Маяк

Я уткнулся в карту, но вскоре понял, что это бессмысленно. На воде заблудиться невозможно, а на экстренный случай у Драгина есть GPS. Волноваться решительно не о чем. Жратвы закуплено с запасом, Драгин и Вася рыбаки, у них с собой снастей на целый рюкзак, а ещё у нас имеется чистый медицинский спирт, добытый мамой Драгина, хирургической медсестрой, из надежных источников на работе, так что, скорее всего, никто и ничто не сможет омрачить наше путешествие. Я постарался выбросить из головы тяжёлые мысли и тревожные предчувствия, и полез на верхнюю полку. От пива меня разморило, я задремал, и проснулся только под вечер; утолил голод быстрорастворимой лапшой, и опять уснул, уже до самого утра.

Проснулись рано, с тяжёлыми головами: топили в вагоне на совесть, и в забитом вещами купе было душно, как в пыльной кладовке. Разговаривать никому не хотелось, так что я выпил чаю и принялся глядеть в окно на мелькающие деревья. Сплошной лес, да мелкие речушки, да заброшенные платформы станций, с прошлого века не видавших пассажиров. Время ползло. Вася в пятый раз перечитывал купленную на вокзале газету. Драгин выходил курить как только от него переставало разить после предыдущей сигареты. Когда поезд начал сбрасывать скорость, приближаясь к станции, где нас должен был ожидать клиент, мы все были порядком измучены. Отложив свои занятия, мы расселись на нижних полках.

– Парни, внимание, – обратился к нам Драгин. – У нас с дядей уговор: вопросов ему не задаём. Никаких. Усвоили?

– Что ещё? – поинтересовался Вася. – Почему ты не озвучил это сразу?

– А какая проблема? – пожал плечами Драгин. – Ну, забыл.

Наконец, поезд остановился. Мы с любопытством поглядывали в окно, высматривая нашего «дядю», как мы уже успели окрестить его за глаза. Платформа пустовала. Я привстал, почти прижался лицом к мутному стеклу, но видно было недалеко. Никого.

– А если он не объявится? – спросил я.

– Ну, значит, считай нам повезло, – ответил Драгин, точно так же, как и я, прислоняясь лбом к стеклу по другую сторону стола.

Мы молчали. Вскоре поезд вздрогнул, тронулся, и начал набирать скорость.

– Странно, – пожал плечами Вася. – Обманул, что ли, таксиста? Деньги заплатил, а сам не поехал?

В коридоре послышался шум, в следующую секунду дверь купе отворилась, и на пороге возник проводник. Он в очередной раз неодобрительно оглядел заваленное вещами пространство, и, кивая на рюкзак, расположившийся на одной из верхних полок, сурово скомандовал:

– Вещички убираем. Сюда проходите, пожалуйста, – добавил он уже другим тоном, оборачиваясь себе за спину. – Сейчас ребята место освободят. Если что-то нужно, не стесняйтесь, обращайтесь.

Проводник посторонился, и я ожидал, что сейчас к нам в купе войдет симпатичная женщина, или респектабельный мужчина с деловым портфелем – с кем ещё хмурый проводник мог бы быть столь любезен? Однако, против моих ожиданий, в дверях появился тот, кого мы, по-видимому, ждали: серьёзного вида парень в новенькой туристической куртке. Он благодарно кивнул проводнику и вошёл в купе, забавно прикрываясь своим небольшим рюкзаком, словно это был щит. Когда дверь за его спиной закрылась, он поставил рюкзак на пол, обвел нас внимательным взглядом, и спокойно, без улыбки произнёс:

– Здравствуйте. Меня зовут Артём. Я так понимаю, нам с вами теперь долго по пути.

Драгин неловко, стараясь не удариться головой в верхнюю полку, приподнялся и протянул ладонь:

– Драгин. Рад, наконец, лично.

Артём кивнул, пожал протянутую руку. Следующим поднялся Василий, затем наступила моя очередь.

– Саша, – представился я, и пожал его жёсткую узкую кисть.

