Он встрепенулся.
– Нет, ну серьезно? Как вам тут сидится, а док? На улице такая жара, что будь моя воля, я бы давно загорал в Григс Парке. Вы хоть раз бывали там?
– Не приходилось, – ответила Роуз.
– Зря, – сказал Джонатан и почесал за ухом. – Отличное место. – Он мечтательно запрокинул голову, уставившись в потолок.
– Я там пару раз зависал… хотя, даже не пару, а раз пять, не меньше! Летом народу тьма… в основном местные. Жарят мясо, потягивают пиво, знаете… по-семейному.
– Джон? – позвала Роуз, отрывая его от приятных воспоминаний.
– Да, док?
– Пожалуйста, сядь.
Джон пожал плечами. – Почему нет?
Роуз Грейсон указала Джону на обшитый мягкими подушками стул и проследила за тем, как он садился.
Прежде чем приземлиться, Джон внимательно осмотрел мебель, затем прощупал руками каждый миллиметр и уж после, аккуратно опустился, вытягивая вперед ноги.
– Неплохо. – произнес он и поерзал на стуле. – Даже слишком хорошо. Скажите, док, скольким психам вроде меня пришлось здесь сидеть?
– Ни одному, – ответила Роуз. – Я не имею дело с психами.
– А с кем имеете? Как вы нас называете? Душевнобольные? Шизики? Или может идиоты?
– Ну что ты такое говоришь, Джон? Ко мне приходят обычные ребята, иногда сами, а иногда… по совету других людей. И не один из них еще не оказался, как ты сказал, идиотом. А ты уж точно не такой.
– Да ну? – спросил недоверчиво Джон и глаза его сверкнули. – Вы же обо мне ни шиша не знаете?
– Не совсем, – проговорила мягко Роуз. – Ты помнишь, кто тебя сюда прислал?
– Конечно, док. Прокурор Браун. Славный малый. По-настоящему славный. Будь он сейчас здесь, я с радостью бы пожал ему руку.
– Я передам твои слова.
– Правда?
– Конечно!
Джон замешкался. – Тогда… тогда передайте ему вот еще что. Скажите ему, чтобы смазал дверцу в своем Плимуте, скрипит так, что мороз по коже. Или пусть заскочит в автомастерскую на Западной Рич-Стрит. Я торчу там с раннего утра и до поздней ночи.
Роуз улыбнулась. – Обязательно передам. Ну так все-таки? Кем ты себя считаешь, Джон?
Джон Рейд почесал второе ухо.
– Знаете, док… я тут еще вспомнил, что в Плимуте мистера Брауна сломался стеклоподъемник. Может, и его стоит починить?
– Не уходи от темы, Джон.
– Ладно. – согласился парень, виновато улыбаясь. – Вы меня поймали. Честно говоря, я не особо разбираюсь в таких делах, док. Я имею ввиду все эти штучки-дрючки, в стиле понять свое предназначение и тому подобное.
Он глянул в окно.
– Ведь и для меня, и для вас солнце светит одинаково, так? Оно не спрашивает, что плохого или хорошего я сегодня сделал.
– Но есть люди, которые хотят узнать тебя лучше, Джон. Понять, кто ты такой?
Джон посмеялся.
– Не смешите меня, док.
Он ловко крутанул бейсболку на пальце и продолжил:
– Людям плевать. Они будут наблюдать как ты умираешь, точно с таким же выражением лица, как если бы разглядывали картину. С легким любопытством.
– Это чьи слова? – спросила Роуз.
– В каком смысле?
– Где ты их услышал? Может, из какой-нибудь книги?
– Нигде, – ответил Джон. – Сам только что придумал.
Роуз всегда удивляло, насколько сложным может быть внутренний мир, с виду простого человека.
– Это ты здорово сказал. Но все равно, не прав, Джон. Вернее, я хочу сказать, что есть еще люди, которые готовы в тебя поверить.
– Вы о мистере Брауне?
– Да, о нем. Ему с большим трудом удалось убедить судью не назначать тебе тюремный срок, а я еще ни разу не видела, чтобы прокурор вдруг стал защищать подсудимого. За это ему могло хорошенько достаться. Даже твой адвокат… даже он, не верил, что это возможно.
Джон задумался.
– Все эти бесплатные адвокаты, сплошная липа.
– Знаю, – ответила Роуз. – Хочешь содовой?
Тот кивнул.
Роуз достала из холодильника баночку Маунтин Дью и протянула Джону.
Тот приложил ее к виску и с наслаждением закрыл глаза.
– Знаете, док, – проговорил он. – Я все понимаю. Штраф в тысячу баксов, триста часов исправительных работ и походы к вам, это просто подарок, в сравнении с тем, чтобы целый год просидеть в какой-нибудь дурацкой исправительной колонии. Но, что, если мистер Браун ошибся насчет меня? Что, если я и вправду плохой парень?
– Поэтому ты и здесь, Джон. Чтобы во всем разобраться.
