Осенние детективные истории
– Николай Владимирович, поймите, – увещевательным тоном объяснял оперуполномоченный следственного отдела Олег Кашкин, – в тот вечер шел дождь.
Бизнесмен его порядком бесил своей тупой назойливостью, но послать его куда подальше он не мог. За Николая Владимировича просили сверху, рекомендовали проявить внимание и всячески содействовать. Приходилось терпеть.
– Люди, выходя из офиса, не глядя по сторонам, спешили к своим машинам или на остановку. Да и видимость была плохая. Свидетелей мало, да и те, что есть, ничего толком сообщить не могут. Нам удалось раздобыть запись камер наружного наблюдения, где зафиксировано, что ваша невеста садится в темную иномарку. Предположительно в «Форд Фокус», не новый. Темного цвета. Камера черно-белая, поэтому точно утверждать, какого цвета был автомобиль, бордовый, синий или зеленый, мы не можем. Но нам удалось частично рассмотреть госзнак автомобиля. Сейчас ведем поиски. Ищем свидетелей, – монотонно, как пономарь, перечислял следственные действия Олег.
– Да за то время, что вы ведете следствие, ее уже сто раз могли изнасиловать, убить и похоронить! – не выдержав, взорвался Коля.
– Извините. Но со времени похищения прошло два дня, след остыл, – строго заметил Олег.
– Так вы же сами не хотели ничего делать в день похищения. Говорили: подождите, вдруг сама объявится! – возмущенно воскликнул Николай.
– Кх, – неловко кашлянул Олег, но уверенности в себе не утратил. – Такое действительно часто случается, а потому, прежде чем начинать следствие, мы должны удостовериться, что человек действительно пропал, а не загулял по пьяному делу. О пьянстве – это я для примера, – тут же поправился Олег, заметив выражение лица бизнесмена. – В общем, наш отдел делает все возможное. Будут новости, мы вам сразу же сообщим.
Безобразие, да и только! Эти горе-полицейские даже под давлением начальства не способны действовать эффективно, продолжал сердится Николай, шагая к своей машине. После исчезновения Альки Николай никак не мог прийти в себя. Он был раздражителен с сотрудниками, рассеян на совещаниях, а дома вечерами испытывал тоскливый страх, который малодушно заливал коньяком.
Мама заняла странную позицию, всячески игнорируя случившееся и словно подчеркивая, что на жизнь Коли исчезновение легкомысленной девицы никак не повлияет. И вообще, девиц на свете много, найдет себе другую. Поумнее, покрасивее, а еще в качестве утешения припоминала случаи прежних Алькиных проколов и выходок. Николай на мать сердился и общения с ней избегал.
Антонина Сергеевна все время плакала, звонила Николаю по несколько раз на день и еще больше его накручивала.
Приятели сочувственно вздыхали, подбадривали дежурными ничего не значащими фразами. Отвести душу Николай мог только с Алькиной лучшей подругой Ксюшей.
Он не ревела, не вздыхала, но волновалась за Альку искренне. К тому же все время выдвигала разные версии Алькиного исчезновения и сама же их проверяла.
– Коль, я вот что подумала, а может, Алька с этим типом заранее о встрече договорилась? Тогда на ее мобильнике должен был зафиксироваться его номер телефона. Ты спроси у полиции, они распечатку ее звонков сделали? А я с девчонками из редакции поговорю, вдруг кто-то слышал, как она о встрече договаривалась?
И Ксюша действительно расспрашивала коллег, а полицейские по ее подсказке изучали распечатку вызовов. Сам Коля, к собственному стыду, ничего придумать не мог, а пребывал в каком-то испуганном оцепенении, двигаясь и живя словно на автомате и вздрагивая от каждого телефонного звонка.
– Коль, привет, это я, Ксения. Есть что-нибудь новенькое? – Легка на помине, слабо улыбнулся Коля.
– Привет. Нет. Ничего нового.
