– Ну уж нет. – возразила Сашенька,
– Петр Яковлевич, а ваш врач сможет мне больничный выписать на ближайшие дни? Мне нужно отдохнуть и разобраться в себе после таких бурных событий и новостей. – попросила Александра. Врач приезжал, поэтому день закончился на позитивной ноте, хотя назначенные им неторопливые, длительные прогулки по весенним улицам оказались невозможными. Толпы фанатов не хотели признавать поражение и Саша просто посидела у открытого окна во двор, но даже это не удалось сделать спокойно – висевший в опасной позе на дереве городской папарацци успел сделать несколько снимков девушки через окно. Газеты и интернет пестрили заголовками о чудесах девушки с Урала. Местная, пока живая газета «Городской вестник» даже опубликовала на главной странице статью под заголовком – «Новая заря в российской культуре».
Утром состоялись два телефонных разговора, первый – неприятный с Вадимом Васильевичем.
– Ммм. Звезда позвонила. Я польщен. Прикажете карету подать? – ехидно поинтересовался начальник.
– Простите, Вадим Васильевич. Я на этой неделе на работу не выйду. Дело не в музейном скандале. Я плохо себя чувствую и даже больничный на руках.
– Ну-ну. – недоверчиво протянул он. – захочешь уволиться – по закону будешь две недели отрабатывать! И это после твоего больничного. Опять все бумаги на Светку падают, то-то она обрадуется! Не везет нам на секретарш!
А второй раз, звонили чиновники из пресс-службы министерства культуры. Очень вежливая девушка поинтересовалась здоровьем уважаемой Александры Львовны и попросила назначить встречу с представителем министерства для обсуждения возможностей и объемов магической помощи.
– Мы очень заинтересованы в долгосрочном сотрудничестве и весьма обеспокоены состоянием вашего здоровья. Министерство предлагает максимально комфортный для вас график работы, а также мы готовы способствовать квалифицированному обследованию у лучших кардиологов. На данный момент времени, ваш магический дар является уникальным и пока ничего подобного не зарегистрировано ни в одной стране мира. На встрече мы планируем не только обсудить планы, но также и оформить необходимые документы для выплаты государственной премии по итогам успешного восстановления икон Звенигородского чина в размере…
Александра едва устояла на ногах, когда сумма была озвучена. Записав номер московского телефона и пообещав вежливой девушке скоро сообщить о возможности встречи, Саша запрыгала от радости. Будущее стало казаться светлым и радостным. Толпа под окнами изрядно поредела, а к вечеру почти никого не осталось. Раиса тоже сидела дома и прикрывая племянницу от новых переживаний весь день разговаривала с журналистами на лестнице, не пуская их в квартиру. Сашенька почти отошла от стресса и подкатила к тетке с предложением пригласить на чай Марка.
– У меня есть еще особые новости для тебя. И это очень важно. Тетка округлила глаза и уперев руки в боки спросила:
– Неужели ты успела от него забеременеть? Саша смутилась, но возразила
– Нет конечно. Речь пойдет о другом. Новости настолько особенные, что мне понадобится, чтобы он их подтвердил тебе лично. И я не могу о них тебе не рассказать. Это вопрос жизни и смерти. И как показал случай в музее, и как бы я не хотела об этом думать и говорить, мне придется посвятить тебя в эту тайну.
– Какая же у девочки интересная жизнь! – съязвила тетка – Помнишь китайское проклятие? – «чтоб ваши дети жили в эпоху перемен» – я бы хотела, чтобы ты эти перемены благополучно пережила, мне на радость, а себе на счастье.
– На переломах истории сквозит и дурно пахнет – ответила ей цитатой из Стругацких племянница и засмеялась.
Марк откликнулся на зов и вечером за круглым столом сидели трое. Александра рассказывала, а Марк пока поддакивал. Раиса слушала с неподдельным интересом и огромным вниманием, впитывая каждое слово. Ее мрачно-сосредоточенное лицо постепенно разглаживалось и к концу рассказа она уже удивленно-подобострастно взирала на Марка.
– Раечка, правда он мой ангел?
– Твой, чей же еще, – весело подмигнула ей тетка. – не мой же. У меня вон Петр Яковлевич есть! Но, Марк, я не все поняла, можно уточнить детали? Тот кивнул.
– Вот скажи мне, а сколько времени душа будет находится в предмете? Это ведь похоже на хранение праха после кремации. Пусть не кладбище, но колумбарий?
