Центральный Зомбиленд

– Официанткой? – уточнил он на всякий случай.

Она в ответ фыркнула и надула нижнюю губку.

– Менеджером! – кажется, впервые за время недолгого знакомства она повысила на него голос, и тут же, решив, что переборщила, нежно добавила: – Милый, ну ты же понимаешь, что это абсолютно разные вещи. Официантками работают всякие там… из пригородов.

Он конечно понимал. Лина-два была не из пригорода. Она снимала на Юго-востоке отдельную крохотульную квартирку, в которой кухня, столовая и спальня умещались в одной двадцатиметровой комнате. Она хитростями через многочисленных знакомых торговых консультантов добывала себе белобирочную одежду и чувствовала себя королевой мира. На почетном месте в углу шкафа у нее висел даже воздушно-лазурный шарфик с немной затершейся золотой биркой. Это была первая вещь, которую Кириллу продемонстрировали, гордо задрав нос, просто тянущий к поцелуям.

Кирилл у Аделины обжился быстро. Инстинкт близости реализовался у них в первую же ночь. Дважды. Инстинкт общения реализовывался непрерывно. На следующий день у нее был выходной. Он соврал, что у него тоже. Она отменила все дела и встречи и провела весь день с ним. Он соврал, что тоже что-то там отменил. Почти весь день они не вылезали из постели. Небольшой формат жилища исключал ограничения типа не есть в кровати и не реализовывать близость на кухне. Такая новизна будоражила.

Аделина успела рассказать ему всю свою жизнь и, забыв, что говорила вначале, стала повторяться. Семья, живущая в соседнем блок-районе. Бессмысленная школа – там же. Закачанные на подкорку курсы ресторанного дела. Сохраненные на подкорке знакомые. Родственники и родители. Ах да, про них же уже говорили. Кирилл в ответ врал, как мог. Доктор в крупном медицинском центре. Важные знакомые – все сплошь белые и золотые бирки (конечно, обязательно вас познакомлю). Большая квартира (разумеется, жить будем именно там). Машина и зомбифон последней модели (жаль, что разбились, но страховка оплатит новые).

Никогда прежде ему не приходилось врать в таком объеме, да и вообще не приходилось врать. Умение при реализации инстинкта общения искажать свои мысли пришло внезапно, одновременно с новыми чувствами и легкостью восприятия. Поначалу оно вдохновляло не меньше, чем способность не забывать то, что происходило прошлым вечером. Однако ближе к вечеру, глядя в широко распахнутые ресницы Аделины, он стал испытывать некоторую неловкость и даже в определенной степени неприятное ощущение от вранья. Такое, как будто даришь ребенку огромную коробку в яркой цветной обертке, а внутри – пусто.

Готовить Аделина не умела и не собиралась, поэтому вечером перекусили по-быстрому − заказанной пиццей. Потом Кирилл стоял за тонкой перегородкой душа, слушал, как Лина-два в пятнадцатый раз пересказывает очередной подруге историю своего счастья, и смущенно скреб затылок. Ночью нужно было двигаться дальше, у него появился новый план. Прости Аделина, так вышло.

Сон полностью выветрился из головы. Печально одинокие цифры в углу выключенной зомби-панели показывали пять часов утра. Осторожно, только бы не разбудить зомби-девушку, он выбрался из-под одеяла. Сложнее всего было вытянуть захваченную ею левую руку. Впотьмах Кирилл напялил заботливо постиранные и поглаженные малышкой вещи контуженного доктора. Подошёл к кровати, опустился на колени, на секунду прижался к теплому виску. Отстегнул с руки спящей зомбифон. Поганое ощущение, она так долго на него копила. Блестяшки на ремешке укоризненно сверкнули в его адрес.

Прости. Знаю, забыть даже такое не составит труда. Уже через неделю в памяти сотрутся и навсегда исчезнут самые смутные очертания этой встречи. Зомби-мир вообще легко все забывает. Слишком легко и напрасно все. Однако за несколько жутко неприятных часов и грустных дней, прости, Аделина.

Дверь скрипнула и защелкнулась, приятно отрезав прощание. Впереди ждали новые испытания. День, проведенный в размышлениях, которым абсолютно не мешал непрекращающийся щебет оставленной малышки, позволил прийти к нескольким выводам, показавшимся Кириллу неопровержимыми.

Во-первых, он по-прежнему не хотел терять обретенную им свободу ощущений и воспоминаний, пусть даже приведшую его к неадекватности. Или наоборот − вызванную этой неадекватностью. Неважно. Он все больше укреплялся в мысли, что и несколько дней в таком состоянии невозможно, немыслимо променять на годы сплошного бессознания, окружавшего его раньше.

