Краткая история Зимбабве с доколониальных времен до 1980 года

Сесил Джон Родс родился 5 июля 1853 года в торговом городке Бишопс-Стортфорд графства Хертфордшир в 43 км к северо-востоку от Лондона. Его отец Фрэнсис Вильям Родс был викарием англиканской церкви. С раннего возраста Родс отличался слабым здоровьем. В 15 лет из-за обострений, как утверждают биографы, чахотки[152] (но более вероятно астмы), он был вынужден покинуть школу и перейти на домашнее обучение. Отец пришел к выводу, что местный климат идет во вред Сесилю, и решает отправить его морским путешествием к брату в Южную Африку, где тот пытался выращивать хлопок в долине Умкомази в Натале.

Сесил Родс

1 сентября 1870 года Сесил Родс высадился в порту Дурбан, но брат не встретил его, т. к. уже отправился в недавно открытые алмазные месторождения в надежде разбогатеть[153]. Брат Сесила Родса не отказался от фермы, и вскоре они вместе продолжили занятие хлопком. Собрав два скудных урожая, совпавших с падением цен на хлопок, их предприятие провалилось. В октябре 1871 года 18-летний Родс и его 26-летний брат Герберт покинули ферму, посвятив себя алмазным месторождениям Кимберли в районе не менее знаменитой фермы Де Бирс, названной в честь первых владельцев фермы голландцев братьев Де Бир[154].

В ноябре они уже добрались до холма Колсберг, крупнейшего лагеря старателей по добыче алмазов, где Герберту принадлежало 3 участка по 10 м кв. каждый.

В письме к матери Родс описал это место, на котором впоследствии был образован шахтерский городок Кимберли. «Представьте себе небольшой холм. Самая высокая его точка поднимается всего лишь на тридцать футов (9–10 метров) над окружающей местностью; в ширину этот холм – сто восемьдесят ярдов (165 метров), в длину – двести двадцать (200 метров); все пространство вокруг холма занято белыми палатками, а за ними на мили и мили – плоская равнина с пологими возвышенностями здесь и там. А теперь взгляните на холм от входа в мою палатку. Перед Вами – словно бесчисленные муравейники, покрытые черными муравьями так густо, как только можно; это муравьи – человеческие существа. Вспомните, что на этом холме – шестьсот старательских заявок и каждая из них в свою очередь разделена обычно еще на четыре участка, и на каждом из них работает, как правило, шестеро черных и белых. Значит, десять тысяч человек возятся ежедневно на кусочке земли площадью в сто восемьдесят на двести двадцать ярдов.

…По всему холму – дорожки, по ним на тележках вывозится порода… Но перил у этих дорожек нигде нет, и мулы, тележки и все остальное то и дело летит вверх тормашками вниз, в уже глубоко вырытые ямы»[155]. Вместе с тележками периодически падали и сами люди, преимущественно чернокожие рабочие, занятые в самом тяжёлом труде. К этому всему прибавлялись жара, сухость, антисанитария, эпидемии, недостаток и дороговизна самых простых товаров, чистой воды и пр. Нередким было воровство, реже убийства и самоубийства. Условия были по истине титаническими. Усилиями старателей на месте холма Колсберг со временем возникло одно из самых больших искусственных углублений в земной коре. Его назвали Большой ямой. К 1914 году, когда разработка этих копей была прекращена, глубина кратера достигла 1098 метров и из него извлекли уже больше трех тонн алмазов[156].

Дела у С. Родса относительно большей части старателей пошли неплохо, конечно, он не нашел сразу огромный алмаз и заработать состояние. Но ему удавалось добывать (а усилия не малого числа старателей оказались тщетны) алмазы, где-то с благосклонностью удачи, но главным образом благодаря тяжелому труду своему и своих работников. Также ему способствовало несколько благоприятных условий. В отличие от множества других своих соотечественников, он был не склонен впадать в депрессии, он не ставил на кон все, и в случае неудачи он мог вернуться домой в Англию, вероятно и запросить денег, известно, что до поездки в Колсберг он получил две тысячи фунтов от тети Софи, сестры своей матери. Однако секрет успеха Родса в нем самом, в его трудолюбии, упорстве, целеустремленности, а главное, в не по годам выдающимся уме и находчивости. В то время, когда его брат распылялся между золотодобычей и торговлей оружия африканским вождям, С. Родс расширял свои владения, скупая новые участки в Кимберли. В 1873 его брат продал ему свои участки и на время вернулся на родину. Через несколько лет он погибнет где-то в глубине Африки.