– Ну, вы и загнули, Раиса Андреевна. Прах никогда вновь не станет человеком. Но вопрос я понял. Предмет с душой внутри лежал у меня или у родственников от нескольких часов до месяца. Я не знаю почему, возможно душа искала подходящий «сосуд» – тело потерявшее разум и душу. – А как я узнаю, что Сашенька воскресла?
– Предмет превратиться в особую черную пыль. Перепутать невозможно.
– А что потом?
– Не знаю. Никто не знает, где окажется Сашка после перерождения. В каких обстоятельствах? В каком теле? Рядом с какими людьми? Пока случаев с другими континентами не было, даже других городов не случалось. Вашей племяннице должно хватить сил, мужества и сообразительности чтобы добраться к вам.
– Ох, же как все это понять и принять? – тяжело вздохнула Раиса. – придет ко мне на порог пьяный мальчик-подросток и скажет: «Я ваша племянница». Марк посмотрел на нее с недоверием – Она серьезно говорит или все же шутит?
– Раиса Андреевна, не шутите так. Пока все, кого я смог провести этим путем пол не поменяли. Хотя я этого конечно, не исключаю.
– Да я больше не об этом. Мне надо будет его или ее расспрашивать о прошлом Сашеньки? Просить рассказать секретные детали биографии?
– Да, конечно, но многие семьи, делают главным какую-нибудь странную фразу, известную, как правило только двум людям.
– О! Хорошо. Я подумаю! Это как шпионы общаются – с паролями и тайными знаками? Александра смотрела на нее и вдруг ей стало очень тоскливо и муторно на душе. Неприятно сидеть в компании, которая в общем-то обсуждает твои похороны! Марк заметил ее состояние и слезы в уголках глаз:
– Что за внезапная грусть?
– Не хочу остаться одна не понятно где, не понятно с кем и непонятно в каком теле. Я хочу жить здесь, сейчас! Она резко встала и убежала в спальню.
– Пусть поплачет, меньше пописает. – цинично проводила ее взглядом тетка.
– Такой шанс! Такой шанс! А она реветь! Пандемия изменила наш мир. И я бы никогда не смела предположить, что кроме всех этих неудобств, карантинов и изоляций в моей семье произойдут три таких чуда!
– Какие три? – удивился Марк.
– Ах, ну ты же не знаешь. У меня же тоже позитивная магия. Я превращаю простые чайные смеси в эксклюзивные и редкие. Работаю в салоне «Чай и кофе» на Сакко и Ванцетти. Приходи, попробуешь. Кстати и тот чай, что мы пьем сейчас – он тоже моего производства!
Марк рассыпался в комплиментах и увидел, что в дверях стоит заплаканная с красными глазами Сашенька. Она подошла и обняла его за шею, хитро взглянув на тетю:
– Раечка, отпустишь пожить у Марка? Фанаты не будут доставать и мне позитивные эмоции полезны!
– Да уж, как мне тебя удержать?
– Подождите, секунду внимания. – встрял мужчина. – вот возьми и всегда, днем и ночью, на работе, на улице, в магазине пусть она будет с тобой.
– Что это? – удивленно принимая из его рук черную коробочку с кнопкой спросила Саша.
– Тревожная кнопка. Такую дает соцслужба, одиноким больным, пенсионерам и прочим гражданам из группы риска. Если ты вдруг почувствуешь себя плохо или что-то случится серьезное – нажми кнопку и я примчусь тебя спасти или в крайнем случае забрать твою душу!…– И еще, кое-что, – встряла Раиса, искоса поглядывая на Сашу – нужна кодовая фраза! Ну так, на всякий случай. Я не спешу отправить тебя на тот свет, но все же. У тебя есть идея? Александра на миг задумалась и нараспев сказала: «И вышла младая из мрака, с перстами пурпурными Эос!» Все заулыбались, оценив двойной смысл фразы. А когда между родными, тайн не осталось, у девушки можно сказать – упал камень с души, каким бы шаблоном это не звучало.
Госпремия
Этим же вечером Сашеньке удалось подробно рассмотреть жилище Марка. Как оказалось, оно вовсе не было таким уютным и удобным, как показалось на первый взгляд. Одна комната. Большая, просторная, но кухня и спальня и гостиная в «одном флаконе». Кухня была вообще собрана из разнокалиберных шкафов, вместо фартука позади шкафов виднелась неоштукатуренная кирпичная стенка. У кровати были отломаны ножки и она стояла коробом прямо на полу. Хорошо, хоть матрас был удобный и двуспальный. «Двуспальную кровать он тут поставил явно не для меня» – подумала Саша. – «сколько у него еще побывало тут бывших?» С туалетом вообще оказался швах. Он располагался далеко, в конце узкого коридора и кроме замученного тяжелой неволей древнего унитаза без крышки в этом же маленьком помещении стоял душ, гусёк которого лил воду прямо на пол, рядом с унитазом. Саша вернулась в комнату и заглянула в холодильник. Хотелось ругаться, но проблему питания нужно было решать не руганью.