– Ясно. А знаешь, у меня еще одна идея появилась. Ты вечером не занят? Тогда я заскочу к тебе ненадолго, вместе все и обсудим, – пообещала, отключаясь, Ксения.
Видимо, она решила взять над ним шефство, потому что уже трижды приезжала к нему после работы и кормила ужином, подбадривала, жалела, в общем, не давала пропасть.
Ксения была высокой, энергичной, большеглазой шатенкой с хорошей фигурой и легким характером. Николай всегда удивлялся, почему это такая интересная и веселая девчонка до сих пор была не замужем.
Когда в их с Алькой доме по праздникам собирались большие компании, все без исключения Колины друзья ухаживали за яркой жизнерадостной Ксенией. И Алька всегда надеялась, что Ксюша заведет с кем-нибудь из них роман, например с Никитой, или с Ильей, или с Игорем, а потом выйдет за кого-нибудь из них замуж, и тогда они смогут дружить семьями. Но пока ее надежды так и оставались надеждами, дальше легкого флирта отношения Колиных друзей с Ксюшей не заходили. И кто был тому виной, понять было сложно.
– Привет, Коль. Я тут по пути курицу купила и овощи, – входя в квартиру и передавая Николаю тяжелые, набитые едой сумки, сообщила Ксюша. – Опять, наверное, не обедал? И в холодильнике наверняка шаром покати, ну точно.
– Да я как-то забыл про магазин, хотел заехать после работы и забыл, – со вздохом объяснил Николай. – Да, честно говоря, и есть не хочется.
– Ага. Это пока я курицу не пожарила, – кивнула Ксюша, сбрасывая туфли и по-хозяйски направляясь на кухню.
Когда по квартире поплыл аромат жареной курицы, а в салатницу посыпались огурчики и помидорчики, Николай ощутил лютый, звериный голод.
– Ага! Я же говорила, – весело заметила Ксения. – На тебя же смотреть страшно, отощал, побледнел, что Алька скажет, когда вернется?
Если она вернется, горько подумал про себя Николай, но тут же устыдился таких пораженческих настроений, встряхнулся и сел за стол.
– Ну что, вкусно? – поинтересовалась Ксюша, глядя, как Николай наворачивает вторую порцию жаренной до золотистой корочки курицы.
– Очень.
– Вот! Это ты еще моих пирогов не пробовал и судака в белом вине! – подкладывая Николаю добавку, довольно улыбнулась Ксюша, но тут же посерьезнела. – А теперь об Альке. Я вот что подумала. А что, если полиция изучит записи всех уличных видеокамер на той улице, где Алькин офисный центр находится? Ведь, выезжая с парковки, машины поворачивают или налево, или направо. Так мы сможем установить, в какую сторону поехал Алькин похититель, а изучив записи видеокамер со следующей улицы и следующей – проследить маршрут, каким они ехали, не весь, конечно, но часть. Будем иметь хоть какое-то представление, куда ее повезли. На юг, на север или еще куда. Что скажешь?
Коля смотрел на Ксюшу сытыми, довольными глазами и ничего не думал, а только чувствовал. Чувствовал, как ему спокойно и хорошо и что было бы здорово, если бы Ксюша никуда не уходила, а осталась с ним.
Нет, нет. Не в том смысле, что «с ним», а просто по-человечески составить ему компанию, спасти от тоски и одиночества. Кормила бы его жареной курицей и пирогами, заботилась, утешала. Улыбалась ему своей задорной, милой улыбкой. Но вслух он ничего этого ей не сказал, а просто, сделав над собой усилие, кивнул головой.
– Да, мысль хорошая.
– Слушай, а у тебя нет чего-нибудь выпить? У меня сегодня голова целый день раскалывается. У нас в фирме вчера заказ один выгодный сорвался, так начальство теперь просто озверело, – пожаловалась Ксюша. – Половина сотрудников сразу после работы в ближайший бар отправились стресс снимать, а я решила, что надо к тебе сперва заехать.
