Идентичность

Не человек для парадигмы, а парадигма для человека!

То, как и каким человек видит, воспринимает и интерпретирует окружающий мир, зависит, в первую очередь, от социокультурного ракурса или проекции, навязанных ему его ведущим эгрегором. Вселенная воспринимается нами сквозь призму того или иного мифа, и альтернативы нам не дано. Конечно, мировоззрение на протяжении жизни человека может – и должно! – меняться, становясь всё более богатым, разносторонним и эффективным, но подобное изменение – это всего лишь замена менее совершенного мифа на более совершенный.

Данное положение, на мой взгляд, весьма убедительно и полно раскрыто в книгах Карлоса Кастанеды. В его терминологии восприятие окружающего мира происходит не непосредственно, а как бы считывается с внутренней оболочки «пузыря восприятия», в который полностью погружена психика человека, и возникающая в сознании картина мира зависит от положения «точки сборки», играющей роль фокуса в этой своеобразной психической камере-обскуре. Иными словами, априорные представления о мире, которые, естественно, по своей природе представляют собой миф, определяют наше восприятие мира, которое мы принимаем за реальность. А всё, что не укладывается в прокрустово ложе априорных представлений, либо отметается сознанием как невозможное, либо приводит наш ум в состояние ступора и тревоги, порой невыносимой.

С этим обстоятельством ничего невозможно поделать. Но вполне возможно изменить отношение к своей собственной парадигме, а также к парадигмам других людей, по каким-то причинам не совпадающим с нашей, на более трезвое и эффективное. Иными словами, подняться на мета-уровень восприятия, на котором жёсткая привязка к парадигме утрачивает своё значение. Мировоззрение – это инструмент, помогающий нашему уму воспринимать мир с какого-то одного ракурса, и мы вправе использовать этот инструмент по нашему разумению, изменяя и регулируя его настройки. Человек – хозяин инструмента, а не наоборот.

А значит, не следует становиться рабом своего мировоззрения, считая его единственно правильным, и жестоко страдать, убедившись в его ошибочности: и то, и другое неверно. Иногда инструмент бывает полезен, а в иных случаях – нет, но это не повод разбивать его о коленку.

Учитесь в широких пределах менять и перенастраивать свою точку зрения, свою «точку отсчета» (или, по Кастанеде, «точку сборки»), с которой вы взираете на Вселенную или проникаете в её глубины, как оптику телескопа или микроскопа! Развивайте гибкость своего ума, не страшась «изменить принципам», – сами по себе принципы ничего не стоят, а вся их ценность заключена в возможности той или иной социокультурной и психической настройки. Не шарахайтесь непознанного, того, что кажется неприемлемым или невозможным! Ведь именно в этих пугающих точках заключены величайшие открытия и скрытые возможности, наши «точки роста». И не бойтесь утратить сопричастность к вашему ведущему эгрегору и его поддержку: с высокими эгрегорами (а о низких и грубых что толку нам с вами тут рассуждать?!) можно и нужно договариваться с достойной и самостоятельной, а не рабски подчиненной позиции! (Подробнее об этом мы поговорим позже, в главе под номером 5.)

Важные для нас понятия верности, правды, ответственности, чести, совести, долга при этом не обесценятся и не исчезнут, но поднимутся на более высокий уровень осознанности – на мета-уровень, буддхиальный уровень сознательных мотиваций, где, собственно говоря, и есть их истинное место. И как это отличается от господствующего ныне сектантского стиля мышления, не способного выйти за пределы навязанной ему парадигмы!

Итак, в корне неверно ставить вопрос об истинности или ложности того или иного учения, мировоззрения, парадигмы, мифа, как способа восприятия и объяснения мира. Правильная постановка вопроса заключается в исследовании ресурсов, потенциалов, наработок, уникальных особенностей и достижений различных парадигм, возможностей компромисса, сотрудничества и синтеза, в выявлении общего и неповторимого. Каждая существующая в мире парадигма, каждая точка зрения, вне зависимости от их «истинности» и «ложности», во всей их непримиримости и смертельной борьбе, является неотъемлемой частью психической и социокультурной Вселенной, и в этом смысле она реальна и, безусловно, истинна – хотя бы как свершившийся факт. Все вместе они составляют пестрое многоцветье нашего мира, сияющего бесчисленными гранями нюансов и противоречий, в чём, кажется, и явлены его сила, гармония и красота.

