Затеряться в любви

Карп

Часы показывали далеко за полночь. Золотистое масло на сковородке вдруг запрыгало и, отскочив, больно укусило за руку. – Этого еще не хватало, – сказала я и убавила огонь.

В приоткрытое окно влетел теплый ветерок, подхватил на полу валявшуюся от конфеты бумажку, чем очень порадовал кошку, и незаметно исчез, как появился. Через минуту на улице под самым окном призывно затянул песню Барон.

– За тобой пришли, – сказала я кошке, важно сидевшей около ножки стула. – Иди, поприветствуй друга.

Раиса округлила зеленые глаза и тупо на меня уставилась. Я махнула рукой и включила горячую воду. Тоненькая струйка мягко ударилась о нержавейку. Кот за окном вдохновенно мяукал, требуя свидания. Пришлось выглянуть.

– Ты хоть и не меня ждешь, извини, старик, Раиска спать ушла.

Барон потоптался и, подняв хвост, с достоинством удалился. Достав из холодильника огромного карпа, я плюхнула его в раковину.

– Жила-была курочка Ряба и снесла она золотое яичко… Сейчас бы мне то яйцо. Жаль курицы нет, попросила бы одно единственное желание… Но курицы нет, а есть рыба – карп, – сказала я и достала рыбный нож для чешуи. – А почему собственно жалко? У меня есть рыба, почти рыбка, почти золотая. Во, как блестит! Сейчас откроет рот и спросит, чего тебе надобно, дура? А что, именно так и спросит…

Карп в моих руках вдруг неожиданно стал сотрясаться, открывая и закрывая рот. В испуге я бросила нож и рыбу. Она, тяжело ударившись хвостом о край мойки, плюхнулась под воду.

– Больно же… – сказал кто-то.

Я попятилась, потрясла головой и несколько раз глубоко подышала.. Когда остановилась, прислушалась. Подошла к радио, на всякий случай пощелкала кнопками.

– Оно и не может работать, какой месяц прошу мужа починить – бесполезно. Пора спать, не к добру мерещится…

Я подошла к раковине и снова, взяв нож, сказала:

– Есть рыбу я люблю, но терпеть не могу ее чистить. Да и запах, пока она готовится. Фу…

– Я тоже, – услышала я в ответ. Карп лежал на боку, тяжело дыша.

– Я с ума начинаю сходить? – тихо спросила я, глядя на карпа.

– В жизни может быть все, что угодно, – ответил он. У тебя не найдется водички похолоднее?

– М-мм, – промычала я и неуверенно протянула руку к крану.

– Да не бойся, я не кусаюсь, – сказал огромный карп и сглотнул.

– В этой жизни может быть все, что угодно – его слова сорвались у меня с языка.

Закрыв кран с горячей водой, я робко предложила:

– Может тебе поплавать?

– Хорошо бы, а можно?

Я помчалась в ванную. До упора открутила холодный кран и заткнула дырку. Во мне начинало просыпаться что-то Greenpeacовское, я вернулась на кухню и подошла к карпу.

– Может, ты выключишь сковородку, неприятное, знаешь, зрелище. Ведь это для меня приготовлено?

Я смущенно улыбнулась, не решаясь кивать или сочувствовать. Он понимающе покачал головой и чуть прикрыл свои огромные глаза.

– Извини, – пролепетала я.

– Да ладно, понимаю. Что делать? Жизнь такая.

Я бережно отнесла его в ванную. Присев на табурет, я с удовольствием и удивлением смотрела на плескающийся несостоявшийся обед. Карп весело играл хвостом, кувыркался. Поливал меня водой, зачерпывая ее большим розовым ртом. Изображая дельфина, он забавно попискивал. А потом начал рассказывать анекдоты из собственной жизни. Как же я хохотала, не задумываясь о нелепости ситуации. Он резвился, что-то напевал. Я, не зная мотива, на ходу придумывая слова, подпевала ему. Вдруг во время очередного всплеска хохота дверь в ванную приоткрылась, и просунулась сонно-тревожная голова мужа:

– Ты чего тут? – пробасил он.

