Чемоданы
Танцующих не наблюдалось. Часть столиков была занята. Публика выглядела достаточно разношерстной. Перед эстрадой выделялась компания солидных мужчин в темных костюмах и галстуках, заинтересованно созерцавшая стриптиз.
Вдалеке, у стойки бара, восседало на высоких стульях несколько мужчин и женщин. Они посматривали на огромный настенный телевизор, на экране которого со знанием дела мутузили друг друга два темнокожих боксера. Один из смотрящих за финальной частью избиения спортсмена в смешных розовых трусах с длинной бахромой был абсолютно лыс. Или выбрит.
Зеленый просочился извилистой тропой между столиками к стойке бара. Заказал джин-тоник, взобрался на свободный табурет рядом с лысым и начал заговорщически озираться.
Наконец, он решился, посчитав момент удачным, и обратился к лишенному растительности соседу, делавшему вид, что он увлечен боксом:
– Как дела, Плешивый?
Плешивый резко повернулся, словно ждал вопроса. Повел хрящеватым носом с горбинкой и ощупал Зеленого взглядом хитрых зеленых глаз. Ресницы у него были очень редкие и какие-то белесые. Так что только брови на его гладко выбритом лице держали последнюю видимую оборону. В его лице и даже позе просквозило барское пренебрежение. Откинув блестящий мослатый череп назад, он бросил:
– А, это ты, Зеленый? Да, знаешь, сначала было неплохо… – Плешивый закурил с помощью бармена, – а потом так и осталось. А что?..
Зеленый с готовностью улыбнулся, понимающе закивал головой:
– Дело есть. Миллиона на три, – прошептал он. – Долларов.
Плешивый затянулся. Зеленый наблюдал за его кистью с длинными пальцами, оканчивающимися гладко отполированными ногтями. Мизинец он отводил в сторону.
– А я думал – рублей. Суетишься, Зеленый. На жизнь не хватает? Михуй! – окликнул он пухлого бармена. – Поставь две, завтра, на шестого. Семь к трем.
Бармен подобострастно кивнул, пометил что-то в блокноте и вернулся к протирке стаканов. Боясь оставить их своим попечением.
Коротких и Брюховец, оба жмурясь, – Коротких от мерцания огней, а Брюховец от вида полураздетой, если не полуголой, девицы, – прошли наискосок через зал и, выбрав местечко потемнее, пали в глубокие кресла, посчитав их удобным наблюдательным пунктом.
Брюховец, правда, заметно нервничал: с его ракурса разоблачение актрисы было видно плоховато, обзор закрывала колонна, приходилось высовываться вперед. Мешал и пестрый шарф, которым сыскник замотался до бровей.Но чего не сделаешь ради конспирации. Тем более, что нужно было скрыть от напарника синяки на шее, оставленные крепкими пальцами Тубуса. Брюховец не сразу сообразил, какие навыки собирается продемонстрировать информатор.
– Чего это ты ко мне обратился? Тут от трех миллионов мало кто откажется, – Плешивый обвел рукой зал, и посетители мгновенно перестали смотреть на них.
– О твоем везении ходят легенды, – сказал Зеленый.
– Даже в полиции? – рассмеялся Плешивый. – Шучу, шучу, – и он мотнул головой, приглашая Зеленого за собой.
Они сели за столик недалеко от стойки, за которым кунял полусонный старик с флегматичным выражением лица.
– Смотри-ка, сегодня рано откинулся, – отметил Плешивый.
Коротких,удовлетворенный увиденным контактом, короткой фразой,сказанной одним углом рта, отправил Брюховеца в отрыв с важным сообщением руководству.
Со стороны это выглядело забавно. Неизвестный шпионской наружности, – а Брюховец несмотря на вялые протесты Коротких прилежно загримировался шарфом,– выскочил из-за углового столика. Закрывая дополнительно лицо рукой и пригибаясь как под обстрелом, он зигзагами помелся к выходу.
Несмотря на все предосторожности, на него никто из зрителей разогревающегося шоуне обратил никакого внимания.
Только метрдотель с интересом посмотрел на его эволюции, махнул рукой и за Брюховцом побежал бородатый коротышка.
Гораздо позже мы узнаем, что за личность это была…
Выскочив на улицу, Брюховец рванул к таксофону на углу темного проулка, перпендикулярно отходящего от набережной. Он снял трубку для вящего затуманивания своих действий, достал из кармана сотовый телефон и прохрипел в обамикрофона:
– Плешивый и Зеленый… Понял… Мы на чеку… Есть!
