Чемоданы

Посвящается всем тем, кто этого не хотел

В связи с широкой оглаской этойуспешной операции правоохранительных органов

все имена и клички действующих лицприведены подлинными

Список основных персоналий, проходящих по делу N:

Зеленый, он же Гена Махонин – молодой сотрудник полиции, внедренный в преступную среду.

Плешивый – абсолютно лысый представитель криминальных кругов.

Алла – девушка Зеленого, секретарша Петра Кузьмича.

Светка – стервозная подруга Аллы, сотрудница глянцевого журнала.

Мужиков Семен Януариевич – начальник управления по борьбе с организованной преступностью.

Среднее звено в управлении Мужикова:

Валера – огромная нижняя челюсть и перебитый нос.

Кириллыч - старший по многим вопросам.

Палыч – приколист-криминалист.

Опера в управлении Мужикова:

Эдуард Брюховец-плюгавый недотепа и тщетный ловелас.

Василий Коротких- флегматичный массивный служака с лопатообразными руками.

Петя Бережной– плешивый хозяйственный брюнет.

Лёва – балагур с моржовыми усами.

Иванов-Неизвестный – начальник управления по безопасности, вытесанный из дуба рослый мужчина с надбровными валиками.

Утюг – агент управления безопасности, сверхсекретный супермен.

Петр Кузьмич – крупный чиновник городского масштаба. Куратор спецслужб. Лощеный седеющий мужчина лет 60 в прекрасном костюме.

Сергей Карпов, он же Карп - краснорожий директор охранного агентства. Бывший сотрудник органов.

Лена и Люда – длинноногие блондинки из охранного агентства Карпа.

Владимир Киргизов - непроницаемый резидент многих разведок.

Пинчер – идиот, он же агент Интерпола.

Двуппер Михаил Маркович – журналист-борзописец. Плотен до квадратизма.

Дикобраз, он же Ежевский – мифический глава мафии.

И другие…

Представляющие, в основном, различные структуры правоохранительной системы.

Пора было заступать на службу…

Старый ламповый телевизор с гордым пластмассовым шильдиком «Рекорд» на передней панели стоял в опорном пункте полиции на деревянной тумбочке, покрытой засаленной клеенкой.

Его корпус из лакированной фанеры со скругленным в углах, выпуклым, как линза, экраном выполнял рольполки и радио. Голубой огонек его изображения погас задолго до нынешней общественной нагрузки, и замшево-серый экран давно не протирался. Пробороздив пыль, какой-то шутник вывел на нем пальцем: «Стой! Стреляю!».

Участковый инспектор сержант полиции Свиридюк полюбовался очередным именным оружием, поднесенным за участие в операции по нашумевшему делу об ограблении «Второго постиндустриального банка». Красивая сабля, ничего не скажешь…

Он еще раз перелистал список шпионов района, недавно спущенный главком. В список поднадзорных включили некоего Ежевского. Свиридюк потянулся на топчане и ожесточенно почесал пятку. Дежурство только начиналось.

Чревовещание из недр телевизора продолжалось…

Глава 1

Зеленый и «Пять треугольников»

Все происходило строго конспиративно.

Можно сказать, сугубо конфиденциально. Если не сказать больше. А можно было бы и сказать больше. Но говорить этого нельзя. Не положено. А тот, кто думает или, опираясь на непроверенные данные, полагает или предполагает иначе, не информирован должным образом. Не посвящен. Где-то даже не допущен…

Молодой парень с вытянутым бледным лицом, ссутулясь, шел по замусоренному тротуару вдоль череды палаток.

Это был Зеленый. Таковая кличка прочно закрепилась за ним в управлении по борьбе с организованной преступностью, где он числился в звании старшего лейтенанта.

Редкие покупатели мелкоалкогольной наружности, внимательно разглядывали заставленные пестрыми банками и бутылками витрины. Головного убора на Зеленом не было. Наклоняя голову со свисающей на глаза наискось лба челкой прямых темных волос, он пытался проткнуть острым подбородком воротник своего серого плаща. И либо погибнуть от удушья, либо спрятаться от моросящего дождя.

За ним, метрах в десяти, не отставая, медленно ползло желтое такси. Призывный подсвеченный штандарт на крыше настоятельно рекомендовал закурить тонкие белые сигареты. Что сулило наслаждение, несовместимое с жизнью.

