Период третий. Сельские студенты (техникум)

– Адын совсем старенький бабка паникёрша написала нам вопрос о том, будет ли опять война?

– Армянское радио в ответ на беспокойство старухи авторитетно заявляет, что никакой войны не будет. Но будет такая упорная борьба за мир, что камня на камне не останется.

– Паступыл и ещё адын вапрос про атомный война. Актывистка гражданской обороны колхоза «Сорок лет без урожая» спрасил, почему не выпускают инструкций а том, куда людям ходить в туалет после атомный взрыв? Патаму что все здания и сооружения ат взрыв будут разрушены!

– По этому вопросу аналитики армянского радио в результате напряжённой дискуссии пришли к твёрдому убеждению, что после атомного взрыва в первую очередь следует заняться поисками своей собственной задницы, а потом уже искать туалет.

– Очень молодой и неопытный невест интэрэсуется, может ли женщин забеременить на расстоянии?

– Отвечаем. Может вполне, если приспособление её жениха окажется большим этого расстояния.

– Адын очень любопытний малчик спрашивает, почему старые непорочные девы носят длинные чёрные юбки?

– Главный фотограф нашего радио утверждает, что они боятся засветить свою плёнку.

– Заведующий детских яслей для несмышлёношей захотел знать, что является самым ценным в женском молоке.

– Весь мужской состав многочисленного коллектива армянского радио категорически утверждает, что самым ценным в нём является тара.

– Адын очень строгий в сваей семье мужчин хочет узнать, чем отличается муж от строгого начальника?

– Отвечаем. Любой начальник знает своего заместителя. А мужья своих заместителей не знают

Мы ещё не закончим смеяться над ответами «армянского радио», как из громкоговорителя, чтобы ещё больше разогреть интерес к затее, объявляют задание на следующую неделю разгадать хитрую загадку:

– А нашим слушателям из шестого общежития в Воронежской области честно обещаем передачу по их заявкам, но только, если они отгадают за неделю такую вот загадку. Зелёное, солёное, висит в углу и пищит. Письма, посылки и денежные переводы с ответами на эту загадку просим передавать через коменданта тётю Машу.

На следующей неделе выяснялось, что ответы не поступили, и радио по устоявшейся традиции давало свои пояснения и комментарии.

Говоривший на русском начинал:

– Живущие в общежитии единогласно признали, что не смогли догадаться, что такое хитрое повесили в угол. Староста третьей комнаты подумал, что в угол повесили клетку с зелёным попугаем, но я ему ответил, что попугаев не солят. Поскольку слушатели требуют официального ответа на обнародованную загадку, слово для оглашения предоставляется нашему постоянному ведущему.

Который с армянским разговором, пояснял:

– Атвэт прастой – это селёдка!

– Солёная понятно, а почему зелёная?

– Патаму что покрасили в зелёный.

– Ну, а в углу зачем?

– Павесили туда.

– Ладно, могли и повесить, а почему она ещё и пищит?

– А это дарагой, что бы никто в общежитии не придумал ответ.

Но чаще вопросы и смешные ответы на них выдавались сразу же. Один начинал:

– Из братской таджикской республики поступило возмущённое обращение от их национального радио. Они заявили, что несправедливо из всего Советского Союза вопросы направлять только в армянское радио. И заявили, что тоже хотят отвечать на вопросы. Наше радио задало им очень простой вопрос. Что можно пошить из семи женских бюстгальтеров? Таджикское радио думало три месяца, признало своё поражение и потребовало предоставить им отгадку. Нашему радио пришлось пояснить братским таджикам, что из этих бюстгальтеров можно пошить четырнадцать тюбетеек на их бестолковые головы.

