Книга Добывая у общества грани – не падай - читать онлайн бесплатно, автор Анна Атталь-Бушуева. Cтраница 2
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Добывая у общества грани – не падай
Добывая у общества грани – не падай
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Добывая у общества грани – не падай

О ком не хочет в жалости – иметь

Свою свободу, словно это – смерть

Пришла – для изымания причины

На том краю обочины и – в нас,

Чтоб болью говорить – на каждый час.

Где спали мы меж гор и – пережитков,

Угрюмо видели спокойный тон – Невы,

А по обочине ходили – только квиты,

Твои года – в нарочном свете мира.

Они такие же харизмы, как и мы,

Они застигли утончённое – веселье

И очень миру подвели – саму любовь,

Но цену не оставили – за зло.

Там путь скользил – по белой мостовой,

Где шаркал гнёт – внутри природы мира,

Им ты принёс свой номер и – полёт,

Но сам хотел тонуть – на этом сне.

О том не помнить, думая в вине,

Что жалостью приглядна – эта сила,

Но нам вдвоём – ей будет не до сна

Летать по обоюдной – мостовой.

Где каменные плиты – оставляя,

Ты сел в приглядной каторге – завыть,

О том, что было в веке том – умом

Над нами – пролетающим парило.

Но этот час судьбы – заговорить

Не смог, он вжался медленно – в Неву

И только руки трогает – ко дну,

Как этот день – искусственной войны.

Она внезапно пропадает – миром

И только тронешь тени – ты упал

В один котёл – искусственного ада,

Где близорукий дом твой – одичал.

Он светел был – внутри природы нас,

Но не зашёл от экзальтации – манеры,

И вот, теперь – не создан для двоих,

Чтоб жить искусством мирно – по уму.


Если не ждать осуждения


Нам ли тревожиться – грубо,

В час отдалённой весны,

Если не выжить – то мудро

В личности прошлой – пройти.

Вместе ли – в том приобнявшись,

Словно казались – немыми

Области скошенной линии

Между обрыдлостью – звёзд.

Снова ли в том – осуждение

Будет идти, как и личность,

Будет искать – этот ужас

В завтрашнем юморе – нам?

Только не высмотрел – лично

Ты – эту волю для новости,

Сам осуждаешь, чтоб стать ей

Формой обиды – за жизнь.

Ищешь примету, что розни,

Снова клянёшься – для дела

Дать эволюцию в смелости,

Но из-за власти – ума —

Ты, как и робкий в привычке

Тянешь свой свет – идеальный,

В том, чтобы ждать – безразлично

Новое общество – мне.

Если тревожиться – грубо,

Спать, словно юмором – выше

За эгоизмом от – порчи —

Можно узнать – свой полёт.

Словно ты стал – человеком

В жизни – от ловкости мира,

Сложно уставился в страхе,

Видеть свой скошенный – бег.

Как непокорностью – ляжет он,

Как будет страхом – обижен,

Ты вынимаешь внутри – его

Робкий ответ в голове.

Днём осуждаешь привычки,

Ночью по мне – этот фон уже,

Словно пропавшая – новость

Станет для жизни – вдали.


Главная цель на сегодня


Не ищешь – пока не успел указать

На главное в обществе – смелой души,

Ей думая ночью на слове – своём,

Её восхваляя, как сердцем у нас.

Улыбкой расскажет – последний приказ

Твоя одинокая смерть – на сегодня,

Что в шум городской – понимает пути,

Что в душу ведёт – обручение горя.

Под маской твоей, под умильной зарёй

Ты шепчешь, как день означает – поверье,

Как чёрные листья – спускаются сном

И только помашут – для истины в тон.

Воркуют системы – под миф о тебе,

Что был ты рабом – под причиной изгоя,

Но день, как и жизнь – отучает потом

Вести уложение каторги – личной.

Ей жить, как последнее слово – ума,

Как солнце из нас, для которого – время

Неясное в муке – предание света,

Где ты не объял свой умелый – надзор.