Он повесил трубку телефонного автомата и, прижимаясь к стене, под бдительным оком бородача и швейцара, скрылся в темноте.Бородач потянулся вослед Брюховцу, вынужденно бросившему Коротких одного досматривать многообещающую программу. От зависти Брюховец даже зримо представил довольную морду напарника, разлядывающего перси стриптизерши…
– А ты, вообще, кто?.. – Плешивый сделал рукой круговое движение в воздухе.
– Мы же с тобой знакомились, – Зеленый подался вперед. – Махонин. Геннадий… Зеленый.
– Да? А как ты вышел на меня? Кто тебя привел?
– Я от катал приходил, помнишь?
– А! – вспомнил Плешивый. – Ага. Ну, ладно, – он картинно задумался. – А ты Дину Хабибулину знаешь?
– Нет, – смутился Зеленый.
– А Розу Ахунбаеву?
– Не знаю, – Зеленый сглотнул слюну.
– Кого ты вообще тогда знаешь?
Зеленый совсем растерялся:
– Тубуса, например. Боба. Да многих…
– Тубуса, – с сомнением протянул Плешивый. – Понятно. Он еще не сидит?
– Вчера был на воле. Вечером уже…
– Ладно, излагай. Я поспрошаю о тебе.
– Три лимона баксов привезут во «Второй постиндустриальный банк». На днях.
– Кому привезут?
– Нам. Инкассаторы в доле.
– В чьей? – Плешивый прищурился, рассматривая Зеленого сквозь сигаретный дым, который он пускал над столом.
– Хочешь, будут в моей. Делим пополам, с учетом этого.
– Да… Так будет лучше. Где этот банк?
– Филиал на Новом Арбате. Место людное, но мы с ребятами все предусмотрели. Верное дело, – Зеленый облизал губы, допил коктейль из высокого бокала и погремел остатками льда на дне.
Плешивый внимательно посмотрел на него. Обернулся к стойке, показал на опустошенный бокал и поднял два пальца. Бармен отсигнализировал понимание.
– А что сам не сработаешь?
– Времени осталось мало. Послезавтра деньги привезут, сместилось все. И одному не получится… И потом, я хотел деньги потом в дело вложить.
– Заработанные потом, – продолжил с усмешкой тавтологию Плешивый. – И ты думаешь, я тебе в этом помогу, – утвердительно произнес он. – Потом! Это смотря в какое дело… Посмотрим. Не кажи «гоп»…
Плешивый откинулся на спинку кресла, осмотрел зал и отметил:
– Да, проект кажется интересным. Собственно, если эти твои инкассаторы не подведут… или не наведут.
Плешивый глянул на Зеленого, и тот просемафорил уверенность в человеческой порядочности.
– Хотя, от неожиданностей никто не застрахован, – поразмышлял Плешивый вслух и выпустил струю дыма в лицо старику, впавшему в анабиоз. Тот не шелохнулся. – На месте надо осмотреться.
– Завтра можно. Днем.
– И сколько, ты говоришь, эта квартира стоит? – лениво спросил Плешивый.
К столику приблизилась официантка в ярко-синей униформе стюардессы трансатлантического лайнера с белым кружевным передничком, принеся их заказ из бара.
– Может быть, что-нибудь еще, господа? – она засуетилась, протирая стол.
– А что есть? – полюбопытствовал Плешивый.
– Ой, да все! Особенно для вас, – официантка наклонилась к Плешивому и повернулась к Зеленому задом.
– А мы многое хотим в этой жизни, – ответствовал Плешивый. – Кстати, ты, Раечка, закрыла моему другу вид на прекрасное выступление актрисы оригинального жанра. Она, прямо, вверх ногами уже висит.
– Неужели я хуже? – улыбнулась стюардесса, выпрямляясь.
– Уверен, что нет, – оценил ее Плешивый. – Как ты думаешь? – перебросил он камень Зеленому.
– Да, но не здесь, – подыграл Зеленый.
– Мальчики, для вас все что угодно, – официантка улыбнулась каждому, поправила оборку передника и, целомудренно прикрываясь подносом, отошла. Еще раз она улыбнулась от стойки.
– Такая чувствительно укусит за кошелек, – улыбнулся ей в ответ Зеленый с безопасного расстояния.