Есть у меня такая привычка – при знакомстве с новым человеком я сразу оцениваю, что выйдет, случись нам сцепиться. Естественно, это касается только представителей моего пола. Не то, чтобы мне часто приходилось драться, нет. Я парень высокий и в целом не маленький, даже слишком, в детские годы и вовсе был увальнем; в первый класс меня отдали только в восемь лет, и я был на голову выше одноклассников. Задирать меня не решались. К тому же я, если честно, руками махать не люблю и сам никогда не нарываюсь. Но окружающих мужчин я рассматриваю как потенциальных агрессоров, и по своей внутренней «шкале опасности» присваиваю им цвета. Например, Драгин – цвет красный, степень опасности – высокая. Физически он меня не крепче, но у него молниеносная реакция, и он всегда абсолютно хладнокровен. Случись конфликт, он, скорее всего, закатает меня в асфальт.

При первом взгляде на Артёма для меня зажглась зелёная лампочка. Он производил впечатление человека хрупкого. Худой, сухой, весь как будто вытянутый, длинные ноги, длинные руки, длинные пальцы; бледное, хорошо очерченное лицо, тонкая до прозрачности кожа. Однако ростом он был не меньше Драгина, а шириной плеч почти с меня, и держался он прямо, уверенно, твёрдо. Когда я выпустил его холодную ладонь, зелёный огонек сменился на жёлтый.

– Ну что, каков план? – спросил Артём, усаживаясь рядом со мной и обращаясь к Драгину.

Драгин в очередной раз разложил на столе карту:

– Через четыре часа будем на месте. Там я беру машину, до воды будет ещё минут сорок. До темноты должны успеть собрать катамаран, это несложно, справимся. Спускаемся примерно сюда, – он показал точку на карте, – и здесь ночуем. Завтра с утра нормально уложимся, и в путь. Примерно до этого места, – он провел по карте огрызком карандаша, – тут километров пятнадцать.

Артём некоторое время изучал карту, потом отодвинулся, половчее устроил рюкзак у себя в ногах и сказал:

– Хорошо. Только я пока посплю. Я устал ужасно.

– Давай, для начала уберём наверх твой рюкзак, – предложил я.

– Не надо, я так, спасибо, – придерживая рюкзак за лямку, он прислонился спиной к стене и закрыл глаза.

– Может, ты хочешь лечь? Я пересяду.

– Не надо, спасибо. Я так, – твёрдо повторил Артём. Через минуту он уже спал. Или делал вид, что спал.

Оставшееся время в пути мы в тишине то дремали, то разглядывали нашего нового знакомого, обмениваясь многозначительными взглядами. Драгин выглядел обескураженным: видно, и вправду рассчитывал увидеть бесноватого дядьку. Я тоже был удивлён и озадачен – этот Артём выглядел слишком просто для хорошо обеспеченного человека. Уж я-то в этом разбираюсь. Никаких супербрендов, крутых часов и всего такого прочего; рюкзак новый, но простой, такой можно легко купить в недорогом спортивном супермаркете; то же можно было сказать о его одежде. При его средствах он мог бы позволить себе экипировку посерьёзнее. Уж не преувеличил ли Драгин его платёжные способности, подумал я с тревогой: денег на обратный билет мне могло не хватить. Впрочем, добротная обувь, хорошая стрижка и не натруженные руки нашего компаньона выдавали в нем представителя как минимум среднего класса. Его действительно вполне можно было принять за младшего научного сотрудника. Младшего, потому что вряд ли он был значительно старше меня. И он вовсе не казался сумасшедшим.

За полчаса до прибытия мы начали вытаскивать вещи в тамбур. Барахла у нас было много, поезд же останавливался всего на пару минут, так что следовало готовиться заранее. Пока мы весело сновали с вещами по вагону, Артём так и сидел, молча обнимая свой рюкзак. Он только подвинулся на освобожденное мной место у окна, привалился к стене, и смотрел невидящим взглядом на проносящийся мимо непримечательный пейзаж.

