Печать света, или Зарница нового мира
– Абсолютно, – кивнул эльф.
Какая-то семейная атмосфера получилось сейчас. Ну, почти. Идущие позади нас сопровождающие старались быть как можно незаметнее, но не с их габаритами. Хотя, удивительно, что шагов я действительно почти не слышала.
– Стоп! – ахнула и непонимающе посмотрела на своего блондина. – Ты сказал Архимаг?
– Да, Рэин у нас один из самых сильных магов из светлых, – гордо ответил за смутившегося друга Гэлд.
– Но род не одобрил, – почему-то я пришла именно к этому выводу.
– Род не одобрил, – кивнул Рэинтил. – Просто хорошо обученный магии сын их устроил бы куда больше.
Не знаю, как сдержалась от нарастающего негодования и обиды за своего милого волшебника. Радоваться нужно достижению своего ребёнка, а они – слишком сильным ты нам не нужен. Ужас! Не дайте Боги мне с ними встретиться, я им всё выскажу и даже сдерживаться в выражениях не подумаю!
А если подумать более глубоко, то такое мышление мне напоминает времена, когда так притормаживали развитие своих дочерей в нашем мире. Если ты умна – значит либо ведьма, либо сумасшедшая. Такую даму почти до двадцатого века избегали все вокруг, а родители считали своим позором. В те времена считали, что девушка должна думать только о своей внешности и умениях, что она привнесёт в семью мужа – забота о детях, поддержании дома и хозяйства, а ещё опять же о своём виде и жизни мужа, чтобы, не дай Бог, его не опозорить.
Хм, неужели тут та же ситуация только в отношении мужчин? – пришла к выводу я и ещё раз хорошенько осмотрела своих почти-супругов. Боги, в какой я мир попала?
– О чём ты таком подумала, птичка? – решил узнать причину моих гримас ирлинг.
– Да так, вспомнилось кое-что, – отмахнулась я.
Может потом мы поговорим более углублённо, если они захотят. А сейчас точно для этого не время. К тому же первые дома деревушки показались из-за небольших деревьев и холмиков, её окружающих.
К нам навстречу никто не выбегал. Только охрана, вышагивающая по периметру, внимательно присмотрелась и снова продолжила своё дело, не разглядев опасности. Внутри поселения тоже всё было относительно спокойно. Все встретившиеся нам жители вели обычный образ жизни. Никто никуда лишний раз не спешил.
Вот только, несмотря на внешнюю размеренность, напряжение всё равно чувствовалось. А значит, все в курсе о случившемся с сыном главы, все переживают. Вот она сплочённость! Для стаи это лучше всего. Правда, если присмотреться, среди селян я так же видела и представителей других рас.
Вообще поселение не было слишком большим. Может в полусотню домов. Где они были маленькими – одноэтажными с парой-тройкой помещений, – а где и двухэтажные коттеджи с минимум десятью. И чем ближе к центру деревушки, тем богаче дом и хозяйство. Хотя несколько крепких и добротных домов я приметила ещё на окраине.
Семьи тут тоже были большие, особенно в составе детей разных возрастов. Значит, с рождаемостью проблем не было. А вот проблема с их полом… Я правда подумала, что просто большинство женщин сидят дома или просто не попались мне на глаза во время осмотра. Но чем глубже мы проходили, тем очевиднее был факт – женщин в селении мало. Интересно, каково соотношение в рождаемости?
На счёт же разновидностей рас… большинство всё же составляли вир-корсы. Из мужчин так вообще процентов девяносто точно было волками. Двоих нереально огромных я приметила тоже в самом начале. Они были больше даже наших встречающих. То, что эта парочка была из корсов, было ясно сразу – по силе, габаритам, а ещё по глазам – глаза у оборотней выдают их с головой цветом и какой-то звериностью, что ли. Правда, я так и не смогла представить, что же за зверь у той парочки гигантов.
Мои мужчины тоже не спешили отвечать на мои вопросительные взгляды. Любопытство, что скрывать мне удавалось с трудом, их, кажется, наоборот напрягало и даже вызывало негативные чувства. Они прикрывали и поселенцев, закрывая их от меня, и меня огораживали от лишнего внимания.
Ну так вот, в жителях деревушки меня затронул ещё и тот факт, что почти все встреченные нам на пути женщины являлись представительницами других рас. Я заметила и эльфиек, и дриад, были даже другие виды корсов. На моё удивление где-то вдали мелькнула высокая орчанка!
