“Смотрите, кто пришел!” и другие пьесы

Галемба. Параша. Представляю, сколько отсюда дерьма растечется по другим домам и квартирам! Сколько зла!..

Сокольников. Нет, не параша!.. Уборная. Унитаз. Всё хорошо. Все друг за друга. Хотите, я буду полы мыть? Курить брошу?.. Не оставляйте меня. Вы – мои сокамерники. Моя семья.

Елена. Ну, не знаю!.. Не знаю, Сокольников, что вы здесь нашли… Надо бежать друг от друга.

Галемба. Не оглядываясь!

Елена. А меня, между прочим, ты бы мог сохранить.

Галемба. Да? Каким образом?

Елена. Делаешь вид, что не понимаешь… А если б вовремя, у нас могло бы образоваться нечто оригинальное…

Галемба. Ну, полно, полно фантазировать!..

Елена. Галемба, а ведь могло бы!.. Могло!..

Галемба. Ну, не знаю…

Елена. Могло-о!.. Галемба, ты был тогда так игрив!.. И так жовиален!.. И я тебе нравилась.

Галемба. Не помню.

Елена. Не помнишь? Он делает вид, что не помнит. Ну, это нечестно, Галемба, нечестно!..

Галемба. На мне всегда была Соня.

Елена. А это еще до Сони!.. Ждёшь?

Галемба. Жду.

Елена. А если в глаза?..

Галемба. Вопрос сложный…

Елена. С такими разводят без разговоров.

Галемба. Соня – мой крест! И точка. И моя любовь… (Отходит.)

Елена (закатывает глаза). Ах, любовь!.. (Напевает из «Кармен».)

Галемба. Сокольников, успокойтесь!.. Найдете себе другую коммуналку. На худой конец, общежитие…

Анюта. Он по ночам выходит сюда и скулит.

Елена. И дверь не закрывает. Вы думаете, приятно слышать ваш храп?..

Галемба. А что хорошего-то было, папаша?

Сокольников. А пятерочка?

Галемба. Я обронил, вы вернули? Эка невидаль.

Сокольников. И еще, и еще!

Галемба. Ну, чайник выключили. Что еще-то?

Сокольников. Ну, многое, многое… А взгляды?

Галемба. Добрые, что ли?

Сокольников. Да!

Галемба. А завистливые?

Сокольников. А ободряющие?

Галемба. А испепеляющие?

Сокольников. А виноватые?

Галемба. А бесноватые?

Сокольников. А… а добрые?

Галемба. Нет, Сокольников, на весах нет баланса: там тяжело, тут пусто. Будем разъезжаться.

Сокольников. Нет-нет-нет!..

Галемба. Да-да-да!..

Сокольников. Что скажет юноша?

Галемба. Это князь, как можно!..

Сокольников. Ну, да. Пусть будет князь. Хотя князей мы всех прогнали…

Авель. В Тбилиси мы живем в доме, где много квартир. И все они связаны галереей.

Сокольников. Это как?.. Снаружи или внутри?

Авель. Внутри двора. По фасаду мы все по отдельности. А внутри – мы одна семья.

Сокольников. Вот!.. Принцип социалистического общежития! И если вы посмотрите проекты Корбюзье…

Елена. К черту Корбюзье! Это прохвост и фальсификатор!

Галемба. Это гениальный новатор!

Елена. Это ничтожный провокатор!

Галемба. Да!

Елена. Нет!

Галемба. Да!

Елена. Никогда!

Галемба. Всегда!

Елена. Ни в жизнь! Никогда! Во веки веков! (Истово крестится.)

Галемба (после паузы). Мать, успокойся. Пусть будет по-твоему.

Елена. Галемба, я тебя обожаю!..

Звонки входной двери. Все осветительные приборы приходят в движение. Голоса в прихожей, появляются люди.

Женский голос. Мы с первого этажа! Кто-то с крыши упал!..

Мужской голос. Вот сию минуту брякнулся!

Женский голос. Спуститесь, посмотрите, ваш, не ваш?!.

Мужской голос. Вызвали! Скорую вызвали!.. Да что толку…

Шум голосов. Мельтешение огней. Постепенно они гаснут. Дольше всех пульсируют автомобильные фары. Но и они угасают. Ревет сирена «Скорой помощи».

Затемнение.

В комнате у Галембы сидит Авель. Играет музыка, поёт Пласидо Доминго, что-то из «Тоски» или «Богемы». Какое-то время молча слушают. Галемба снимает пластинку. Допивает вино из стакана.

Галемба. Вот мы и помянули. Я даже не знаю, как его звали…

Авель. Максимом. Всё доводил до максимы.

Галемба. Что был за человек? Чем жил?..

Авель. Страстями.

Галемба. Ты что-нибудь о нем знаешь?

Авель. Много.

Галемба. Когда успел…

Авель. Успел. Помолимся за него.

Галемба. Как?.. Я не знаю…

Авель. Само придет. (Встаёт, вполголоса.) Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Максима и прости ему все согрешения вольныя или невольныя, даруй ему Царствие и причастие вечных Твоих благ и Твоей бесконечной и блаженной жизни наслаждение. Аминь. (Крестится с поклоном.)

В продолжение молитвы Галемба встал, по окончании, не крестясь, кланяется. Долго молчит.

Галемба. Спасибо тебе, мой драгоценный. Как легко стало.

Авель. Я знаю.

Сидят молча какое-то время.

Галемба Если честно, мне тут хорошо. Я не знаю, лучше ли мне будет без них… (Наливает вино.) Жизнь прожита! Я банкрот, князь. (Приветственно подымает стакан, выпивает.) Начинать все сначала?.. По секрету?.. (Как бы доверительно.) Силы есть, но так неохота!.. А чтобы не было мучительно больно… Нет, путь Кирьянова мне не подходит!.. Нужен допинг. Это либо вино, либо любовь. Ничего лучше человечество пока не изобрело. А вообще, князь, не бери в голову. Что тебе, своих проблем мало?.. Господи, как мне все ясно! Какая кристально чистая видимость! Вижду! Князь, я вижду!

Авель. Что?

Галемба. Решительно всё! Про себя, про них.

Авель. А про меня?..

Пауза.

Галемба. Вот тут я умолкаю. Прости, князь, но тебя ведет Господь Бог. За тебя! (Пьет.) И знаешь, малыш, к чему я прихожу, общаясь с тобой? К простым и обычным вещам. В режиссерской методологии. Нехрена выдумывать. Надо просто говорить с людьми о том, что их волнует. Вот как я с тобой говорю… и как ты говоришь со всеми нами… Зачем входить в образ? Маску натягивать… Молчи, молчи!.. Ты мой театр, я тебе верю, весел ты или хмур… Словом общаешься или молчанием. О, какая сила в тебе, князь! (Прислушиваясь.) Кто-то пришел там… Это не к нам?..

Входит Соня.

Боже мой, это же Соня! (Бросается к ней, обнимает.) Как это?.. Почему не предупредила? Я бы пришел за тобой!.. (Авелю.) Это моя жена! София!

Авель и Соня здороваются.

А это – Авель, познакомься. Он князь!

Соня. Ах, это очень приятно. Это по какому произведению?

Галемба. Нет-нет, это по жизни! Ты всё поймёшь…

Авель. Простите меня, но я должен идти.

Галемба. Да-да, конечно…

Авель. Мадам!.. (Поклонившись, уходит.)

Галемба. Это удивительный юноша… Голубка моя, как я рад! Ведь вчера еще не было ничего определённого!..

Соня. О, какое счастье вернуться сюда! Милый мой! Я не хочу больше разлучаться!..

Они бросаются друг к другу и долго стоят, обнявшись.

Затемнение.

Авель и Майя сидят на крыше поодаль друг от друга. Майя, по обыкновению, в джинсах, майке, в стиле «свой парень».

Майя. Простите меня за те слёзы!.. Я не поеду, это же ясно, неужели вы не понимаете? Мне стыдно, что я допустила слабость. И знаете, это очень мило было с вашей стороны мне запретить.

Авель. Я запретил?.. Как я мог?

Майя. Я не знаю. Пришла мама и сказала: князь запрещает. Правда, она еще кое-что добавила из области фантастики, но это она умеет.

Авель. А, да… А вы простите меня… Может быть, я и сказал что-то похожее, но мне нестерпима была мысль, что кто-то распоряжается вашей волей…

В своём будуаре в одиночестве сидит Елена, как всегда, за одним из своих занятий – чтением, вязанием, пасьянсом, чаепитием, отгадыванием кроссвордов, игрой в «скрэббл» – или за всеми занятиями сразу.

