Полина. Мечты сбываются

— Ух ты! Ал, голос зацени…

Оценил. И голос, и самообладание, и внутреннюю силу.

– Рванёт, Минна. Причём взлетит на воздух весь Палатиум.

Я решил дать ей понять, что свободно проникаю в её разум.

– Ты её слышишь, Ал?

– А ты нет… Странно при наличии у нас слияния, правда Макс? Она хотела креслом запустить в Каттамонов.

– То, что Вы мой учитель, не даёт вам права лезть мне в голову, Альбер.

– Вы говорите вслух, Минна.

– Вы лжёте… И этим вы меня весьма разочаровываете, Альбер. Не отвечайте. И думайте, Альбер, думайте!

– Ал, она знает, что ты знаешь, что она знает…

–– Вам же наверняка известно, что из любой ситуации есть, как минимум, два выхода…

Макс рассмеялся.

– Я думаю, что она с Терры, Ал.

Я тоже усмехнулся, но ничего, как и было велено мне Её Высочеством Максимилианой Октавией Минор, не ответил. Это изречение я уже не единожды слышал от Макса, с продолжением и пояснениями.

Я снял защиту с коммуникации с Шато, чтобы Макс слышал и его тоже.

– Шато, что ты вспомнил нового и кто это есть?

– Пинна, по всем показателям. Хотя…, я не совсем уверен. Она меня полностью игнорирует. И это, как ты сам понимаешь, меня чрезвычайно огорчает…

– Так игнор – это же любимая ваша расовая забава. Лови бумеранг, Шато. – вставил Макс.

– Здесь нечто иное: хозяйка как будто забыла или вовсе не знает о моём существовании. Коммуникация была перекрыта лишь в момент, когда она блокировала нашу групповую атаку. До этого, несмотря на своё крайне нестабильное состояние, хозяйка ни разу за помощью ко мне не обратилась.

– О чём он говорит, Ал?

– Мы с Монархами и Цитаделью пытались обновить личные коммуникации с Пинной.

– И она вас просто бортанула?

– Да, Макс. Просто отвергла. Императорскую коммуникацию в том числе.

– Но ты установил?

– Она всего лишь перестала сопротивляться, Макс.

Я снова обратился к Шато.

– Шато, что ты ещё вспомнил?

– Я находился в небытии. Система жизнеобеспечения Палатиума работала независимо от меня. По инструкции, едва осознав себя вновь, я, не медля, попытался активировать коммуникацию с Главной Цитаделью. Но потерпел фиаско. Постепенно все функции мне удалось восстановить, кроме внешних коммуникаций. Все они, включая Императорскую Тропу, были заблокированы. Несмотря на свое весьма нестабильное во всех смыслах состояние, я…

– Давно вы с ней в таком состоянии? – перебил я его.

– Очнулся я вместе с хозяйкой, около двух терций хора Имперского Времени назад. Точнее не могу сказать: был неадекватен.

– Меня терзают смутные догадки, Ал.

– Да, Макс. Ты, Дитта, Пинна. Всё происходило одновременно.

– Шато. Эту систему жизнеобеспечения кто настраивал?

– Не я.

– Защиту кто ставил, тоже не знаешь?

– Соответственно.

– Приведи Палатиум в изначальный вид.

Окна в палатах, открытые ранее Незнакомкой, с громким звуком захлопнулись. А стены едва заметно затрепетали: помещения внутри Палатиума занимали свое изначальное расположение.

– Шато? У тебя есть режим цитадели?

– Сам Император проверял. А хозяйка за исполнение получила от своего Магистра высший балл.

– Укрепи максимально свой внешний контур. Сферой. Думай, как мне в спальню попасть. Жду.

– Альбер? – заговорила Незнакомка. – Я могла бы выбраться через окно в будуаре.

– Под нами пять этажей и в первом высота потолков втрое выше, чем в Ваших палатах.

Она замолчала и начала что-то шептать.

– Макс, как думаешь, она плачет или молится?