Мифологическая и «строго научная» картины мира. Современная мифология.

Мифологическая картина мира характеризуется тем, что в основу понимания причинно-следственных связей и динамических процессов Вселенной кладутся целенаправленные действия мифологических персонажей, наделённых разумом и волей. В самых архаичных мифологических системах эти персонажи вполне антропоморфны, в более интеллектуально утончённых – порой весьма абстрактны, но во всех случаях их действия направляет разум, а потенциальные возможности далеко превосходят возможности человека. И, поскольку даже самый совершенный разум не всегда логичен, логика в мифологических объяснениях Вселенной отходит на второй план, уступая ведущее место этике, страсти и столкновению интересов, как бы они ни понимались в каждом конкретном сообществе. Все без исключения мифологические конструкции драматичны и поучительны.

Исчерпывающее философское определение мифа дал Алексей Фёдорович Лосев в своей юношеской работе «Диалектика мифа». С точки зрения психолога, психотерапевта и философа о мифах и мифологии много и плодотворно рассуждал Карл Густав Юнг; стоит прочесть его книги «Архетип и символ», «Человек и его символы», «О природе психе», сборник «Душа и миф. Шесть архетипов» и другие работы. Лично мне в понимании природы и роли мифологии очень помогли книги Роберта Грейвза «Белая богиня» и «Мифы Древней Греции», а также классические книги «Золотая ветвь» Джеймса Джорджа Фрезера и «Архаические техники экстаза» Мирчи Элиаде. И, разумеется, нужно внимательно и вдумчиво изучать первоисточники – мифы, мифологические системы, эпос и сказки разных эпох и народов.

В отличие от мифологической, научная картина мира не апеллирует к «высшему разуму» и разумной воле мифологических персонажей. Она, казалось бы, вполне объективна. Но загвоздка в том, что сама Вселенная в её психической и социокультурной проекциях не является объективной, и строго научный подход наталкивается здесь на воздвигнутые им же самим ограничения. Что ещё более важно, объективный научный подход с его нерушимой верой в статистику, то есть в принципиальную повторяемость однородных событий, современной экспериментальной оснасткой и развитым математическим аппаратом останавливается, дав ответ на вопрос, КАК протекают изучаемые процессы во Вселенной, и уступая место умозрительным спекуляциям, дабы понять, объяснить, ПОЧЕМУ и ОТЧЕГО, и наглядно представить себе эти процессы. Как уже неоднократно отмечалось выше, в глубинной основе всех этих спекуляций лежит мифологический стиль мышления, поскольку именно он изначально, в процессе длительной эволюции, «встроен» в психику человека как некая базовая символическая «матрица» архетипов.

Великие ученые ХХ века, создатели квантовой физики, общей теории поля и других передовых областей науки, прекрасно это понимали. Достаточно почитать общефилософские работы Эйнштейна, Бора, Паули, Шредингера и других выдающихся физиков-теоретиков.

Таким образом, научная картина мира, не являясь антропоморфной, в то же время в целом не является и полностью объективной. Все научные объяснения, интерпретации и теории, выходящие за узкие рамки математических моделей, с неизбежностью вынуждены опираться на базовую структуру человеческой психики, которая по своей природе является субъективной, образно-символической и мифологической. «Строго научная» картина мира, конечно, не есть мифология, но в её основе лежит все тот же архаичный мифологический пласт человеческого мышления.

В самом деле, самые фундаментальные естественнонаучные концепции, такие как элементарная частица, кварк, квант энергии, гравитация, силовое поле, пространство и время, не говоря уж о гипотетических «струнах», «спутанных парах» и т.д., представляют собой не строго определённые понятия, а, скорее, интуитивные категории, чьё истолкование является более или менее общепринятым в современном научном сообществе. Эти концепции нельзя свести к ещё более простым и фундаментальным вещам, и приходится пользоваться нечёткими интуитивными представлениями, основанными на образах и символах, свойственных мифологическому мышлению.