Я поперхнулась и застыла. Несколько долгих секунд мы смотрели друг на друга. Муж развернулся, непонимающе пожал плечами, и пошел в комнату. Я широко открытыми глазами продолжала смотреть на распахнутую дверь. Шлепанцы мужа мирно зашаркали по коридору удаляясь. Затихли. Я облегченно вздохнула и прикрыла дверь. Яркие зайчики весело бегали по воде, которая круговоротом убегала в темное отверстие. Я смотрела в ванну, и до сознания начинало доходить, что-то не хватает в этой картинке, чего-то явно не доставало. Сбив себя с возникшей мысли, спросила вслух:

– Почему я тут сижу? Мне ж еще на завтра обед готовить…

Я встала, вытерла о фартук мокрые руки и, выключив свет, пошла на кухню. Дым от пережаренного масла не давал вздохнуть, попадал в глаза. Защипало, запершило горло. Слезы незамедлительно затуманили видимость. Выключив почти черную сковородку, я села на стул. На часах было половина второго ночи.

– Что-то я припозднилась. Пойду-ка лучше спать. Завтра встану пораньше и все приготовлю.

Я повесила фартук на крючок и пошла в комнату. Муж крепко спал, закатавшись в общее одеяло. Со второй попытки мне удалось натянуть край пододеяльника на себя. Я закрыла глаза и, вожделенно вытянув ноги, задремала. «А может, он просто уплыл… к соседке… там тоже не хватает сказок…» – философски подумала я засыпая.

Летняя ночь

…Она открыла глаза, что-то непонятное медленно скользило по незнакомому кафелю приятного цвета. Фокус взгляда настраивался столь же неторопливо. Сквозь нерезкую, будто целлофановую, преграду стала вырисовываться картинка.

Большая капля сползала по стене. Ванная комната персикового оттенка. Улыбаясь, она слизнула прозрачную каплю.

Её умытое душем тело ощущало космическую бесконечность, будто миллиарды сверкающих звёзд летели навстречу, и чувство невесомости превращало собственное «я» в парящую частичку Вселенной… Она вновь закрыла глаза, уткнувшись лбом в персиковую стену.

Счастье.

В памяти неяркими вспышками, как в калейдоскопе, возникли снимки предшествующих часов… Сладкий дурманящий аромат ночного лета навязчиво проникал в окно. Посмотрев на часы, она слегка заколебалась, но душа рвалась прочь от душных стен одинокой квартиры. Захлопнув дверь, она буквально летела по ступенькам. Два пролёта лестницы, и она на свободе.

Свободой опьяняло всё: и липа, благоухающая около подъезда, и палисадник соседки с первого этажа, и даже освободившееся такси, неожиданно остановившееся перед ней.

Она игриво поманила водителя пальцем, даря надежду стать клиентом. Торопливо прошла два подъезда, чтобы скрыться от любопытствующих, еще не спящих соседских глаз и запрыгнула на заднее сидение. В голове адресным списком промелькнули подруги, которые поймут её ночной визит. Но, неожиданно для себя, она назвала совершенно другое место.

В бесподобный вечер оставаться дома и просто умирать от эфирного наслаждения ночи она не желала. Зная, что увидит только тёмные окна его квартиры, там её точно не ждут, она всё-таки мчалась к нему.

Она просто постоит в звенящей тишине, потом мысленно побродит по комнатам, присядет на краешек большого дивана и тихо посмотрит, как он спит.

Такси ускользнуло в темноту, оставив её на освещённом островке надежды. Отсчитав пять этажей, она замерла. В дальней комнате горел приглушенный свет. Ей тут же представился длинноногий торшер с мягким таинственным светом. Быть может, хозяин не спал… или уснул внезапно, оставив бледное пятно.

Пятачок надежды, в круговом освещении которого она стояла, будто перекликался с тем торшерным собратом.