– Марк, я так поняла, ты готовить не любишь. Девушку пригласил, а в холодильнике мышь повесилась! Мужчина ничуть не смутившись ответил:
– Закажем, пиццу или что скажешь.
– Скажу – хочу есть. А есть мы где будем? У тебя ни кухонного ни письменного стола нет!
– Вот тут, на ковре и будем. Ты на коленочках смотришься просто обворожительно!
Она посмотрела в его глаза и решила, что в это раз скандала точно не будет.
Следующие дни были спокойны как никогда. Александра как смогла приводила берлогу Марка в более жилой вид, постоянно ворча на его бесхозяйственность, на что он с улыбкой отвечал: – Порядок нужен дуракам, гении властвуют над хаосом! Но все же, вняв увещеваниям Александры он где-то купил или раздобыл кухонный столик и 3 стула к нему. Встречу с культурным министерством решили назначить на четверг. Перед встречей Саша опять начала волноваться и нервничать. Марк как мог ее успокаивал. И вот они приехали к зданию госархива. Показывали опять дурацкие QR коды на входе. Потом по лестнице вниз. Толстые стены, тишина, даже шаги почему-то не дают эха. Пожилая сотрудница архива открыла перед ними деревянные двери казенного дизайна, внутри открылось невысокое, почти пустое помещение. Посреди просторного зальчика стояли два кожаных дивана лицом друг к другу, между ними притулился удлиненный журнальный столик классических форм. Больше из мебели в комнате ничего не было. Вокруг стояли и сидели несколько человек. От этой группы отделилась необыкновенно изящная и ухоженная девушка в строгом деловом синем костюме из тонкой шерсти, великолепно подогнанным по ее идеальной фигуре. Она назвалась распорядителем и провела Сашу и Марка к диванам и представила присутствующим. Их ждал представитель министерства – «безликий» человек, чем-то неуловимо похожий на человека на картине Рене Магритта, в идеальном темно-сером костюме; московский эксперт по иконной живописи – пожилой, словно растерянный мужчина в странном пиджаке-сюртуке, похоже пошитом на заказ, или просто очень древнем; представительный мужчина с цепким взглядом – иерей или архимандрит из местной епархии в длинной черной сутане с красными скрижалями и посохом; строгая женщина-доктор с врачебным саквояжем; два равнодушных и молчаливых молодых человека – явно охрана, и очень вежливая девушка-секретарь – Оля, с которой они в общем то уже познакомились, по голосу, Саша поняла, что именно она звонила и договаривалась о встрече. Марк шепнул Александре:
– Соберись, не нервничай. Когда все перезнакомились. Чиновник открыл совещание короткой речью, где восхищение от магического дара Александры Львовны были перемешаны с дифирамбами в адрес министра культуры – благодетеля, благотворителя и мецената. После него выступил батюшка, непонятно какую роль тут играющий, но в своей речи именовавший магические способности Александры не иначе как божьим даром и божьим промыслом. Все шло мирно и доброжелательно, пока темно-серый чиновник не обратился напрямую к Александре:
– Как вы понимаете, милая Александра Львовна, что такую серьезную премию министерство не в праве выплатить без проверки и заключения специальной комиссии. Комиссия имеет полномочия на месте подтвердить факт магической реставрации и для этого нами привезена еще одна высокоценная икона, благосклонно предоставленная Московским партиархатом для восстановления. Отец Онуфрий, принесите икону. Ольга включите, пожалуйста видеозапись восстановления иконы.
Сашенька мелко задрожала, сердце замерло, пропуская такты. Вскоре на столе появилась скромная, потемневшая от времени доска с частично утраченным изображением без драгоценного оклада. Все люди разошлись к внешним стенам. Охранники вежливо, но непреклонно увели с собой Марка. Сашенька осталась одна и храбро сделала несколько шагов к столику. С иконы на нее жалобно смотрел единственный глаз святого лика. Когда-то яркие краски теперь едва светились через слои копоти и времени. Доска треснула в нескольких местах и казалось, что вся икона чудом еще не рассыпалась на части. Александре стало жаль древнего старца, многие лета теряющего красоту и стать вместе с осыпающейся краской. Вокруг нее опять возник морозный вихрь. Девушка простояла сколько смогла и упала на диван, когда мир вокруг потемнел и исчез.