Довольно рано развилось у него и умение оценивать конъюнктуру рынка, также как и стремление искать новые пути для решения своих задач. К изумлению других старателей, он то привозил издалека паровую машину, то покупал насос для выкачивания воды из копей, то вдруг загорался новой неожиданной идеей – производством льда, например, а затем организовал его продажу. Родс помимо всего проявил еще один талант, который считают залогом успеха предпринимателей и менеджеров: умение находить нужных людей, привлекать их к себе и использовать. Он говорил, что каждый человек имеет цену. Разбогатев, Родс стал подкупать и покупать нужных людей. Поначалу таких возможностей у него не было, приходилось уговаривать, объяснять, сколь радужны перспективы сотрудничества, пускать в ход лесть[157].

В алмазных копях он знакомится с Чарльзом Раддом, который будет его партнером на протяжении всей жизни. В 1873 г. именно на него Родс оставил дела на алмазной ферме пока сам отправился в Англию, воплощать в жизнь свою давнюю мечту – учебу в Оксфорде. Правда Родс на тот момент был уже довольно практичным человеком, и одной мечтой дело не ограничивалось. Как говорил сам Родс: «куда бы вы ни обратили свой взгляд – за исключением науки – Оксфордский человек находится на вершине дерева»[158]. Сейчас эта фраза также соответствует действительности, при чем его выпускники достигают и научных высот.

Чарльз Радд

Поступив в известный и почетный Ориел колледж Оксфорда, Родс заводит новые, крайне полезные знакомства, например, он подружился с Джеймсом Рошфором Магуайром, ставшим впоследствии одним из трех основателей Британской Южно-Африканской компании, членом Ирландской парламентской партии и Палаты Общин парламента Британии. Позже в 1877 г. Родс вступит масонскую ложу Аполлона (сейчас значится под номером 357) при Оксфорде и через 10 лет станет ее почетным членом[159]. Понятно, что в масонскую ложу, тем более что Оксфорда не брали проходимцев, связи и влияние Родса росло.

В 1973 г., в то время пока Родс постигал науки и обрастал связями в Европе и США начался финансовый кризис, вызванный паникой спекулянтов на фондовых биржах Германии, США, Австро-Венгрии[160]. Там, где многие видели риски, Родс увидел возможности, и отучившись всего семестр он вернулся в Африку увеличивать свое пока еще скромное по будущим меркам состояние.

Кризис сначала обанкротил мелких рудокопов, владевшими лишь частью участков. Затем уже целые участки начали продаваться за бесценок, люди уезжали назад в Старый Свет и Америку, у кого не было денег на обратный путь, пытались наладить свою жизнь в Южной Африке, искали работу, иногда оставаясь на своей бывшей земле уже в качестве рабочих.

Еще до отъезда в Оксфорд С. Родс и Ч. Радд инвестировали в шахту Де Бирс, с более дорогостоящим способом добычи, но и с большими перспективами. Время благоволило к дальнейшему расширению, используя ресурсы нового источника алмазов главным делом Родса становится амальгамация – скупка и объединение множества мелких участков. Поначалу они объединяли земли не в масштабах всех алмазоносных приисков, а лишь в районе фермы Де Бирс. Да и там далеко не сразу стали полновластными хозяевами. Однако им относительно быстро удалось объединить всех местных старателей в единую акционерную компанию[161].

Чем дольше шла разработка, чем глубже зарывались шахтеры, тем сложнее становилась добыча алмазов. Возникает серьезная проблема в затоплении шахт. Родс спохватился и в этом, получив контракт на откачку воды из трех основных шахт[162].

В 1876 г. Родс вернулся в Оксфорд продолжить свое обучение. За время пребывания в Англии Родс заводит новые полезные знакомства, обретает новые знания, делами в Африке управляет удаленно, письмами через своего подельника Радда, приезжая на копи лишь на каникулах.