– Конечно. Есть вино, коньяк. Тебе что лучше?
– Давай вина. Все-таки до увольнения пока еще не дошло, так что ограничимся слабоалкогольными напитками, – пошутила Ксюша. – Знаешь, Коль, – устало заметила она, пока Николай доставал бокалы и бутылку, – мне до ужаса жаль Альку, тебя, Антонину Сергеевну, но, положа руку на сердце, Алька жуткая эгоистка и бестолочь. Ну как можно было сесть в машину к незнакомому мужику, уехать неизвестно куда, никого не предупредить о своих планах? Ну для чего, скажи на милость, тогда мобильные телефоны? Ведь ты же сам говорил, что в этот вечер вы договорились вместе поужинать? Ну как можно было не предупредить тебя, что ужин не состоится? Ведь вы почти женаты, почему она тебя не предупредила? И ведь такое с ней случается постоянно.
Ксюша была совершенно права, да и мама говорила то же самое. Алька была крайне безответственна, легкомысленна и, пожалуй, даже эгоистична.
– Не представляю, как она собирается детей растить с таким характером. Она их либо в ванночке утопит, либо в парке на прогулке потеряет, – невесело пошутила Ксюша.
«Да, скорее всего, матерью Алька будет не идеальной, но сейчас главное не ее материнские инстинкты, а чтобы она просто вернулась», – наливая вино, подумал Коля.
В этот вечер, проводив Ксению, Коля впервые за последнюю неделю спокойно уснул. А во сне ему снилась Алька, живая и здоровая, она носилась по парку и спрашивала прохожих: «Вы, случайно, коляску не видели, голубенькую такую, с младенцем?» А потом на месте Альки вдруг оказалась Ксюша. И сразу стало спокойно и хорошо, и везла она по парку коляску, и малыш в ней спал, хорошенький, упитанный. Коля во сне даже заулыбался.
– Николай Владимирович, это Кашин беспокоит из следственного отдела. Появились новости по делу вашей подруги.
– Вот, взгляните, эту сумку нашли на шоссе недалеко от развилки под поселком Пыжово, это недалеко от Московского шоссе, на обочине дороги. Там сейчас идут дорожные работы, наносят разметку на обочины. Один из рабочих спустился в канаву по нужде и вот нашел. Хорошо, что человек попался совестливый: увидел в сумке документы и сдал в полицию, – выкладывая на стол большую черную сумку и вытряхивая из нее на стол содержимое, рассказывал Олег Кашин. – Вот права, выданные на имя Альбины Алексеевны Веселовой. Узнаете?
– Да, – едва выговорил Николай онемевшими губами. – И что это значит?
– Пока ничего. Кошелька в сумке не было, возможно, это было рядовое ограбление. Мы с криминалистами тщательно изучили место, где была найдена сумка, и никаких следов вашей невесты не обнаружили. Ни обрывков ткани, ни крови, ни следов борьбы, ничего. Так что, возможно, ваша невеста жива, просто без денег и документов не может добраться до дома, – покривил душой Олег, чтобы не расстраивать лишний раз нервного бизнесмена, да и вообще, чего в жизни не бывает.
– И что теперь вы намерены предпринять? – грозно спросил Николай.
– Теперь мы будем знать, в каком направлении вести поиски, – бодро сообщил оперуполномоченный Кашин. – Проверим сводки по области, может, она в больницу попала без документов. Или ее полиция задержала.
– То есть до сих пор вы этого не сделали?
– До сих пор мы вели поиски вашей невесты в черте города, – теряя, в свою очередь, терпение, сообщил Олег Кашин. – И вообще, мы профессионалы, и нам лучше знать, что и как делать. На такие случаи есть целый ряд мер, проверок и так далее, все это проводится, прилагаются все возможные силы, к тому же ваше дело у меня, знаете ли, не единственное.