Прикажешь уму, что поделать – сегодня,

Что завтра узнать – от могилы своей,

Но только кармический воздух – сильнее

Топорщит твой ум, он горюет в душе.

За злом притворяясь – нецелой виной,

За обществом мифа – такой же войной,

Где сам ты обнял – иллюзорные дни,

Такие же лучшие в прозе – одни.

На главную цель – ты поставишь свои

Моралии тонкой манеры и право,

Что буду тебя изживать, как и дни

По нашей картине – умильного света.

В душе притворяясь – худым и простым,

Что делает солнце – твой мир безобразным,

Что завтра ты стал бы – искусственно злым,

Порочным и волей прямым – от довольства.

Но главное в цели – последний приказ,

Он душу реальности – мило уводит

В тот тонкий манер – преисподней тоски,

Что гордые цели – на небо не смотрят.


Серебряные волки


Не ждут тебя сегодня, не видят бытие

Серебряные волки – на огне,

Они, катаясь в сердце – однако не умрут,

Они – скитальцы малого меча.

Что будто бы ты – видел их

В натянутой среде – из благ

И там раскрасил ветром – миг

От слов пропавшей воли – дня.

Ты этим волкам – стал немой

Изгнанник страха – по себе,

Ты этим ходом выжил – сам

И одинок для сердца – вечного.

Что ходят вдоволь под – лицом,

Что ищут медленное – я,

Ты философски им, как тон

Карателей – под смертью риска,

И оттопырив свой – надел

Ты в мир летишь – обратно глядя,

Ты им молчишь, а светоч лет —

Твой идеальный в мире – памятник.

Не ждут они тебя, не роют котлован,

А только бережно уводят – по другой

Системе слов и миру – не по нам,

Как будто цвёл их – вымерший приток,

Он чуждый сам и одиноко – лишь

Ты в памяти хранишь – природу боли,

Как волк ума, как дух другой – из нас

В серебряной оценке – этой воли.


Когда забьют воспоминания


Для сна в инертном теле – есть звезда,

Для робкой каторги, откуда ты пришёл

За словом – в преисподнюю читать,

Для мании величия – своей.

Ты волю под другое – бытие

Берёшь и этим – словно не у дел,

Ты исчерпал могущества – предел

Внутри увядших писем – о любви.

Но вспоминают – только ли о них,

Их принимают по стакану – чая

И робко льётся марево – затем,

Когда в инертной позе – ты задел

Свои года – в упущенном столетии,

Им столько думая об общем – бытие,

Ты не хотел увиливать – при мне,

А только распивал – горячий чай.

Когда забьют те воли – времена

И томно вспомнят о тебе – друзья,

Когда их письма, словно неживые

Прольются через – истинный укор

Ты будешь говорить об этом – споре,

Ты явно откомандуешь им – в страсть

Сегодня мужеству обратно – не упасть

И не предаться вольному – пределу.

Он есть и только выжжена – звезда

На корне идеала – в нас смотреть,

Она хранит восток – воспоминаний,

Она желтеет в памяти, как страсть.

Ей ходят нищие и в бедности, увы,

Ты отложил свои приметы – врозь,

Но только ищешь им пароль – внутри

От тысячи таких – воспоминаний.

Им нет предела паники – вокруг,

Когда забьются в теле – о другом,

Инертном поле – мнимые года

И ты настанешь будущему – слову,

Как самый необычный ветер – глаз,

Как смысл руки оскомины – творя

Свою модель искусства – в этой тьме,

Пока забили обществу – тот рай

Другими числами и робами – умов,

Другой оценкой мании – величия,

Чтоб жить наедине – от неприличия

И только вспоминать – дурное горе.

Не пахнет здесь оно и – не горит,

А только зов картонный нам – припомнит,

Как совесть в экзальтации – хранит

Свой чайник неба в призванном – раю.

То наливают мудрости – в шагах

Другие воли – ком воспоминаний,

Им тяжелее льётся догмой – страх

И так же просто – обрывает век.


Не возведя исторический миг


Лишь образуя на пальцах – весну,

Не возведя ей – противное в миг,

Ты ощущаешь по возрасту – ту

Проблему сердца, откуда возник.