– Думаю, что высчитывает расстояние до газона и прикидывает, хватит ли тюля.

– К тому же внешний контур Шато переведён в режим цитадели.

Продолжал я говорить с Незнакомкой.

– Ал, а эта защита только на двери стоит?

– Что предлагаешь, Макс?

– Предлагаю сделать проём в самой стене.

– Шато, выполняй.

– А как Вы сюда попали, Альбер? – спросила Незнакомка.

– Это уже не актуально. Как только заработает стационарный порт, мы отправимся домой.

– Это при условии, что я выберусь из покоев… — тихо проговорила Незнакомка.

– Я над этим работаю.

Наконец Шато проговорил:

– Алибер? Попробуй рассеять стену между гостиной и спальней. Я всё подготовил.

– Как-то он не очень уверен, что он подготовил всё, Ал.

– Уровень защиты вне его компетенции. Но этот твой вариант всё равно единственный, Макс. Я начинаю, Шато.

– Ал, защита реагирует…

Защита загудела, а Каттамоны собирались в клубок для смертоносного прыжка.

– Вам лучше выйти из комнаты, для Вашей безопасности, — сказал я Незнакомке.

– Спорим, она не уйдёт, Ал?

Незнакомка лишь немного отодвинулась к окну.

– Не уйдёт, Ал. Лучше приготовься её со спины ловить.

Сидя возле стены и, так же опершись на неё спиной, Незнакомка подняла глаза к потолку, откуда прямо на неё спикировал маленький дракончик, выплюнувший в виде пламени сгусток чистой энергии, который её безжизненные волосы жадно впитали. А Каттамоны неожиданно успокоились. Я стал на колени за её спиной и приготовился, по совету Макса, её ловить.

Это же правильно, – слушать советы друга, когда дело касается представителей его расы? Представительницы…

Стена в этот момент задрожала, и часть её тут же рассеялась. Незнакомка, потеряв опору, завалилась назад, прямо мне на руки.

Где-то под потолком прогремел гром и пошёл самый настоящий дождь.

…Мы смотрели друг на друга… Долго.

– Алибер? – на связь вышел Главная Цитадель.

– Цитадель.

– Я работаю над восстановлением Императорской Тропы. Шато уже готов справляться самостоятельно, поэтому налаживание остальных функций я оставил без своего вмешательства. Монархи желают…

– Передай им, что всё в порядке. С Тропой Императора пока не торопись.

Нужно бы спросить, как её зовут, но совершенно не хотелось прерывать визуальный контакт.

За окном что-то взревело.

Незнакомка тоже не спешила отводить взгляд, и в этот момент болезненно поморщилась и взмахнула ресницами: совсем как Пинна, когда бывала чем-то поражена или расстроена.

Я быстро сканировал её и убрал болезненные ощущения, возникшие в её голове.

Нужно было начинать разговор, а я всё не мог решиться.

– Алибер, мне присутствовать, или…

– Да, Макс, оставайся.

Слова Макса несколько отрезвили меня, и я спросил Незнакомку:

– Как Ваше имя?

Полина

Я смотрела в глаза Своей Мечте. Что там про синий бездонный океан в глазах? Да они просто не знали, о чём пели…

– Как ваше имя? – вопросил меня Моя Мечта.

Или это я спросила, потому что голос снова раздался непосредственно в моей голове.

– Как ваше имя?

Снова спросил меня Альбер. Это же он?

– Имя моё – Алибер. – поправил он меня.

–…Алибер… – повторила я за ним, едва дыша.

Судя по всему, Алибер отчётливо слышит все мои мысли. А в них – такой бардак… Да и плевать.

Я продолжала безотрывно смотреть ему в глаза, пока не заметила одну странную странность: я смотрела в каждый его глаз отдельно, а мозг выдавал мне общую картину целиком. А в целом картина складывалась в единое полотно, на котором водная синяя гладь, вспыхивающая искрами всех существующих оттенков бирюзы, на моих глазах рождала на своей поверхности тёмно-фиолетовый водоворот, утягивающий меня в свою таинственную бездну.