Точно так же отрешённо сидел он в машине, которая везла нас к реке. Драгин устроился рядом с водителем, а мы втроём тряслись на рюкзаках, наваленных прямо на пол давно пережившего свои лучшие времена «батона». Я пытался пить пиво из банки так, чтобы внутри меня оказалось больше напитка, чем снаружи. Задача требовала сосредоточенности, так что в разговоре с хозяином транспортного средства я не участвовал.

– Я думал, в этом году уже никого не будет, – рассказывал водитель, – последняя группа ещё в августе прошла. Этим летом много народу было, все любопытные, да. Я сам шесть групп отвез, у кореша машина на ходу, он тоже возил, много. Это да. Много. А вы-то что же? Сейчас уже ни погоды не будет, ничего. По делу, значит? Тоже, что ли, радиацию мерить будете?

– А что, уже мерили? – оглянулся Вася.

– Мерили. И радиацию, и много чего ещё. Мужик приезжал, забавный такой, я, говорит, поле буду мерить. Говорит, у нас тут поля какие-то… Метальные… А какие тут у нас металлы? Тут ни металлов, ничего. Работы нет. Ничего нет, – он на ходу опустил стекло, и, высунувшись за окно, смачно сплюнул.

– Ну, и много намерял? – с улыбкой поинтересовался Драгин.

– А бог его знает. Вроде, ничего. Телевизор надо меньше смотреть. Там всякого расскажут. Мне вот рассказали, что у меня пенсия пятнадцать тыщ, да, – он подмигнул Драгину и обернулся на нас. – А вам, небось, рассказали, что здесь приземлились зелёные человечки. С Марса. Знакомиться едете, точно?

Я улыбнулся и посмотрел на Артёма, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.

– Если только они на блесну клюют. Отец говорит, у щуки сейчас осенний жор. На быстрых реках делать уже нечего, осень сухая, воды немного, да и холодно, вот, мы сюда, – ответил Драгин за всех. – Так что, говоришь, у вас здесь с радиацией? Имеется?

– Нет тут ничего, говорю же. И радиации тоже нет. А щука есть, это верно. Только с утра клёв слабый, вот к обеду уже лучше будет, это да.

– Как это было? На самом деле? – вдруг подал голос Артём.

– Значит, интересуетесь, все-таки, – усмехнулся водитель, – только мне и рассказать нечего. Ничего особенного и не было. Прилег, я, значит, днем покемарить, и вроде замечаю, как будто кто-то в окна ко мне заглядывает. Чего, думаю, не стучат? Или я не слышу? Случилось, может, что? А на душе как кошки скребут, чувствую, точно, что-то случилось. Я, значит, штаны натянул, выглянул – нет никого. Я на улицу. Смотрю, соседка, бабка Настя, что, говорит, случилось? Я говорю, а что? Она говорит, постучали, вроде, в окно. Глядим, из домов ещё народ выходит, все спрашивают, кто стучал. И никто не признаётся. Посмотрели мы друг на друга, да и разошлись. Решили, пошутил кто. А вечером жена звонит, говорит, в новостях про нашу область передавали. Жена-то у меня в городе, у сына, там малая родилась, жена, значит, пока там, помогает, это да. Звонит, стало быть, жена, и говорит, что не то самолет у нас тут упал, не то спутник. Видно, далеко, раз мы ничего не слыхали. Потом вертолеты над лесом летали. Вроде, так и не нашли ничего. Потом говорили, метеорит это был. Метеорит, он ведь тяжёлый должен быть, точно? Он, видать, упал, землю сотряс, да и ушёл в глубину. Кто же его теперь найдет? Вот и не нашли. А радиации нет, слава богу. Это да…

Он снова сплюнул за окно, и обернулся к Артёму:

– Если вы, ребята, затеяли метеорит искать, то это вы зря. Так я вам и скажу. Не найдёте, только сами заблудитесь. У нас тут двое в июле месяце в лес ушли, а вышли только в конце августа. Ругались страшно, мы, говорят, больше ни ногой в этот чёртов лес, – он расхохотался, пихнул Драгина локтем в бок. – Слышишь, да? Ни ногой, говорят, больше в чёртов лес!

