Период третий. Сельские студенты (техникум)

Поблагодарив советчицу и даже не допив квас, побежали на перрон, потому что вдали уже показался дым паровоза. Заняли позицию у первых вагонов. Пока открывались двери первого вагона, посоветовал ребятам бежать к следующему вагону, пока я буду упрашивать проводницу этого. Открывшая дверь проводница даже не стала открывать крышку над ступеньками. Стоя на верху, выслушала мою просьбу. И позевывая, ответила:

– Жалко мне вас, ребятишки. Но взять мне некуда. Купе все заполнены, а в проходе нельзя посторонним находиться.

– А может, мы в тамбуре постоим до Лисок?

– И в тамбур не возьму.

– Так мы же и денег заплатим.

– Сказала – не возьму. Беги к другим вагонам. Только в восьмой вагон не проситесь. Это штабной. Там и вас застукают, и проводникам нагорит.

Догнав ребят, узнал, что им тоже отказали. Алёшка с Толиком не стали дальше идти, а вышли на перрон и не спеша двинулись в сторону вокзала. Но в следующем вагоне нам повезло. Когда я сказал про деньги, пожилая проводница спросила:

– А по сколько до Лисок дадите?

Почувствовав её заинтересованность, хотел сказать, что заплатим по десять рублей. Но Колька, наверно запомнивший совет буфетчицы, сразу же выпалил:

– По пять рублей с каждого.

Проводница помолчала, подумала, и я опять уже решил, что скажу о возможности заплатить и по десятке. Но она опередила меня:

– Не знаю, как я вас только втисну пятерых. Ну да ладно, поместитесь. А вы, я вижу, ещё и на проезде решили немного выгадать. Хотя оно, может, и правильно, все теперь стали выгоду искать. Грузитесь!

Федька свистнул пацанам, чтобы бежали к нам, и мы поднялись в вагон. Чемоданы наши проводница заставила все сложить на третью полку над проходом. А нас завела в тесное купе с одним нижним сидением и велела:

– Устраивайтесь, кто как может. Того, который худой из вас, на колени можно взять. Или на стол одному сесть. Только не шумите здесь. Я дверь замкну до Лисок, но от вас чтобы и ни звука, ни стука не слышала!

В Лиски мы приехали на удивление быстро. Поезд этот нигде не останавливался. Один разочек остановился совсем недолго на станции Бобров и сразу же поехал дальше. В Лисках проводница долго не открывала нам дверь. Алёшка хотел даже стучать ей. Но мы сказали, что будем ждать, потому как слышно, что люди ходят по проходу. Потом она открыла нам и спросила:

– А обещанное приготовили?

Колька подал ей заранее приготовленные нами двадцать пять рублей, и мы вышли на перрон. Только не с той стороны вокзала, на которую прибывал наш поезд, когда ехали из дому.

Быстро почитали расписание, узнали, что вскоре прибудет поезд до Ростова, и решили даже не пробовать покупать билеты в кассе, а сразу же идти к проводникам. Рассказывать, что мы студенты. И заранее договорились, что до Пасеково будем предлагать сразу по пятнадцать или даже по двадцать рублей. Решили заранее распределиться по всей длине поезда, с тем, чтобы каждый успел попроситься в несколько вагонов. Договорился опять я. На этот раз нас взяли два проводника мужчины в общий вагон, по двадцать рублей. Но только оказалось, что на Пасеково этот поезд не останавливается. Сказали, что высадят нас или в Митрофановке или в Журавке. Вначале думали сходить в Митрофановке. А потом сообразили, что к тому времени стемнеет, и мы ни на чём не сумеем доехать домой. А из Журавки можно пешком домой дойти. Когда люди выходили из вагона на станции Евдаково, проводник выпросил у них билеты. Потом позвал меня в тамбур, отдал пять билетов и пояснил, что с ними делать:

– Мы тут, прежде чем вас брать, узнали, что ревизоры уже в Воронеж возвращаются. Но на всякий случай, скажешь, что ехали вдесятером из Воронежа. И что ваши друзья сошли в Евдаково, но по ошибке захватили с собой ваши билеты до Журавки, а у вас остались только их билеты до Евдаково. Всё понял? Не запутаешься?

– Нет, не запутаюсь. Я и пацанов подготовлю. Мы перед ними так всё распишем, что враз поверят.

– Да вроде бы и не должно уже здесь быть ревизоров. Только вдруг в Россоше сядут из Каменска. Поэтому остерегайтесь. Ну а в случае чего давите на жалость, что студенты. Если что, сочиняйте, что в вагон зашли как провожающие. Понял?