Зеленый, периодически оборачивался, смотрел вдаль, потом – на часы и продолжал движение. Сопряженное с самоубийственными попытками углубиться в себя. Такси он в упор не видел.

Последнее время в отношениях с Аллой, с которой они совместно проживали третий месяц, наметился легкий разлад. На почве частого отсутствия Зеленого по вечерам.

Надо было придумать, что сказать недоверчивой подруге сегодня.

По изначальной легенде он помогал нескольким провинциальным ликеро-водочным заводам с реализацией в столице. Приехал он из Волгограда, точнее его приехали, так что тут все было логично. Провинциал цепляется за старые связи. Довольно скоро легенда превратилась в быль. Сначала ему настоятельно порекомендовали открыть фирму. Подставных учредителей, точнее какие-то паспорта, привез Валера, с которым он был на связи. Директором была мертвая душа, за нее Зеленый и расписывался. Потом фирмы начали меняться. Через него потек нелегальный спирт с юга и левая водка. Зеленый распихивал товар по подпольным и не подпольным заводам. Бизнес шел хорошо, благо крыша была серьезной. Кто, кроме Валеры, из начальства был в доле, Зеленый не знал, но долю отвозил регулярно. Скоро планировался выход на рынок конфиската, что тоже сулило приличные барыши, учитывая цены, по которым тот должен был закрываться на контору Зеленого. Бизнес предполагался уже серым, а не черным. Зеленый зарегистрировал новую фирму на себя, не без юмора назвавее «Компания «Пять треугольников»». Валера, узнав, скривился, в меру возможностей лицевых мышц, но возражать не стал. Онв дела особенно не лез, но, похоже, контролировал ситуацию, так что Зеленый не зарывался.

Деятельность позволяла иметь обширные контакты в среде, которая интересовала управление по борьбе с организованной преступностью. Свободный график, сам себе хозяин, кое-какие деньжата – это уже для Аллы. Жизнь повернула, конечно, не совсем туда, куда мыслилось при выборе службы, но проблем, в принципе, особых не было. Не он тряс коммерсантов, а сам им стал… Опять-таки – Москва, не Волгоград. Да и давняя мечта отщипнуть от жизни что-нибудь для себя начала воплощаться… Риск присутствовал, но, как говаривал Валера: «закрыть можно все», – оперативная необходимость и т.д.

Из дверей станции метро «Бубырево» выдавило новую партию отработанных за очередной рабочий день аборигенов. Парень и такси на время остановились, давая возможность обтечь себя напряженной толпе пролетариев, пробирающихся к своим спальным мешкам.

Дойдя до овощного павильона, Зеленый посмотрел в очередной раз на часы, огляделся, обрадованно взмахнул рукой и запрыгнул на заднее сидение истомленного ожиданием такси.

Валера криво ухмыльнулся в зеркало заднего вида.

Автомобиль резко набрал скорость.

– Все чисто? – без отрыва от вождения глухо спросила внушительная спина таксиста.

– Вроде. Привет, Валера, – пробормотал пассажир, отряхивая и приглаживая волосы.

Валерину ухмылку Зеленый принял на свой счет. Хотя, если рассуждать логически, так оно и было, – хвоста-то он не заметил.

Дальше ехали молча. Зеленый напряженно смотрел на короткостриженный, с глубокой поперечной складкой загривок Валеры. Изредка отмечая путь, справляясь коротким взглядом сквозь испещренное полосками воды стекло.

Пятый или шестой день сыпал дождь. Невзирая на конец календарного июня, холод был собачий. Пронизывающий северный ветер силился развеять даже самые робкие летние ожидания. Мегаполис положительно не радовал погодой обитателей. Лето опять не задалось. С климатом была перманентная беда. Правда, смог развеялся. Или просто его было трудно заметить в серой мрачной взвеси, обволакивающей город. Темнело рано. Солнце не пробивалось сквозь сплошные облака.

Зеленый достал платок и высморкался, нарушив молчание. Валера оглянулся и, ухмыляясь, пробуравил клиента маленькими для широкого лица глазками. Нижняя челюсть у него в бескомпромиссной борьбе одержала убедительную победу над верхней. Значительно выпирая вперед. Так что улыбка получалась двусмысленной.

– Ладно, здесь подойдет, – пробурчал он под нос, закончив кружить по району, и остановил машину в пустынном переулке, подходящем для темных дел.