Во-вторых, даже если бы он захотел вернуться в прошлое состояние, у него ничего не получилось бы. Зомби-общество не имело реабилитационных механизмов. Зомби-особь – это почти идеально эволюционировавший набор инстинктов, по сути, органический механизм, приспособленный к окружающей среде и обществу таких же механизмов, подчиненных общей регулируемой инстинктами программе. Однако есть маленькая проблема. Сбой в программе инстинктов отдельного механизма невозможно устранить. Отдельные зомби не поддаются починке или перезагрузке. Впрочем, для зомби-социума это даже не проблема. Давшие сбой зомби-единицы просто подлежат изъятию и утилизации, точно так же, как износившиеся или изначально рожденные негодными для эксплуатации единицы. Само зомби-общество от этого только улучшается и очищается.

Таким образом, пути назад у Кирилла не было. Зомби-мир забывал, но не прощал и не принимал обратно.

Из двух описанных умозаключений, Кирилл сделал третий и главный вывод. Единственный способ максимально продлить свое новообретенное состояние, вызванное, видимо, каким-то неизвестным вирусом, пришитым к нему вместе с ошибочной рукой, − это вынести себя за рамки системы. А по-простому говоря, сбежать из зомбиленда. Далее закономерно встал вопрос – куда? Отравленные земли на юге за Барьером исключены были сразу. Выжженная, испорченная в древних войнах пустыня, по которой шатались мутировавшие животные и не-совсем-человеки, не могла обеспечить ни приют, ни безопасность.

Значит, оставались соседние зомбиленды. Если он заразился неадекватностью, то в столь неадекватных местах ему должны быть рады. Немного спорная, конечно, мысль. С чего вообще кому бы то ни было радоваться его появлению? Однако за неимением другой стоит остановиться на ней.

Школьный курс географии он по глупости стер с подкорки еще в институте. Впрочем, из зомби-панельных репортажей у него сложилось стойкое ощущение, что в Заокеанский Зомбиленд ему не попасть, по той простой причине, что находится тот за океаном. А возможно, и за несколькими. Кстати, сколько их всего? Плевать, не надо отвлекаться на мелочи.

Восточный Зомбиленд вроде бы находился поближе, но то ли за какими-то горами, то ли за пустынями. И, кроме того, там выводят крысоящеров и скармливают им зомби. Последний виденный им по зомби-панели новостной сюжет въелся глубоко в сознание. Таким образом бежать можно и нужно только на Запад. Оставалось решить как.

Туризм в Центральном Зомбиленде процветал, но исключительно внутренний. И не просто внутри зомбиленда, а внутри каждого отдельного мегаполиса. В частности, М-полис по границе пригородов до начала аграрной зоны был окружен целой цепочкой из множества санаториев и рекреаториев. Они с Линой там часто бывали, вроде бы, судя по иногда обнаруживаемым медиа-записям и старым комментам в сетях. Эх, Лина, Лина-один, Лина без номера и единственная, все же тебя будет не хватать больше всего.

Хватит соплей, нужно держать себя в руках. До чего же бессмысленное выражение. Кирилл улыбнулся и крепко обхватил в этот момент себя руками. Ничуть не помогает.

Значит, по туристическим трассам можно выбраться из жилых районов полиса, добраться до границы аграрной зоны. А там, по логике, должны начинаться промышленные и торговые трассы. Ведь полис каким-то образом получает агропродукцию и товары из других полисов (а судя по количеству санкций и исключений из них, даже из других зомбилендов). Как же ему не хватает стертого курса по географии и незакачанного на подкорку институтского курса логистики. Зачем ему в сложившейся ситуации история финансовой системы, ради которой он пожертвовал ими?

На улицах было еще пустынно и тихо. Только автоматические рободворники в намалеванных оранжевых жилетах с веселыми напевами на неизвестном машинном языке соскребали мусор с тротуаров и мостовых. Утренний холодок заставил Кирилла поежиться. Хотя находиться на свежем воздухе после целого дня, проведенного взаперти, все равно было очень приятно. Станция метро, с располагающим названием «Люблино», находилась примерно в десяти минутах ходьбы от унылого высокого блок-квартала, что прятал маленькую квартирку маленькой оставленной им Аделины. Приставучий весенний ветерок, еще таскавший вдоль улицы ночные сквозняки, напрочь выдул из головы остатки тоскливых мыслей.