У меня мороз по коже пробежал, но я заулыбался вместе со всеми, а сам наблюдал за Артёмом, но он только отвернулся обратно к окну, нисколько не изменившись в лице.

У воды мы оказались часа за два до наступления темноты. Торопливо разгрузили машину, и сразу принялись за катамаран – накачивать баллоны, собирать раму, натягивать палубу. Артём, сидя на своём рюкзаке чуть поодаль, без особого любопытства наблюдал за нами; своей помощи он не предлагал, но мы в ней и не нуждались. Работали быстро, ладно: не в первый раз. Тем не менее, когда катамаран был готов к спуску на воду, уже начинало смеркаться.

– Швыряй шмотьё на палубу, – распорядился Драгин. – Гермы потом, некогда.

– Может, заночуем прямо здесь? – предложил Вася. – Через час будет темно, а нам удобный выход не заказан.

– А фонари на что? Встанем в первом же подходящем месте.

– Возражаю. Воды мы не знаем, берегов не знаем. Холодает к вечеру. А если не будет стоянки? Саша, что ты думаешь?

Я пожал плечами:

– Я бы здесь переночевал.

– Парни, по этой стороне сплошная населёнка. И дорога близко.

– Драгин, мужик нас сорок минут вёз. Пешком это слишком далеко, а машину мы, если что, издалека услышим. Кому мы нужны? С нас взять нечего. Кроме тушёнки. Я бы не волновался, – продолжал настаивать Вася.

– А если шпана заявится, приключений на жопу искать? Тебе охота махаться? Тут народ отмороженный, огребём проблем на ровном месте…

Точку поставил Артём. Он неохотно поднялся со своего рюкзака, и твёрдо произнес:

– Драгин прав. Отойдём.

Вася пожал плечами и стал спускать свой рюкзак к воде. Мы все последовали его примеру. Артём подошёл последним, и остановился в нерешительности.

– Лаперуза, Артём, вперёд, – скомандовал Драгин.

Я, удерживая у берега катамаран, обернулся на Артёма. Он выглядел озадаченным.

– Я только что понял, что понятия не имею, как ездят на этой штуке, – серьёзно сказал он. – Надо было хоть в Интернете почитать. Ко всему приготовился, а вот этот момент как-то упустил. Что я должен делать?

Он приосанился и принял решительный вид. Из схватки с катамараном он намеревался выйти победителем. Я улыбнулся, Вася и Драгин тоже заулыбались. Действительно, «ботаники» бывают очень забавны.

– Ползи по баллону вперёд. Там вставай на четвереньки и держись руками за раму, только крепко, а то в воду свалишься – посоветовал Драгин, и Артём тут же выполнил указание. Я, не в силах сдерживать смех, отвернулся. Драгин кинул мне весло, второе положил на палубу.

– Готов?

– Да, – ответил я.

Я забрался на баллон, Драгин и Вася столкнули катамаран с отмели, оба быстро запрыгнули сверху, и мы активно заработали вёслами, отходя от берега. Глядя на нас, Артём неловко развернулся, взял свободное весло, и пополз обратно на своё место. Я обернулся, перемигнулся с ребятами. Тем временем Артём, поглядывая на меня, уселся так же, как я, и стал повторять мои движения.

– Разобрался, что ли? – спросил Драгин. Артём кивнул.

– Ну слава богу, обошлись-таки без Интернета, – заметил Вася, и тут засмеялись мы все, включая Артёма.

Нам повезло. Уже почти в полной темноте мы заметили относительно удобный подход к берегу, и причалили туда. Берег был высокий и с виду сухой, почти сразу начинался разреженный лес: комфортное место для лагеря. Вещи на берег мы перекидывали уже в свете фонарей.

– Могла быть хуже, – сказал Вася, привязывая катамаран к дереву, чтобы его не унесло течением. – Новичкам везёт.