Как отыскал свой одинокий – котёл

И в нём сварил пути подземное, лишь

Ты – одиночеству не видишь, молчишь

И отражаешь свой собственный – сон.

Как в этой правде он возводит – уму

Столь исторической приметы – вуаль,

Как сном спадает нам сегодня – во тьму

Природа этого спокойного – рая,

Где ты не стал ей – историчностью плыть,

Где пахли сакурой – прямые дома

И в отношении им – тождеством быть

Ты стал, как любит их – другая весна.

Над одиноким проявлением – сна,

Над отражением искусства, пройдёшь

Тот свет покорности, чтоб в жилах упал

Твой современный ответчик – оскал.

Он чёрной думой не смотрит – в окно,

Он раздаёт по круговерти – мечтам

Свои претензии, будто бы льёт

Нам обязательство – в праве по снам.

И в этом призраке – снова стоит,

Подумав лично – твой одинокий причал,

Он думал вечером – снова встречал

Культуру мира – по восточной заре,

По этой форме одиночества – в нас,

Когда мы словом – отнимаем ему

Причину ложной ситуации – мира,

Желая видеть утолённо – весну.

Желая водам встречать – этот мир

И утопичности света – в глазах,

Как будто миг – от историчности сам

Не знает время одиноко – в руках.


Неизменность на лице


Когда уходит пустота раздолья,

Когда по городу проходит – человек

Не видно горькой, низменной поры,

А только – неизменностью уходит

Дорога к личной каторге – души.

Её не тронь, что чудо – осторожно,

Её – порхают светлые черты

Над солнцем – под устоями из моды,

Над вечностью расплаты красоты.

Разбился слов полёт, как эта ночь

Усталая – близ вольности у глаз,

В которой Невский ходит, как приказ

И лично ищет – памяти черты.

Прошла прохлада уличного – звона,

Искусством современности – дрожит

И только поле в сумерках – знакомо

Там ищет шанс – осовременить стих.

Он – будто бы парил по эталону,

Как смертный смотрит – прямо на себя

И видит город в счастье – незнакомо,

Так близко и доверчиво – искомо,

Как будто бы пришла ему – опять

Природа неизменности – на слове,

Приличие – от тонких рук твоих,

Им жило городское ожидание

И в смерти думать правом – не дало,

Как жизни солнце – нам засветит тихо,

Пройдёт та неизменность – на лице,

Что сковывала – мрачный торг и время,

Что душу поднимала – на заре.

Там стыли каменные плёсы – впереди,

Искал ажурный вопль – свои года,

Но счастьем стало миру – не лицо,

А ожидание искусства – по себе,

По той дороге считанной руины,

Когда уходит пустота – из грёз

И только Невский – эхом преподнёс

Свои страдальческие возраста – картины.


Есть ли выстрел?


Немного долетел – судьбе назло

До эпатажа в личности – своей,

Немного опоздал, чтоб было ей

Прелестно думать – о благах,

В которых – взяли смертные шаги

В законном свете – мудрого ума —

Твои ли выстрелом согретые – враги,

Ведь им нет места – в сером чемодане?

Затихла поздней ночью – эта боль,

Заняв по призрачной картине – имена,

На лицах сузились – объёмные граниты

И только камни светят – до утра.

Там был топаз – внутри янтарной лиры,

Там светел ум – по правде из любви,

Но дух картины – встретит на огне

Спокойные шаги – внутри седины.

Так в выстрел пятится – маньяк,

Он душу от поэта – соблюдает,

Где места нет – у вражеского в такт,

Идти ли просьбе мира – для умов?

Но этим горд – затёртый неба полдень,

Он символизму роет – смерти оберег,

А ты, как человек – уже не носишь

Топаз искусства – в собранной душе.

Что обрамлял – свой мерный диалект,

Им измерял картину – современно,

На дух поставив выстрел – по уму,

Так близко, чтоб искать – внутри вину.