1880 г. ознаменовывается для Родса созданием «Компании алмазных копей Де Бирс», капитал которой на тот период времени составил 20 тысяч фунтов[163]. Много ли это или мало? Ю. Г. Коновалов в своем исследовании «XIX век: события и люди» пишет: «Обычно богатыми считали людей с годовым доходом в 10 тысяч фунтов стерлингов и выше (это почти в сто раз больше годовой зарплаты тогдашнего рабочего высокой квалификации и в десять раз больше годового дохода преуспевающего юриста). Однако и эти богачи выглядели «бедными» в сравнении с их более богатыми соотечественниками, годовой доход которых был в 15–20 раз выше. Были и сверхбогачи, например, состояние лондонских банкиров Джеймса Моррисона и Самюэля Лойда превышало 5 миллионов фунтов стерлингов»[164]. Для сравнения священник англиканской церкви получал 140 фунтов в год, 400 фунтов в год получал управляющий Банка Англии, 9000 фунтов стоило звание полковника в гвардейской пехоте[165]. В том же году Родс избирается в парламент Капской колонии от округа Беркли Уэст, где до самой смерти будет оставаться депутатом. Входя в парламент, он преследовал все ту же цель, что и при поступлении в Оксфорд – связи и расширение влияния. И вновь Родс оказался верен в своих перспективах, именно там он знакомится с губернатором Капской колонии и верховным комиссаром Южной Африки Г. Робинсоном. Ему импонировали мысли Родса о расширении британских владений. В будущем он не раз поддержит начинания Родса, став одним из рьяных его сторонников.

Геркулес Джордж Роберт Робинсон

В 1881 г. Родс оканчивает Оксфорд бакалавром искусств имея связи в разных влиятельных кругах Лондона.

В 1882 году разразился новый мировой экономический кризис. На алмазных копях – удар по тем немногим мелким владельцам, которым посчастливилось пережить прежние трудности. На месте холма Колсберг образовалась огромная яма, впадина в триста футов. Да и в других районах работать надо было на такой глубине, что без дорогостоящей техники обойтись стало невозможно.

У мелких собственников не было ни денег, ни техники. Им не осталось иного выбора как продавать свои участки. К концу 1885 года на том месте, где первоначально было 3600 участков, осталось уже только 98 владельцев. Но и эта цифра не дает верного представления, как далеко зашел процесс концентрации. Дело в том, что из 98 владельцев во всех четырех районах добычи алмазов – Колсберг Кимберли, Де Бирс, Блумфонтейн и Дютойтспан – 67 имели участки в двух последних, менее значительных. В Кимберли же осталось всего девятнадцать владельцев, в районе Де Бирс – десять.

Деньги к деньгам. Капитал «Де Бирс» к 1885 году достиг 842 тысяч фунтов. Рос капитал, росло и влияние Родса. Он становится членом парламента Капской колонии. С 1883 года Родс уже не секретарь «Де Бирс», а президент. В тридцать лет он один из самых влиятельных фигур в самой многообещающей сфере мирового бизнеса тех лет. С марта по май 1884 года Родс – казначей Капской колонии. В августе того же года Сесил заместитель верховного комиссара Южной Африки в Бечуаналенде, регион, который он называл: «Суэцким каналом, ведущим в глубь материка», и прежде всего в долину Замбези, где располагалось Королевство ндебеле. Бечуаналенд, где проживал народ тсвана, был захвачен бурами Трансвааля после вновь обретенной независимости, и на его территории были созданы два марионеточных государства. Родс получается был назначен комиссаром над территорией не подконтрольной Британии, но вскоре 4000 британских солдат, высадившихся на побережье Южной Африки, исправили ситуацию[166].