Я молча кивнул головой, и пошёл запугивать товарищей тем, что с этой поездкой у нас складывается не всё так удачно, как казалось. Но до самой Журавки никакие проверяющие так в вагоне и не появились. Когда поезд остановился на нашей станции, проводники выпустили вначале мужчину со старухой, а потом получили причитающиеся им деньги и помогли спуститься на землю нам.

Было уже темно. Только вдоль поезда на столбах горели электрические лампочки. Можно было выйти на дорогу и идти домой по дороге. Но я знал тропинку, по которой люди из нашего села ходят на охровый завод. Тропинка это проходила недалеко он железнодорожных путей, только с противоположной стороны от станции. Предложил идти домой по ней. Потому что так было намного короче. Подождали, пока поезд уедет, перешли пути и вскоре вышли на тропинку. Небо было пасмурным, и поэтому тропинку эту было не слишком просто различать в темноте. И мы иногда упирались в кусты. А тут ещё Алёшка заявил, что ему как-то боязно ночью идти по лесу и потребовал, чтобы его с места замыкающего пропустили в средину нашего строя. Но вскоре стало светлее, или глаза привыкли к темноте, но с пути мы больше не сбивались. Когда лес закончился, по выгону пошли ещё быстрее, чуть ли не бегом. А вскоре показались и огоньки села.

Когда я постучал в окно нашей хаты, родители уже собирались ложиться спать. Такого скорого моего возвращения они не ожидали. Да к тому же обрадовались удачным результатам поездки. Пока меня кормили, я, сбиваясь и перескакивая с одного на другое, спешил поделиться своими впечатлениями. Но после еды мама сказала, чтобы я мыл ноги и ложился спать. А потом днём спокойно и подробно всё расскажу и о поездке, и о том, как экзамены сдавали, и как с директором техникума разговаривал.

На учёбу нас снарядили основательно. Вначале мама составляла список того, что должно пригодиться и без чего не обойтись. В результате перечень получился на целых две страницы. Из одежды приготовили: носки покупные пять пар, одни шерстяные новые, три пары портянок новых фланелевых, две пары колечек из широких резинок, чтобы удерживать на ноге носки. Когда надеваешь сапоги и в носки штанины заправляешь – без них не обойтись. А я такие резинки и на портянки надевал. Тогда они не разматываются, даже когда разуваться приходится. Из одежды приготовили трое штанов хлопчатобумажных и такой же пиджак. Четыре рубашки и связанный бабушкой толстый шерстяной жилет. Трусов и маек новых по четыре штуки. Сшили новые шаровары сатиновые для физкультуры. Из обуви приготовили прошлогодние, купленные на вырост и ещё крепкие ботинки, сапоги кирзовые почти новые, а мама настояла, чтобы и черевики брезентовые тоже взял.

Я возражал и доказывал, что это обувь сельская, что в культурном месте их стыдно будет надевать. Но она продолжала настаивать. Говорила, что не заставляет в них на учёбу ходить или в клуб. Но в общежитии, они очень удобные. Их и надевать, и снимать легко. Почти каждую вещь мама оборачивала в газетную бумагу. А некоторые в материю. При этом учила:

– Тряпки не выкидывай. Этой можно будет со стола стирать или сковородку горячую на печке придерживать. А большую вот эту, полотняную, приспособишь ноги мокрые вытирать, как на ночь будешь мыть их.

Вообще, к чистоте и уходу привлекалось особое внимание. Приготовили: щётку зубную новую с прозрачной ручкой, нераспечатанную коробку зубного порошка, в специальной мыльнице новое мыло туалетное, два бруска мыла хозяйственного, две банки крема сапожного. Щётки тоже две положили, одна сапожная, уже использованная, и одёжная, совершенно новая. А утюг дедушка не разрешил класть. Сказал:

– Зачем из дому переть такую тяжесть? Стоит он копейки, а в дороге и фунт пудовым покажется. На месте можно будет купить, и не одному, а в складчину. Им хоть вдесятером пусть гладят – не сотрется, Там, на месте можно выбрать и побольше того, который ты ему хочешь замотать.

Из посуды запаковали кружку и миску алюминиевые. Алюминиевые ложку и вилку. Нож большой с деревянной колодочкой, и маленький, складной, перочинный с двумя лезвиями и штопором – карандаши затачивать. Бабушка отдала нашу маленькую сковородку с ручкой. Пояснила:

– С ручкой сковорода намного удобней. Я и дома ей приспособилась. Так дома сковород полно, и чаплийка дома есть, сковороды без ручек с огня снимать. А там тряпкой за ручку взял и хоть мешай то, что жаришь, хоть на стол неси!

– Спасибо Вам, мамо, хорошо придумали. Я её только песком до блеска начищу – она как новая будет, – воскликнула мама.

Для учёбы приготовили десять тетрадей в клеточку, одну авторучку и две перьевых, пять карандашей простых. Два с мягким стержнем и три с твёрдым. И один карандаш химический. Линейку, циркуль, треугольник, Полный пузырёк чернила для заправки авторучки. И пять конвертов клееных с марками. Показывая на конверты, мама поясняла:

– Письма теперь люди уже в конвертах посылают. Треугольниками наверно только солдаты из армии пишу. Потому что им можно без марки. А тебе, чем марки покупать и на треугольник клеить, в конверт письмо положил и кидай в ящик. Только не забывай писать чаще, а как только приедете, узнаешь адрес вашего общежития, и сразу же отпиши нам.

Из продуктов в чемодан положили только сала и мёда. Потому что нас предупреждали, чтобы на месяц приготовились заплатить по сто двадцать рублей за столовую. А на следующий месяц нам уже выплатят стипендию, если двоек не будем получать. Всё приготовленное не поместилось в чемодан, остальное затолкали в большой армейский рюкзак. В рюкзаке тоже места не хватало. Чтобы вещи из него не вываливались, сверху их застелили рушником полотняным, а шнурок на застёжке только чуть-чуть удалось стянуть. Поэтому, вдобавок, отдельно пришлось ещё брать и узелок с едой в дорогу и на первые дни, пока нас в столовой не начнут кормить.

Поскольку мы теперь уже считали себя опытными пассажирами, договорились на этот раз отправляться из Митрофановки. Потому что обнаружили два таких поезда, которые идут через Таловую из наших краёв. При этом первый из них останавливался в Митрофановке раньше на час, чем тот, который из Пасеково отправляется в десять двадцать. До Митрофановке доехали на колхозной машине, которая возит утреннее молоко и сливки из сепараторного отделения на молокозавод. Из дому сразу обулись в сапоги. Потому что дожди шли уже третий день, и чтобы места меньше занимать обувью. Билетов на этот поезд не было, но мы так упрашивали кассиршу, что она продала билеты нам всем пятерым. При этом сказала, что если проводники будут возражать, мы должны отвечать, что в общем вагоне можно ехать без мест, стоя.

Проводник немного поворчал на нас нечленораздельно, себе под нос, но в вагон запустил. До Россоши поезд ехал без остановок, а там сошло несколько человек и мы нашли свободный уголок у окна. Два места с одной стороны столика, и одно с другой. Решили сложить все свои чемоданы, рюкзаки и сумки здесь на третью полку, а сидеть по очереди. Но в Лисках сошли многие, и мы нашли свободные места, для каждого. Зато вскоре в вагон набилось столько людей, что даже в проходе стояли и люди, и сундуки, и узлы большие были нагромождены. Мы даже беспокоились, что не сможем на своей станции протиснуться к выходу. Но пока доехали до Таловой, люди сумели распределить свои узлы и сундуки по свободным багажным местам, и мы легко пробрались к выходу.

Станция встретила нас сильным дождем, и мы быстренько перебежали в зал ожидания. В зале набилось людей не меньше, чем в нашем вагоне. Тут же мы узнали, что со вчерашнего дня автобусы из Таловой на Бутурлиновку не ходят. Вчера один вышел утром и застрял в дороге, еле к вечеру его отбуксировали трактором. Решили идти пешком. Вскоре обнаружилось и два попутчика. Ими оказались два парня, со старших курсов техникума, приехавших другим поездом и тоже спрятавшихся в вокзале от дождя.

Когда дождь стих, мы решительно двинулись в путь. Не успели выйти за посёлок, как дождь совсем прекратился. Вначале старались не отставать от наших попутчиков, но вскоре они вырвались далеко вперёд, а мы со своими тяжёлыми чемоданами и узлами стали останавливаться для отдыха коротенького. До посёлка Высокий дошли не заморившись и бодро. Может потому, что шли в основном по лесополосе, по траве. А после посёлка уже и комки грязи на сапогах казались неподъёмными, и ноша тяжеленной стала казаться. Остановки для отдыха стали делать чаще и продолжительней.

В техникум пришли уставшими и обеспокоенными, что не застанем никого из начальства и не сумеем устроиться на ночлег. Но я успокаивал пацанов:

– Ничего. В том общежитии, где мы на экзаменах жили, у нас теперь есть знакомая комендантша. Пойдём к тёте Маше, я ей дам ещё мёда немного, и она нас пустит переночевать, хоть на полу в коридоре, если даже комнат свободных не окажется.

Но в учебном корпусе прямо у входа в коридоре был поставлен стол, за которым сидел дежурный, а рядом стояли несколько парней, видимо, студентов из старшего курса. Когда мы зашли и поздоровались, дежурный воскликнул:

– Ну, вот ещё одни грязь преодолели. Вы откуда?

– С поезда, – устало ответил Колька.

– Что, из Таловой пешком, с чемоданами?

– А что же, нам их на станции было оставлять? – недоумённо хмыкнул Федька.

– В принципе могли и оставить, там за буфетом специальная камера хранения есть. Она круглые сутки не закрывается, – пояснил один из парней.

А дежурный спросил:

– Я так понимаю, вы на первый курс? Вижу, вместе приехали. Надеюсь все в одну группу зачислены?

– Не-е, – ехидно уточнил Колька, – мы тут аж из трёх разных групп.

Дежурный повернулся к парням и заявил:

– Вот видите, и вам сразу работа нашлась. Давайте-ка бегом за всеми тремя классными, которые у первачат.

Классная руководительница нашей с Толиком и Алёшкой группы пришла первой. Поздоровалась и спросила, как фамилии тех прибывших, которые зачислены на первый курс во вторую группу. Мы назвали свои фамилии. И она согласилась.

– Да, мои. Оставляйте свои вещи у дежурного и пойдемте познакомимся в кабинет, чтобы нам никто не мешал.

Сходила за ключами, открыла ближайший к входу двенадцатый кабинет и пригласила:

– Заходите.

В кабинете стояли вместо парт столы. Наша руководительница села за преподавательский, а нам указала на стол напротив. Столы оказались шире парт, и мы втроём поместились за одним. Не расспрашивая дальше ни о чём, руководительница заявила:

– Время позднее. А вам следует определиться с жильём, с питанием и в остальных вопросах. Поэтому не будем занимать время на рассказы, кто откуда и почему решил здесь учиться, а приступим сразу к более срочному. Вначале запомните или запишите. Я ваша классная руководительница. Зовут меня Екатерина Евдокимовна Кононова. Все вопросы быта, отдыха, учёбы, болезней, опозданий и недомоганий будите решать только через меня. Сейчас я сразу же пишу записку коменданту шестого общежития, чтобы предоставила вам жильё. В этом семестре все первокурсники будут жить в шестом. Если вы не кушали, отведу сейчас вас в столовую, договорюсь, чтобы покормили, а завтра приобретёте талоны на остальные дни августа и до конца сентября. Талоны у нас продают вон в том здании напротив. Там есть дверь со стороны парка, за ней располагается бухгалтерия.

Потом остановилась на мгновение и спросила:

– Я не слишком вас информацией загружаю? Успеваете усвоить, о чём сообщаю?

– Да, конечно, – ответил за всех я. – Нам даже хорошо, что всех поселите в шестом общежитии. Мы в нём жили, на вступительных экзаменах. А ещё нас сразу пятеро поступило из одного села, нам и жить хотелось бы в одной комнате.

– По поводу возможности проживания в одной комнате учащимся из разных групп, я пока не осведомлена. Но завтра узнаю об этом и сообщу вам. А с ужином как решим?

– За еду не переживайте. Мы из дому запаслись. Нам же написали, что питание только с сентября начнётся.

– Тогда нам легче. Устраивайтесь в общежитие. Там уже постельные и все бытовые принадлежности для первокурсников приготовлены. Примете их по списку у комендантши. А завтра в десять часов в пятом кабинете у нас по расписанию собрание группы. Там мы подробнее познакомимся. А в двенадцать в этом вот кабинете назначено общее собрание всего первого курса. Не опаздывайте.

Алёшка спросил:

– А с чем приходить на эти собрания?

– Главное, голову не забыть в общежитии, – улыбнулась Екатерина Евдокимовна. – А вообще-то достаточно взять лист бумаги или тетрадку и карандаш. Если записать что потребуется непонятное.

Побеседовав, мы вышли в коридор. Там уже нас ждал Федька. А Колька, ещё с кем-то разговаривал в другом кабинете. Екатерина Евдокимовна отнесла ключ от кабинета на место, опять вернулась к нам и спросила:

– А вы почему стоите? Сказали же, что знаете где шестое общежитие. Идите, а то темнеет уже.

– Мы товарища ждём. Он же тоже из нашего класса. Сейчас его отпустят, и пойдём вместе, – пояснил я.

– Молодцы, дружные. Ну ладно, я пошла, до свидания!

Кольке ещё долго о чём-то рассказывали в кабинете в конце коридора. Когда он вышел, мы забрали свои пожитки, попрощались с дежурным и пошли в общежитие. Тетя Маша нас узнала. А когда я признался, что опять прихватил ей на гостинец мёда к чаю, но только при этом хотим, чтобы она поселила нас всех пятерых в одну комнату, хотя мы из разных групп, в ответ она уверенно заявила:

– А мне всё равно, кто из какой группы. Лишь бы все с одного курса были. Сейчас открою вам комнату пока не заселённую, а завтра добавлю ещё одного, чтобы не скучно было.

Пройдя немного по коридору, она открыла нам дверь в комнату слева. В этой комнате теперь окна выходили на сквер. В комнате стояли шесть коек, три тумбочки, стол и три табурета. На одном из них стояло пустое новое оцинкованное ведро. Оно стояло в тазике, но не в новом. В тазу же лежали большая тряпка из мешковины и веник новый. Показывая рукой на имеющееся в комнате, тётя Маша сказала:

– Сегодня записывать за вами мне уже некогда. Завтра запишу. А вы пока всю ночь совещайтесь и решите, кто из вас старостой комнаты будет. Табурет один к печке поставьте. На нём ведро с водою держите. Воду сбегаете в конце коридора в умывальнике из крана наберёте. И замок завтра в магазин сходите купите. А то я, пока хозяев нет, комнаты на верёвочку завязываю. Воровства в общежитии нет, но двери положено на замок закрывать. На них, видели, специальные кольца вкручены под замки.

Старостой комнаты все хотели выбрать меня, но я сильно возражал. Убеждал, что и так всё за всех узнаю и добиваюсь. Пусть ещё кто-то возьмёт на себя хоть часть забот. Уговорили Толика стать старостой.

Утром рано в коридоре кто-то кричал: «Подъём». Потом топот слышали. Но из нас ни кто не стал вставать. Потому что мы были уверены, что это нас не касается. Первым встал Колька и сбегал в туалет. Когда он вернулся, Алёшка накричал на него:

– Ты что, не видел, перед входом чистилка для сапог приварена из обода? Не мог сапоги там почистить? И снять их грязнущие мог у порога, а ты через всю комнату наследил до самой своей койки. Толик, ты теперь у нас начальник, заставляй Мошненка мыть полы с утра пораньше.

Колька оправдывался:

– Я в уборную бежал через дверь со стороны комендантши, а возвращался специально через другой вход, чтобы посмотреть, много ли народу в умывальнике.

– Во, – продолжал Алёшка, – и в коридоре насвинячил. Сейчас посмотрят по следам, что в нашу комнату пришёл замазура, и в коридоре пол мыть заставят.

– Не должны, – неуверенно возразил Колька. – В коридоре пол затоптан сильно. Там мою грязь от коридорной никто не отличит.

Немного успокоившись, Поляничко продолжал:

– А зачем в умывальник ходить? Вода у нас есть, и тазик есть. Можно умыться над тазиком и всё. А воду потом выплеснуть.

– Не, наверно нельзя так, – возразил Федька. – Если бы так делали, перед входом бы уже лужа была из мыльной воды. Я вчера ходил воду набирать, так видел, что там соски умывальников над таким круглым корытом висят. И вода из корыта потом через стену наружу выливается.

Когда шум в коридоре стих, решили вставать и мы. Сбегали по очереди в уборную, но сапоги свои при этом тщательно очищали, так что они не оставляли следов. Умылись в умывальнике. Я тщательно почистил зубы, хотя вода была холодной, и зубы от неё ломило. Дома ведь всегда тёплая вода у бабушки была припасена для умывания и для чистки зубов. Остальные не знаю, чистили зубы или нет. Но кушать они уселись раньше меня. Идти в учебный корпус мы не спешили. Федьке перед учёбой родители подарили настоящие наручные часы, и мы теперь всегда могли знать время. Кроме этого в комнате на стене между окнами висело радио. По радио тоже постоянно напоминали московское время.

Позавтракав всей компанией, сходили в магазин и купили замок с тремя ключами. Радовались, что ключей оказалось три. Один решили отдать Толику, другой Федьке, а третий Кольке. Теперь, даже если в одной группе отпустят с занятий раньше, чем из другой – всё равно отпущенные смогут сами открыть комнату.

На собрании группы всех по очереди заставляли вставать и рассказывать, откуда приехал, с какого года рождения, и в каком году окончил семилетку. Тех, которые окончили школу раньше, заставляли рассказывать, чем занимались до поступления в техникум. Одна девушка из нашей группы по имени Нина, оказывается, даже успела замуж выйти, а муж ей не разрешал поступать на учёбу, и она с ним из-за этого развелась. А парень по имени Виктор успел выучиться на тракториста и даже поработал немного на тракторе в совхозе «Райновский». Мы с Алёшкой и Толиком обрадовались земляку. Потому что проезжали станцию Райновскую и знали, что она находится между Митрофановкой и Россошью. Были ещё три парня старшие нас. Павел вообще приехал в техникум из другой, Белгородской области. Иван и по-городскому одетый парень с непривычным именем Станислав были из села Хреновое, которое мы проезжаем на поезде перед Таловой.

Остальные парни и девочки были нашего возраста. Две девочки Валя и Аня ходили в техникум пешком из соседних деревень Докучаевки и Вознесеновки. И ещё два парня Александр и Анатолий тоже жили недалеко от техникума. Но они поселились, как и мы в общежитии, а домой собирались ходить только на выходные. Парень, назвавший себя Владимиром, оказался вообще совсем местным. Он в техникуме уже не один год жил у своих родственников. И даже в школу ходил раньше из техникума на территорию научного института имени Докучаева. Но туда ходить далеко, и он после окончания семилетки тоже поступил в техникум и попал в нашу группу.

Потом Екатерина Евдокимовна, заглядывая в записи, строгим голосом и очень подробно рассказывала нам, какие требования предъявляются к учащимся техникума. Главным считалось сразу же приучиться к дисциплине и к порядку. На занятия следовало приходить опрятными. Во время дождя, перед заходом в учебный корпус следует тщательно вымывать сапоги. Для этого у крыльца стоят специальные, всегда заполненные водой корыта и палочки, с прибитыми на их концах жгутами мешковины. Что в общежитии следует строго выполнять распорядок дня. Подъём осуществлять ровно в семь часов. А в семь десять обязательно участвовать в физзарядке, которую проводит в коридоре общежития ответственный по физкультуре. Постели сразу же после подъёма должны быть тщательно заправлены. До отбоя ложиться на кровать заправленную нельзя ни в коем случае. Если после занятий кому будет плохо или очень захочется отдохнуть, по он должен раздеться, разобрать постель на своей кровати и только в одном белье может ложиться отдыхать. Но это не приветствуется. И при проверке санитарной комиссией будет учитываться как нарушение. И что санитарные комиссии осуществляют проверки часто, в разное время и не реже одного раза в неделю.

Кроме прочего руководительница потребовала, чтобы все обязательно по утрам тщательно умывались, чистили зубы, а после физзарядки ещё и желательно обливание холодной водой. А тем парням, у которых на лице уже появляется растительность, следует ещё и своевременно бриться. Но среди нас таких пока не было.

Потом голосовали за избрание старосты группы. Екатерина Евдокимовна сказала, что рекомендует Даншина Виктора. Хоть Нина Полесская была и старше его, но она девушка, и поэтому ей будет сложнее справляться с организаторской деятельностью. При этом сама эта Нина заявила:

– Конечно, давайте Виктора выберем. У меня и так постоянно голова болит. Боюсь, и учиться будет трудно, а старостой там ещё забот добавиться.

Поэтому единогласно проголосовали за Виктора.

На общем собрании рассказали, что в техникуме директор и преподаватели так стараются построить учебный процесс, чтобы учащиеся лично смогли поучаствовать во всех сельскохозяйственных работах без исключения. Потому что из нас в техникуме готовят специалистов и организаторов производства на селе. А только тот специалист, а особенно организатор производства, сможет грамотно построить свою деятельность, который не только в теории изучил все процессы и приёмы, но практически сам хорошо их освоил. Поэтому не стоит удивляться, что будущим агрономам придётся доить коров и принимать роды у свиноматок, а будущим зоотехникам учиться делать прививки на саженцах в саду, обслуживать посевные агрегаты на посеве зерновых.