Николай сидел в машине, безучастно глядя, как мимо проносятся автомобили, как течет по залитому солнцем тротуару поток пешеходов. С ненавистью смотрел, как в соседнем сквере наливается силой молодая, обласканная апрельским солнцем сочная листва, как плещутся в луже ошалелые от счастья воробьи, стайка девчонок в ярких весенних курточках хохочет возле детской площадки.
Ну почему, почему именно с ним стряслось это несчастье? Почему Алька не могла позвонить ему, предупредить, посоветоваться, объяснить? Как можно быть такой легкомысленной эгоисткой? Как можно было не подумать о нем, о матери? Как вообще можно быть такой законченной дурой в двадцать пять лет? – в ярости вопрошал небеса измотанный беспокойством и бессонницами Николай. Никогда прежде он не был так сердит на Альку, никогда прежде так критично не воспринимал ее выходки, объясняя рассеянность, безответственность и эгоизм проявлением инфантильности, безобидными причудами, женскими капризами и легкомыслием. Но сейчас все Алькины выходки предстали перед Николаем совсем в другом свете. Это сколько же должно было навалиться на него, чтобы он прозрел? Четыре дня нервотрепки, бессониц, истерик Алькиной матери, поседевшей от страха и горя. Да он просто законченный осел, слепец, идиот, дебил, который за три с половиной года не смог разобраться, что за человек живет рядом с ним, в загс собрался! Мечтал о любящей, заботливой жене, а получил бы бесчувственную эгоистку?
– Нет. Стоп. Это уж перебор, – одернул сам себя Николай. – Алька никогда не была бесчувственной эгоисткой. Она была доброй, нежной, хотя, конечно же, совершеннейшей растяпой. Это все мама его накрутила. Ей бы в качестве невестки больше подошла такая девушка, как Ксения. Яркая, решительная, ответственная, энергичная, хозяйственная. А у Альки вечно то хлеба нет, то про масло забудет, то картошка у нее пригорит, то суп выкипит и кастрюлю выбрасывать приходится. То кошелек потеряет, то мобильник, то ключи от машины, – тихонько бормотал себе под нос Николай, продолжая сидеть в машине. – Нянчишься с ней, как с маленькой.
Вот и со свадьбой, купила себе, дуреха, свадебное платье, фату, через месяц про туфли вспомнила, и то благодаря Ксюше. А то бы пошла под венец в старых кроссовках.
«Свадьба. Надо бы, наверное, ресторан отменить», – неуверенно, даже испуганно подумал Николай, словно такое решение было как первый гвоздь в крышке Алькиного гроба.
– Тьфу, тьфу, тьфу, – поспешил он переплюнуть через плечо. – Никаких гробов. Просто практичное решение.
Когда Алька вернется, ей надо будет отдохнуть, прийти в себя. Не веря в собственные слова, успокаивал себя Николай. Предоплата пропадет, да и пес с ней. Надо сейчас же позвонить в банкетный зал. Только сперва сообщить Антонине Сергеевне о том, что Алькину сумку нашли. И он потянулся за мобильником. Но позвонил он не Антонине Сергеевне, а Ксюше. Почему?
«А так захотелось», – сердито ответил сам себе Николай.
Глава 2
– Мужик, ну чего там? – нетерпеливо окликнул с моста Олег Кашин.
– Чего, чего, вода ледяная, сам бы слазил, а я бы с моста посмотрел, – сердито огрызнулся раздобытый где-то местными коллегами водолаз.
– Люди в машине есть? Номер ты ее рассмотрел?
– Рассмотрел, вот он, – кинул на берег жестянку с номером водолаз, вылезая на берег. – Я трос закрепил, можете тянуть машину, – скидывая с себя снаряжение, сообщил он ребятам из местной полиции. – В машине только водитель, но дверь с пассажирской стороны открыта, так что второй труп, может, течением отнесло, оно тут ого, еле удержался. Михалыч, плесни водочки согреться.
После обеда Олегу Кашину позвонил майор Теличев из области, сказал, что в речке под мостом недалеко от того самого поселка Пыжова утром ребятишки заметили утонувшую машину. После предварительного осмотра стало ясно, что это «Форд Фокус» темно-синего цвета. Номера, разумеется, не рассмотреть, но майор разыскал водолаза, так что, если Олег поторопится, сам увидит, как будут вытаскивать машину. Олег, разумеется, тут же сорвался. Погода стояла отличная, солнышко, восемнадцать градусов, с погодой в этом году повезло, а тут свежий воздух, речка, жалко, Лена с работы не смогла отпроситься, можно было бы заодно пикничок устроить после работы. Нашли бы тихое местечко на берегу, шашлычков нажарили, посидели… Но раз не вышло, то уж не вышло, жмурясь на солнышко, размышлял Олег, ожидая, когда местные вытянут из реки машину, втягивая в себя душистый весенний дух с запахами нагретой земли, свежей клейкой зелени и речной свежести. Лепота.
– Олег Петрович, вытянули! – крикнул с берега майор, и Олег, стерев с лица неуместную довольную улыбку, поспешил на берег.
– Здорово его покорежило, – присвистнул майор, глядя на машину. – Такое впечатление, что он разворачивался на мосту, тут его кто-то и сшиб. Может, лесовоз несся, они тут так гоняют, что бошки бы поотрывал, особенно если пустые идут.
– Похоже на то, – покивал Олег. – Давайте труп достанем, проверим, есть при нем документы.
Документы на теле нашлись.
– Вахидов Багымбай Гайраевич. Еле выговорил, – усмехнулся майор. – Похоже, он таксистом работал, вот тут путевой лист имеется.
– Опа, как удачно. Надо проверить, может, Веселова в вечер своего исчезновения такси вызывала, – обрадовался Олег Кашин. – В какой компании он работал?
– Да вот, взгляни.
Предположение Олега подтвердилось, Альбина Веселова действительно заказывала такси в вечер своего исчезновения. И на вызов прибыла вот эта самая машина, за рулем которой сидел гражданин Узбекистана Вахидов. Конечной точкой поездки была указана улица Школьная.
– Олег Петрович, смотрите, что в машине нашлось! Под сиденьем застрял, – окликнул Олега молодой сотрудник местной полиции, вылезая из машины и показывая заламинированное удостоверение журналиста на имя Альбины Веселовой.
– Ну-ка, дай взгляну.
Прочесывание района поселка Шушары и ближайших окрестностей результата не дало, так же как и изучение дна речки Н-ки, из которой выловили Вахидова. Тело Веселовой обнаружено не было, зато удалось разыскать тот самый лесовоз, что снес с моста злополучный «Форд». По свидетельству водителя лесовоза, он ехал домой на пустой уже машине, выехал из-за поворота дороги к мосту и увидел разворачивающуюся на самом мосту машину. Затормозить не успел, свернуть на узком старом мосту в сторону было невозможно, он ударил «Форд» в бок, тот налетел на ограждение моста, а оно и так, по свидетельству местных, было в аварийном состоянии, и свалился в воду. Водитель лесовоза перепугался и, поддав газу, скрылся с места аварии, благо свидетелей случившегося не было. Экспертиза его рассказ подтвердила. Добавив, что пассажирская дверь могла раскрыться в результате удара, а тело пассажира – выпасть из машины в момент падения машины в воду. Как и почему Веселова с Вахидовым оказались в Шушарах, следствие объяснить не смогло. Может, он завез ее туда, намереваясь изнасиловать, а может, еще по какой причине, теперь уже не узнаешь.
О результатах расследования Олег Кашин со всем возможным тактом сообщил жениху Веселовой и с чистой совестью закрыл дело. Девчонке не повезло. Жаль.
На поминки к Антонине Сергеевне Николай с Ксенией приехали вместе. Народу было немного, только самые близкие. Поскольку тело так и не нашли, то отпевали Альку заочно, а потом поехали домой помянуть.
Николай чувствовал себя подавленным и виноватым, Антонина Сергеевна, постаревшая, осунувшаяся, на него не смотрела и Ксению игнорировала. Наверное, что-то поняла. Когда сели за стол, она взяла рюмку с водкой и, поднявшись с места, проговорила дрожащим от горя и боли голосом:
– Аля, доченька, я знаю, ты слышишь меня сейчас…
– Да, мам! Я сейчас, только ботинки сниму! – раздался в комнате звонкий Алькин голос, от которого Антонина Сергеевна смертельно побледнела и покачнулась, едва не упав, тетя Оля взвизгнула. А Николай с Ксюшей вцепились друг в друга.
Глава 3
День выдался на редкость неудачным, сперва Алька застряла в пробке и опоздала на интервью, за что получила по шапке сперва от респондента, потом от начальства. Потому что вредный респондент на нее нажаловался. Потом выяснилось, что интересный материал, который был обещан Альке, главред передал Вике Морозовой. А потом у Альки разрядился мобильник, а потом она потеряла кошелек перед самым обедом. Потом он, конечно, нашелся, на самом дне сумки, но пообедать она уже не успела. И так до самого вечера. А когда Алька, выйдя с работы, уселась в машину и повернула ключ зажигания, выяснилось, что бензин на нуле. И как так вышло, она понятия не имела.
Справиться с этой бедой у Альки сил уже не хватило, к тому же Коля ждал ее на ужин, а потому она махнула рукой на машину и вызвала такси. Звонить пришлось с проходной. Мобильник остался в кабинете на подзарядке, а редакция уже закрыта.
Пока такси пробиралось по пробкам, Алька вспоминала, что́ еще осталось обсудить с организатором свадеб. Обсудить с флористом букеты на столах, решить насчет воздушных шариков, Коля их не хотел, а Альке очень нравилось, а еще выбрать музыку. Что-нибудь лирическое, например, вальс из фильма «Мой ласковый и нежный зверь». Алька закрыла глаза и стала мысленно напевать знакомую мелодию. Вот она входит в зал в своем роскошном платье, подходит к Николаю, он смотрит на нее восхищенно и нежно, им подносят кольца, Ксюша берет кольцо и надевает Николаю на палец, кольцо не надевается. Алька волнуется, Коля тоже. Алька не понимает, почему кольцо жениху надевает Ксюша, а Коля сердится и говорит: «Давай уже! Ну давай, давай!»
– Слушай, давай, говорю, деньги давай, приехали! – как-то странно, с дурацким акцентом звучит голос Николая, и Алька от всей этой несуразицы морщится, сердится и наконец понимает, что просто-напросто задремала в машине и теперь водитель пытается ее разбудить.
– Слушай, приехали уже. Давайте платить, – который раз нетерпеливо повторяет водитель, обернувшись к ней с водительского сиденья.
– Ой, извините, задремала, – торопливо выпрямляясь на сиденье, пробормотала Алька. – Сколько с меня? Постойте, а куда вы меня привезли?
Алька, мельком взглянув в окно, так и замерла с зажатой в руке сумкой.
– Куда просил, туда и привез. Улица Школьная, дом двенадцать, – ткнул пальцем в экран навигатора водитель.
Алька еще раз выглянула в окно. Там за серыми мутными струями дождя вместо чистенького тротуара и родной серой громады сталинского дома виднелись заросли сирени, а за ними просматривалось что-то приземистое вроде барака, слева от машины за зеленой, заросшей сорняками обочиной тянулся длинный, уходящий в бесконечность забор. Впереди угадывались вышки высоковольтных линий.