В 1885 его ежегодный доход Родса вырос до пятидесяти тысяч фунтов, к 1887 г. в районе шахты Де Бирс компания стала монополистом. Следующим шагом стала борьба с Барни Барнато, который доминировал в Кимберли. Здесь для Родса появилась проблема – разорить такую крупную компанию, крепко стоящую на ногах, было крайне долгим и сложным мероприятием. Одним из ее уязвимых мест было наличие другой крупной компании, хотя и уступавшей им обоим, в Кимберли. Это была Французская компания капский алмазных копий, владение ею могло дать Родсу значительное преимущество и вынудить Барнато к капитуляции. Родс начинает поиск инвесторов, которые могли бы дать денег на ее покупку. Ему удается выйти на самого Натаниэля Ротшильда из семейства весьма известных банкиров. И вновь действует своеобразная харизма Родса. Он заинтересовывает Ротшильда в перспективном бизнесе, и тот выделяет ему 1,5 миллиона фунтов стерлингов, баснословную сумму по тем временам[167].

С 1882 по 1888 год Родсу удалось понизить себестоимость добычи в два с лишним раза, повысить дивиденды в восемь раз, а капитал компании – почти в двенадцать: с 200 тысяч фунтов до 2 миллионов 332 тысячи. В основном за счет механизации и ужесточения мер против кражи алмазов. Так начала действовать система компаундов – лагерей, обнесенных железной оградой или колючей проволокой, за которыми содержали рабочих африканцев. За пределы компаундов они не могли выходить, их жизнь строго контролировалась. В последнюю неделю работы им давали слабительное, чтобы они не утаили алмаз, проглотив его[168]. Добыча алмазов росла не только у Родса, но и у других, насыщение рынка вызывало снижение цен, что стало одним из препятствий к увеличению прибыли Де Бирс. Но теперь, получив деньги, Родс мог стать монополистом, и уже сам устанавливать цены. Купив Французскую компанию капский алмазных копий, Родс привлек все свои связи, все свое политическое влияние, чтобы склонить Барнато к сделке. И Родс проявил гибкость, – вместо агрессии, он предложил сотрудничество, объединение, выгодное им обоим.

13 марта 1888 г. в результате слияний двух компаний образовалась знаменитая De Beers Consolidated Mines, ныне De Beers Group, чей знаменитый девиз: «A Diamond is Forever» стал названием одного из фильмов не менее известной Бондианы. Понятно, что Н. Ротшильд приобрел в ней существенное влияние[169].

Один из магазинов компании в настоящее время

Во главе компании встал совет директоров, фактически же ей руководили: Родс, Барнато и Бейт, под покровительством Ротшильда. Они получали учредительскую прибыль. Дивиденды по обычным акциям заранее ограничивались фиксированным доходом, и превышение над ним, которое было очень велико, превзойдя все ожидания, делилось между этими людьми.

Объединенная «Де Бирс» сразу же уволила двести белых горняков и снизила себестоимость добычи. Добыча одного карата стоила теперь не больше десяти шиллингов. А на мировом рынке он стоил тридцать. В следующем, 1889 году «Де Бирс» поглотила копи Блумфонтейна и Дютойтспана, а затем еще несколько более молодых копей, открытых в других районах. Родс стал контролировать добычу алмазов в Южной Африке и девяносто процентов мировой добычи. Капитал «Де Бирс» уже в 1890-м оценивался громадной по тем временам суммой – 14,5 миллиона фунтов. В ее копях работало двадцать тысяч африканцев[170].

Казалось бы, Родс достиг огромного успеха. Но в чем же была главная цель Родса. В богатстве? В алмазной монополии? В жажде власти? Нет Родс мыслил куда шире. Будучи дарвинистом, он признавал за английской нацией лучшие черты человечества. Что ее владения должны простираться по всему земному шару, а превосходство Британской империи должно быть неоспоримым. Когда Родс еще проходил обучение в Лондоне, он по своему выражению написал «черновик некоторых моих идей»:

«Часто человеку приходит в голову спросить, что есть главное благо в жизни; к одному приходит мысль, что это счастливый брак, к другому – большое богатство, и по мере того, как каждый ухватывается за эту идею, он более или менее работает для ее осуществления. Мне самому, размышляя над тем же вопросом, пришло в голову желание принести пользу своей стране…

Я утверждаю, что мы – первая раса в мире, и чем больше мы населяем этого мир, тем лучше для человечества. Я утверждаю, что каждый акр, добавленный к нашей территории, означает рождение большего числа представителей английской расы. Вдобавок к этому, поглощение большей части мира под нашим правлением просто означает конец всех войн…

Дальнейшее развитие Британской империи, это приведение всего нецивилизованного мира под британское правление, это возвращение Соединенных Штатов и превращение англосаксонской расы в единую Империю. Что за сон! Но все же это вполне вероятно. Это вполне возможно»[171]. Эта речь как нельзя лучше демонстрирует главные взгляды Родса, на фоне которых, создание Де Бирс является приятным инструментом осуществления основной цели.