Такси попыталось затеряться в ряду припаркованных вдоль чахлого кустарника автомобилей, напоминая парусник на приколе со спонсорской рекламой сигарет.

– Шеф сказал, ты плохо работаешь, Зеленый.

Рот Валеры был постоянно приоткрыт, и речь доносились откуда-то из глубины, как из бочки. Вкупе с густыми сдвинутыми бровями и перебитым носом общий вид у него был рудиментарный.

«Тупиковая ветвь эволюции», – подумал Зеленый.

– Не оправдываешь оказанного тебе доверия, – Валера минимальными средствами изобразил ухмылку.

Зеленый скривил губы:

– Ему всегда мало. А вчера? В «Розалинде»? Что никого не взяли?

– А! – отмахнулся Валера, коротким выбросом распрямив сосисочные пальцы. – Мелочь. Шеф сказал, не там копаешь. Поставляешь всякий сброд, – он снова повел пальцами, резким коротким движением отрезая конец фразы.

– Могли бы и меня вчера загрести. Для количества, – оскорбился Зеленый. – Меня у входа чуть не повязали.

Не меняя выражения лица, Валеразаржал:

– Неплохо было бы, если бы и с тобой вчера поработали в запарке. Пора тебя уже брать… – Он уперся немигающими глазками в собеседника. – Ладно, шутки в сторону! Тебе есть задание. Плешивого узнал уже?

– Его все знают… Там, – добавил неопределенно Зеленый и повел шеей. Он выглядел подавленным. Потирая указательным пальцем тонкий нос, он быстро взглянул на нависавшего глыбой визави.

– Есть данные, – Валера понизил голос, – что он связан с самим Дикобразом.

После этой фразы оба дружно повертели головами. Даже Валера выказал неожиданную способность к столь широким и быстрым движениям.

– Предложишь ему взять «Второй постиндустриальный банк». Через неделю туда завезут валюту. Для вас…

– А он согласится? – севшим голосом спросил Зеленый, облизал губы, достал платок и вытер их.

– Три миллиона долларов… Настоящих. Я бы тоже согласился, – прекратив смеяться, Валера опять уставился на Зеленого взглядом удава.

«Сейчас зашипит», – машинально подумал Зеленый.

– Возьмете банк, – и не отрывайся от него. Нужны его связи!

– Рисковано.

– А ты смотайся с деньгами… Вообще, шеф – дурак… Такие деньги тебе доверять!.. Дураку… В банке все будет нормально,– без перехода продолжил гудеть псевдотаксист. – Инкассаторы, которые привезут деньги, наши люди… Тебя подстрахуют. Все инструкции получишь позже.

– Дикобраз – это фигура, с ним лучше не связываться. И потом – как не отрываться? Что я этому Плешивому скажу? Да и работы у меня по горло. Ты же знаешь.

– Не тебе решать, с кем связываться. Там решают, – большой палец Валеры указал на обивку крыши. – Нужны связи этого Плешивого. Придумаешь что-нибудь. Вас будут вести все время. Помощь будет, если что. Присмотрят, в общем, за вами, – Валера оскалился.

Воцарилось молчание, во время которого таксист волной постукивал пальцами по спинке сиденья перед лицом Зеленого. Тот смотрел на короткие и толстые пальцы с обкусанными ногтями.

«Окурок сигары», – оценил он.

– Да, – Валера вынул из кармана диск и показал Зеленому, – материална Плешивого. Проработаешь, – многозначительно добавил он. – Данных, правда, маловато. Но шеф сказал, что это уже говорит о многом. Прослушаешь и – того, уничтожишь. Встретимся завтра там же. Расскажу подробности дела. Только не броди, как паломник, и не оглядывайся. Приеду – не брошу.

– Я пошел! – Зеленый взял диск и вылез из машины.

– Тебя, кстати, шеф обещался премировать за операцию, -бросил ему в спину Валера.

– Спасибо, что предупредил, – процедил Зеленый.

– Если выживешь, – закончил фразу Валера.

Через несколько минут дворами Зеленый подошел к серому двенадцатиэтажному панельному дому, стоящему в окружении однояйцевых близнецов. Поднялся по лестнице на четвертый этаж, открыл дверь ключем и зажег свет. Снимая плащ в прихожей, он позвал:

– Алла! Ты дома?

Не дожидаясь ответа, вошел в комнату, именуемую большой, дернул за шнурок, зажигая бра.

