета были глаза у женщины с арбалетом, или, к примеру, сколько пуговиц было на камзоле незнакомца, я ответил бы незамедлительно.

Напечатав в своем электронном дневнике очередную запись, я успокоился, выкурил сигарету и снова отправился в путешествие по стране Морфея. Больше в ту ночь мне не приснилось ничего.

Архив Подземной Канцелярии

Мемуары демона Скагса

Запись три тысячи четыреста восемьдесят четвертая

На работу я опоздал. Проспал.

Но проспал совсем не потому, что весь вечер меня терзали сомнения и всяческие нехорошие предчувствия относительно визита княжеского секретаря. Слишком много чести было бы этому молокососу. Просто минут через двадцать после его ухода ко мне заявился утренний суккуб собственной персоной, в обличье еще более привлекательном, нежели утром. Я искренне, по крайней мере, как мне хотелось бы верить, отбивался, и сопротивлялся, но потом отдал себя на растерзание, так что всю ночь мы провели, занимаясь изощреннейшими видами плотских удовольствий.

Удалилась она только под утро, как и положено порядочному суккубу, так что, посудите сами, много времени на сон у меня не оставалось. Вот я и проспал.

На работе я первым делом опрокинул в себя две кружки кофе, а только потом распечатал дверь и позвал первого посетителя. К моему великому изумлению, им оказался вчерашний друид.

Изумление мое объяснялось довольно-таки просто. Очередь на прием с жалобами и предложениями длинна, как список прегрешений Аль Капоне, и грешники выстаивают в ней по несколько лет, так что шанс, что один и тот же грешник попадется тебе в течение хотя бы одного месяца, весьма невелик. А тут два дня подряд.

– Привет, Пандуикс, – сказал я, изумленно обвивая хвостом ножку стола. – Каким недобрым ветром тебя занесло?

– Выменял очередь у одного знакомого, – сказал он. – Обошлось мне в работу в две смены на протяжении следующих пяти месяцев.

Наверное, в этом месте субъекту, не знакомому с нашими внутренними порядками, потребуются некоторые разъяснения. Да, Шеф побери, грешники претерпевают мучения только в рабочее время. Все остальное время они свободны в своих передвижениях в пределах круга, по пропускам и специальным командировочным удостоверениям могут посещать с визитами и другие круги. Вы спросите: почему так?

А почему нет? Какой смысл наказывать людей беспрерывно, если впереди все равно вечность? А если еще учесть, что, наказывая грешников, демоны работают, так разве хоть кто-то работает без выходных? Грешники отбывают свое наказание двенадцать часов в сутки, остальные двенадцать часов они вольны тратить, как им самим будет угодно. Кто-то дрыхнет в своей казарме, кто-то ходит в клубы по интересам, кто-то посещает увеселительные заведения, с разрешения Князя построенные грешниками в каждом круге.

С психологической точки зрения это тоже верно. Полдня – наказание, полдня – усвоение преподанного урока. Нравственное совершенствование грешника, если хотите. И Пандуикс только что пообещал, что будет претерпевать наказание и за себя, очевидно, в ночную смену, и за того парня. Официально такого рода сделки между грешниками не поощряются, но обычно все смотрят на это сквозь когти.

– И с чего такая срочность? – поинтересовался я. – Совсем канадец-лесоруб достал?

– Нет, – сказал друид. – Я вообще-то не по этому делу.

– Неужели со вчерашнего дня у тебя успело появиться другое дело?

– Слухи ходят, – сказал он, – что ты собираешься нас покинуть.

– В каком плане? – спросил я.

– В плане, что тебя командируют в мир.

– И кто, позволь спросить, подобные нелепости распространяет?