В этом же русле его мечты о железной дороге Кейптаун – Каир, рассекающей Африку с севера на юг; созданная, по его завещанию оксфордская стипендия Ориела коллежа имени С. Родса нарекающая воспитывать новых колонистов[172]. И наконец, поход на север в долину Замбези, где он столкнется с Лобенгулой и Королевством ндебеле.

Королевство ндебеле, сказочный Офир, который ждет своего повторного открытия, чтобы озолотить своего «первооткрывателя». И никто не будет считаться с местным населением, даже если богатые залежи золота, также, как и Офир окажутся всего лишь сказкой.

В 1886 г. в Витватерсранде, где сейчас находится г. Йоханнесбург (ЮАР) было открыто уникальное месторождение золота. Собственно, это не одно месторождение, а гигантская группа месторождений (9 рудных полей), находящихся в грабен-рифтовом прогибе на жёстком архейском фундаменте, как говорят геологи[173].

Алмазная лихорадка, которая уже достаточно поостыла, переросла в крупный бизнес, сменилась новой золотой лихорадкой. И вновь повалил поток авантюристов. Только теперь на их пути становились богатые компании, и С. Родс прибыл на прииски не одним из тысяч, а один на тысячи. Однако месторождения были настолько обширны, что места хватило всем. Чтобы понять масштабы золотой лихорадки необходимо посмотреть на статистику. К 1896 г. Йоханнесбург насчитывал уже 102 078 жителей[174], в то время как в январе 1890 г., во время первой переписи населения, – 26 303[175].

Родс с Раддом скупили 9 отличных участков по преимуществу на западе золотоносного района и создали акционерные компании. В 1887 году все эти компании были объединены в одну – «Голд филдз оф Сауз Африка», с капиталом в 125 тысяч фунтов. При ее создании Родс оговорил за собой право на треть чистой прибыли. В 1892 году компания была переименована в «Юнайтед голд филдс» с капиталом уже в десять раз большим[176]. Наследником этой компании в наше время является Gold Fields Limited[177], которая занимает 8 место в мире по объемам добычи золота[178].

Несмотря на то, что в 1896 году Родс от добычи золота получал от трехсот до четырехсот тысяч фунтов чистой прибыли в год, что было в два раза больше прибылей от алмазов, главные интересы Родса находились на севере. Следом шли интересы Де Бирс, и только потом золотые прииски. Хотя также было бы неверным утверждать, что они его не интересовали. Как раз для привлечения людей, средств и благосклонности британского правительства Родс использовал тему золота.

С открытием трансваальского месторождения сразу же пошли слухи, что междуречье еще богаче. Недаром же от каких-то местных народов здесь остались древние рудники… Из уст в уста передавались, казалось, давно забытые рассказы средневековых португальских путешественников. Перепечатывались их старинные карты с манящими надписями: «Здесь есть золото». Авантюристы бросились к Лобенгуле за «концессиями» на поиски драгоценного метала. Его столица Булавайо стала местом паломничества и центром английских, немецких, португальских и бурских интриг.

«Белые люди приходят как волки, без разрешения, и прокладывают новые пути в мою страну», – писал Лобенгула 1 марта 1887 года британским чиновникам. Он пытался принять меры, ограничить въезд в страну, но приток европейцев все возрастал. «Сегодня еще сохраняется мир, но я не знаю, что принесет завтрашний день»[179].