Квартира была малогабаритной и маломеблированной. Без излишеств. В зале размещался диван, кресло, журнальный столик, в углу выделялась стереосистема с большими колонками по бокам. На полу, полностью скрывая его, лежали впритык два пестрых ковра.

Вторую комнату оккупировала двуспальная, а может и больше, кровать. Зеленый повесил пиджак во встроенный шкаф. Не снимая туфлей, вернулся в зал, закурил, вставил диск, сел в кресло и включил запись. Послышалось легкое шипенье. Зеленый повертел кончиком сигареты в блюдце, стоящем на столике, и принял удобную позу. Свет бра почти не добирался до противоположного конца комнаты, и там виднелись только разноцветные огоньки стереосистемы.

– Плешивый… предположительно кличка, – донесся из динамиков монотонный, неакцентированный дикторский голос. – Настоящие фамилия, национальность и другие анкетные данные неизвестны… Рост 182 сантиметра, вес 85 килограммов. Данные прошлого года. Возраст – приблизительно 30-35 лет. По-видимому, причастен к серии нераскрытых ограблений обменных пунктов валюты на Черноморском побережье прошлым летом, серии нераскрытых квартирных краж у известных антикваров Москвы минувшей зимой. Есть основания считать причастным к наркотраффику из Средней Азии. По информации, входит в ближний круг Ежевского – он же Дикобраз… Под следствием не находился, на оккупированной территории – тоже. Скорее всего, знает несколько иностранных языков, включая белорусский. Всегда вооружен. В совершенстве владеет восточными единоборствами, – голос замялся. – Это проверено наверняка. Особые приметы – может брить голову… Может также быть крайне небрит.

На свободу вырвалась ритмичная музыка.

– Не густо, – пробормотал Зеленый и остановил мелодию нажатием кнопки пульта. – Идиоты. Все у них не слава богу, – он пожал плечами. – Зачем он Дикобразу?

Зеленый оперся спиной о боковой валик кресла, закинул ногу на другой и задумался, снова закуривая.

– С чего они решили, что Плешивый – человек Дикобраза? – задал он себе вопрос вновь.

Дикобраз – он же Ежевский – человек известный. Владелец заводов, газет, пароходов, как говорится. Авторитетный предприниматель. Много темных пятен и ряд недоказанных смертей, но двери все, вроде, открывает. Летает очень высоко. С первыми лицами города, вроде, на короткой ноге. Хотя, в последнее время пошла какая-то волна, что, дескать, а не криминал ли, который во власть рвется. В общем, похоже, те, кто уже в лодке, начали отпихивать других баграми. Или наступил кому на бизнес?.. Или бизнеса стало сильно много?..

Зеленый усмехнулся.

Если не отрываться от Плешивого, возможен отъезд. Светила командировка, черт побери. Некстати…

Зеленый вновь подумал об Алле. Радостно было, что сегодня он пришел домой первым. Непонятно только, где его подруга на этот раз. Ладно…

Черт, а три миллиона – это куш. Большой куш!..

Зеленый потер пальцем нос, поднялся и, потягиваясь, пошел в ванную.

Ему хорошо думалось когда он стоял под душем. А подумать было о чем: три миллиона долларов – это сумма. О такой не мечталось даже.

Шум воды в душе порадовал Аллу. Ее Гена был дома. Она представила его, стоящим обнаженным, со стекающими по худощавому торсу струями воды, но удержалась от искушения сразу же войти. Надо приготовиться.

У Аллы было хорошее настроение. Несмотря на погоду. Невзирая на лица. Она решила, что пора отдохнуть, позагорать, покупаться. Мысль согревала.

Цокая шпильками, она переоделась в розовый атласный халатик, сменила туфли на домашние, но тоже на шпильке, и принялась расчесываться. У нее были длинные вьющиеся волосы. Она была симпатична. Маленького роста, но при этом с уверенными приятными формами. Везде. Она улыбнулась мыслям, приподняла грудь, оправила складки халатика, разглаживая на бедрах, и, продолжая улыбаться, прислушалась к гнусавому голосу: Гена что-то мычал не раскрывая рта, изображал пение.

Встряхнув волосы, она вошла в зал. Стереосистема призывно поманила огнями. Будучи женщиной слабой, она не устояла иподошла. Повертела новый диск без опознавательных знаков и вставила в дисководиз привычного любопытства. Пока шел текст, она машинально накручивала локон на палец. Послушав немного музыку после такого важного правительственного сообщения, она остановила запись и услышала шаги.