– Третий нужен…не помешает, – продолжил прерванный приходом податливой официантки разговор Плешивый, с любопытствомнаблюдая за умирающим стариком-соседом.
– А может все-таки Тубус? – Зеленый взглянул на Плешивого и осекся.
– Да он инертный, как аргон. Все дело провалит. Вот кто нам нужен.
Плешивый сигаретой показал в сторону столика в другом конце зала, за которым сидело четверо парней в коротких черных куртках.
– Этот подойдет.
– Который? – недоуменно спросил Зеленый.
– В кожаной куртке, – брезгливо сморщился Плешивый.
Зеленый, пребывая в том же состоянии, повертел головой в секторе между парнями и собеседником.
Плешивый устало вздохнул. Дальше он действовал интервально, как автомат. Нехотя вытащил из-под мышки пистолет. Слегка отодвинул стволом голову не приходящего в сознание старика. Выстрелил. Какое-то время оценивающе смотрел.
Один из парней, затронутый его вниманием, медленно заваливался назад. Задрав ноги кверху, как в немом кино с аккомпанирующим грохочущей музыкой тапером, он беззвучно брякнулся вместе со стулом на пол. Звук выстрела почти утонул в барабанной дроби, сопровождающей откровенное выступление стриптизерши.
– Вот этот!
Зеленый понимающе покивал и потер нос.
В первую минуту после выстрела посетители заведения продолжали сидеть как ни в чем не бывало. Только пухлый бармен мученически заломил руки, закатил глаза и заметался, сноровисто убирая под стойку бутылки и бокалы. Похоже, он обладал некоторым, а может быть даже богатым, опытом.
– Ты убил его, – Зеленый постарался показать, что он всего лишь слегка сожалеет о случившемся.
– Ерунда. У него бронежилет, – раздумчиво произнес Плешивый и пожевал нижнюю губу.
Внезапно, выйдя из оцепенения, один из оставшихся в сидячем положении парней в кожанках перевернул стол и начал палить из-за него в ответ веером. Плешивый вместе с Зеленым упали на пол. Подельники переглянулись и начали ползком пробираться к бару.
Начался переполох, как во время бунта команды на корабле. Все повскакивали с мест. Компания солидных джентльменов в галстуках оказалась перед неожиданно опустевшей сценой. И, словно давно ожидая заварушки, начала сосредоточенно молотить одного из своих, проявив истинное лицо. По всему залу разгоралась драка с применением стульев, штакетника из перегородок и другого подручного инвентаря. Несколько посетителей принялось стрелять. Особенно усердствовал кто-то у выхода. То ли напоследок, то ли в отместку за неполученное удовольствие очередями поливая помещение из автомата. Охрана развлечения не портила, не кажа лиц.
Только унылый старик спокойно продолжал сидеть. Возможно, он спал. Но каким сном, неизвестно. За ним теперь прятался Коротких, пытавшийся выскользнуть из разбушевавшегося волнами ночного клуба.
Через них, с уже закрытыми глазами и сложенными на груди руками покойника, по большой дуге перелетел лысоватый блондин. Запустили его откуда-то от стены. С грохотом разбивая подвернувшийся стол, блондин треснулся оземь перед отступающими Плешивым и Зеленым, перегородив дорогу. В последнем всплеске активности он, как зомби, подскочил и на негнущихся ногах, сметая по пути мебель, врезался в стену. Не найдя в горячке выхода.
– Трудно ему было, – откомментировал Плешивый его второе падение, не оставляющее сомнений, что поднимется «летчик» не скоро.
Плешивый с Зеленым разом перемахнули через заветную стойку, за которой застыл, окаменев от увиденного, бармен. Они присели у его ног в осколках битого стекла, когда в помещении раздался взрыв, сотрясая заведение. Увесистый бармен, обсыпанный черными жирнымиошметьями, свалился на Зеленого. Зеленый высвободился из-под тучного тела и перевернул его на спину. Физиономия работника прилавка потемнела от сажи.
Все стихло. Слышался только хруст разнообразного мусора под ногами и, видимо, руками. По воздуху стелился, медленно оседая, сизый дым.
Плешивый вылил бармену на лицо остатки мутной коричневой жидкости из надколотой бутылки из недобитых обширных закромов потерпевшего.
– Ты знаешь, – обратился он к Зеленому, – мне кажется, нам все-таки придется работать вдвоем.
– У меня тоже складывается такое впечатление. Я даже думаю, нам пора сматываться отсюда, – принял легкий тон Зеленый.