– А ваше? – снова раздалось в голове.

Алибер ждал, поэтому нужно было уже отвечать.

– Полина…

Мои ресницы снова затрепетали, а я рассеяно подумала, что надо бы безотлагательно заняться реакциями и рефлексами этого тела.

Если, конечно же, от меня прямо сейчас не потребуют вернуть его хозяйке.

Алибер

– Алибер?

– Шато.

– Тебя не затруднит немного подвинуться? Мне нужно стену восстановить, если не возражаешь. И я накрыл в столовой завтрак на двоих. А сначала лучше бы её в купель с восстанавливающим Эликсиром проводить. В купальной всё готово. В гардеробной несколько комплектов одежды и другие мелочи. Императорская Тропа практически восстановлена, и Монархи в любой момент могут почтить нас своим присутствием.

– Блокируй тропу.

– Но это Императорская Тропа…

– Мне очень бы не хотелось тебя демонтировать: Пинна расстроится…

– Я услышал, Алибер.

За окном протрубил охотничий рог. Система оповещения? Незнакомка вздрогнула, а сердце её заколотилось. Я снова произвёл коррекцию функций тела Пинны, активно сопротивляющегося вторжению чуждого для него Сознания.

– Шато? У нас всё же гости?

– Функция отсчёта времени, установленная Пинной. Птица… Забыл название.

– Что за птица может здесь так орать, Шато?

– На выпь голос похож. – заговорила Полина. – У нас на болотах живут. И существует поверье, что она предрекает дождь. И что, если человек, услышав её голос, загадает желание и успеет добраться домой до его начала, то его желание сбудется. Но если не успеет – то это желание не сбудется никогда.

– Я вспомнил: хозяйка называла её Онокротал. – проговорил Шато.

– Только здесь она очень большая и белая. Я видела. И я даже вначале подумала, что это Пегас. Или даже Дракон.

– Шато, она тебя слышит? – спросил я.

Потому что меня Полина слышала, войдя неожиданно также и в мою личную коммуникацию с Шато.

– Хозяйка восстановила коммуникацию.

– Алибер?

– Макс.

– Не хочу момент портить, но у вас там пол хотя бы с подогревом? Она промокла, Ал, а дождь всё идёт.

Я поднял Полину на руки и перенёс на кровать, высушив по дороге комбинезон, который был на ней.

– Ал, её комбинезон…

– Да.

Разработка Имперской Военной Медицинской Академии для представителей иных рас. Уже практически выработавший свой ресурс по поддержанию жизни. И который скоро дематериализуется окончательно.

– Резюме, Макс.

– Она моя землячка. Перевоплотилась, как и я. Мы, я уверен, из одного государства. И я хочу с ней увидеться, Ал. И хочу заняться её дальнейшей адаптацией.

– Как только мы покинем полигон. И если монархи не решат иначе. Сам понимаешь.

– Понимаю… Я ещё с вами побуду?

– Да, Макс, конечно.

Полина

Я слушала вопли Онокротала и, вспоминая поверье, удручённо наблюдала, как с волос Алибера стекали капли дождя.

Алибер перенёс меня снова на кровать, и передал мне стакан с водой. Который я залпом выпила то ли от жажды, то ли от волнения.

– Миленький фасончик.

Он указал глазами на ночнушку. Я знала, что она просвечивает, а мокрая ткань, наверняка, ещё и прилипла к телу… Я опустила взгляд. Ночнушка, несмотря на то, что нас только что поливал дождь, была совершенно сухой, но, вместе с тем ещё более, как мне показалось, прозрачной. И меня это несколько смущало, хоть это в высшей степени тщедушное тело на самом деле и принадлежало вовсе не мне.

Заметив моё смущение, Алибер перевёл глаза на пустой стакан в моей руке, и он тут же исчез.

– Как Вы себя чувствуете?