Кирилл шагал между темными громадами домов и улыбался осветленному восходом небу. Шедший навстречу зомби лет сорока в замусоленной старой куртке, увидев Кирилла, остановился, как вкопанный, прямо на его пути. По виду техник, возвращавшийся с ночной смены, во время которой следил за роботами на каком-нибудь непрерывном производстве, да раскладывал доисторические пасьянсы на зомбифоне. Чем-то неуловимым напоминает недавнего знакомца Виталя из Химок. Позавчерашний день вылез из кладовки сознания. Как же нереально давно это было, почти что в другой жизни.

Кирилл позволил себе легкий вздох и, не притормаживая обогнул остолбеневшего случайного прохожего. Голова того, как на шарнирах, плавно повернулась вслед Кириллу. Даже рот слегка приоткрылся в попытке что-то сказать, но звуки не покинули его. Одинокий зомби долго еще смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу.

Такая реакция на его появление напугала и расстроила Кирилла. Отойдя подальше, он свернул в пустой закоулок и тщательно осмотрел себя и одежду. Вроде ничего неадекватного не выпирало. Будем надеяться, что зомби-техника смутили белые ярлычки второй категории, встреченные в такой ранний час, в таком третьеразрядном районе. В любом случае, стоило ускорить шаг.

Станция подземки встретила Кирилла многолюдием и шумом. Слово «многолюдие» было на вкус какое-то древнее и неподходящее. Люди давно вымерли и правильнее было бы сказать «многозомбие», но такая версия вообще никак не ложилась на язык.

Проникнув под землю с помощью зомбифона Лины-два, вряд ли она уже проснулась и сообщила кому-нибудь о потере, Кир уже через полчаса добрался до станции «Калужская». Всю дорогу он старался быть как можно более незаметным, забивался в самую густую часть толпы, ни на кого не смотрел, изучая демонстрируемый на вмонтированных в стенки вагона панелях план подземки.

Метро М-полиса и при других обстоятельствах стоило бы изучения. Паутиной разбежавшиеся из центрального узла ветки, обвязаны пятью пересадочными кольцами. Самое большое кольцо проходило через близкие пригороды, вроде Троицка и Домодедова. При этом многочисленные нити тянулись и за кольца, в пригороды дальние − Серпухов, Клин, Коломна, Дмитров, Тверь… Малознакомые названия не вытаскивали из подкорки никаких фактов. Знакомых из этих мест у него не было. Наверно, типовые скопища блок-кварталов, разделенных зелеными секторами. С миллионами обычных адекватных зомби-особей, пробуждающихся в эти часы, чтобы пойти на свою стандартизированную работу. За дальними пригородами поселений не было. Там простирались бесконечные аграрные зоны, разбитые лесополосами на ровные обработанные квадраты полей и усеянные точками робомеханической инфраструктуры.

Доисторическая идея о том, что поселения должны быть распределены более-менее равномерно по всей занятой территории, давно признана экономически порочной и неадекватной. В Центральном Зомбиленде вся масса населения концентрировалась в нескольких мегаполисах. Остальные же территории вплоть до Барьера на юге и холодных морей на севере были отданы во владение аграрной и ресурсо-добывающей технике. Такой подход дает максимальный положительный экономический и социокультурный эффект, позволяющий зомби-особям счастливо и адекватно функционировать. (Смотри школьный курс «Общее устройство и базовые ценности зомбиленда» (краткая версия).)

Интересно, но Кирилл ни разу ни в новостях, ни в иных программах не слышал данных о точном или хотя бы приблизительном числе зомби, населявших его родной зомбиленд. Неизменно сообщалось только то, что рождаемость в зомбиленде повышается год от года, и за счет адекватности населения и руководства Центральный Зомбиленд стабильно обгоняет по этому показателю своих неадекватных соседей. Точно так же никогда не обсуждались конкретные данные об экономике и государственных расходах (впрочем, и о доходах тоже). Общие фразы о неуклонном росте благосостояния и новых программах поддержки и защиты зомби-социума переполняли экономические программы и расплескивались на остальную сетку вещания зомби-панели.

Однако это так, к слову. Гораздо хуже было то, что невозможно оказалось выудить из памяти даже минимальную информацию о границах зомбиленда, расположении других мегаполисов и транспортном сообщении между ними. Вроде бы на юге от М-полиса, существовал РД-полис, а на севере – СП-полис. Смутно припоминалось, что на востоке до гор стояли еще два или три полиса. Только вот, где эти полисы располагаются и как туда попасть неизвестно, да особо и неинтересно. А вот на западе существовал, по еще более туманным воспоминаниям из школьных курсов, МБ-полис, через который должна идти и, видимо, идет торговля с Западным Зомбилендом. Именно туда, наверно, и стоило направиться, если бы не небольшая проблемка. Как понять, где запад, а где его нет?