Два круга света. Она ходила по кругу в своих сомнениях и чувствах, не решаясь прервать головокружительное движение. Любить его было болезненно для самолюбия, которое она обычно поджимала, как нижнюю губу, иногда покусывая. Но не любить его было подобно самоуничтожению. Потому, превозмогая боль, она продолжала идти по замкнутому кругу своих чувств к нему. Безответность…

Хотя бы найти силы и подняться сейчас на пятый этаж, чтобы только прижаться к двери и лишь ударами своего возбуждённого сердца постучаться в его закрытую жизнь… Она мысленно бродила по квартире, осторожно касаясь стен, углов, его письменного стола…

Она ушла от реальности, не услышав шагов сзади. Настойчивое шумное дыхание нервно отозвалось внезапностью.

Она отшатнулась, попав в куст сирени, где застыла, желая остаться незаметной.

– Чего все шарахаются? – беззлобно промямлила мужская тень и неустойчиво скрылась в подъезде.

Дверь хрипло просигналила и остановила своё движение, добавив яркого света пятачку надежды. Пьянящий аромат ночи, её дерзкое желание, свободное такси, не закрывающаяся парадная дверь – внезапные составляющие счастливого билета.

И она шагнула вперёд…

…Она открыла глаза, что-то непонятное медленно скользило по незнакомому кафелю персикового цвета… Счастье…

Последствие стресса

Быть может, её проблема – в излишней ненавязчивости, скромности? Но подруга чётко и грубо определяет её основную черту характера – романтическая дура.

Жизненный опыт отмеряется не количеством прожитых лет, а умением правильно делать выводы из сложившихся обстоятельств. Хотя та же подруга уверена, что только дура попадает в сложившиеся ситуации, ведь истинная женщина сама строит эти ситуации в зависимости от преследуемой цели.

Как выплыть из житейских неурядиц, которые копятся вокруг? Она всегда уступала место капитана, будучи ведомой, что определяло её сознание и стиль существования.

Но всё изменилось в одночасье. За сутки ровное течение жизни превратилось в сумятицу, запутав служебную иерархию. Как стихийное бедствие на неё свалилось новое назначение на роль начальницы, где в подчинении оказалось пятьдесят душ преимущественно мужских особей.

С представителями сильного пола у неё никогда не складывались взаимности и простые человеческие отношения.

Первой мыслью в застигнутом врасплох повышении было желание написать заявление «по собственному». Мужества хватило на звонок подруге, которая в мгновение, минуя московские пробки, нарисовалась в её кабинете с видом триумфатора.

– Вот, где у нас они будут! – демонстрируя крупный кулак, ликовала подруга. – Это ж надо! Люди в замочные скважины пролезают, чтобы попасть в это кресло, а ты – раз – и в дамках! Нет! В ферзях! Нечего прятать уши, я с тобой! Прорвёмся и покажем всем этим пижонистым эгоистам, что такое власть женщины! Эх, мне бы твои полномочия!

Хотелось залезть под стол. Она вполне бы туда уместилась, будучи миниатюрной особой тридцати четырёх лет с природной гибкостью и умением быть незаметной. В природе это качество «серой мышки» давало шанс не быть съеденной. В человеческой структуре социума её незаметность заменилась неприметной незаменимостью. Задержаться после работы – пожалуйста, сверхурочные без премии – пожалуйста, частые командировки, работа в праздники, отсутствие конфликтов – пожалуйста…

Она стояла на пригородной платформе. Завтра понедельник. Дачные выходные успокоения не принесли. Мысли крошечными боязливыми зверюшками путали следы сознания.

Мощный прожектор осветил стальную параллель рельсов. Внезапное желание – вскочить в открывающиеся двери пригородной электрички, где среди пассажиров ждёт Гоша, он же Георгий Иванович с грязными ботинками и чистой душой. Гоша, готовый взять на себя все свалившиеся проблемы. Москва не верит слезам, а верит надежде.

Но появившаяся электричка оказалась поездом дальнего следования и промчалась мимо. Надежда вновь помахала ручкой, уносясь прочь.

Понедельник неминуемо грозил катастрофой.

«Что делать?» и «Кто виноват?» – два автора в лице Чернышевского и Герцена спорили в её душе. На вопрос «Кто виноват?» привычно отвечало собственное чувство вины. Вопрос «Что делать дальше?» висел нерешаемой проблемой. При мысли, что она утром должна провести совещание, сердце пульсировало во всех капиллярах, во всех сгибах и морщинках.

Она попыталась слегка расправить плечи, увидев лучезарную подругу в строгом элегантном костюме на пороге нового кабинета.

Совещание прошло будто в тумане. Подруга с виртуозностью продавца в «магазине на диване» впихивала информацию несколько ошалевшим сотрудникам, представившись личным секретарём новоиспечённого руководства.

Подруга чеканила фразы как по писаному, изредка притормаживая передышкой на лице «серой мышки», которая судорожно кивала в ответ, мечтая провалиться сквозь все этажи стеклянного офиса.

Оставшись наедине, подруга, скинув каблуки, грузно обмякла в кресле:

– Мы их сделали! Ты – просто молодчина! Твоё молчание звучало весомо и аргументированно. Они поверили в твою миссию. И я уверена, никто даже не догадался, что ты находилась в глубоком обмороке. Супер! Так! Отставляем твою кому в сторону. Я покопаюсь в договорах, втиснусь в ваш муравейник, о гонораре – позже, о моём трудоустройстве – сейчас, чтобы полномочия были реальными. Ты не против?

«Мышка» кивнула. Её бы воля, она с удовольствием передала бы все бразды правления в надёжные руки. Мысли с облегчением приостановили аритмию. Она с восторгом и теплотой посмотрела на раскрасневшуюся подругу.

В тайном тандеме они продержались больше месяца. Но баланс взял своё. Высшее руководство, заметив оплошность в преобразовании, вернуло прежнего руководителя на занимаемую ранее должность. Подруга, зарекомендовав себя блистательным оратором и организатором, осталась личным секретарём восстановленного босса. «Мышка», доказавшая свою компетентность на заменяемой должности, стала незаменимым замом, волоча всю бумажную рутину организации. И волки сыты, и овцы целы.

Но стресс не прошёл даром.

Впервые за много лет она почувствовала в своей душе необъяснимую лёгкость. Колебания разума «быть или не быть» таяли безвозвратно. В её осанке появилась женская решимость на изменение пространства вокруг себя.

Он познакомился с ней на платформе воскресным вечером, ожидая пригородную электричку.

– Гоша, если позволите.

Должны сбываться

Она всегда мечтала быть брюнеткой. Ну что за цвет – блеклый?! Не то серый, не то белёсый, как поганка! А может, перламутр? Мутр – муторно! Нет. На жемчужину она совсем не была похожа. Продолговатая, ершистая, она могла убрать любую мешающую скверность, скрасить одиночество массажем, но сама была совершенно не красива, абсолютно не лирична и без налёта нежности. И терпеть не могла его утренние и вечерние зауныния, эти непонятные мычащие напевания в душе, когда его рот был полон зубной пастой.

Она любила свой прозрачный мир с почти хрустальным звоном, когда он оставлял ее, погружая в хрупкое пространство, и она забывалась сама с собой. Глубина мыслей ей тоже не была знакома, и только заветная мечта часто-часто навещала ее – желание не слышать его песни и стать обязательно брюнеткой. Ее раздражал яркий противный свет, включающийся неожиданно и будто бы нарочно, чтобы прервать ее мечтания. И потом, после световой вспышки, он грубо хватал ее и заставлял слушать гнусавые ноты каждое утро… Как ей всегда хотелось вырваться!

И однажды это случилось.

После очередной вспышки света рядом с ней брякнуло нелепое создание с темной щетиной, которое укололо ее. Она отвернулась, пытаясь игнорировать. А потом ее тонкое тело понеслось куда-то далеко, и ветер щекотал ее прозрачные волосы. А после – ящик и темнота, и странный приторный запах. Поначалу незнакомый аромат щекотал, волоски пропитывались чем-то маслянистым. Но, оставаясь в темноте, она постепенно стала погружаться в этот липкий воздух, и ей понравилось. А вдруг так пахнет мечта? Ей казалось, что она проваливается в другое состояние, в другой поглощающий мир!

Раздражающей вспышки долго не было, наоборот, откуда-то издалека несмело стал пробираться робкий свет. Он совершенно не ослеплял, а как бы приманивал, постепенно раскрывая яркость. Этот чарующий нежный, но тем не менее нарастающий свет – ее второе удивление. Быть может, она вот-вот встретится с мечтой?

…Он открыл ящик в прихожей, достал зубную щетку, которой нашел новое назначение и, жестко провернув ею в плоской баночке с кремом, жирно размазал черную кляксу по ботинку. Через несколько секунд его обувь начищенным блеском радовала новый день.

Она, оказавшись в его руке, на миг увидела яркую незнакомку в зеркальном кусочке на уровне пола. Ого! Какая красотка! Истинная брюнетка! Как жаль, что это – не я… Я?! Боже мой, это я?! Моё отражение?!

Зубная щетка подпрыгнула и с гордостью констатировала – мечты сбываются! Я больше не услышу его нудное утреннее песнопение, и вместо резкой вспышки меня ждет томный медленный рассвет и новый день – истинное наслаждение! Поскольку не важно кто ты – главное, чтобы мечта сбывалась!

Целебный вздох

Я села за руль. И, как всегда, время у меня в минусе. Если застряну сейчас в пробке – босс съест меня с проектом не жуя.

Презентацию неожиданно перенесли на два дня раньше. Но я, как хорошая девочка, подготовилась. Единственное, что я не успела, это перечитать своё гениальное сочинение с эмоциональным порывом. Обычно я выделяю красным маркером там, где надо усилить звук голоса, придав ноткам восторженность. Текст с жёлтым маркером означает мою воздушную интонацию и паузы. Но сегодня я не успела расставить акценты. А значит, буду спотыкаться и мямлить.

– Так и есть! Пробка!

Звонок шефу – не отвечает! У него перед важной презентацией приступы антиклаустрофобии – он запирается в подсобном помещении два на два метра и медитирует. Что уж он там делает в действительности – никто не знает. Иногда от него исходит запах сигарет, причём он не курит, иногда запах дорогого виски. Наверное, как духи, наносит точечно, потому что не пьёт ничего, кроме минералки. В общем, загадочная мужская сущность. Но он-то уже на месте, а мне, похоже, тут до обеда нервничать.

Звонок. Не успев сказать «привет, дорогая», я осторожно выдыхаю, чтобы поток воздуха не нарушил нервную тираду моей подруги Лики.

– Нет, ты представляешь, какая он сволочь. Утром сюси-пуси, поцелуйчики, потом душ… И… (она рыдает, я ровно дышу, регулируя газ-тормоз). И вдруг звонит его телефон, а там… (снова всхлип). Не просто номер, а фотография ТАКОЙ красотки, что я чуть не поперхнулась, с ногами невероятной длины в мини-юбке. И подпись – Дусечка. Прям Дульсинея Тобосская, представляешь?

(Я представила длинноногую Шарлиз Терон в рекламе духов).

– Ты меня слышишь?

– Конечно, дорогая.

– Когда он вышел из душа, я прямо ему под нос эту фотку. Кто это? Быть может, я крикнула, но меня можно понять. И как тебе его ответик – не мигая, произносит – это девушка! Потом, вглядываясь, добавляет – симпатичная девушка. Делает вид, что его это не беспокоит. Молча делает себе кофе, молча его пьёт. Я начинаю ощущать себя дурой. Будто эта особа звонила мне, а не ему. Это после двух лет совместной жизни, он даже не стал объяснять, кто это?

(Звонок по второй линии).

– Лика, подожди секундочку, попей водички, не отключайся, у меня вторая линия.