Елена (завидев Соню, машет приветственно). Со-оня!..

Соня. О, здравствуй, Елена!.. (Идет к ней).

Елена. Офелия! В твоих молитвах, нимфа… (Умолкает, увидев яростные знаки Галембы.) С возвращением. (Салонные объятия и поцелуи.) Ты на побывку? Нет? Насовсем?..

Соня. О, да!

Елена. Без макияжа ты скорее похожа на Гертруду, чем на Офелию.

Соня. Боже мой, мне же теперь всё равно!

Елена. Как я рада, что ты избавилась от своей фобии.

Галемба. Соня-а!.. (Отчаянно жестикулирует. Выходит из комнаты.)

Елена. Что ему надо?..

Галемба. Соня!.. Иди помоги мне!..

Уводит Соню. За спиной показывает Елене кулак.

Соня. Да, милый?

Галемба. Имей в виду, я буду скучать и ревновать тебя ко всем.

Соня. О, нет, я не дам тебе повода!.. Я буду примерной женой и домохозяйкой.

Галемба. Я буду счастлив.

Соня. И я буду счастлива! Мы оба будем счастливы!.. И всех, кто вокруг нас будем делать счастливыми!..

Галемба. Да, успокойся… Всё будет по-твоему.

Соня. И я не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу!..

Галемба. Нет-нет!.. (Прижимает ее к себе.)

Соня. Не хочу быть Офелией!.. Хочу быть собой.

Галемба. Успокойся, родная моя… Так всё и будет… Ты уже моя Соня!.. И нам больше никто не нужен. (Потрясает кулаком в сторону Елены.)

На крыше, тесно прижавшись друг к другу, сидят Авель и Майя.

Майя. Знаете, Авель, я вам скажу то, что обычно девушки первыми не говорят. А я возьму и скажу. Я влюблена.

Пауза.

Авель. В меня нельзя влюбляться.

Майя. Почему?

Авель. Потому что я могу не вернуться из Академии.

Майя. Вот еще!.. Прекрасно вернетесь. И я вас буду звать не князем, а академиком.

Авель. Это большая проблема. Трудно себе представить её исполнение… Они должны открыть мое сердце и что-то там изъять, а что-то вставить…

Майя. Пусть лучше вставят меня!

Авель. Вы уже там! (Берет ее руку.)

Галемба держит Соню в объятиях.

Соня (освободившись). Знаешь, я буду создавать вещи, которые приносят абсолютную радость, причем, моментально! Знаешь, что я сейчас исполню?..

Галемба в страхе ждет.

Сварю тебе борщ! Ты хочешь борща?

Галемба. О, господи!.. Обожаю!..

Соня. По-моему, в холодильнике у меня была свёкла…

Галемба. Я не съел её, клянусь!

Соня. Всё найдётся! Чего не будет хватать, попрошу у соседей. Я сварю борща на всех, и пусть угощается, кто пожелает. Ты не возражаешь?

Галемба. Прекрасная идея!

Соня. Вот такую кастрюлю!.. С нами чудные люди живут, не так ли, милый!

Галемба. Да, конечно!.. Этот князь, Авель… тоже так считает.

Соня. Он чудный! Он тоже будет с нами жить?

Галемба. Нет, он вылечится и улетит к себе в княжество…

Соня. А, ну, да!..

Галемба. Так, кажется… Это где-то в Грузии. Он молился о тебе!

Соня. Я знаю!.. Ведь не просто же так произошло улучшение…

Авель и Майя сидят, взявшись за руки.

Авель. Он любил вас.

Майя. Я знаю… Но он не умел.

Авель. Он умел. Но не так, как вы думали.

Майя. А как?

Авель (после паузы). На разрыв аорты. Кажется, так называется.

Майя. Скажите… я должна быть благодарна ему?

Авель. Да! И вы должны заказать по нему панихиду. Я вам помогу. А пока зайдите ко мне и примите то, что он вам оставил.

Майя. Что это?..

Авель. Я не знаю. (Отворачивается.) Какой-то кейс… Вот ключ к нему. Но никто не должен об этом знать.

Затемнение.

Кастрюля дымящегося борща возвышается на столе, за которым хозяйничает Соня, ловко управляясь с половником. Все жильцы вышли из своих комнат.