Ещё здесь присутствовали и ирлинги. Как мужчины, так и женщины. Чаще всего они ходили вместе. А если женщина шла одна, то вскоре к ней присоединялся кто-то из волков.
Больше всего меня поразил огромный бурый медведь, мерно прошагивающий посреди улицы. Он шёл в своём неспешном темпе, совершенно никого не волнуя. Но не это так сильно удивило меня в деревне оборотней, а крепкая на вид гномка, гордо восседающая на его спине! И столько довольства было на лице этой женщины, что в том, что этот миша – её муж-оборотень, у меня не возникло никаких сомнений.
Наше же появление среди селян тоже мало эмоций вызывало. Лишь внимательные взгляды, поклоны головой или телом по пояс. Кстати, так же я отметила, что появление моих мужчин вызывало у всех затаённую надежду и какое-то облегчение. В то время, как моё присутствие рядом с ними недоумение, непонимание и настороженность.
Так или иначе, но до центрального дома поселения мы всё равно добрались без остановок и приключений. Это единственное здание, где было три этажа и к которому вели все дороги. Почти со всех сторон его ограждал невысокий забор, в центре же перед входом ничего не было – ни калитки, ни ворот. Но в этом пространстве нас и встречали домочадцы.
Семь огромных вир-корсов и чуть выше среднего роста женщина. И если двое мужчин были возраста старшего из встретивших нас и заговорившего при нашей встрече, то все остальные присутствующие были друг другу близки как по годам, так и по чертам лица.
М-да, вот это генетика! Сразу видно, что родители у всех общие, хотя также были и различия. Вот только они в глаза бросались не настолько сильно.
– Есть изменения? – спросил у одного из старших мужчин Рэинтил, как только нас поприветствовали поклонами голов.
– Никаких, господин, – пробасил в ответ оборотень и жестом пригласил всех пройти внутрь дома. Да, обсуждать проблемы на пороге нерезонно и невежливо.
Поднявшись по трёхступенчатой лесенке на широкое крыльцо, я ответила добротность древесины, из которой то было сделано. Впрочем, все увиденные мной дома выглядели очень даже хорошо, и со стороны гигиены тоже, что не мало важно. Что ж, думаю, и тут не обходиться без магии как в строительстве, так и в простой уборке с дальнейшим поддержанием чистоты.
Эти же наблюдения подтвердились, когда мы оказались в широком и абсолютно чистом холле. Пол, стены, окна, даже потолок не имели ни пятен грязи, ни паутинки, ни пылинки. А ещё внутри приятно пахло домашней едой и было как-то по-домашнему уютно. То там, то здесь виднелись простые семейно-бытовые мелочи, что разбавляли простенькую обустроенность. Где-то вязанная салфеточка или платок с искусной вышивкой лежит, где-то удивительно реалистичные или наоборот кривенькие, сделанные явно неумелыми ручками деревянные фигурки животных и существ расставлены.
Но вот что мне показалось неестественным – это полная тишина в таком огромном доме. Не было слышно ни звука. Ни бытового характера, ни семейного. Единственным шумом, проникающим внутрь – были звуки с улицы. И это пугало. Заставляло всё внутри боязливо сжиматься. Я даже крепче сжала руку Рэина, прижимаясь к нему уже в открытую.
– Всё ещё холодно? – участливо поинтересовался Архимаг.
– Зябко, – согласилась я, решив не скрывать такое, – но не снаружи.
– Да, как-то здесь слишком тихо, – приметил и Гэлдар. Вот он явно тут частый гость, и ему заметнее изменения. – Где малышня?
Тут были дети? – удивилась я про себя. Хотя, те кривенькие фигурки на одном из комодов на них отлично намекали.
– Их отослали к моей матери, – ответил в половину силы своего голоса один из взрослых мужчин. – Им не нужно такого видеть.
– Да и нет гарантии, что эта зараза не перейдёт на них, – добавил его ровесник, хмуря густые брови.
– А были случаи? – тут же ухватился за услышанное Рэин и заинтересованно обернулся на встретившего нас эльфа. – Эльтил?
– Ни одного. Но никто не может дать гарантии, что оно не перейдёт дальше. Даже я, – ответил тот. Хм, значит всё же с ним переговаривался Рэин магическими вестниками. Я думала, что он просто помощник, а сам Эльтил больного не покидает. Но видимо рядом с волком оставили девушку-менталиста.