– Не знаю. Но такое ощущение, что моё сознание и тело вашей Пины Колады не синхронизируются.

– Что значит Пина Колада?

– Ликёр.

Он вопросительно поднял бровь, и я пояснила:

– Сладкий алкоголь.

Алибер

– Макс?

– Пальмы кокосовые помнишь? И плоды на них, волокнистые такие? Мы ещё в них дырочки делали и сок через трубочку пили.

Макс транслировал изображение плодов кокосовой пальмы, плантацию

которых он посадил в моей резиденции. Сок мне тогда понравился.

– А потом я тебе дал попробовать забродивший сок, после чего пришлось Алибеллиу звать, чтобы тебя в чувства привести. Это был алкоголь.

Интересно…

Я пристально оглядел Полину. Тело, претерпевшее за это время некую трансформацию, несомненно ранее принадлежало Пинне. И если Полина и была смущена, то лишь тем, что считала это тело для себя неподходящим. А значит…

– Сколько Вам…

– Макс?

– Лет. И не пялься на её тело, Ал. Ты её смущаешь.

—…Лет, Полина?

– Двадцать восемь, …Алибер…

Когда она произносила моё имя, внутри меня что-то вначале замирало, а потом отзывалось едва ощутимыми давно забытыми вибрациями. И моя суть безусловно выдавала в отношении Полины совершенно определённую и весьма неожиданную для меня реакцию.

– Макс?

– Больше половины от моего возраста на момент моего появления здесь. Совершеннолетняя, взрослая. Если ты об этом. Можно мне с ней поговорить?

– Позже, Макс. Я даже сам попрошу тебя помочь нам с её адаптацией. Если мы не найдём Пинну.

– А если найдём, что будет с этой девочкой, Ал?

– Я что-нибудь придумаю. Главное, как всегда, чтобы об этом не прознал Межгалактический Cовет. И поэтому мы должны покинуть полигон до того, как сюда явятся первые студенты.

Полина

– Вам необходимо принять ванну, Полина. Срочно.

Нет, сказал-то он как-то иначе, но мой мозг перевёл именно так.

Это он на что намекает? На амбре, от меня исходящее? Быть не может: как только ко мне обоняние вернулось, я себя всю обнюхала… Или он про ту лохань? Да ни за что!

– И этот комбинезон Вам больше не понадобится. – проговорил он, задумчиво оглядывая мою ночнушку.

Лицо его при этом оставалось абсолютно бесстрастным. И невыразимо прекрасным.

Я в ужасе вытаращила на него глаза и вжалась в подушки.

Алибер

– Макс, что я не так сказал?

– Она решила, что ты намекаешь на то, что она грязная.

– Она так испугалась оттого, что я намекнул на то, что она грязная?

– Вполне возможно. Для девочек такой намёк сам по себе… А в чём ты её купать собрался? Не в Эликсире, случайно?

– А в чём же ещё, учитывая её истощённое состояние? Шато проверил, всё в порядке.

– Искупать в нём тебе удастся только её бесчувственное тело. Или придётся лезть в купель вместе с ней. Это, кстати, учитывая её в отношении тебя реакцию, может, сработать. Только если ты предложишь ей погрузиться в Эликсир с головой, она решит, что ты собираешься её утопить. Ещё до того, как ты предложишь ей его вдохнуть.

– Что я собираюсь сделать?

– Утопить. Лишить жизни путём удушения посредством исключения возможности поступления кислорода в лёгкие и заполнения их жидкостью. Она же не знает о его исключительно волшебных свойствах.

– Ты шутишь.

– Ал, предложи ей купание в бассейне. И пусть Шато постепенно Эликсир добавляет туда. Но вначале предложи выбрать – что там Искин сказал? Комплект одежды.

– Для чего, Макс?

– Для купания, Ал. На Терре не принято обнажать тело при посторонних. Или лучше дай мне с ней поговорить.

– Я сам.