«Белые люди», это не только британцы. Это амбициозные немцы, недавно захватившие колонии, мечтающие опоясать Африку кольцом своих владений, соединив Германскую Восточную Африку с Юго-Западной. Португальцы, выдвигающие свое историческое право на земли ндебеле и шона, вспоминая свои первые попытки колонизации. Буры, окруженные Британской империей, для которых не отдать Матабелленд под власть англичан стало первостепенной задачей. Военная операция с их стороны была вряд ли возможна, т. к. вызвало бы повод для агрессии со стороны британцев, а воевать на два фронта они были явно неспособны. К тому же, даже если исключить вмешательство англичан, далеко не факт, что буры бы победили потомков зулусов. Поэтому Трансвааль как мог настраивал Лобенгулу против британской короны. Бурам даже удалось в 1887 году заключить с ндебеле «Договор о мире и дружбе» и добиться ряда привилегий[180].

Матабелленд, 1887 г.

Лобенгула со своей стороны, как мог препятствовал проникновению европейцев в его страну. Запрещал строить новые дороги, вводил все новые ограничения для белых людей. Противостоял Лобенгула и на дипломатическом фронте, хотя это ему было сложнее всего, – маневрировать между англичанами, немцами бурами и португальцами, слабо разбираясь в европейской политике. Несмотря на это Лобенгула обыграл Лондон при определении границы с племенем бамангвато, где англичане хотели выступить в роли третейского судьи. Лобенгула убедил правителя бамангватов Каму на двухсторонние переговоры, чем расстроил планы британцев. Опять же последующий договор с бурами «О мире и дружбе» был наименьшим злом для ндебеле.

Лондон не устраивал такой поворот событий. И не без воздействия С. Родса к Лобенгуле был отправлен на переговоры сын Роберта Моффата, знавший Лобенгулу – Джон Моффат. Это был чрезвычайно удачный выбор, т. к. Лобенгула не просто знал его, он относился к нему с симпатией называя ласково «Джонни»[181]. Моффат своеобразно отзывался о Лобенгуле, говоря, что правитель ндебеле также лжив, как и европейцы, и безусловно демонстрирует впечатляющие качества государственного деятеля[182]. Моффат долго убеждал ндебеле об угрозе со стороны буров и могуществе Британии, желающей ндебелам мира и процветания. Поверил ли он Моффату? Безусловно нет. Вероятно, он пытался вновь столкнуть буров и англичан и уже тогда осознавал, что просто отсрочивает гибель своего государства. Американский историк Джон Гелберт (не путать с экономистом) считал, что Лобенгула надеялся на примирение с одной частью белого населения, которая затем служила бы барьером для других белых[183].

Джон Моффат

11 февраля 1888 г. Моффату удалось заключить с Лобенгулой договор о дружбе, согласно которому вождь обещал не вступать ни с кем в переговоры и никому не отдавать в аренду земли своей страны без предварительного оповещения английского верховного комиссара Южной Африки.

Для соперничавших с Британией государств договор стал неприятным сюрпризом. Португалия, Германия и Трансвааль выразили Лондону протест[184]. Времени у Лобенгулы оставалось все меньше. Король ндебеле, наверняка вынашивал мысль уйти дальше на север, как сделал его отец. Однако этот возможный поход был делом крайне рискованным, и где вероятность, что против не выступили бы индуны с молодыми воинами: «Отдать страну белым без боя!?». Это могло кончится для Лобенгулы плачевно.

Следующий шаг в этой жестокой игре предпринял лично Родс. Ему необходима была концессия на недра земель ндебеле. Наличие такой концессии фактически бы включало междуречье Зимбабве и Лимпопо в зону влияния Британской империи. Концессия дало бы право на королевскую хартию управления областями Африки, лежащими к северу от Трансвааля, но для ее получения необходимо было предоставить обоснование, которое могло бы придать ей хоть видимость законности, т. е. документ от известного африканского правителя. Таким документом и должна была стать концессия[185]. Как было отмечено ранее С. Родс стал далеко не первым просителем концессии у Лобенгулы. За ней обращались к королю ндебеле немцы, голландцы, буры и другие англичане. Но все они получали отказ. Буквально за год до посольства Родса у Лобенгулы пытались добиться разрешения на добычу полезных ископаемых молодые предприниматели Ф. Джонсон и М. Хини, немецкая группа, возглавляемая человеком по имени Шульц, Грейамстаунский синдикат послал Джозефа г. Вуда, Уильяма К. Фрэнсиса и Эдварда Чэпмена[186]. Все они получили отказ. Соответственно опасения неудачи у Родса были весьма весомые.