Если уроки задавали нетрудные, то все или те, которых недавно вызывали к доске, ходили в кино. Нам было хорошо, потому что билеты для нас были пока по пять копеек. В нашей группе только двое покупали уже по двадцать – Даншин и Полесская. Перед кино в фойе можно было сыграть в биллиард. Для этого нужно было застучать за теми, кто уже был в очереди. Но на нас обычно ругались старшекурсники, если кто дождётся своей очереди. Потому что мы ещё не умели играть, а пробовали. Часто мазали, и приходилось из-за этого даже забитые шары назад выставлять. Но прогонять не прогоняли, если кто дождался своей очереди, то играл свою партию до конца, хотя, конечно, обязательно проигрывал. А местный парень Сергиенко играл так, что никогда не проигрывал. Если он приходил играть, то партнёры его каждую игру менялись, даже хорошо играющие парни из старших курсов не могли его победить и вынуждены уступать место следующему, застучавшему очередь.

По поводу походов в кино стали складываться новые правила. Вначале как-то так само собою вышло, что в коммуну мы объединили еду. После возвращения из колхоза у Кольки и у Федьки остались не использованными большие запасы картошки, а у Толика и у Алёшки сала много осталось несъеденного. Картошку жарили на сале и ели всей комнатой. Костик вначале стеснялся, а я ему объяснял:

– Садись с нами, не стесняйся. Нам даже выгодно, если с нами будешь кушать. У пацанов картошка скоро закончится, а ты рядом живёшь. Припрёшь в воскресенье, и мы опять заживём, как короли.

– Картошки у нас дома полный погреб. Было бы на чём, мог бы хоть мешок, хоть два привезти.

– Понятно. Поэтому садись и ешь храбро наравне со всеми.

Припасённое мною масло намазывали на хлеб, когда собирались пить чай. Хлеб мы теперь в столовой не воровали, а по очереди покупали в магазине, потому, что оказались все при деньгах. Несмотря на такое подспорье или из-за скудных порций в столовой, или потому, что я спортом постоянно занимался, есть хотелось каждый день и почти каждый час. У нас даже было мнение, что анекдот о том, что студент наелся, действительно самый смешной и самый справедливый.

Перед Новым годом из дому написали, что в селе разоблачили тех, которые людей запугивали. Что почти все из них были школьники. И что старшей у них была наша Нелька. Что тех, которые уже школу закончили, и Нельку даже в милиции держали три дня. Но потом всех отпустили.

К сожалению, наша классная руководительница доработала в техникуме только до конца года. Но мы даже за короткое время к ней привыкли, полюбили и очень жалели об её уходе. Весной перед восьмым марта Валя Насонова, которая к этому времени стала у нас старостой вместо Витьки, предложила поздравить её с праздником телеграммой. Идея эта понравилась настолько, что мы решили всей группой идти в институт Докучаева на почту. Зоя Мищенко предложила, чтобы мы собрали денег на телеграмму, составили текст, и она после уроков пойдёт домой и подаст телеграмму. Но мы решили, что если пойдём в институт всей группой, то этим выразим классной ещё большую свою признательность.

После занятий те, которые были в ботинках и туфлях, сбегали в общежития и надели сапоги, потому что по дорогам была грязь непроходимая. Пока ждали переобувающихся, уговорили Насонову, чтобы она не шла с нами, хоть и была инициатором. Потому что ей потом нужно было домой идти в обратную сторону. На почту пришли огромной толпой и еле поместились в тесном помещении. Текст придумывали всю дорогу, пока шли. Написали, что помним её и любим, что вспоминаем часто, что всей группой специально пришли в институт на почту, чтобы её поздравить. Когда телеграфистка посчитала нам стоимость, оказалось, что у нас не хватает денег. Мы сначала сократили точки и запятые. Но денег опять не хватало. Потом стали сокращать текст, но так, чтобы Екатерина Евдокимовна почувствовала, как мы её любим. В результате телеграмма получилась намного короче, но всё равно очень тёплой.