Но только гроб оскалится – внутри,

Ты видишь выстрел мёртвой – тишины,

Ты сам становишься искусством – идеала,

На том, закоренелом миром – пустяке.

Так близко сам поэт – для эпатажа,

Так низко пролагает – тень к уму

И движет сущность нового – оскала,

Чтоб видеть выстрел прошлого – во тьму.

Он близок для картины – из других,

Он пошлый день, как праздник – добавляет

В сюжет оскомины и там ему – враги

Не видят сущность прошлой – каторги.


Образованный рядом


Не стоит из пустого – вокруг,

Образованный рядом, как снег,

Идеальностью скованный – друг,

В понимании общих идей.

Только свет в преисподней – его,

Как затравленный космос – играет,

В этом зареве мысли, что он

Идеальностью счастья – не тает.

Этим форма – по веку твоя

Образована – к счастью едина,

Эта личность, что в жажде – больна

Не сникает под звуки – любви.

Только, падая к звёздам – твоя

Фамильярность – из падали знает,

Что за другом – не мыслит и тает

В запустении – воля из прав.

Где не высмеял – только обиду,

Ты просил – образованный свет

В идеальности – видеть ту миру

Покорённую форму, как цвет.

Не снимает ей – тонкое пламя

Свой затерянный космос – в уме,

Только слов продолжение – мне

К обязательству в мысли – играет.

Этим ты образуешь – свой день,

Век обиды и тонкие грани,

За которыми стынут, под нами

Стены имени – в прошлом граните.

Эти воли забытые формы – друзья,

Что ответ к безначальному свету

В сероглазой критичности – видеть нельзя

И опять по – другому им – думать.

Не считая их вехами прозы – идя,

Не смотря на привычки – лихие,

Им ты выучил после – одну за себя

Идеальность, чтоб знали другие.


Мозг в заморозке


Несуществующие дни – хотят к уму

Препроводить от точности – свой ад,

Несуществующему телу для обид

И потому на нас не смотрят, а стоят,

Чтоб выжидать – от мозга целые миры,

Чтоб было в общество – нетленно уходить,

Пока твой образ – претворения любви

Ещё не заморозил – свет внутри.

Как ясно плакать – в тающий рассвет,

Им ублажая выжить – не для всех,

Как точно современностью – манит

Культура музыки – по будущему слову.

Ты осуждаешь – эти рамки бытия,

Ты сам заправил светом – эти дни,

Но точно – в замороженной игре

Не знаешь, что к тому – они одни.

По мозгу прикасаются – в благах

Такие близкие культуры – облака,

А ты над чёрной вереницей – этих лет

Уже не знаешь – числами ли ходит

Один и тот же – элегантности портрет,

В одной системе – сложенной беды,

Но этот мозг – заставил думать о себе

И точно шагом поздним – говорить.

Натужен ад, что был тебе умом,

Он заморожен в толще – близ людей

И только звёзды смотрят – по углам,

Где ищешь их, посыльным небу – тень.


Осоловев от безысходности иметь


Над – близким звоном чистоты

Проходит частым – свет огня,

Он жёлтой каторгой – маня

Испугом верит, вдаль меня

И словно душ – прямой отход,

Он соловеет – в час от дня,

Он – пустозвонно смотрит для

Искусства близости – иметь.

Но жить для света – от огня,

Для близкой личности – о день,

Для той, чтоб хоронить меня

По придорожной воле – лет,

И этим видеть сон любви,

Искать культуру – в смелых днях,

Где не просил ты – эту жизнь

Для смерти – потчевать с огня.

Где уходили вдаль – черты

Позора вечности – близ муки,

Им ты оставил солнца край

И только, встретив близко тьму —

Ты говоришь опять – уму,

Что он – осоловел от памяти

Иметь – под безысходной волей,

Страдать – в имении любви.

То что критичность – стала им,

Такой же – жёлтой аллегорией,

Такой нетленной – от любви

И только вечности – под прах

Ты дух имеешь – от тоски,

Ты ждёшь им поле – обаяния,

Где вечный возраст – тело им

Пути – для безразличий таяния.


Синкретизм из-за угла


Над сочетанием той мысли – миновала

Отчётливо упругая, как жизнь

Культура эпитафии – за нами,

Над тем, из-за угла – ей подходить,

Однако, стало трудно – и постыло,

Что социальный смертью – уголок

Уже не может измерять – труды

Над прошлым одиночества и торга.

Ты пишешь синкретичные поля

И их оттуда ворожишь – внутри,

Ты помнишь идеалами – не зря,

Что пала мёртвой дорогая – жила

И этим миновала вечность – нам,

Не пробуя – отгадывать привычки,

Что ждёшь ты синкретизмом – по годам,

Заглядывая пошлостью – в нутро.

Оно не стало более – харизмой,

Не светит прошлым нам – из-за угла,

А что – то обещает видеть – только

Похожее – на истину твою, едва..


Новая шизофрения


Отнюдь не спросишь – потому,

Что был непрост – портрет уму,

Отнюдь не важен бег идей,

Так просто, вышел – следом дней

Их расточительный манер,

Их поза – для щадящей лжи,

Как путаясь – ты веришь здесь,

Что шизофреником спаслись —

Твои симптомы между лет,

Твои усилия – быть в праве

Искать по новой силе – бред,

Храня учтивостью – порог.

За ним ты кто – то между строк,

За ним спадают к цели – длинной

Твои манеры – в ритм души,

И что – то верить не хотят.

Но боль глотает племя лжи,

Но боль осталась – на мгновение,

Как интерес к порогу жизни

И праву слышать – от людей

Историю – в прочтённой мысли,

Ей видеть чудо – на сомнении,

Но только – не больной слезой.


Предохраняя вечность


Усилие из точности – возьми,

Как дух в руке – искусства, осторожно,

Им проникает существо – ума,

Туда, где отвечает – этот день,

Во тьме своей культуры – непреложно,

Он завтра забывает – этим я.

Твоя ли вечность – впалая тоска,

Причина, по которой движет – сны

Скупая очерёдность – ей иметь

Существенное право – на коленях?

Предохрани свободу – от ума,

Им ночью – обсуждая этот день,

Его природы сложные черты,

Из зла – не уготованного прежде.

Как бегает от юмора – везде

Покойник права в чуде – для себя,

Он чёрный воздух миром – ворошит,

Чтоб думать об избытке – этих лет.

Что, падая на современный свет —

Ему уносит вечности – черта

Свободу думать в мыслях – или там

Держать предохранитель – для ума.

Твой мир поделен мыслями – на сон,

Твой свет, как обожание – в любви,

Ты держишь так же – роскошью его,

Как птицы отсылают – этот век.

Они орудие своё – приобретут,

Они загнули фатума – печаль,

Для сердца слов, откуда отвечать

Ты будешь им – предохраняя нас.


Учтивость для двоих


Над взглядом из небесного ключа

Ты вынимал свой меры – револьвер,

Пуская в одинокий берег – пел

Ему – рассказы сложного ума.

То что казалось лишним, не у дел

Искало пищу – в слаженной руке,

Ей так учтиво – пронимал шаги

Твой взгляд – для испытания других.

На теле юмора – не стало подлеца,

Над нами не проплыл фантом – руки,

А только льёт учтивое «прощай»

За элегантностью – обыденной тоски,

Твоя манера – думать обо мне,

Что чёрный прах навечно убеждать,

В труде, внутри от общества – опять,

И там просить иллюзию – прийти.

Она пришла в учтивый ход ума,

Она – стройна и между робкой тьмы

Не знает – из учтивого ключа,

Что стало миром – в чуде от войны.

Не видит этот берег – в небесах

Твоя рука – в реальности живой,

Но только шаг – нам думает в глазах,

Он так учтив, чтоб думать за двоих.


Особый минерал души


За эту ночь – измятого испуга

Особый минерал – увидел явь

Над обществом, родством не облачась

В потусторонний вечности маяк.

Здесь видит обаяние – ума

Душа твоей привычки и её

Способность говорить – о том себе,

Что общество – особого лица.