Драгин добыл из рюкзака две палатки, каждый свёрток размером не больше дыни. Надо думать, недешёвые.

– Я с Васей, ты с Артёмом.

Я взял палатку, и пошёл было искать ровное место, но понял, что уже слишком темно, так что просто отошел от Драгина на десять шагов и кинул свёрток себе под ноги. Потом. В первую очередь – костёр, нам нужен был свет и, особенно, пища. Вася уже вытащил топор и начал рубить сухое дерево на дрова. Я оставил палатку и поспешил на помощь.

За хлопотами мы как-то позабыли про Артёма. В темноте, без фонаря, он спустился к воде, и уселся на берегу, глядя на воду. Там я его и обнаружил.

– Ты чего здесь один?

– Стараюсь под ногами не путаться.

– А ты не путайся, ты помогай. Спросил бы, что делать, мы бы тебя чем-нибудь нагрузили.

– Действительно. Извини. У меня просто сил совсем нет… Я сюда очень долго добирался, – он уткнулся лбом себе в колени и замолчал. Мне почему-то стало его жалко, но я не нашёл, что сказать, просто легонько хлопнул его по плечу, набрал в котлы воды и пошёл к ребятам.

– А где этот Артём? – поинтересовался Драгин. Я кивнул в сторону реки:

– На берегу сидит.

– Понятно, – Драгин с энтузиазмом потер ладони. – Друзья, костёр горит, пища готовится, палатки стоят. Предлагаю: для начала по пятьдесят. Василий! Неси, друг. Лаперуза, тащи сюда Артёма.

Я поднялся, и обнаружил, что он уже стоит у меня за спиной, ёжась от холода. Подошёл Вася с бутылкой в руках.

– Не вижу вашу посуду, господа.

– Ребята, я должен извиниться, но я очень хочу спать, – вполголоса сказал Артём. – Я понимаю, что это не слишком вежливо с моей стороны, и обещаю завтра исправиться. Но сейчас я должен лечь. Где я могу это сделать?

– Да ты что? Скоро ужин будет, мы же весь день не жрамши! Сейчас выпьем, поедим, посидим… Приземляйся к огню, сейчас согреешься, – Драгин слегка подтолкнул его за плечи и усадил к костру. – Ну, Василий?

Я подставил посуду, и Вася плеснул каждому из бутылки. Я раздал кружки.

Артём с сомнением поглядел в свою.

– Я не пью.

– Какой ты сложный, Артём! Никто тут и не пьёт. Это просто аперитив, для аппетита. За знакомство. Давай, – Драгин поднял кружку, мы встали, чокнулись и выпили, все, кроме Артёма. Он наклонился поставить свою кружку на землю, но пошатнулся, потерял равновесие и едва не свалился прямо в костёр. Драгин успел ухватить его под руку, отдёрнуть назад.

– Эй! Ты чего?!

– Говорю же, мне лечь надо.

Драгин выразительно посмотрел на меня, я кивнул и пошёл провожать Артёма в палатку.

– Странный какой-то товарищ, – прокомментировал Драгин, разливая по второму кругу, когда я вернулся к огню. – Лаперуза, не боишься с ним в одной палатке спать?

– Он, по ходу, безобидный. Хорошо хоть, вроде не нытик, – ответил я.

– Не понимаю, как можно весь день не жрать, и отвалить спать перед самым ужином.

– Ты же видел, он на ногах еле стоял. Говорит, очень долго ехал. Драгин, а откуда он?

– Из Челябинска.

– Не так уж и долго должно было получиться, – прикинул Вася. – Самолетом до Сыктывкара, оттуда прямым поездом. Зачем тогда было на промежуточной станции встречаться?

– А чего ты меня спрашиваешь? Разбуди его, да спроси.

– Ты же с ним договаривался.