В новом году 10 января наша группа впервые заступила на дежурство по учхозу. К этому времени нам назначили нового классного руководителя – преподавателя геодезии Васильева Владислава Николаевича. Он был местным жителем. Его пожилая мать Соломахина Любовь Александровна занимала одну из квартир в доме на четырёх хозяев за вторым общежитием, а он жил в отдельной квартире у зерносклада, с женой и трёхлетним сыном. Сына звали Игорь. Такое имя нам всем показалось необычным и даже иностранным. И мы об этом сразу же заявили Владиславу Николаевичу, когда он пришёл знакомиться с нашей группы и привёл с собою этого мальчика. Но он объяснил, что это древнее русское имя, и что мы вскоре по истории или по литературе будем проходить «Слово о полку Игореве» и тогда убедимся, что это очень старинное имя. Мы это даже вечером после отбоя обсуждали. Даже договорились, что когда вырастем и поженимся, то своих первых сыновей обязательно Игорями назовём.

Мне захотелось выделиться перед новым классным руководителем, поэтому высказал ему своё видение техникумовских порядков:

– Владислав Николаевич, а это ведь неправильно, что нас на целых три недели отрывают от учёбы. Нам же положено всяческие предметы учить, а мы будем, как в колхозе, на фермах и на складах работать.

– Так ты не забывай, что в техникум сельскохозяйственный поступил. Вот во время дежурства посменно познакомитесь со всеми видами сельскохозяйственной деятельности.

– Вот именно, со всеми. Мы же на агрономов поступали, а всех по фермам закрепили, только двоих оставили на сортировку зерна.

– Поступали-то вы учиться на агрономов, а кем работать придётся -неизвестно. В основном ведь наших выпускников на должности бригадиров назначают. А в бригадах и животноводство, и полеводство, и садоводство может быть. Скажу вам больше. Если окажетесь грамотными специалистами и заслужите авторитет в селе, то не исключено, что со временем и председателями колхозов некоторых выберут.

В разговор вмешался Сашка Раковский:

– Мы пока до председателей дослужимся, успеем и позабывать, что учили здесь.

Но классный возразил:

– Именно то, что научитесь своими руками делать – не забудете. Хотя, теоретические материалы могут и забываться со временем. Так мы же здесь учим ещё и книгами пользоваться. А справочная и учебная литература с каждым годом всё полнее и современнее издаётся.

Я опять решил предложить своё «умное» заключение:

– Если всё это только для обучения, так оставили бы по одной корове, по одной свинье, по одной овце и по одной лошади. Мы бы за ними в один день по очереди натренировались ухаживать, и опять на занятия. А то коров вон целое стадо, сразу четверых в доярки определили, и двоих в скотники. И в свинарник троих, а к овцам троих днём, и двоих ещё ночью дежурить, ягнят после окота спасть.

– Я бы на вашем месте только радовался наличию такого обширного учебного хозяйства. Благодаря тому, что заметную часть затрат на питание покрывается за счёт собственных продуктов, техникуму удаётся и спортивную базу расширять, и наглядные пособия приобретать, такие, которые даже не каждый институт себе может позволить. И всё благодаря необычной фамилии нашего директора.

Мы загалдели;

– А при чём здесь фамилия?

– Фамилии и посмешней бывают.

– Интересно.

– Расскажите про директора.

– О, это длинная история. Я тогда студентом был. Мне мать её рассказала. Боюсь, напутать чего-нибудь.

– Всё равно рассказывайте!

– Если что и напутаете, так Вас же некому поправить.

– Ну, пожалуйста!