Странно всё это. Очень странно. Не думаю, что лекари не смогли бы стравиться с чем-то магическим, физическим, патологическим или просто болезнетворно влияющим на здоровье, вроде вируса или бактерий. Ментальные проблемы помощница Эльтила тоже не заметила при проверке. Так что, я всё больше ловлю в голове мысль, что что-то не так с душой молодого волка.
Проводить нас к больному взялся сам Эльтил. Другие домочадцы подниматься за нами на второй этаж не решились. Не потому, что боязно, а потому, что болезненно для их чувств. Каждый из них переживал за больного, что сильнее угнетало обстановку для остальных присутствующих. Я даже рада, что отсюда увезли детей. Нечего малышам вариться в этом мрачном бульоне.
На втором этаже было два коридора – в правое и левое крылья дома – с одинаковыми рядами расположенных друг напротив друга дверей. По три с каждой стороны. Мы завернули в правую сторону и приблизились к центральной двери слева.
Эльтил открыл дверь, даже не постучав. Все его действия были плавными и спокойными – видимо для того, чтобы не нервировать внутри находящихся. Всё же тут большая часть жильцов – это оборотни, и неизвестно, как отреагирует зверь каждого из них на резкую смену окружения и обстановки в целом.
Комната была довольно просторной, но, я бы сказала, какой-то аскетичной. Полуторная кровать в центре, стол со стулом и шкаф с одной стороны от неё, комод и сундук с другой – вот и вся мебель.
За заваленным разными книгами, бумажками и свитками сидела эльфийка с шоколадными волосами, заплетёнными в толстую косу ниже пояса. Она очень глубоко зарылась в какие-то записи, что не сразу отреагировала на появление новых лиц в комнате.
У кровати же наблюдались лишь трое – двое вир-корсов и хрупкая женщина. Она точно была человеком. Это я поняла на каком-то подсознательном уровне. А ещё было понятно, что она едва ли не убита свалившимся на неё горем. Всё же, матери сложно видеть своё дитя в таком ужасном положении.
Её мужья – а именно супругами я посчитала стоящих за её спиной мужчин – тоже не выглядели очень уж живенькими. Их обоих подкосило горе. Что дало мне интересную мысль: в таких полигамных семьях не делят детей на «этот мой, а этот твой», у них все дети свои. И горе в семье – горе для каждого её члена одинаково сильное.
В любом случае мой взгляд сам собой приковался к причине нашего здесь присутствия. Он лежал на кровати и поверх одеяла. Был в одних штанах и расстёгнутой на груди рубашке. Тёмно-каштановые волосы длинной с ладонь были разбросаны по подушке. А вот на бледном, но сильном молодом лице не было ничего. Только абсолютное спокойствие. Если бы не проблема, я бы подумала, что парень спит.
Так же я отметила и очередной приступ жжения в своей груди. И его вызывала точно не жалость.
Глава 12
В полной тишине Рэинтил подошёл к кровати. Заметившие его только сейчас отцы сначала замерли, а потом кивнули и ему, и Гэлду. Матушка волка вообще никак не отреагировала. Она просто сидела на краюшке кровати, смотря на сына и время от времени порывалась взять его за руку, но быстро передумывала и снова бессильно заламывала пальцы да покусывала почти в кровь искусанные губы.
Мой эльф осторожно положил одну из рук волку на центр груди, а вторую центром ладони на лоб. Закрыл глаза и словно стал к чему-то прислушиваться. За этим внимательно следили лекари. Эльфийка даже затаила дыхание, в ожидании вердикта.
Через пару минут напряжённой тишины, Рэин выпрямился и тяжело перевёл дыхание, поджав губы.
– Как он? – спросил Гэлдар, занявший его место рядом со мной, как только наш эльф принялся за работу.
– Ничего не изменилось. Так же нет ни малейшего следа каких-либо влияний, – ответил Архимаг. Вот сейчас я снова вижу этого холодного, решительного и почти всесильного мужчину, которого увидела в спальне Гэлда. Всё же работа и силы очень на него влияют, делая буквально другим во всём.
– А другие? – напомнил ирлинг мои предположения, но не решил озвучить их во всеуслышание.
– Это даже я бессилен определить, – Рэин сложил руки на груди, задумавшись на мгновение, а потом развернувшись к отцам. – В деревне в последние несколько дней или недель присутствовал кто-то из жрецов?
– Жрец Богини Света был проездом вчера, – ответил один из них. Если присмотреться, он и есть биологический отец пострадавшего, а, следовательно, Альфа стаи. – Но он прибыл на пару часов.