Современные естественные науки, такие как физика, химия, молекулярная генетика, нейрофизиология и др., чрезвычайно сложны. Они давно уже превратились в эзотерические, «тайные» для подавляющего большинства людей знания и воспринимаются, по сути, как мифы.

В гораздо большей степени, чем естественные науки, мифологизированы науки общественные: история, социология, антропология и др. Не только их теоретические концепции и построения, но и хронологические описания происходящих в социокультурной Вселенной процессов мало чем отличаются от классических мифов, – разве что более систематизированным и строгим обращением с источниками. И уж никак не меньше, чем мифологические системы и эпосы минувших тысячелетий, эти науки ангажированы и «партийны», ведь они обслуживают интересы различных социальных слоёв и групп.

Важно понимать, что в основе любой парадигмы, от магической и религиозной до «строго научной», лежат умственные конструкции и шаблоны, свойственные архаичному и примитивному мифологическому стилю мышления, интуитивному и образно-символическому по своей природе, и никуда нам от этого не деться.

Религиозная парадигма: мир Библии

В основе любой религиозной, равно как и наиболее архаичной магико-мифологической, парадигмы лежит убеждённость в существовании высшего разумного существа или существ, управляющих Вселенной, с которым (или которыми), в принципе, можно договориться. В этих двух основных постулатах, принимаемых на веру: разумности и имманентности Бога, – заключены и великая сила, и великая слабость религиозного мировоззрения.

Другие религиозные постулаты: чудесное божественное сотворение Вселенной и человека, всемогущество и всеведение Бога, вера в бессмертие душ, «загробную жизнь», «рай» и «ад», вечное противостояние Бога и Диавола и т.д., а также таинства, обряды, священные тексты и предметы, писаные и неписаные законы, понятия святости и греха, – также присутствуют в различных религиозных системах, но могут значительно отличаться по форме и содержанию.

Мировоззрение людей западной культуры, каким бы оно ни было – религиозным, атеистическим, оккультным, эмпирическим, чисто обывательским или каким-то ещё, – выросло на почве библейской парадигмы. Нравится нам или нет – мы все, за крайне редким исключением, «люди Библии».

Библейская картина мира сложна и неоднородна. Внимательное и вдумчивое чтение Библии, желательно в хорошем переводе, позволяет вычленить множество слоев и планов, точек зрения, позиций, подходов, скрытых цитат и полемик, пересечений и разногласий, которые отчасти дополняют, а отчасти и противоречат друг другу, создавая в совокупности многомерный смысловой (и над-смысловой) объём этой поразительной Книги. Можно утверждать, что Библия – это древнейший Гипертекст.

Социокультурная роль Библии огромна. На протяжении многих тысячелетий библейские темы определяли тон и мотив магистральной линии развития человечества – со всеми победами и поражениями, подвигами и предательствами, неисчислимыми многолетними войнами и редкими годами мира, научными, технологическими, философскими и культурными прорывами, фанатизмом, мракобесием, ханжеством, подлогом, манипуляцией, благородством, честью, верой, подвижничеством, бескорыстием, искрами духовного света и океанами пролитой крови. Лишь в несколько последних десятилетий цивилизованное человечество прикоснулось к иной духовности – духовности Востока, – по преимуществу в привычной «университетской» транскрипции. Но наша глубинная основа, наша духовная закваска продолжает оставаться библейской.

Существует великое множество исследований и толкований Библии. В подавляющем большинстве эти исследования религиозны, то есть, написаны «изнутри», а не «извне» библейской парадигмы. Как известно, критика и аналитика отнюдь не приветствовались (и не приветствуются поныне) Святой Инквизицией – ни на Западе, ни на Востоке. А значит, эти почтенные труды не исследуют самое для нас интересное – саму библейскую парадигму, её мифологическую основу и конструкцию, принимая по умолчанию за безусловную данность. Казалось бы, в атеистическом Советском Союзе была такая возможность, – так нет же, тема показалась слишком опасной! (Не Инквизиция – так КГБ!) И вместо серьёзных аналитических работ издавались шутовские «Забавная Библия», «Библия для верующих и неверующих» и тому подобные опусы.

Помимо самостоятельного вдумчивого чтения, которое, безусловно, представляет собой весьма непростую задачу, я могу порекомендовать лишь одну книгу, действительно посвящённую исследованию библейской мифологической парадигмы, как таковой, – Р. Грейвз, Р. Патай. «Иудейские мифы. Книга Бытия». Понятно, что книга Бытия – это далеко не вся Библия. Но что имеем – то имеем.

Я же здесь не стану вдаваться в пересказ и анализ библейских текстов, – ведь у моей книги совершенно иная задача.

Оккультизм и оккультные системы Западного мира

Слово «оккультизм», происходящее от латинского слова occultus – скрытый, означает направление философской и религиозно-философской мысли, связанное с исследованием и познанием невидимого, тонкого, духовного мира и его взаимодействия с материальным, чувственно воспринимаемым миром. Уже в самом этом определении заложена важнейшая концепция двух аспектов реальности – духовного и материального – пребывающих в постоянном взаимодействии.

От большинства традиционных религиозных учений оккультизм отличает то обстоятельство, что он не просто ограничивается констатацией первенства Духа над Материей и провозглашением законов Духа, а исследует эти законы, их действие и происхождение, стремится познать структуру духовно-материальной Вселенной в её динамике, с присущими ей Иерархиями. Что в какой-то мере роднит оккультизм с философией идеализма, однако оккультизм идёт гораздо дальше и ставит вопрос шире, не исключая из своего арсенала мифологические и культовые конструкции, а также техники и практики, открывающие возможность опытного познания духовно-материальной реальности.

Оккультизм в том виде, как он существует ныне, включает в себя множество направлений, принадлежащих к различным религиозным, культурным и этническим традициям. Все эти направления и школы роднит между собою явственный акцент на исследовании структуры духовно-материальной Вселенной и её законов. При этом «языки», на которых строится описание, могут быть весьма и весьма различны.

Мощный мистико-мифологический пласт, составляющий важнейшую часть содержания оккультизма и одну из его фундаментальных основ, вместе с системами мистических и духовных практик, никак нельзя упускать из виду, произвольно игнорировать и преуменьшать их значение. В связи с этим не удаётся примирить оккультизм с современной наукой, хотя в перспективе мир и даже союз между ними представляются вполне реальными. Существуют пограничные области науки, откуда можно было бы без особого труда перекинуть мостики к некоторым важным направлениям оккультного знания, что, безусловно, послужило бы мощным толчком к развитию познания Природы и Человека, развитию человеческих способностей, и, если бы не косность большинства ученых и системы академической науки в целом вкупе с научной безграмотностью большинства оккультистов, мы с вами уже сегодня стали бы свидетелями начала плодотворного синтеза оккультизма и науки.

Полезно рассматривать оккультизм не только как сумму знаний, но и как метод познания. Являясь, по сути, философским диалектическим методом познания и признавая реальность Духа наряду с реальностью Материи, оккультизм имеет одно существенное отличие: в способе и характере взаимодействия Духа и Материи оккультизм последовательно ищет и находит иерархические порядки, которые могут называться по-разному: тонкими планами, духовными мирами, ангельскими чинами, сферами, оболочками и т.д., – но суть всегда одна: она состоит в том, что оккультизм устанавливает иерархическую структуру и действующий рабочий механизм Мироздания и уже на их основе вырабатывает свои собственные концепции, символы, ритуалы, техники и язык, свойственные тому или иному направлению.

Оккультно-философская интерпретация реальности (оккультная парадигма, оккультная картина мира) существует наряду с научной, религиозной, материалистической (атеистической), художественной и обывательской картинами мира.

Основное отличие от научной картины мира заключается в присущем оккультизму субъективизме. Субъективизм – это фундаментальное качество оккультизма и как метода познания, и как системы знаний. Субъект с точки зрения оккультизма неотделим от объекта, составляет с объектом единое целое, связанное законом аналогии («Микрокосм есть Макрокосм» и т.п. формулировки). Поэтому объективность в понимании современной науки в оккультизме отсутствует: результат опыта зависит от состояния субъекта.

Впрочем, в современной квантовой физике подобный субъективизм также имеет место. Я полагаю, что подлинным научным прорывом оказалось бы построение субъективной математики, которая позволила бы количественно описывать зависящие от субъекта события и процессы.

В полном согласии с современной квантовой физикой оккультизм рассматривает все объекты во Вселенной как энергетические волновые структуры с характерными для них спектрами вибраций, распространяя эту концепцию на все тонкие планы.

От религиозной парадигмы оккультная картина мира отличается отсутствием догматизма и фундаментализма. Там, где религия останавливается, говоря «это так, и точка!», оккультизм идёт дальше, стараясь ответить на вопросы «почему это так?», «чем это обусловлено?», «всегда ли это так?» и «есть ли другие варианты?» Общее же заключается в том, что познание и освоение Вселенной происходит посредством медитаций, молитв и ритуалов наряду с рассуждением и интуицией.

С художественной картиной мира у оккультизма есть много общего, – взять хотя бы древнегреческие трагедии: отнести ли их к области искусства или культа? – и то, и другое будет одинаково верно.

Субъективизм оккультизма порождает множество «равновеликих» языков и частных диалектов, на которых дают описание мира различные направления оккультизма. При этом мир остаётся одним и тем же, но его описания на удивление мало похожи друг на друга. Иногда эти описания дают обзор с разных сторон, в разных проекциях, и тогда они дополняют друг друга, но слишком часто оказывается так, что дело не в различных точках отсчета, а в крайней несхожести языков, то есть символических систем, на основе которых даётся описание. Здесь – ловушка, так сказать, «оккультного полиглотства»: можно всю жизнь порхать от одной системы к другой, от одного языка к другому, не продвинувшись ни на йоту по существу.

***

Принято считать, что история оккультизма восходит к глубокой древности. Однако тот оккультизм, который нам известен сегодня, произрастает из арабской науки и еврейской Каббалы позднего Средневековья, блистательного европейского Возрождения, фанатичной Реформации и великолепно-развращённого Просвещения, а уже через них – из философской и религиозной борьбы эпохи эллинизма и раннего христианства, из её великих мистерий и тайных гностических культов.

В IX-XIV веках происходил расцвет арабской культуры и науки. Учёные арабы дали миру десятичную систему счёта и удобную цифровую запись, начала алгебры и теории чисел вкупе с нумерологией, передовую медицину, химию и алхимию, астрономию с её сестрой астрологией, а также великолепную суфийскую мистическую философию. Научное знание в то время было тесно переплетено с мистицизмом и религиозностью, и его невозможно отделить от оккультного знания; то и другое составляли единое, цельное Знание. Это Знание арабов впоследствии впитала, изрядно переработав и дополнив, культура Европы: быть может, желание и умение учиться – одна из сильнейших черт европейской цивилизации.

Приблизительно в то же время (XII-XIII вв.) в среде евреев, населявших, главным образом, Испанию и страны Северной Африки, порабощённые отчасти арабами, а отчасти рыцарями-крестоносцами средневековой Европы (вот оно, воистину плодотворное смешение народов!), возникло и расцвело учение Каббалы, основанное, в частности, на использовании десятичной системы счисления и правил арифметики, разработанных арабами. Каббала – это оккультное учение, базирующееся на лингвистическом и семантическом анализе священных книг Иудеев – Торы и других текстов Ветхого Завета. Каббала не только дала оккультизму высокодуховное философское учение и вооружила его великолепным описанием энергоинформационной структуры Вселенной, но и снабдила оккультистов методологией и формальным аппаратом, позволяющим работать с Именами Духовных Иерархий и другими семантическими структурами, конструкциями и характеристиками духовных Сил, действующих во Вселенной.

Мощный импульс к развитию философии в целом и оккультной философии в частности дали труды учёных монахов, духовных предтеч Ренессанса, – Фрэнсиса Бэкона (который, кажется, не чурался занятий магией, алхимией и астрологией), Пьера Абеляра, Уильяма Оккама, Альберта Великого (не только католического святого, но и великого алхимика) и др. Далеко не все они дерзали выйти за рамки официального христианского вероучения, но их свободная мысль, порой помимо их воли, послужила основой для оккультного осмысления реальности.

Ренессанс с его прославлением Человека и пытливым интересом к Природе и Жизни не мог пройти мимо тех аспектов реальности, которые составляют предмет оккультизма. Эпоха Возрождения дала таких великих мыслителей-оккультистов, как Парацельс, Пико делла Мирандола, Генрих Корнелиус Агриппа, Якоб Бёме, император-алхимик Рудольф II, астролог и астроном Тихо Браге, алхимик Роберт Фладд, математик, астролог и маг Джон Ди и другие выдающиеся учёные, философы, богословы и маги. Следует упомянуть и таких деятелей той эпохи, оказавших значительное, хоть и косвенное, влияние на развитие оккультизма, как гениальный художник и инженер Леонардо да Винчи, политик и философ Никколо Маккиавелли.

Общий гуманистический пафос эпохи привёл к тому, что основной акцент был перенесён с отвлечённых космогонических и теологических изысканий на животрепещущие социальные и психологические проблемы. В это время расцветает алхимия и делает первые шаги церемониальная магия – практические разделы оккультизма, тесно связанные с духовным ростом человека, его осознанием себя как личности и в таком качестве – с его целенаправленным воздействием на природу и общество. Широко распространяются тайные мистические ордена, плодятся масонские ложи, – как бы в противовес монашеским орденам католицизма. Образованные люди познают вкус духовной и умственной свободы, – их больше не пугают «чернокнижие», «продажа души диаволу» и другие страшилки папского Рима; одни из них стремятся к Знанию и Совершенству, другие – к Власти, но те и другие ставят Культуру и Разум превыше слепой Веры и бездумной, законнической Морали.

Вместе с интересом к человеческой личности пробудился интерес к античной культуре, которой были приписаны, как древнему и, стало быть, авторитетному образцу, многие светлые черты Ренессанса (в противовес «мрачному Средневековью»). В то время было «найдено» большинство сочинений античных авторов: Платона, Аристотеля, Гомера, Гесиода. Причём вначале, как правило, обнаруживался и издавался латинский перевод (хвала книгопечатанию – величайшему изобретению эпохи!), а уж затем – греческий «подлинник». Но на правдивости истории мы не будем заострять внимание, – пусть о ней радеют учёные-историки, а мы с вами не историки, а оккультисты, и нам, по большому счёту, безразлично, как сформировался тот или иной Архетип, – важно, что он исправно «работает», действуя в общечеловеческом психическом пространстве и социуме.

Наряду с сочинениями классических античных авторов, – не важно, истинными или подложными, – оказались вновь обретены тексты философов-неоплатоников эпохи Эллинизма и раннего Христианства: Плотина, Ямвлиха, императора Юлиана Отступника, Прокла и других. Неоплатонизм внёс существенный вклад в развитие оккультизма, причём не только теоретический и методологический, но и практический, ибо неоплатоники предпочитали основывать свои философские интуиции и построения не столько на умственной спекуляции, сколько на непосредственном мистическом опыте.

В 1460 году католический монах по имени Леонардо, бывший одним из многочисленных агентов, посланных Козимо Медичи на поиски затерянных в европейских монастырях древних рукописей, разыскал и вывез из Константинополя греческие копии древнеегипетских манускриптов. Впоследствии эти трактаты, переведённые на латинский язык, составили так называемый «Герметический корпус» – сборник текстов, приписываемых легендарному Гермесу Трисмегисту («трижды величайшему»), в лице которого соединились черты древнеегипетского мага, античного философа и египетского бога Тота (или греческого Гермеса). С этого момента берёт начало герметизм – важнейшее направление европейского оккультизма, окончательно оформившееся к началу ХХ века.