– Тогда слушайте, – начал Вячеслав Николаевич, усаживаясь поудобнее. – В войну техникуму досталось основательно. Хоть немцы сюда и не дошли, но зона была прифронтовой, а здесь полно помещений больших и отапливаемых. Поэтому здесь и два госпиталя эвакуационных организовали. Прямо из боёв сюда раненых доставляли. И вышедшие из боёв войска размещали для переформирования и доукомплектования. А ещё разместили огромное количество скота, эвакуированного из Павловского и из других районов, занятых немцами. И тех местных, кого не мобилизовали в армию и на трудовой фронт, обязали добывать корма и ухаживать за этим скотом. Немцы с самолётов разведали, что здесь такое скопление всего, и при хорошей погоде начали постоянно бомбить и загоны с животными, и постройки. А когда немцев прогнали, вышло решение о восстановлении техникума и наборе учащихся. Директор посмотрел на всё это хозяйство и от безысходности отправил в министерство такую телеграмму: « Учебный корпус повреждён, общежития разрушены, отапливать их нечем, наглядных пособий нет, питание организовать не предоставляется возможным. Красота». В министерстве подумали, что телеграмму написал провокатор или решивший поиздеваться над решением о наборе учащихся. Министр дал команду вызвать директора в Москву и решить вопрос о его дальнейшей судьбе согласно законам военного времени. Ну, а когда директор явился, и Министр узнал, что это такая фамилия у директора, то подробно расспросил о сложившемся положении. И сразу же добился передачи части земель института Докучаева техникуму для сельскохозяйственного использования в учебном хозяйстве, а оставшийся от эвакуации скот тоже потребовал передать в учхоз, да ещё и стекло и другие строительные материалы помог занарядить для ремонта учебного корпуса и общежитий. С той поры в министерстве уже руководство сменилось, а техникуму каждый год по два вагона угля к началу отопительного сезона выделяют. Поэтому и вы в общежитиях сейчас не мёрзнете, тоже благодаря его фамилии.

Первые пять дней дежурства мне и Толику Тимофееву выпало быть скотниками на МТФ. Мы и доярки должны являться утром к пяти часам. Наше общежитие было ближе к ферме, и мы пришли даже немного раньше. Зоотехник нас похвалил и торопил, пока не пришли девчонки, назначенные доярками, счищать навоз с полов в специальный дощаный лоток с транспортёром. Когда все собрались, он позвал нас в молокоприёмную и заявил:

– Сельхозмашины вы начнёте изучать только со второго курса, но я вам по-свойски сейчас на месте покажу устройство автоматического доильного аппарата. Сейчас разберём один из них, расскажу, какие детали девочкам придётся тщательно мыть в тёплой воде после каждой дойки, как собирать, как пульсацию настраивать. А на пятый день вы уже сами и с завязанными глазами будете за минуту разбирать и собирать аппараты, как солдаты карабины свои в армии.

В этом коровники действительно было чему поучиться. У нас в селе механизацией называли рельс подвесной и вагонетку. А здесь электричество вращало специальную штуку, которая высасывала воздух из труб, подвешенных вдоль прохода, создавая в них вакуум для правильной работы автоматических доильных аппаратов. Вдоль кормушек проложен водопровод, и между каждой парой коров были установлены чугунные поильные ковши с решётчатым рычагом внутри. Когда надавливаешь на этот рычаг, открывается клапан, и вода из водопровода наливается в ковш. Но ни дояркам, ни скотникам не требовалось ходить и нажимать рычаги. Коровы видели на дне ковша воду, опускали туда свои моды, чтобы напиться – рычаг опускался, и вода добавлялась самостоятельно.

А навоз и часть подстилки, которую мы сгребли в лоток, тоже убирался электричеством. Зоотехник пояснял, что вначале нужно нажать на чёрную кнопку под номером один. Сразу же электромотор начинает вращать наклонный транспортер, установленный из коровника, наружу над тракторной телегой для сбора навоза. Потом нажимать на чёрную кнопку под номером два. Другой электромотор приводил в движение транспортёр, проложенный по тому жёлобу, в который мы сгребли навоз. Когда транспортёр очистит весь навоз, останавливать вначале необходимо тот транспортёр, который в лотке, а потом уже наклонный. Останавливать следовало красными кнопками.

Примечания