Алла успела развернуться и улыбнуться с закрытыми глазами. Она подняла и развела руки, зная, что халатик при этом обнажает внутренние части бедер.

– Что слушаешь? – проговорил Зеленый, отрываясь от ее губ.

– Не успела, – и она снова подставила губы, не открывая глаз.

– Где ходила?

– Со Светкой по чашке кофе выпили. Тебя-то нет все время.

– Как нет, а это что, – Зеленый прижал ее покрепче.

– Слушай, Махонин, – она любила переставлять ударение в его фамилии на финский манер, подчеркивая его печальную малоразговорчивость, – поехали на море! В Турцию или еще куда… На море, короче! Я помираю в этом городе, а ты достал своей кипучей деятельностью. Люди и так много пьют… Поехали, Гена, наскирдовал ведь уже трудовых?

Зеленый молчал, определяясь со словами.

– Махонин,– не отставала Алла похлопывая его по ляжке, – продолжаю допрос третьей степени: капусты нарубил? – Она повисла у него на шее, обхватив скрещеными ногами. – Поехали, кости загаром прикроешь!

– Я пока не знаю. Есть еще пара дел. Надо бы закончить.

– Опять! Гена!

– Ну, подожди чуть-чуть. Максимум неделю, две. Мне, может, придется отъехать ненадолго.

– Я тебя сейчас тресну, и ты у меня отъедешь!

Алла расплела ноги и оттолкнула Зеленого. Она надула губки, залезла на диван и ощетинилась шпильками туфлей.

– Не подползай, – пресекла она попытку. – Крокодил Гена. Плоский и зеленый.

Алла сняла трубку телефона и поклацала кнопками:

– Светка, привет. Как дела? Прямо и спросить нельзя… Доехала? Давай посидим завтра днем где-нибудь, пообщаемся. Ты как? Ну, я позвоню с работы. – Она бросила взгляд на Зеленого. – Из дома нельзя… Есть дельце… Не умрешь, жди.

Зеленый вздохнул и от незнания как подступиться к Алле включил телевизор.

Посмотрев на экран, повествующий новостные страшилки, и ничего не придумав,вышел в коридор, достал из кармана плаща мобильный телефон, набрал номер и проговорил в трубку, прикрывая ее ладонью:

– Але, слышь, Тубус, ты где? Что?!.. – повысил он голос. – Где? Подожди меня там. Сможешь? Я сейчас подъеду.

Алла возникла в проеме двери и медленно помахала ручкой.

Зеленый решил ехать на такси. Черный «Бумер» был хоть и рядом, но стоял на приколе у дома. Машина откровенно барахлила, семафоря индикаторами на панели приборов, одновременно пытаясь что-то сообщить длинными забубенными немецкими словами. Выбраться на сервис было некогда. Точнее, Зеленый подбирал новую машину, классом повыше. Как говориться, на заработанные можно позволить.

Ехали в центр, на Таганку, против общего вечернего исхода из города, потому добрались быстро. Зеленый расплатился с говорливым бомбилой и двинулся к летнему павильону с полупрозрачными полиэтиленовыми, трепыхающимися, как полотнища, окнами. Кафе располагалось на газоне, вытянутое вдоль пустеющего тротуара.

Внутри струился неяркий свет редких светильников с ядовито-желтыми абажурами под потолком. Освещалась стойка бара и два десятка зеленых пластмассовых столиков со стульями. Чувствовалась камерность обстановки, вроде затишья перед бурей. Когда становится неестественно тихо.

Посетителей практически не было. Их, наверное, отпугивала фигура коренастого громилы с явными признаками отсутствия интеллекта, согнувшегося над столом в углу зала. На рабочей поверхности стола скопилось около десятка опустошенных стаканов. Невдалеке переминался официант с бесстрастным лицом, осматривающий дальние углы заведения. Видно, переживал по поводу стаканов.

Зеленый подсел к Тубусу. Увидев, что новый гость остался жив, официант приблизился, с явной опаской поглядывая на засидевшегося посетителя.

– Вы будете платить? – осведомился он, наклоняясь со счетом в руках над осовелым громилой.

– Чего? Опять? – встрепенулся тот. – Ты что-то сказал или мне послышалось?