– Вы к нему обращались? – продолжил расспрос Рэинтил.
– Пробовали, – согласился Вожак. – Но жрец, лишь взглянув на Канреса, просто покачал головой и тихо вышел. Я пытался узнать, в чём причина, но его ответ… – Альфа нахмурился и с силой сжал кулаки. – «Здесь только Свет властен».
Прозвучало это очень отчаянно. Думаю, это как услышать от лучшего в мире врача, разводящего над проблемой руками, что только Богу подвластна такая проблема. Для родителей такое слышать очень больно. А Альфе нельзя быть слабым.
Рэин переглянулся с Гэлдаром взглядами «так и думали». И непонятно, толи о словах жреца они догадывались, либо у них уже было что-то такое на примете. А может вспомнилось моё предположение.
– Ири, – протянул мне руку в приглашающем жесте мой волшебник и мягко улыбнулся, когда я за неё взялась. Хм, кажется, всё же вспомнили мои слова.
– Что ты хочешь сделать? – тихо, на грани слышимости прошептала я приобнявшему меня почти-супругу. Правда, я уже начала догадываться. И эльф это прекрасно понял. – Разве нет другой кандидатуры?
Я правда не понимала. Нет, я не говорю, что волк мне не понравился. Понравился и очень. Просто у меня и так двое супругов, а впереди ещё пятеро ждут! Обрекать таким вот образом на деление и вечное ожидание внимания этого сильного парня… не могу я так! Вдруг есть девушка, у которой один или два мужа есть, и она будет согласна взять его третьим. Тем более сына Альфы! Разве такая не найдётся?
– Здесь только Свет властен, – повторил эльф слова жреца, будто на что-то мне намекая. Вот только я всё равно не понимала на что. – Нужен очень сильный Свет, чтобы развеять над ним Тьму, милая. И нет никого ярче, чем ты, моя тайхали.
Это давление на совесть и жалость? Если да, то очень уж убедительно давит! А ещё подлизывается, чтобы умаслить в нужном направлении. Вон даже глазки стоить начал! Ушастый манипулятор!
Обернулась на Гэлдара, чтобы у него поискать поддержки. Зря! Пернатый тоже просительные моськи принялся строить и любящими взглядами ласкать.
Боги этого мира, за что вы так со мной? – кричала я у себя в голове, мысленно обращаясь к небесам. Но они были безмолвны.
– Что мне нужно сделать? – пробурчала я, сдаваясь на милость победителями. Уверена, что они ещё в доме ирлинга всё для себя решили и отступать были не намерены. Нет, мужчины бы прислушались, если бы я была категорично против, попытались бы сделать всё по второму плану – уверена, что и его продумали.
А вот в себе и своём отказе я уверена не была. А увидев горе семьи, увидев самого оборотня и его почти воскового цвета лицо… душа моя дрогнула в ещё большем сомнении. И сопротивлялась я больше из-за страха, неуверенности и своих домыслов.
Рэинтил потянул мою руку, что всё ещё сжимал и наглаживал, в сторону обнажённой груди волка. Положил ладошкой прямо над сердцем, сверху положил свою руку и принялся что-то нашёптывать. Язык слов был непонятным, так что, я решила, что это заклинание.
– Как только Рэин закончит, скажи, что принимаешь, – подошёл ближе Гэлдар.
За нами во все глаза наблюдали присутствующие. Больше всего непонимания и даже испуга была на лицах родителей парня. В какой-то момент матушка захотела что-то сказать и даже вмешаться, но второй супруг взял её за плечи, поднял с кровати и прижал к себе.
Не знаю, что он ей сказал. Я уже не слышала ничего. Уши словно заложило. А в груди начало нестерпимо печь, заставляя схватиться за сердце свободной рукой. Вот только стало хуже. Жгло теперь и внутри, и снаружи. Удивительно, но жгло так же и со стороны ладони на груди молодого оборотня. Хотелось отнять руку, отбежать или вообще убежать куда подальше.
Когда стало совсем плохо, и ноги подкосились, боль неожиданно ушла. Остался только всё такой же слепящий свет, от которого я постаралась закрыть глаза, да только он светил так сильно, что и веки не спасали. А ещё возникло странное ощущение, словно мне в ладошку что-то мягкое и приятное нежно ткнулось, поластилось и будто пригрелось.