Внезапно бармен пробудился к жизни и поднял голову. Шевеля бровями, как сомнамбула, он оглядел стеклянным взглядом подельников.
– Прекрасно, Мешок. Ты, как всегда на высоте. А то я уже беспокоиться начал…
Плешивый хлопнул, скорее всего, Михаила, по плечу, отчего тот вновь принял горизонтальное положение. Губы расквасились по кафельной плитке, словно, он собрался пить из лужи, в которой лежал.
Натянув на макушку несчастному валявшуюся на полу беспризорную кепку, Плешивый кивнул Зеленому. Они вдвоем с трудом высунули несопротивлявшегося бармена из-за стойки. Показ новой коллекции головных уборов прошел успешно. Последовал выстрел, кепка слетела на пол. Плешивый привалил бармена к холодильнику и вытер о него руки.
– Придется уходить задами, – вывел он двусмысленное заключение.
И сообщники выползли в заднюю дверь на кухню.
Напротив главного входа в здание на улице ожидала организованная встреча. Прямо на дороге, удобно разместились двое: один лежал, раскинув ноги за ручным пулеметом на сошках, второй сидел, расправляя пулеметную ленту, тянувшуюся из деревянного ящика. Под прицелом был вход. Охранников куда-то сдуло. Сутуацией заправлял бравый швейцар в офицерской фуражке. Заложив за спину руки, он прохаживался позади расчета пулеметчиков.
Проезжая часть была перегорожена пластмассовыми дорожными блоками белого цвета, висели предупреждающие водителей красные фонари, имелся и знак объезда.
Плешивый с Зеленым прокрались вдоль каменного парапета набережной к стального цвета «мерседесу», стоящему в цепи припаркованных автомашин гостей праздника, и Плешивый, проскользнув за руль, рванул с места.
Сзади послышались ругательства и запоздалая очередь. Швейцар бился в бессильной злобе, смяв в кулаке фуражку. Образ его крупными мазками описывался стремлением вырвать на себе все волосы. Раздалось еще несколько хлопков выстрелов неизвестного происхождения и направления.
Следом за Плешивым и Зеленым из-за угла выскочил Коротких, и, воспользовавшись отвлечением бесноватого швейцара,бегущим кабаном откочевал на полусогнутых с линии огня к ближайшей подворотне, где его встретил блаженно радостный от созерцания столь близкой перестрелки Брюховец. Огорчался он только тем, что не мог лично поучаствовать. Пистолет он сжимал в потной руке.
Глава 4
Что могут женщины
Солнечный свет полосами прорывался сквозь кремовые вертикальные жалюзи.
В просторной приемной ожидал всего один посетитель в темно-сером безликом костюме.Этого, все же, оказалось достаточно для создания гнетущей атмосферы, некоего духа присутственного места с тихой, вязкой духотой, запертой в четырех стенах. С прямой спиной он сидел на диване, невыразительными глазами изучая картину на противоположной стене. Смотрел он снизу вверх, исподлобья, не поднимая головы, стараясь не менять позы, принятой изначально. На полотне неизвестный художник-модернист пытался выразить истерзанное мироощущение: среди россыпи различно окрашенных геометрических фигур выделялась аморфная желтая клякса. Подумать было над чем.
Рядом с диваном стояли телевизор и тумбочка со стеклянным графином, наполненным водой. Сверху висел перевернутый круглый тонкостенный стакан. Большой платяной шкаф для своих и рогатая вешалка для одежды посетителей дополняли меблировку. У входной двери отстаивался еще один шкаф, больше похожий на горку для посуды, плотно наполненный папками, книгами и скоросшивателями. Достаточно стандартная обстановка для чиновной приемной.
Казенный пейзаж оживлялся у широкого окна. За письменным столом у компьютера сидела Алла, на фоне пробившегося наконец к людям света и зелени по ту сторону пыльного стекла. Ее окружал собственный, рукотворный мирок из различных безделиц и вещиц, мухами облепивших серый корпус плоского монитора и стол. Стены вокруг были увешаны календарями и открытками. Остатки свободного пространства возле рабочего места заполняли те ненужные предметы, которые подчиненные и зависимые люди дарят начальнику или покровителю по различным подобающим случаям и на которые у того не хватило места в кабинете. Начальник угадывался за двустворчатой дверью, выпукло обитой дерматином и переполосованной ромбами обойными гвоздями с круглыми декоративными шляпками.