Полина

Я лихорадочно вспоминала все свои земные прегрешения. Их было не счесть… Но ни одно из них не тянуло на то, что бы меня растворили в какой-нибудь гадости, вроде той, что содержится в этой лохани.

Мои терзания были прерваны Алибером, который снова, взяв меня на руки, проговорил.

– Если Вы боитесь, что я Вас утоплю, то я погружусь в купель вместе с вами.

– Но в таком случае вам сделать это будет ещё проще…

Я для виду капризничала, но умереть на руках Мечты Всей Моей Жизни с его именем на губах – это могло быть самым экстремальным, хотя и уже, наверняка, последним событием в моей такой короткой жизни. Но зато, если мы в эту жижу ляжем вместе – то мы могли бы, растворившись в ней, слиться воедино на веки вечные…

– Хорошо. – проговорил Моя Мечта.

И, очевидно, приняв мои рассуждения за согласие, мы, со мною на руках, отправились в ванную.

– Это называется терма. Её функционал обеспечивается горячими природными источниками.. И после того, как… В общем, в результате Вы восстановите былое бессмертие.

Бессмертие Души…, так, значит, это происходит… А я всю жизнь мечтала, выходит, о таком вот Ангеле Смерти…

Нужно хоть полюбоваться напоследок.

Мой Ангел, облегчив тем самым мне задачу любования, каким-то образом снял с нас обоих одежду, не разжимая рук, в которых продолжал меня держать, и переступил через неё. А затем и через бортик этой…, как он там это назвал? Ванны, короче.

Я старалась из всех доступных из моего положения ракурсов не отвлекаться от созерцания его идеальной внешности, изо всех сил пытаясь не глядеть на эту мерзкую бензиновую жижу. Которая, на удивление, очень приятно пахла спелым манго с земляничными нотками и лёгким, но вполне различимым оттенком персидской розы.

Наверное, это был самый красивый Ангел, который существует. Нет, я встречала и раньше ангелочков с маникюром, педикюром, полной эпиляцией всего красиво накачанного и тщательно ухоженного тела… Но с ними не хотелось никоим образом слиться воедино.

Мы некоторое время продолжали сидеть в купели: Алибер непосредственно в ней, я у него на руках. И между нами ощущалось нечто непривычное, что-ли, и от этого довольно странное: я вдруг поняла, что в меня ничто не упирается. Понятно, что это Тельце вряд ли может кого-то впечатлить. Но ведь интимность момента – когда глаза в глаза, прерывистое дыхание и всё такое; рефлексы и инстинкты, в конце концов… Впрочем, о чём это я, – он же Ангел.

…Который, нежно погладив меня свободной рукой по голове, заправил мне за ухо прядь, на этот раз не проявляющих со мной солидарность и совершенно не разделяющих мою встревоженность, волос. И доверительным тоном проговорил:

– Это целебный Эликсир. В него нужно погрузиться полностью.

Полностью, так полностью… Я кивнула.

Ткт же дно ванны начало медленно опускаться, а жижа, соответственно, подниматься. Она пузырилась и пыхтела, а Мой Ангел продолжал смотреть мне в глаза. И мне было совершенно не страшно.

Успокаиваясь и наслаждаясь происходящим, я закрыла глаза и положила голову на плечо Моему Ангелу. И вдруг явственно почувствовала, как его сердце пропустило удар, после чего забилось в унисон с моим…

Уровень жижи в ванне достиг уже уровня моих губ, легко их касаясь и поглаживая, так, как если бы кто-то нежно ласкал их поцелуем… Я полностью отдалась этому восхитительному ощущению, одновременно отметив подобный эффект во всём теле.

Это наслаждение я испытывала ровно до того момента, пока жижа не достигла уровня моего носа. Я резко выпрямилась, и, забившись в руках Моего Ангела, попыталась из ванны выбраться. Но меня держали крепко.

Так, к чёрту всех ангелов и иже с ними. Жить хочу. Плевать на бессмертие.

– Полина, успокойся.