В нём ночь, как идеальные сердца

Не знала вечной боли, что горя

Ей будет зло – обратно говорить

И в том идти – по мании творить.

Или искать – природы минерал,

Над чёрным основанием – приметы,

Где ты не сам – отметил этим явь,

Всё жалуясь и вечностью – смотря.

Особой прозой – налегке в пути,

Печальной розой в области тоски,

Что пребывает в черепе – давно

И ждёт привычкой воли – на уме.

Она – особый случаем восторг,

Она – иссякла в преданности мне

И только звон монетный – в тишине

Уводит дух – от счастья и любви.

Им ты привычно радуешь – себя,

Где сам не свой, а новый минерал

Тебе уводит сердце – на оскал,

Как ночь измятой вольности – души.


Пустая трата времени


Не говори по общему – внутри,

Не призывай – искать пути назад,

Ведь вышли от манеры – не одни

Скабрёзные картины – для ума.

Им ты прокладываешь волю и свою

Привычку времени – обратно подлетать.

Под стать тебе – пародия и смерть,

Под видом идеала – выжжен сам,

Пустая трата времени – искать

Тот ужас – для тлетворной глубины.

Стоит по обелиску, что игра

Твоя фортуна времени, как мать,

А трогает её предел любви —

Искусство – в предыстории потери.

Не на глазах застыли имена,

Им что – то помнят – догмы и огни,

Не для тебя – упали в сон шаги,

На тонком пьедестале – от других.

Тебе не нужен ад, но он горит,

Так что поделать – в личности его?

Ты вышел – на пустой квартире слёз

По обоюдному искусству идеала.

Чтоб стать ему – претензией ума,

Чтоб видеть опрометчивый рассвет,

И где – то личность в воле – выбирать

По слову от пустого – говоря.

Не трать свои года и не гони

Тот камень слёз – не выросли они,

Скабрёзные глаголы – в сон тоски,

А только вычитают этим – осень.

В ненадлежащей каторге – её

Ты был своей пародией – любви,

Ты сам считал тот юмор – для игры,

Подкладывая время – на привычку.


Отважился для слов


Во свете формы лет

Ты свет отважил в нас,

Для совести и блага,

Что тащит волю – в рост

На башенных часах

Сквозь бивни идеала,

Над родственной игрой —

Начать любовь с тобой..

Отважился и ждёшь,

Что новый номер ада —

Ей выйдет, как и жизнь

В отличии – искать

Фантомный берег – грош,

По краешку начала,

Где мы остались врозь,

Что ночь – на том хранить..

На том искать в любви

По оберегу – право,

Им жизнь даря и мир,

Но только для двоих,

Ты выучил тот смысл

И роль твоя – с начала

Отыщет свет земной

На остановке в нас..

Отыщет, чтобы жить

И верить в право рядом,

Отваживая страх,

Что был бы по уму —

Тем временем для слов,

Тем вечным где – то рядом

Скопившимся в судьбе

Искусством – не под нас..


Одним я не могу..


Одним – я не могу вставать

От спелой одичалости ума,

Одной тоской – скитаться одному

По правую картину – для друзей..

Что видишь ты и поздно отойдя

Ты рассуждаешь, что один умом —

Ты привидение и точности черта..

Другой твой идеал, как пустота

Не трогает иллюзии – вокруг,

Но жёлтый месяц – тянет имена

И ими вписывает – точность..

Она – для личной выгода – игра,

Торчит и между делом – понимает,

Что белый воздух – снова от тебя

Куда – то вдаль сегодня – отыграет..

Он жёлтым сном не падал – в пустоту,

Он жил – для человеческой истории,

А может каторга – казалась по уму

Им – чем – то лишним в маленьком аду,

Но снова не могу – один вставать

Над прошлым обаянием – изгоя,

Так будь же другом, милостив опять,

Сегодня помогли – умом поднять

Скульптуру возраста – моей тоски..

Где вышел идеалу – белый сад,

Где жёлтый месяц просит – не тебя,