– Да, дорогая, слушаю.

В ответ тишина.

– Ириш, чего ты молчишь? Я разговариваю с Ликой по телефону, давай я тебе перезвоню, хорошо? – предложила я.

– Не бросай меня…

(Вот те на! Что за утро. Пробка! Моё сумасшедшее опоздание на презентацию! Истерика у Лики и тихое сумасшествие у Ириши! Отличное начало дня!)

– Ириш, что случилось?

– Он собрал чемодан… пошёл за сигаретами…

(В моей голове тут же возникла спасительная мысль – если сразу не взял вещи, оставил, а сам пошёл за сигаретами, значит, он ждёт, чтобы его остановили. Я поделилась мыслями с Иришей).

– Не знаю… (рыдание)

– Попей водички, не отключайся, я сейчас.

– Алло, Лика. Мне кажется, тебе не стоит впадать в ярость. Скорее всего, особа с длинными ногами на фото просто коллега. Если было бы что-то серьёзно, он не вёл бы себя столь равнодушно, как описываешь ты.

– Что за идиотская мелодия у тебя на телефоне, поставила бы попсу.

(Если подруга обращает внимание на музыкальную паузу, значит, готова выйти из истерики, – подумала я).

– Лика, твой ушёл на работу? Ты свободно можешь говорить?

– Ушёл, только не знаю куда, у него сегодня выходной…

– А что сказал на прощание?

– На прощание? (вновь слышу рыдания)

– Да не на прощание, а когда уходил. Лика, прекрати! Иди водички попей…

– Алло, Ириш, ты здесь? Хорошо… милая моя, а что вчера вечером было у вас, вы поссорились?

– Нет…

– А с чего он собрал вещи? А ты уверена, что там его личные вещи, а не для химчистки?

– В чемодане его вещи, он при мне собирал их…

– И ничего не объяснял?

– Нет… (рыдание)

– Подожди секундочку, Ириш…

– Алло, Лика! Давай не пороть горячки, а всё взвесим. Уходить от тебя он не собирается, просто пошёл прогуляться, например, за сигаретами…

– Он не курит… А вот надушиться успел, сволочь такая… Ой, подожди, кто-то звонит в дверь…

Бесконечная пробка. Мне кажется, я за рулём уже целую вечность, а проехали только один перекрёсток. Мне бы начальнику позвонить, чтоб развлекал комиссию, пока я пробираюсь, но не могу же я бросить рыдающих близких людей без сочувствия и поддержки.

– Алло, Ириша, скажи, он был груб с тобой?

– Нет.

– Просто молча собирал вещи? А ты чего молчала? Мужик куда-то сваливает, а ты как амёба. Ты, в конце концов, себя уважаешь? – я начинала раздражаться.

(Амёбность одной, истерика другой, пробка и однозначная катастрофа на работе.

Мужик справа целенаправленно рассматривает меня через стекло. Захотелось плеснуть в него водой. В подстаканнике бутылка, но жидкость может пригодиться, если пробка продлится вечность. Стоп! При чём тут мужик?

Обе мои подруги, вполне адекватные и весёлые при обычных обстоятельствах, одновременно сходят с ума от тупиковой ситуации в межличностных отношениях. Одна ревнует, вторая, похоже, теряет на веки вечные объект обожания).

В ухо, неожиданно вибрируя, пришло сообщение. Скорее всего, от шефа.

– Так, девочки, висим на линии, не отключаемся, пьём воду, секундный перерыв в эмоциях.

Хорошо, что красный свет, иначе я бы врезалась. Читаю:

«Мне нужен развод. Срочно» – сообщение от любимого мужа.

Что? Как? В городе случилась эпидемия? И все нормальные мужики враз заболели шизофренией в острой форме? Господи, что происходит!? Внезапные слёзы заслонили видимость.

Выключив подруг из эфира, я набрала номер мужа.

«Абонент вне зоны действия» Маразм!

Я остановилась у обочины, не обращая внимания на сигналы гудков. У меня жизнь рухнула!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.