– Чёрта с два.

Я продолжала брыкаться.

– Успокойся, прошу тебя, Полина.

Чёрта с два можно успокоиться, когда тебе говорят – успокойся.

– Отпусти меня!

Я тщетно билась в его руках, стараясь оттолкнуть его и встать, пока не поняла, что он меня вовсе не держит. Меня не отпускает эта чёртова жижа.

– Твоей жизни ничто не угрожает, Полина. И это не жижа. Не жидкость, то есть. Это целебный Эликсир.

Стоп. Он сказал: целебный? Эликсир. Не жидкость?

– Это Эликсир Жизни.

Я недоверчиво и с опаской рассматривала содержимое ванны. Субстанция, в которую были погружены наши тела, явно имела все свойства жидкости. Я подняла руку, и она стекла по ней. Я зачерпнула её ладонью, и она протекла сквозь пальцы, сияя и переливаясь.

Я подняла глаза на Алибера.

– Смотри. – проговорил он и опустился под поверхность субстанции с головой. А я, потеряв точку опоры в виде его тела, …так и осталась висеть в её толще.

Алибер вынырнул чуть впереди. Я завороженно смотрела, как сияют капли на кончиках его серебристых ресниц, а в синих до этого глазах полыхает северное сияние. И как красиво переливаются белым перламутром его длинные волосы, впитывающие влагу.

– Эликсир, Полина. Волосы впитывают Эликсир. Так же, как и всё тело.

Я посмотрела на свои притихшие волосы. Выше того места, где я их в жижу…, в Эликсир, то есть, не погружала, они имели практически такой же жалкий вид, как и раньше. А вот там, где их …Эликсир касался, они выглядели значительно лучше. Но далеко не так, красиво, как у Алибера.

Я опустила ноги, но дна под собой не нащупала.

Алибер протянул мне руки, и я крепко за них уцепилась: висеть, не чувствуя опоры под ногами, мне было не совсем комфортно. Я, конечно, лучше бы на шее у него повисла, да только не успела сориентироваться.

– Погружайся, Полина. Я тебя держу.

Волосы меня за это время так достали, что я решила рискнуть. Если и вылезут в итоге – такого добра не жалко. Но, к чему лукавить – мне хотелось быть красивой и, желательно, не лысой. Хотя тогда, в Тибете, было славно.

Я, набрав воздуха и закрыв глаза, осторожно погрузилась в жижу. В Эликсир, то есть.

Ощущения были приятными: я висела, как будто в невесомости, не испытывая никаких привычных, как если бы я находилась в обычной воде, ощущений. Меня пронизывали приятные потоки энергии. Я чувствовала себя любимой и защищённой, как если бы находилась в лоне матери…

– Именно так, Полина. Это первородная энергия, которая дала жизнь нашей расе.

– Нашей расе?

– Расе Инитиал. Она же обеспечивает нам бессмертие.

Я обратила внимание на то, что Алибер говорит вслух, а я, задержав дыхание, этого сделать не могу и отвечаю мысленно.

– Открой глаза, Полина.

Услышала я тихий голос совсем рядом.

Я открыла глаза. Волосы продолжали метаться перед лицом, но хотя бы вокруг шеи уже не обматывались. Жадно всасывая Эликсир, они разве только не причмокивали.

Я увидела прямо перед собой глаза Алибера. И снова утонула в их бездонной глубине, очнувшись только тогда, когда весь кислород в моих лёгких закончился. Я попыталась всплыть, но меня крепко удерживали: Алибер за руки, субстанция – за всю поверхность тела целиком.

Сердце уже привычно прыгнуло к горлу, и Тело отправило Сознание в спасительный обморок.

Ну, хоть умру без мучений.

Последнее, что я увидела и почувствовала – что Алибер, продолжая удерживать меня под поверхностью субстанции, приблизился к моему лицу и поцеловал меня в лоб.

Очевидно, это был его прощальный поцелуй. Поцелуй Смерти.