– С вас…

– Сейчас, – оборвал официанта Тубус, посмотрев ему под ноги. – Сейчас. Поищем, – обнадеживающе добавил он, и принялся шарить по карманам черной кожаной куртки. – Куда, к черту, все подевалось?

Официант героически ждал, молча смотря в сторону бара. Поддержка отсутствовала. Бармен отлучился по неотложным делам.

– Сейчас, – вновь бросил громила и выдал на-гора пистолет, достав откуда-то из-за пояса. Он положил ствол на стол и продолжил безуспешные поиски.

– Я, наверное, попозже подойду, – пробормотал официант, держащий стол в поле зрения. Он сделал озабоченное лицо, отметив в воздухе движением указательного пальца видимые одному ему точки. Как бы припоминая дела. И, пятясь, отправился на поиски бармена.

Зеленый оценил обстановку, быстро поднялся и, догнав официанта, сунул тому в руку несколько купюр. Официант с заметным облегчением отдал счет и поспешно ретировался за стойку. Вероятно, чувствуя себя там как в окопе.

Громила из партера исподлобья наблюдал за действующими лицами.

– Садись, – махнул он Зеленому рукой.

Зеленый вернулся за стол.

– Мда, – буркнул Тубус, – ты кто такой? Первый раз тебя вижу.

– Здесь.

– Что ты сказал? – с угрозой спросил громила.

– Здесь первый раз видишь, Тубус. Я тебе звонил только что. Мне нужен Плешивый, – последние слова Зеленый прошептал, наклонясь к собеседнику. – Ты не знаешь, он в Москве?

– Так это ты звонил? – Тубус похлопал глазами, сфокусировался на Зеленом и поманил его пальцем еще ближе. Уставиясь на лежащий на столе пистолет, просипел: – Плешивый всем нужен.

После такого напряжения, выпятив нижнюю губу, откинулся на стул, покачивая головой в подтверждение сказанного.

– Интересно, куда деньги подевались? Работы нет, – пояснил он Зеленому и, подвинув локтем пистолет, брякнул рядом наручники.

Пошарив в многочисленных карманах еще, вслед за горкой золотых коронок, достал черный шелковый шнур.

– Ага, – обрадовался найденной вещи. – Специализируюсь, – добродушно добавил он и поводил в воздухе руками, растопырив пальцы.

– Чего? – не понял Зеленый.

– Работа такая, – сказал Тубус и попытался дотянуться руками до шеи собеседника.

Зеленого сразу осенило, и он деликатно остановил Тубуса.

– Никого не надо? – спросил Тубус.

Зеленый потер шею рукой и мотнул головой:

– Не сейчас!

– Безработица, – вздохнул Тубус и стал собирать арсенал со стола. – Надеюсь, временная. Плешивый бывает на «Корабле». Работа будет, приходи. Телефон знаешь, вроде.

Поднимаясь, Зеленый встретился с затравленными глазами официанта, выглядывающего из-за барного бруствера. Не обращая внимание на гамму переживаний на его лице, Зеленый покинул заведение.

Его самого ожидала не самая лучшая встреча дома, если Алла, конечно, не легла спать, наказав за невнимание.

Глава 2

Злостный маньяк-алиментщик

Пока лязгающий от натуги, сопряженной с ветхой старостью, тускло освещенный лифт взбирался на девятый, последний этаж, Брюховец ожесточенно рылся в карманах.

На лестничной площадке на подоконнике стояла плошка полная окурков и пепла. Соседи курили, не слушаясь увещеваний и угроз капитана полиции Брюховца. Хотя он и похлопывал о ладонь, придавая весомости словам, служебным удостоверением.

Ключи нашлись после минутного стояния у порога квартиры. Завалились за подкладку.

Отомкнув запоры железной двери, он вошел в коридор, при всей своей узости оставляющий впечатление склада забытых с зимы вещей. Юркнул в свою комнату, распахнул дверь в другую и заскочил на кухню. Жуя котлету, извлеченную по пути из сковороды на плите, он деликатно постучал в ванную, заканчивая осмотр недвижимости.

Тетки нигде не было.

В общем-то это была тетка бывшей жены, с которой они расстались уже как три года. Жена подалась в Америку, однажды, внезапно для них, то есть и для собственной тетки, уехав. Американца же подцепила в Москве. Это единственное пятно, которое смогло серьезно подпортить Брюховцу существование. В остальном, будучи записным оптимистом, полотно жизни он считал светлым.