Соня (разливая борщ в керамические плошки, из которых можно есть стоя). Друзья, подходите!.. Всем хватит! Попробуйте и оцените то, что я наварила. По совести говоря, я давно не хозяйничала. Если чего-то не хватает – вот перец, вот соль!..

Сокольников. А чеснок вы положили?

Соня. Да-да!..

Сокольников. Когда-то я ел борщ с чесноком. Это было на раскулачивании…

Галемба. Свят, свят, свят! Этого нам еще не хватало!..

Сокольников. Хозяева уехали, а борщ оставили…

Пауза.

Галемба. Не оставили, а вы у них отобрали!

Сокольников (пожимает плечами). Может быть, так…

Кассандра. Господи, как хорошо, что я вас не пускала!..

Соня. Вам погуще или пожиже?

Кассандра. Пожиже и полпорции.

Паша. А мне бы погуще! А мясцо покрошили?

Соня. А как же!

Анюта. Паша, ну, как не совестно! Сварю я тебе с крошевом…

Елена (Галембе, в стороне). Господи, что за спектакль… Твоя режиссура?

Галемба (вполголоса). Я тебя умоляю… Не надо!.. Об Офелии ни слова, ни звука!..

Елена. Да ради бога!

Соня. Лена, позволь я тебе налью!..

Елена. Я сыта. Разве что пол поварешки… Для пробы. Всё-всё!..

Сокольников. Очень вкусно! Я бы от добавки не отказался.

Соня. С удовольствием, пожалуйста!

Анюта (Соне). А вас с выздоровлением!..

Соня. Спасибо!

Сокольников (Галембе). А говорили – ничего хорошего!

Анюта. А ведь одного не хватает!

Паша (смущенно). Да-да… Отряд, как говорится, не заметил потери бойца…

Сокольников. Да! Был человек и нет человека.

Анюта. А комната-то осталась.

И вот покатилось из конца в конец: комната!.. кому комната!.. нужна комната!.. лишняя комната!.. отдайте комнату!..

Анюта. Куделину полагается кабинет!

Елена. Взрослой девушке полагается спальня!

Кассандра. Всем нормальным людям полагается отдельная квартира!

Елена. Куделин, доколе?

Паша. Вопрос решается! Впереди расселение! Всё под контролем!

Сокольников. Ну, вот снова. Зачем?..

Все. Комната!.. Квартира!.. Комната!.. Расселение!.. Квартира!.. Комната!..

Резкие звонки от входной двери заставляют всех замолчать. Кассандра открывает. Входит Бугор. Отстраняя Кассандру, по-хозяйски проходит к двери Кирьянова. Дергает ее, дверь не поддается.

Бугор. У кого ключ?

Кассандра. А вы кем ему приходились?

Бугор. Двоюродный кисель на троюродной воде. Открывай!

Кассандра. Почему вы мне «тыкаете»? Что это значит?

Бугор. Моё вам с кисточкой!.. (Расшаркивается.) Задолжал он мне, что, непонятно?

Галемба. Да-да-да!.. Всё понятно. Предъявите расписку.

Бугор. Какую расписку? У нас дела были без бумаг. По понятиям… На слово. Деньги – товар.

Сокольников (радостно). Товар – деньги! Я ж говорил…

Галемба. Но дальше без формальностей не обойтись, я вас уверяю.

Бугор. Вот я и говорю! Надо составить опись. Поискать… Ведь с кем-то же он делился. Кому он доверял?

Сокольников. Мы все тут доверяем одному человеку – князю.

Бугор. Какому князю?

Елена. Что вы несете, старый идиот!..

Сокольников. Но мне же вы не доверяли?

Анюта. Вот князь!

Бугор. Ты князь? Это что, кликуха?..

Кассандра. Оставьте его в покое! Мальчик болен! Ему предстоит операция!

Елена. Уж князя-то вы не получите!

Галемба. Приходите с милицией. А сейчас – адъё!

Бугор. Погоди, погоди! Ты кто тут?..

Галемба Ты уже спрашивал! Два раза повторять не намерен!

Бугор. Ну, я не могу!.. Кто это?..

Галемба. Конь в пальто!

Бугор. Ну, погоди у меня!.. Князь! В твоих же интересах!.. Лучше дома! Скажи им!.. А то ведь придется на хате!..