– Ты куда меня завез? Какая это Школьная улица? Сейчас же везите меня в город! – От страха в Алькином голосе некстати прорезались противные визгливые нотки, а еще она вдруг заметила, что водитель, привезший ее в это страшное место, имеет внешность пугающую, по глаза зарос черной щетиной, с акцентом, выдающим в нем жителя среднеазиатских республик, двумя золотыми зубами, огромными волосатыми ручищами, да еще и кричит. – Если вы меня сейчас же не отвезете на улицу Школьная, я полицию позову, – теряя голову, продолжала гнуть свое Алька, решив биться до последнего.
– Слушай. Кончай издеваться. Вот улица Школьная, плати и выходи. У меня работа закончилась, мне домой надо, – все больше сердился таксист, сверкая глазищами.
– Какая еще Школьная, это же пустырь какой-то! Вези меня назад сейчас же, а то я в таксопарк пожалуюсь, – чуть не плача, настаивала Алька.
– Слушай, я тебе по-русски говорю. Вот, смотри. Написано: Петербург, Пушкинский район, поселок Шушары, улица Школьная. Плати и вылезай!
– Шушары? Какие еще Шушары? Ты что, с ума сошел? Мне в Приморский район надо! Понимаешь? На Черную речку. Там улица Школьная! – перестав боятся, рассердилась Алька, поняв наконец, что имеет дело не с бандитом, а с идиотом. – Вези сейчас, на Школьную. Это ж надо, а еще в такси работает! Вези на Школьную, а то я сейчас в твою фирму пожалуюсь, что ты города не знаешь. Мне диспетчер сказал, что поездка будет стоить триста восемьдесят рублей. Вот я их и заплачу, когда на Школьную приедем. – Теперь Алькин голос звучал уверенно и требовательно.
– Никуда я не поеду, пока не заплатишь! У меня бензин свой, не казенный. Сказала «Школьная» – вот она, Школьная! Плати, а то вообще никуда не поедем! – рассердился, в свою очередь, водитель, не желавший бесплатно кататься по городу.
– И не собираюсь, а если ты не желаешь меня назад везти, ну и ладно, я сейчас же другую машину вызову, а на тебя жалобу напишу! – берясь за ручку двери, пригрозила Алька.
– Ты куда собралась, плати давай! – схватился за Алькину сумку водитель.
Он сидел спереди, Алька на заднем сиденье, а потому в действиях водитель был сильно ограничен и ничего толком сделать Альке не мог. А потому девушка беспрепятственно распахнула дверцу машины и вылезла под дождь, продолжая выдергивать из рук проклятого гастарбайтера свою сумку. Дождь лил Альке за шиворот, она все больше злилась, таксист мертво держал ее сумку, тогда она изловчилась, уперлась ногами в тротуар и рванула сумку как следует, таксист дернул сумку на себя, Алька не удержалась на ногах и, выпустив сумку, полетела назад на тротуар.
– Ах ты… – выругался таксист, отпуская сумку и вытягивая шею, чтобы взглянуть, что там случилось с жадной скандалисткой.
Скандалистка лежала на тротуаре не двигаясь, закрыв глаза, и, кажется, не дышала, под головой у нее темнела лужа.
Все, на что хватило ума у незадачливого таксиста, – это дотянуться до задней двери, захлопнуть ее и дать по газам. Он мчался прочь от места происшествия, даже не задумываясь, куда несется. Просто соображая, смогут ли его припутать к этой истории, когда труп пассажирки обнаружат. Тут он вспомнил о сумке и выкинул ее вон из машины прямо в придорожную канаву, а затем, проехав еще километров десять, немного успокоился, спохватился, что заехал в какую-то глушь, и решил развернуться. Даже не глядя особо по сторонам. На улице по-прежнему лил дождь, дорога была пустая, и он уже почти закончил разворот, когда из-за ближайшего поворота, громыхая прицепом и слепя фарами, вылетел здоровенный лесовоз. Деваться таксисту было некуда, оказалось, что он, не заметив, что делает, совершил свой разворот на нешироком бетонном мосту, справа и слева было ограждение, позади лесовоз.