Ошеломлённая этим я открыла глаза и, показалось, что утонула в глазах цвета осенней листвы. Они смотрели с такой бурей чувств, но вопрошающе, ожидающе. Не представляю, как поняла это молчаливую просьбу, но прошептала:
– Принимаю.
Не знаю, когда, но Рэин убрал свою руку с моей, а её место опустилась ладонь очнувшегося волка. Сердце его билось сильно и быстрее, чем должно. Дыхание чуть дёрганное, словно он к чему-то принюхивался.
– Рувия, – хрипло выдохнул наш страдалец.
А меня как током ударило. И почему-то так обидно стало, что, держа меня за руку, смотря прямо в глаза таким любящим взглядом, он позвал другую. Сама не поняла, как стала забирать свою руку из вдруг ожесточившейся его. Глаза жгло, в груди давило. Хотелось просто спрятаться в руках Рэина или Гэлда, а ещё лучше оказаться подальше отсюда.
Зря мы это всё затеяли. У него уже есть та, что живёт в сердце. А теперь он будет привязан ко мне, будет моим, тогда как я никогда для него стану такой важной, каким он вдруг стал для меня.
Наблюдая за мной, Канрес выглядел всё более несчастным и непонимающим. Кажется, до него начинает доходить, что я не та, которую он надеялся увидеть. А теперь и вовсе на лице и в глазах отразился гнев, переходящая в ярость. Грудь задрожала от предостерегающего рыка.
– Тише, милая, тише, – зашептал мне на ухо Рэинтил, вставший позади меня и обнявший за талию, явно чтобы не дать мне отойти. – Ну что ты? Всё ведь прошло хорошо.
Хорошо? Он сказал хорошо?
Я неверяще обернулась на эльфа и увидела только мягкую и довольную улыбку. Какого, извиняюсь, хрена он так сияет! Разве не понял ситуации, в которой мы с волком оказались? Боги, да даже Гэлдар выглядел более чем довольным. Или я схожу с ума, или просто чего-то не понимаю, а может не поняли они.
Посмотрела на родителей волка в надежде, что хотя бы они смогут остановить происходящее. Но нет, взрослые были такими же счастливыми. Женщина и вовсе плакала от счастья, прижимаясь к одному супругу, пока второй – Альфа – горделиво, но с влажными глазами смотрел на сына.
Обернулась я и на лекарей – вдруг там найду поддержку. А эти вообще находились чуть ли не предэкстазном состоянии от увиденного. Их держало на месте от желания кинуться и всё проверить только то, что мы с Рэином были ещё рядом с Канресом.
– Канрес, – позвал волка Архимаг, – не стоит рычать, ты пугаешь рувию.
Почему он назвал меня этим именем? Потому, что только так можно не дать парню сорваться и обернуться от злости? Да так только хуже становиться на мой взгляд. Но оборотень эльфа услышал, рык прекратился мгновенно, а на меня теперь смотрели ожидающе и словно извиняясь.
– Прости, – прокаркал волк и действительно выглядел как нашкодивший пёсик, выбивая у меня почву окончательно.
Боги, прекратите уже этот фарс! – опять взмолилась я, закрывая глаза и прикрывая их свободной ладонью. Губу пришлось прикусить, чтобы не было заметно, как она дрожит.
– Ири? – кажется, до Гэлда начало доходить, судя по напряжённому голосу. – Что не так, Ири? – мужчина стал приближаться, но остановился где-то в шаге от нашей конструкции.
Я устала стоять в полусогнутом состоянии, опустилась на край кровати и с трудом перевела дыхание. С трудом, потому что не хотела, чтобы вышло судорожно или со всхлипами.
– Милая, что случилось? – теперь встревожился и Рэин.
Дав ему убрать руку от лица и увидеть моё состояние, мою боль, чтобы побледнеть и осознать, растеряться окончательно, я повернулась к волку и тихо спросила:
– Ты её любишь?
Волк растерялся, а все вокруг странно замерли. Они непонимающе смотрели на нас, а Гэлд в привычной манере сложил руки на груди и нахмурился. В серых глазах ирлинга начали мелькать догадки, но озвучивать он пока не спешил.
– Люблю? – не понял волк.
– Рувию, – я еле заставила себя произнести это имя.
– Ох, милая, – как-то облегчённо выдохнул Рэинтил. – Ты неправильно всё поняла, – эльф опустился на колени у моих ног, а руку влажную от слёз принялся целовать то в ладошку, то каждый пальчик.