Алла изредка тихо щелкала мышкой, не отрывая глаз от экрана, поддерживая выморочное состояние паралича в работе учреждения. Это был единственный звук, раздававшийся в кабинете.Ожидающий ауедиенции даже не осмеливался ерзать.
Зазвонил телефон. Алла безошибочно выбрала трубку из трех возможных вариантов. Молча послушала невидимого собеседника, положила ее и сообщила деревянному посетителю, что скрытый за дверями Петр Кузьмич просил подойти через часик.
По выражению лица трудно было определить, обрадовала или огорчила его новость. Но спина несколько расслабилась.
– Хорошо, Аллочка. Я подойду. Если вдруг вызовут раньше, я у себя, – тихо промолвил чиновник и мягко прикрыл за собой дверь.
Оставшись одна, Алла закинула ногу на ногу, полюбовалась гладкой коленкой в припадке нарциссизма, сняла трубку и отстучала номер, оберегая острыеноготки.
– Светка, привет! Ну, ты где, я тебя спрашиваю? Давай, сейчас! Обед уже скоро, и у меня все пассажиры разошлись. Давай, в «Елы-палы»! Выходи, я уже иду…
На втором этаже торгового центра она задержалась у входа в ресторан, осмотрев себя в огромном зеркале. Слава богу, погода почти наладилась, дождя нет – юбка, разрез, блузка, рюшики, босоножки, наконец. Все очень даже неплохо. Она поправила волосы, придав им объем.
Позади импровизированного плетня с чучелами куриц на верхней жерди демонстративно скучала над выложенными на дощатый стол руками Светка. Молодой кучерявый парень отделился от соседнего столика, подскочив как на пружинах:
– Садитесь к нам! Тут и вид лучше, – он весело улыбнулся Алле.
Его сосед тоже заулыбался, пододвигая свободный стул.
Стрельнув глазами,Алла молча оценила порыв кучерявого, прибавила медленный кивок головы, похлопала ресницами и устроилась напротив подруги.
Если не знать Светку, а Алла знала ее с первого класса школы, где они совместно мучились до окончания, можно было бы подумать, что она недовольна. На выбор: опозданием подруги, лаком для ногтей, местом встречи, обслуживанием, будущим вообще. Хотя последним – вряд ли. Так далеко она не заглядывала.
Ее глубоко запрятанный взрывной темперамент скрывался за слегка нахмуренными бровями и полуприкрытыми глазами, которыми она внимательно изучала свои хищные накладные ногти. Картина дополнялась слегка выпяченными губами, что придавало лицу обычную маску легкого утомления и недовольства. Ее расположение желающим требовалось зарабатывать.
– Пятнадцать минут, – вялым голосом сообщила она своим ногтям.
– Свет, я бежала. Ну, все, как обычно, в последний момент. Как всегда: соедини с тем, соедини с этим… Вечно неймется!
– Ладно, закажи что-нибудь. Я линзы не надела.
Алла приняла меню.
– Я на диете, – выдала последнюю новость Светка.
Подруга махнула рукой и, не глядя в карту, сделала заказ.
– Ребята за соседним столиком, – монотонно произнесла Светка, когда официант в красной с цветочными узорами косоворотке и скрипучих сапогах удалился.
– Да уж заметила, нетрудно было. Перебьются. Хотя моего Крокодила Гену пора и проучить. Все вечера где-то шляется… А ты, я смотрю, прямо настроена уже в «Палках» знакомиться, – засмеялась Алла. – Конкретно!
Светка не поддержала юмора, учитывая серьезность темы, и ответила неопределенным хмыком.
– У меня есть предложение получше, – Алла сделала паузу, завладев вниманием. – В общем, поехали на море!
Медлительная до момента принятия решения, Светка задумчиво сделала несколько движений длинными пальцами и ответила вопросом, не вдаваясь в собственные сомнения:
– А твой?
В ответ, который Алла предварительно, несомненно, обдумала, она сообщила, что собирается это проделать назло строптивому спутнику жизни. Необходимо на недельку вырваться из рутины жизни.Заметила, специально для Светки, что там-то, на горячих югах, выбор будет определенно получше: пустила, так сказать, для верности, в бой тяжелую артиллерию.
Она прекрасно знала все болевые точки подруги, повторяющие раскладку атласа эрогенных.
Томная Светка медленно поправила прическу. У нее наступил период жгучих вороных волос. Красиво окрашенных. Как она считала. На что и обращала внимание невнимательных.