Галемба. Что ты сказал?..

Бугор. Легче, легче!..

Галемба. Ты что, угрожаешь?.. Ему?..

Полукруг жильцов понемногу смыкается, Бугор оказывается прижатым к двери Кирьянова.

Елена (выходя вперёд). А ты знаешь, что сейчас будет?.. Вот баллончик… Здесь нервно-паралитическое… Пахнет черемухой… Любишь черемуху?.. Одно твоё движение и ты обвалишься на пол, как мешок отрубей… Потом мы тебя свяжем. Бельевой веревкой. А когда ты будешь лежать связанный, знаешь, что мы с тобой сделаем?.. Я, например, если все отвернутся, помочусь на тебя… (С усмешкой оглядывает соседей.) Я такая… Отчаянная! За князя на всё готова…

Вперед выходит Соня. В руках у нее миска с борщем, которую она протягивает Бугру. Тот принимает. Лицо ее одухотворено, глаза горят.

Соня. О, что за гордый ум сражен! Вельможи,

Бойца, ученого – взор, меч, язык;

Цвет и надежда радостной державы,

Чекан изящества, зерцало вкуса,

Пример примерных – пал, пал до конца!

А я, всех женщин жалче и злосчастней,

Вкусившая от меда лирных клятв,

Смотрю, как этот мощный ум скрежещет,

Подобно треснувшим колоколам,

Как этот облик юности цветущей

Растерзан бредом; о, как сердцу снесть:

Видав былое, видеть то, что есть.

Бугор в продолжение монолога ведет себя всё более и более беспокойно, нервно ест борщ, переводя глаза с одного лица на другое, ища разгадки, сочувствия и, наконец – выхода. Не найдя ничего, охваченный страхом, он прорывает плотный заслон из жильцов и опрометью бежит к выходувместе с миской.

Бугор (от двери). Я вернусь еще! Клянусь! Век свободы не видать! Князь, готовься!.. Вернусь не один!.. Поедешь на хату! (У двери, жадно доедает борщ, ставит миску на пол и исчезает.)

Все стоят полукольцом, будто парализованные. Галемба обнимает Соню и гладит ее голову, лежащую у него на плече.

Галемба (негромко). Бедная моя… Как ты себя чувствуешь?

Соня. Хорошо.

Галемба. А ему твой борщ понравился.

Соня. Только, я думаю, он уже остыл.

Галемба (оставляя Соню). Братья и сестры… (Пауза.)

Сокольников (просветленно, в полголоса). К вам обращаюсь я…

Кассандра. Чш-шш!..

Галемба. К вам обращаюсь я, друзья мои… (Почти шепотом.) На баррикады!..

Все. На баррикады!.. На баррикады!.. На баррикады!..

Елена. Руки прочь от князя!

Все. Прочь! Руки прочь! Бугор не пройдет!..

Все расходятся по своим комнатам.

Галемба (Авелю). Понимаешь, свобода – свойство или коренное, или благоприобретенное. По природе и воспитанию я не свободен. Да чего там, я трус!.. Моя свобода наигранная. Я годами могу дремать в состоянии полу-свободы. Вялого оживления. Но меня, понимаешь ли, можно разгоношить, растормошить, разозлить до состояния свободы! О-о, тут я страшен! Тут я неукротим! Князь – ты моя свобода! Я ставлю на твоё сердце! Я тебе обещаю! Ты выживешь – и я буду жить!

Елена садится к роялю и играет финал фортепьянного концерта Чайковского. Или что-то иное. В холле начинается движение мебели. Жильцы тащат из своих комнат всё, что попало под руку и ставят возле входной двери.

Затемнение.

Так выглядит лагерь беженцев или городская площадь в ночь землетрясения, или платформы метро, ставшего бомбоубежищем. Вот во что превратился холл в этот поздний час в результате призывов к сопротивлению. Кресла и раскладушки, диванчики и шезлонги так или иначе, с разной степенью комфортности служат жильцам, устроившимся здесь на ночь. Майя спит, свернувшись калачиком на диванчике-рекамье, положив голову на колени Авеля. Елена полулежит в кресле. Супруги Куделины, Паша и Анюта, устроились на узкой тахте валетом. Ну, и так далее. Почти все в своей дневной одежде. Лишь Паша Куделин облачился в халат с кистями.