– Рувия – это не имя, – продолжил за ним улыбнувшийся Гэлдар. – Для Канреса ты теперь рувия, как для меня – тиэли, а для Рэина – тайхали. Так вир-корсы называют пару, милая.
– Что? – только и смогла выдохнуть я. Рувия – это пара? А раньше предупредить не могли, чтобы не было вот это вот всего, включая мой потоп и волчий рык?
Глава 13
– Прости, – прошептал Канрес, он отнял мою руку от своей груди и принялся целовать, – я сделал тебе больно.
– Я слишком много не знаю, – вслух подошла я к выводу. – И очень надеюсь, что настолько ужасного непонимания больше не будет. Так что, и ты прости.
– Не будет, – пообещал мне Рэин, а Гэлд кивнул.
– Господин Рэинтил, что только что произошло? Как это? – еле сдерживая дрожь, спросил Эльтил. У него и менталистки, казалось, глаза вот-вот на лоб полезут от всего увиденного.
– Всё оказалось очень просто, – ответил ему Рэин. – Когда наша жена узнала о случившемся и о том, что причин так и не нашлось, то предположила, что скорее всего у Канреса пострадала душа. И спросила, почему его не может спасти его пара? Но Канрес… – и многозначительно посмотрел на лекаря, замолчав и дав закончить за себя:
– Клеймённый, – поражённо выдохнул тот.
– Верно. Поэтому, чтобы пробудить его, дать силы его душе, чтобы проснуться, мы и провели ритуал принятия, – Рэинтил мягко поцеловал меня в щёчку.
– Жена? – осторожно спросил Канрес, вопросительно посмотрев на меня.
– Теперь ты наш с Гэлдаром побратим, – сказал Архимаг и усмехнулся. – Ну, почти. Остались ещё закрепляющие мелочи, но это потом. Сейчас главное, чтобы ты набрался поскорее сил.
Дальше почти-муж стал рассуждать и обсуждать с Эльтилом сколько времени понадобиться вир-корсу, чтобы окончательно прийти в себя. Всё это время эльфийка смотрела на Рэина со странной тоской в глазах. А поняв, что я это заметила, поспешила отвернуться и вернуться к записям.
– Ири, – тихо позвал меня оборотень и дождался, пока я на него посмотрю. – Спасибо, что приняла меня. Я постараюсь стать хорошим супругом.
– Хорошо, – кивнула ему и быстро утёрла ещё влажные глаза. – Будем стараться вместе.
К нам осторожно присоединилась матушка моего нового почти-супруга, сев с другой стороны кровати. В её глазах блестели слёзы счастья за своего ребёнка. Альфа и его побратим подошли ближе, а потом второй что-то шепнув старшему и поспешил уйти. Хочет сообщить эту новость остальной семье?
– Мама, – слабовато улыбнулся волк, – у меня появилась рувия, – и столько гордости и нежности было в этих словах, что моё лицо опалило смущением, хотя сердце сладко дрогнуло.
– Да, – часто закивала женщина и тоже обернулась на меня. – Спасибо, спасибо вам огромное, госпожа.
– Ну что вы, – только и могла пролепетать я в ответ.
Краем уха я уловила, что атмосфера в доме начала меняться. Внизу поднялся шум, а к нам попытался кто-то прорваться, но явно не преуспел, отправленный обратно вниз. Рэину и Гэлду очень понравились эти звуки, если судить по тому, как они оглядываются на двери и улыбаются. А вот Альфа нахмурился и хотел было разобраться с источниками шума, но Гэлдар подозвал его к ним с эльфом, чтобы что-то обсудить.
Лекарь и менталистка же наоборот поспешили покинуть нас. Правда, пред тем, как скрыться за дверью, эльфийка внимательно посмотрела на меня. Мне даже показалось, что на голову что-то пыталось надавить, и представила, как это «что-то» получило по своим ментальным ручкам. По лицу поспешно скрывшейся в коридоре дамочки, что болезненно скривилась, поняла – у меня получилось дать отпор! Ого!
– Вы уверены? – как только мог тихо спросил Альфа. Но это единственное, что я смогла разобрать из их шушуканий.
Вот же конспираторы! Опять что-то удумали?
Канрес явно слышал их разговор, поэтому нахмурился. Его взгляд становился всё более серьёзным, а тело напряжённым, хотя пальцы всё так же мягко сжимали мои. Матушка волка всё не могла налюбоваться на эту картину, но очередной шум снизу согнал её с места.