– Вася, я договаривался с человеком, именующим себя «Скимен 2000». Я сначала вообще не думал, что из этого что-то реально получится. «Скимену 2000» надо попасть в конкретный квадрат. Ему надо провести, типа, научное исследование. Он находит меня. Он платит по счетам. Так? Заметь, всё купленное я оставляю себе. Если бы я начал допытываться, что да как, вопросы задавать, он мог соскочить, понимаешь? И вообще, какая разница? Он платит, я везу.

– Странно как-то, – заметил Вася. – Не похож он на учёного. И на искателя приключений не похож. Чего он тогда сюда попёрся-то?

– За романтикой, – усмехнулся Драгин, – За туманом. И за запахом тайги. Ты мне лучше скажи, откуда у пацанчика такие бабки. Не по-буржуйски он смотрится. Штанишки с рынка, часики пластмассовые. Беспокойно мне. Как бы не втянул он нас в историю.

– А раньше ты об этом не подумал? Прежде, чем подписываться?

– А я знал?

– Надо было знать.

Драгин с досадой плюнул в костёр.

– Короче, освоится, сам всё расскажет, если захочет, а не захочет, и хрен с ним. Даже лучше. Забыли. Мы просто пошли в небольшой поход, так? Любуемся, так сказать, медленным увяданием природы, рыбку ловим, водку пьём. И вообще, наверняка у него в рюкзаке и рамки, и дозиметр, и ловушка для приведений, и металлоискатель, метеорит этот искать.

– Ты думаешь, это был метеорит?

Драгин посмотрел на меня, как на идиота.

– А ты думаешь, это было инопланетное вторжение?

– Не знаю. Но у меня прямо мороз по коже от мысли, что где-то здесь, в этом лесу, рядом, могут лежать обломки настоящего НЛО, – признался я.

– Ох, Лаперуза, ты как маленький. Ну, поможешь нашему профессору в его изысканиях. Наливайте.

После ужина и трех раз по пятьдесят жизнь начала казаться мне удивительно прекрасной. Ночь была холодной, к утру наверняка подморозит; над головами ни облака, только чистое сияющее звездное небо. Сколько раз уже видел такие звезды, и всё равно, каждый раз, глядя в чёрную бесконечность, снова испытываю маленькое потрясение. В костре щёлкнуло, взорвалось; в небо поднялся сноп искр. Я глубоко вздохнул. Василий тоже сидел, задрав голову.

– Красиво, да?

– Точно.

Драгин только покачал головой.

Я проснулся первым. Полежал немного, прислушиваясь, понял, что все ещё спят, и так же понял, что сам уже не усну. Я тихонько расстегнул спальник, натянул штаны, начал шарить по палатке в поисках свитера. От моей возни проснулся Артём, он привстал на локте и сонно уставился на меня. Под его головой обнаружился мой свитер: накануне, укладываясь, я сам подпихнул его туда в приступе любви ко всему живому.

– Можно? – я кивнул на свитер. Артём не сразу сообразил, о чём я, а когда понял, сильно смутился.

– Извини, я во сне.

– Да ничего. Я тебе его сам подложил. Куртку твою не нашёл. Видимо, ты на ней лежишь.

Он завозился в спальнике.

– Точно. Вот она. Я так устал вчера, даже не помню, как мы спать ложились. Спасибо.

– Так ты раньше всех ушёл, перед самым ужином, мы ещё долго потом сидели. Ты, наверное, голодный, как пёс?

Он кивнул:

– Ага.

– Ну, тогда вылезай, – сказал я и выбрался из палатки в студёное утро.

Ночью были заморозки, жухлую траву и листву под ногами словно присыпало искрящейся пудрой. Я спустился к реке, плеснул себе в лицо ледяной воды, и пошёл за дровами. Удары топора разбудили ребят, и когда они выбрались из своей палатки, мы с Артёмом уже развели костёр. Драгин помахал нам рукой и пошёл умываться.

– Всем доброе утро, – поприветствовал нас Василий, усаживаясь у огня. – Как ты, Артём?

– Нормально.

– Ну, молодец. С чего ты вчера так умотался?