– Надо отпрашиваться, – флегматично резюмировала она.
Работала Светка менеджером по рекламе в глянцевом журнале для далеко продвинутых женщин. В редакции подобного печатного органа она была на своем месте, томно впаривая клиентам страницы журнала, любая из которых была рекламной площадью. То ли из-за ее обширных и постоянно пополняемых контактов из ухажеров, то ли само по себе так сложилось, – а журнал был достаточно популярным, – но рекламодателей хватало. Отбоя не было. Светка, безусловно, ставила обстоятельство себе в заслугу и на работе ее ценили.
– Так в чем же дело?
– А твой этот – ментокрылый мусоршмидт? – вновь погнала волну в адрес подруги Светка.
– Ты глянь, запомнила, а ведь он староват… Или – нет? – подначила Алла. – Кузьмич – душка. Отпустит. Если надо, я из него канат совью.
– Удавишься. Смотри, не увлекайся, – ответила на выпад Светка и, откинув голову и тряхнув распущенными волосами, свысока добавила: – А когда и куда?
– Тебе оставить? – продолжила пикировку Алла, имея в виду начальника. – Сейчас уточнюсь у Кузьмича и – в Сочи. Самолетом. Я сегодня погоду смотрела.
– Когда вы только работаете? – вставила Светка.
Она всячески подчеркивала собственную загруженность при любом удобном случае, что не мешало ей постоянно развлекаться.
– Мы тут, в прямом смысле слова, прозябаем, – закончила Алла, оставив замечание неотвеченным.
Им принесли напитки и две большие тарелки для салатов.
– Пойдем, отоваримся, – сказала Алла, и они поднялись.
– Надо бы сбросить пару килограммов…
– Куда? Поздно уже. И потом, тебе так идет, – Алла оценивающе скользнула взглядом по фигуре подруги. – Не заскучаешь!
Светка приподняла бровь и, заведя локон за мочку уха, покачивая бедрами, двинулась на телегу с салатами с тарелкой наперевес. Возвращаясь к столу Алла позволила не теряющему надежды прыткому соседу отодвинуть стул.
– Смотри, – Светка кивнула в панорамное окно, заменяющее наружную стену. – Твой.
Облокотясь о поручень, Алла посмотрела вниз. По широкому мощеному плиткой тротуару сновали частью озабоченные, частью праздные прохожие.
– На стоянке, – скорректировала Светка.
Алла перевела взгляд подальше, за полосу редкихмолодых кленов – на карман парковки. Возле открытой передней двери стального цвета «мерседеса» стояли Зеленый и какой-то бритоголовый тип. Оба опирались руками о крышу машины.
– Этот уголовник-то на «мерине», – оценила Светка.
– Я и говорю, что шатается где-то постоянно. Хорошо, что с мужиками.
– Ты так считаешь? – протянула Светка язвительно. – Смотрю я, близко друг к другу стоят.
Пропустив удар, Алла ненадолго задумалась.
– Переговоры, наверное, – изрекла она после короткого молчания, в течение которого Светка выжидательно искоса поглядывала на нее.
– А чему он посвящает свой труд?
– Да какие-то водочники из регионов через него работают.
– Опасный бизнес… Сопьется.
– Что ты каркаешь!
– Ты же собралась уезжать? – обозначила удивление Светка.
– На неделю, – отрезала Алла. – На неделю ему будет полезно. Встряхнется немного. А то заработался.
– Это точно, может встряхнуться. В твое отсутствие. В квартиру-то попадешь по возвращении?
– Слушай, я тебе сейчас такую маленькую дырочку, – Алла показала возможные последствия на пальцах, максимально раздвинув указательный и большой,– в голове сделаю. От «Стечкина».
– Ваши ментовские шутки, – слабо прореагировала Светка. – В каких кругах ты вращаешься,– покачала она головой от безысходности.
– Язва ты, – попыталась подвести итог Алла.
– Да, мне палец в рот не клади.
– Да, на пальцы ты не реагируешь, – усмехнулась Алла.
– Какая ты все-таки гадкая… Фу! Ходят всё,– продолжила сообщения Светка, не покидающая наблюдательного поста. – Ходят, бродят, тоску наводят…
– У кого что болит…
– Лысый ничего, колоритен, – Светка пошевелила губами. – Познакомь!
– Я его сама первый раз вижу.
– А ты узнай. Сделай для подруги, лучшей, доброе дело.