– Так вышло, – махнул рукой Артём. – Ночь накануне не спал, и предыдущую почти что тоже. Я неправильно стыковки поездов рассчитал, то есть рассчитал я правильно, но по старому расписанию, а с первого числа уже действует новое, только я это уже на самом вокзале понял. Так что я два дня четырьмя видами транспорта добирался, всю дорогу на нервах. Почти опоздал, в поезд уже на ходу запрыгнул, ещё полминуты – и всё.

– Так ты что, из Челябинска – и поездами? А почему не самолётом?

– Есть причины. Я не только поездами, ещё автобусами, попутками, и даже немного гужевым транспортом, – улыбнулся Артём.

– Тогда понятно.

Мы сидели у костра, протянув руки к огню, и ждали, пока закипит вода. Драгин потихоньку курил, небо потихоньку затягивало облаками, листья потихоньку облетали с деревьев. Совсем уже осень.

Завтрак получился весьма обильным, Драгин щедро насыпал в котелок с полпачки риса, рассчитывая, что у Артёма, пропустившего ужин, должен был быть зверский аппетит. Однако Артём, против ожиданий, ограничился скромной порцией.

– Рис не любишь? – спросил Драгин.

– Почему? – вскинул брови Артём. – Я всё люблю. Просто уже наелся.

– Ну, смотри. Обедать не скоро будем, имей в виду.

Артём кивнул, но добавки так и не взял.

Сразу после завтрака мы принялись готовиться к сплаву. Конечно, основную работу делали мы сами, но и Артём, принципиально, видимо, не желая вмешиваться в техническую сторону похода, всё же старался быть полезным. Не дожидаясь просьб или указаний, он взял на себя некоторые бытовые обязанности, не требующие большой физической силы, а потому обычно исполняемые девчонками: мыть за всех посуду, сжигать мусор, переливать в бутылки кипячёную воду, заливать костёр. Он сам находил себе полезное занятие, под ногами не путался, вопросами не донимал, и всё равно спровоцировал задержку, наотрез отказавшись раскладывать по герметичным мешкам вещи из своего рюкзака. Пришлось всё перекладывать, освобождая для него отдельный мешок, куда рюкзак умещался целиком.

День прошёл спокойно, даже скучно. Течение реки оказалось быстрым, так что мы гребли лениво, не особо напрягаясь. Опьянённые свежим воздухом, мы впали в дремотное состояние, говорить не хотелось, тишина радовала. Несколько раз позволяли себе продолжительные остановки, дабы дать отдых отсиженным местам. Драгин регулярно откладывал весло и брался за спиннинг; в итоге он вытащил двух крупных щук. Мы предвкушали ужин с ухой.

Когда Драгин объявил, что пришло время подыскивать стоянку, нам довольно быстро повезло, первое же место, куда я поднялся на разведку, понравилось мне – ровная поляна на высоком берегу, живописный вид на излучину и сосновый лес за спиной стоили того, что вещи придётся затаскивать по крутому песчаному склону, так и норовящему осыпаться под ногами.

– Ну как? – спросил снизу Драгин.

– Шикарно, – я описал увиденное, – только разгружаться будет трудно.

– Встаём, – скомандовал Драгин.

Глубина здесь даже у самого берега была приличная, так что Драгин, как обладатель самых высоких сапог, отвязывал мешки, стоя по колено в воде. Артёмов мешок он освободил в первую очередь, протянул хозяину; тот медленно поволок его наверх. Мы же выстроились на склоне – я на самом верху, Вася посередине; Драгин подавал груз Васе, Вася, по цепочке, мне. Я собрался привлечь к разгрузке и Артёма, повернулся к нему, и передумал: он сидел на своём рюкзаке, сутулый, побелевший, и утирал вспотевшее лицо рукавом куртки. Перехватив мой взгляд, он понял, о чём я собирался попросить, и с готовностью поднялся на ноги, но я, глядя в его бледное лицо, показал жестом – сиди. Он благодарно кивнул, снова присел, опустил голову, и сидел так, пока все наши вещи не оказались наверху. Проходя с последним мешком мимо Артёма, Драгин громко заметил: