Гиперпанк Безза… Книга третья

Что заставляет Умник открыть свои глаза, и… Оба, как такое может быть и что вот сейчас, во времени прошлого со мной было?! – в голове Умника застревают эти вопросы первостепенной важности при виде стоящей рядом с ним девушки-сан, держащей в своих руках его руку и точечно нажимающей пальцем руки в части его ладони.

И Умник, хоть и разориентирован, а может и по этой причине, не может смолчать, задав девушке-сан вопрос. – Что это сейчас такое было?

Девушка-сан поднимает в его сторону глаза, фиксирует на нём взгляд и даёт ничего Умнику с детальной стороны не объясняющий ответ. – Точка «Инь». Она раскрывает для вас сферы тёмного, скрытного для вас за печатями допустимого и за печалью разума.

Что звучит для Умника как кромешный ад и глупость несусветная с практической стороны конкретики, а вот с другой стороны он что-то для себя понимает. – Заговорить хочет мой разум. – Глядя на девушку-сан и на её слова, запорхавшие в виде световых бабочек, рассудил Умник. – Вот только чем? – продолжая наблюдать за порханием бабочек в свете своего пересвечивания, задался вопросом Умник. – Тем представлением с незнакомкой, с проецированным её вложением в меня мыслей, или тем, чем она сейчас меня заговаривает. – Но Умнику не даётся времени, чтобы ответить на эти новые вопросы, девушка-сан рукой начинает позывать Умника вслед за собой.

И Умник, смотря, как заворожённый на этот его подзыв девушкой-сан идти за собой, и забыл обо всём, выдвинувшись за ней. А вот куда она его призывает идти и ведёт, то, как оказывается, не так уж далеко, а буквально рядом – к одной из свободных и отдельных кабинок, где они с Пруфом, о котором Умник уже и забыл, могут запросто и вольготно разместиться. А если им будет желаться разбавить своё общество ещё с кем-то, то рядом с девушкой-сан уже стоят две миловидные помощницы в не менее красочных, что и у неё кимоно, и с готовностью сделать этот вечер незабываемый для гостей смотрят на гостей заведения.

– Это моё предложение вам. – Девушка-сан указывает таким пояснительным образом на эту кабинку.

Умник, стоя к кабинке напротив, естественно, сперва в неё заглянул, а уж только затем вспомнив о Пруфе, решил с ним переглянуться в плане посоветоваться насчёт этого выбора. И как он видит по недовольному лицу Пруфа, то у него имеется особое мнение насчёт этой кабинки. О котором Умник должен его спросить, и он его спрашивает. – Ты что думаешь?

– Это нам не подойдёт. – Категорично говорит Пруф, заставляя Умник вновь задаться вопросом. – И почему?

– Не люблю я сидеть в столь малом закрытом помещении. Негде здесь развернуться. – Даёт ответ Пруф, в знак подтверждения своих слов развернув свои так себе плечи. Как по мнению Умника, то Пруф с такими плечами хоть где развернётся. Что как раз его и наводит на мысль о том, что причина его отказа кроется в нечто другом. И то, что он её скрывает, то на это есть другие причины, и об этом он скажет потом, когда они окажутся наедине, без посторонних глаз.

– И куда же ты предлагаешь? – спрашивает Пруфа Умник.

– А вон у окна. – Кивает головой Пруф в сторону свободного столика у окна и одновременно у входа. – Чем не хорошее место. – И, хотя это было утверждение Пруфа, девушка-сан сочла возможным также признать это его утверждение в качестве вопроса (это такова маркетинговая заряженность людей из сферы потребительского обслуживания).

– Единственный и то относительный недостаток этого места, это его близость к выходным дверям, откуда идёт свежесть морского ветра. А во всём остальном это место вашего выбора безупречно. – Говорит, как хвалит и рекламирует это место девушка-сан. – И если солнца там для вас будет слишком, то вы всегда можете воспользоваться регулировкой светопроницаемости стёкол. Она находится сбоку от стекла на стене.

– Нам подходит. – С долей вопросительности сказал Пруф, вопросительно посмотрев на Умника.

– Подходит. – Дал своё согласие Умник, выдвигаясь в сторону выбранного столика. Занятие которого происходит под сопровождением взгляда девушки-сан (да кто её так назвал-то?!) и этих двух безликих её помощниц, смотрящих на тебя как одно единое целое, и это целое очень активно в плане впитывания всего того, что исходит от вас. А для чего всё это нужно и почему с их стороны ведётся такая зрительная и ко всему примечающая активность, то они это без запинки объяснят необходимостью знать предпочтения своего клиента для лучшего его обслуживания. Тогда как это всё не так, как в себе разумеет Умник с одного косящегося взгляда на них. И у них в этом плане определённо есть тайные задачи и намерения.

– Как минимум, собирают информацию о контингенте посетителей своего ресторана. И как максимум…А об этом надо подумать. – Приходит к такому выводу Умник, провожая уход девушки-сан и этой парочки близняшек, от чьих услуг быстро отказался Пруф, удивлённо сообщив девушке-сан на её вопрос-обращение: «Вы готовы сделать заказ», что, если она не заметила, то они только что сели. А только было она позволила себе взглядом обратиться за поддержкой в сторону Умника, у кого, по её документально зафиксированному мнению есть на этот счёт другая позиция и мнение, и у неё даже есть свидетели, кто подтвердит все её слова и аргументации, как Пруф в момент пресёк все эти её манипуляции на доверии.

– Он со мной. Я всё понятно говорю. – Твёрдо вот так сказал Пруф, чем остановил поворот головы девушки-сан в сторону Умника, и затем с улыбкой сожаления отправил её дожидаться изменений в его решениях.

А Умник, тем временем находясь в стороне от всех этих событий, вылившихся в пререкания между девушкой-сан и Пруфом, уже тогда, когда они выдвинулись прочь от их столика, продолжая вести наблюдение за однотипной походкой этих близняшек, спрашивает Пруфа: «Как думаешь они настоящие?».

Что вызывает со стороны ироническую усмешку Пруфа. Где его ответ Умнику не предполагает ответа на его вопрос, хотя бы сейчас и потому, что он обращается к нему с вопросом. – И что тебя навело на вот такие мысли?

Умник переводит взгляд на Пруфа и по его саркастической ухмылке видит, что у него на этот счёт есть свои догадки. Ну а что это за догадки, то уже Умник имеет на этот счёт свои догадки. А раз всё так закономерно получается, то будет логично соединить свои и Пруфа догадки в одно, косвенно подтвердив, что Пруф в чём-то прав, когда мыслил в этом направлении. На практике же это звучит следующим образом. – Ты же знаешь. – Прищурив в хитрость свои глаза, говорит Умник.

– Ну всего никто знать не может. – Ловчит в ответ Пруф.

– Вот это-то меня больше всего волнует. – Соглашается Умник.

– Так что случилось-то? – придвинувшись с повышенной заинтересованностью к столу, спрашивает Пруф. На что Умник сразу ответом не реагирует, задумавшись о чём-то. После чего он выходит из этого состояния, обнаруживает перед собой лицо Пруфа, и с той же мысленной рассудительностью его спрашивает:

– Как думаешь, видения – это проекция чего?

А впавший в открытое недоразумение Пруф, явно не ожидал такого ответа от Умника услышать. Хотя ожидал, раз он Умник, но только не сейчас.

– И что тебя так озадачило, что ты начал задаваться такими вопросами? – спрашивает Пруф.

А вот ответ на его вопрос очевиден. – Привиделось мне. – Говорит Умник.

– Это когда? – задаётся интересной направленностью вопросом Пруф.

А Умник только собрался было ему ответить, как вдруг замер в одном положении с отвисшей челюстью, глядя на … А Пруф, не дожидаясь прояснения этого момента со стороны Умника, – это сейчас бесполезно, как он почему-то в этом сильно уверен, – оборачивается по направлению взгляда Умника, и ничего там для себя неожиданного не видит. Там, а если точнее, за одним из столиком на другой стороне зала, сидит эффектная блондинка наедине с самой собой и со своими многочисленными подписчиками из соцсетей, – они всегда рядом и находятся на прямой с ней связи через всегда при себе смартфон, – без которых ни одна себя уважающая современница чувствовать себя востребованной и актуальной не может.

И она, чтобы быть в теме того, что и в этой реальности имеет место быть, скучающим и как её всё утомило, отчасти критически и отчасти недовольно поглядывает вокруг себя сквозь свои густые ресницы, заснеженные специальными средствами по наведению изящества и форм красоты. Где она некоторое время назад, где-то секунд эдак с двадцать, и обнаружила для себя не столь скушный объект для своего внимания, показавшийся ей всё-таки в меру заслуживающим её внимания. И как можно догадаться, как так догадался Пруф, то этим объектом её внимания оказался Умник.

Ну а так как для этой современницы мир вокруг неё – это она, как центр солнечной системы вселенной, а все вокруг по своим орбитам вращаются, крутятся вокруг неё и она весь мир своим цветом освещает, то она не может пройти мимо и не зажечь в сердце того хмурого незнакомца огонёк света. А как это сделать, то это легче лёгкого. Нужно лишь ему подмигнуть и улыбнуться. Что она и проделала, вогнав Умника в этот умственный ступор, видимо всё-таки слегка переусердствовав. Вот такие на этот счёт возникли мысли у Пруфа.

Что же на самом деле произошло, вызвав в Умнике всё это оцепенение, то это начинается выяснятся постепенно, когда Умник, продолжая находиться во всё том же положении, задался вопросом к Пруфу. – Ты видел?

Ну а так как этот вопрос Умника сообразуется с догадками Пруфа, то он, конечно, всё видел из того, на что указывал Умник. И у него на этот счёт есть свои замечания. Но сначала вопрос. – И что?

– Она мне, кажется, привиделась. – Говорит Умник.

– Это когда? – спрашивает Пруф.

– Когда девушка-сан нажимала на точки на моей руке. – Отвечает Умник.

– Ну, как я понимаю, то она уже была здесь, и может ты её и спроецировал в свою фантазию. – Вот вечно Пруф всё испортит своими версиями отрицания допустимого к этой реальности.

– Может итак. – С сомнением сказал Умник, придерживая при себе доказательный аргумент о том, а почему она тогда мне подмигнула. А придержал он его потому, что прекрасно знал, что Пруф обязательно найдёт какую-нибудь приземлённую версию объяснения этого подмигивания ему незнакомки, которая таким образом не дала ему понять, что между ними есть своя связь, а просто эта блондинка из тех стерв, кому нравится выводить простодушных людей из себя вот такими загадками в том числе.

– Она не настоящая. – Делает интересное замечание Пруф, кивая в сторону блондинки. Чем заставляет обернуться в его сторону Умника. С вниманием посмотревшего на Пруфа и спросившего. – Что это значит?

– А это разве по ней не видно. – Говорит Пруф, переводя взгляд Умника обратно на блондинку, на которую он начинает смотреть уже не под углом нравится она мне просто, без всяких там подробностей, а он начинает её анализировать на предмет того, что о ней предположил Пруф.

И что же за сволочь всё-таки Пруф, в одно критическое слово сумевший разрушить эту картинку красоты притягивающей непосредственности блондинки, если смотреть на неё невооружённым взглядом человека без вопросов к реальности и людям, с беспечным мировоззрением и кому вся эта информационная политика до одного места. И теперь Умник, под давлением расчёта и рационализма, а так-то цинизма Пруфа, растеряв в себе всё своё простодушие и доверчивость к тому что есть и так представляется, поделив общую картинку внешнего вида блондинки на свои подчасти, начал замечать из чего она состоит и создана, как оказывается не всегда и во всех частях себя с помощью природного инструмента создателя. А в ней было много чего, что создавалось и поправлялось с помощью искусства специалистов по красоте и культуре.

В чём нет ничего плохого и осуждаемого для человека, не отравленного рациональными взглядами Пруфа, – красота стремится к совершенству и большей красоте, – но в Умнике уже посеяно Пруфом зерно сомнений, и он видит в блондинке всю эту искусственность в гипертрофированных размерах. Где те же её губы так выдающе напускные на себя и раздутые не от одной только досады на своё постоянное недовольство собой и своим внешним видом (всякая красота требует жертв, вот все и красавицы страдают оттого, что их всегда что-то не удовлетворяет в своём внешнем виде; это такой их крест), есть не только плод вмешательства в её физику тела пластических хирургов, а здесь не обошлось без вмешательства её чрезмерно на себе зацикленного снобистского характера, для которого всего мало и она смотрит на окружающий мир, проговаривая через надутую губу.

И такое в ней присутствует во многих частях внешнего выражения себя, которые находятся на переднем крае внимания.

– Но она хоть реальная? – повернувшись к Пруфу, спрашивает Умник.

– Более чем. – Насмешливо отвечает Пруф.

– И на чём основываются эти твои выводы? – всё спрашивает Умник, явно испытывающий недовольство в сторону Пруфа.

– Всё очень просто. – Говорит Пруф. – Реальность всегда есть смесь искусственного, дел рук человека и природы. И если всё это присутствует в объекте нашего наблюдения, то это самый верный маркер по определению предмета нашего изучения, как реального.

Умник ничего сразу не сказал, ещё раз бросив взгляд на блондинку. После чего только он внёс свою поправку в сказанное Пруфом. – То, что в человеке сейчас столько искусственного, как часть его, это больше реальность нашего времени, а не его. И меня не устраивает такая реальность.

– Защищаешь человека. – Усмехается в ответ Пруф. – А он того достоин? – задаётся риторическим вопросом Пруф и дальше уже спрашивает Умника. – А какая реальность тебя устраивает? – И как будто специально в этот момент открываются входные двери, не надо и не будем забывать, находящиеся в буквальной близости от их столика и оттого так своим открытием сильно влияющих на происходящее за их столиком, – без сквозняка, сбивающего причёски, каждое открытие не обходится, – и на пороге показывается вон какая представительница реальности, что Умник, сидящий лицом к дверям, обо всём забывает и начинает не сводить своего взгляда с вошедшей современницы.

А почему она так сбила его со всякой мысли и теперь всем собой его в её сторону обратила, то тут сошлось одновременно множество факторов, где одним из самых главных был такой – она представляла из себя именно ту реальность для Умника, которая скажем так, его устраивала и о которой он было сейчас хотел рассказать Пруфу. Вот Умник и оцепенел душевно, увидев так близко от себя и буквально в тот момент, когда об этом хотел сказать ту, кто олицетворяет для него все его душевные и сердечные порывы (человек ведь через частность познаёт мир и обретает в нём для себя счастье).

А Пруф, в очередной раз оказавшийся спиной к разворачивающимся событиям, укорил себя за такую непредусмотрительность, – он то как раз рассчитывал на обратное, его не будет задевать своим вниманием зашедший посетитель, – задаётся заковыристым вопросом к Умнику. – И что на этот раз увидел? – Умник фокусирует свой взгляд на Пруфе, при этом держа под вниманием зашедшую посетительницу, и говорит ему. – Я тебе скажу, что она как раз отражает в себе всё то, что меня устраивает в её реальности. А ты попробуй найди её.

Пруф же сразу не понял, что за игры такие ему предлагает Умник, вытянувшись в лице. Но затем хитро так улыбнулся и спросил. – И когда начинать?

– Да прямо сейчас. – Отвечает Умник. По мнению Пруфа уж больно скоро. За это время заинтересовавшая Умника посетительница не сумела бы занять столик. Хотя Умник может так хитрит, пытаясь таким образом сбить его с мысли. Что у него, надо отдать должное, отчасти получилось. И Пруф, больше не собираясь ломать себе голову над тем, что тут задумал Умник, решает сделать ход конём, как это ему так думается. И он не только лишь оборачивается назад, чтобы высмотреть ту, насчёт которой разгорелся весь этот сыр бор, а он поднимается из-за стола и без всякого объяснения своего поступка и дальнейших шагов, выдвигается в сторону административной стойки. До которой он не доходит, а сворачивает в сторону коридорного ответвления, ведущего во внутренние помещения ресторана, и там скрывается, оставляя Умника наедине со своими мыслями, касающимися и его в том числе.

Но Умник быстро теряет интерес к ушедшему Пруфу, когда на первом плане его внимания и взгляда сейчас находится та посетительница, которая создала своим прибытием предпосылки для ухода Пруфа и его нахождения сейчас один на один напротив неё.

И только собрался Умник насчёт неё, нового для себя лица, с сознательной ясностью подумать, – подсознание уже сделало для себя выводы, – как перед его лицом возникает чья-то спина и собой закрывает большее пространство зала перед Умником. В чём может быть и нет ничего такого сверхнеобычного, люди здесь присутствующие время от времени встают из-за своих столов и перемещаются по залу, чтобы выйти в сторону служебных помещений или вообще выйти вон, но так как Умник был загорожен этой спиной в самый неподходящий для него момент, то он счёл всё это не за какую-то случайность, а этот тип с широкой спиной, определённо всё это сделал намеренно, с целью его отодвинуть в сторону от… А вот от чего, то Умник пока что не понял. Но он обязательно это выяснит, принявшись не сводить своего взгляда с этой спины какого-то типа, направляющегося, как можно по его удалению от себя и пространственному положению понять, то в сторону …да ведь в её же сторону. А вот это уже начинает напрягать Умника, вообще не верящего в случайности и совпадения, в качестве которых ему сейчас подаются все эти происходящие на его глазах события.

– Это тип определённо что-то задумал. – В момент сообразил Умник насчёт того, что с этим типом что-то не так и что он собирается предварять свои задумки в жизнь с помощью кейса в своих руках. Ну а как только Умник словесно оформил этот чемоданчик в руках незнакомца, то его прямо в ноги и в зад вбило откровением. – А это не наш ли кейс? – ахнув про себя, поплыл в мыслях Умник, не сводя своего взгляда с кейса и со спины этого человека, где его вопрос-догадка относился, как к самому человеку, так и к предмету в его руках.

– Но зачем он здесь и каким образом оказался? – вслед в голове Умника возникли новые вопросы, как можно понять из них, то он не может для себя ответить на свой первый вопрос. А почему он представляет для него такую сложность, то тут много имеется в наличие факторов. Где ответ на второй его вопрос является чуть ли не ключевым. И на то, что этот тип может быть именно тем Кейсом, кого они должны доставить до намеченного пункта назначения, косвенно указывает пропажа Пруфа.

– Но если он оказался здесь, то где Крименций и его группа, сопровождающая его? – а вот этот вопрос уже заставляет нервничать Умника, бросив в жар и одновременно пробив ознобом от осознания того, что он один сейчас оказался перед лицом невидимого врага, который легко разобрался с группой Крименция, а с ним уж разобраться ему раз плюнуть. И Умник под давлением всех этих мыслей рефлекторно потянулся рукой за тем, что присутствовало у них на столе в качестве столовых предметов, а сам начал обзорным зрением смотреть по сторонам.

Но там ничего такого, что представляет опасность, им не замечается с первого взгляда, а больше туда ему времени не дают смотреть. И не даёт времени огладываться именно Кейс, уже оказавшийся рядом со столиком той посетительницы, с которой у Умника были связаны виды на новую реальность, и здесь начали стремительно развивать захватившие всего Умника события.

И как только Кейс оказался рядом со столом интересующей Умника девушки, который он принялся обходить со стороны свободного, чуть отставленного от стола стула, то этот его манёвр сдвинул его в сторону и тем самым раскрыл для Умника девушку, которая к полной для него неожиданности (и для неё, наверное, тоже) смотрела прямо на него с невозможностью сразу оторваться от друг друга от такого внимания опять друг к другу хотя бы по той причине, что это будет неудобно и не вызовет ли вопросы со стороны того человека, на кого каждый из них посмотрел и вдруг решил отвернуться.

Ну и пока эти обе стороны пристального внимания друг к другу отвечали для себя и про себя на вопросы предполагания и мотивации этого внимания к себе со стороны друг друга, Кейс, кто всё-таки находился под интуитивным и визуальным контролем Умника, заприметил, что девушка за столом отвернулась от него в сторону и не может видеть, что он может тут натворить, и в раз решил этим воспользоваться, подкинув свой кейс в виде «дипломата» на свободный стул за столом.

И не успевает Умник сообразить, что и зачем это сейчас он сделал, а девушке за столом сейчас было не до этого, ей бы с вопросами куда как более близкого характера разобраться, – кто это такой и зачем он так на меня смотрит? – как этот тип с широкой спиной, мало похожей на спину Кейса, но это точно Кейс, уже находится в дали от стола и однозначно хочет скрыться во внутренних помещениях ресторана через коридор, к которому он сейчас так активно держит путь.

Умник сейчас единственное, что успевает сделать, как только сфокусировать свой взгляд на лежащем на стуле кейсе, однозначно, по мнению Умника, несущего в себе угрозу для рядом с ним находящимся людям, – в зону поражения находящейся там бомбы (а что там может быть ещё!?) попадают все тут буквально и если людям за барной стойкой ещё можно рассчитывать на осколочные ранения, то у девушки за этим столом нет ни единого шанса выжить после того, как сработает часовой механизм приводящий в действие бомбу в «дипломате».

И Умник, через призму «дипломата» видя удаляющуюся спину Кейса, не тратя больше ни мгновения на раздумье, вскакивает из-за стола и бросается до столика с онемевшей и застывшей в одном положении от неожиданности его стремительного поведения незнакомкой. Но времени для объяснений своего поведения и всего того, что сейчас происходит и может быть случится, а может всех тут пронесёт благодаря его самоотверженности и проявленной бдительности, нет. И Умник, в пару-тройку шагов сократив расстояние до знакового столика с той самой посетительницей за ним, на ходу схватывает «дипломат» со стула и с той же стремительностью уносится прочь по направлению коридорного ответвления, ведущего во внутренние помещения ресторана.

Ну а что там сзади осталось на памяти у той посетительницы, то это сейчас не вопрос своевременности для Умника, сейчас его только одно волнует – не дать уйти гаду Кейсу, как оказывается подрывнику и террористу. А если учитывать то, что Кейс шёл не спеша и пока что ещё не был в курсе того, что ему не собирается дать от себя уйти Умник, чего, как оказывается, не стал учитывать уже сам Умник по одной только слегка уважительной причине, для него всё это так неожиданно случилось и он, действуя на нервном излёте и впопыхах, опирался в своих действиях не на здравость рассуждений, а только на свои нервные неровности и рефлексы. Что и привело к тому, что когда Кейс не по собственной инициативе, а он был вынужден пристраиваться и примериваться к лежащему на его пути коридорному пространству, сделавшему поворот, как бы стал скрываться от Умника, как тому сзади показалось, то Умник, небезосновательно со своей стороны посчитав, что Кейс придумал какой-то хитрый манёвр и решил сейчас от него резко оторваться, ничего другого не придумав, изо всех сил бросает в его сторону прихваченный «дипломат».

Ну а так как расстояние между ними не предполагало никакого промаха со стороны Умника, а приданное им ускорение «дипломату» было впечатляющим, то у Кейса, ничего такого со спины неожидающего, не было ни одного шанса, чтобы остаться на ногах. И пущенный Умником «дипломат», прямо внёс в свою темноту спину и затем самого Кейса во мрак коридорного пространства, оставив здесь, на подходе в глубину коридорного пространства, только отзвук падения Кейса об что-то пыльное и оглушающее.

Что вызывает воодушевление в лице Умника, и он, не сбавляя темпа, забегает в ту темноту, куда упал Кейс, и бл*ь, спотыкается об расставленные явно специально Кейсом ноги (и плевать, что это его специально стало следствием его падения) и как подкошенный валится на мраморный пол рядом с Кейсом.

И пока Умник от сильной боли в руках, на которые пришло его приземление, пытается отойти, свалившись на бок, инициативу в свои руки берёт Кейс, уже тут как тут оказавшийся и схвативший за грудки Умника и принявшийся его трясти с требованием ответа на свой вопрос: «Ты что делаешь, придурок?».

А потрясываемый Кейсом Умник ведёт себя как-то необычно для такого рода случаев. И он себя не оправдывает, мол, ошибся, или наоборот, идёт на форсирование событий, бросаясь в драку, а он так крепко уставился взглядом на человека его трясущего и требующего с него ответа за свои действия, что тот замер в одном положении, и со своей стороны глядя на Умника с внимательным подозрением, уже со смягчённым тоном голоса спрашивает его. – Ты чего увидел?

– Не того, кого следовало увидеть. – Очень странно и непонятно для трясущего Умника человека, можно уже догадаться, что не того самого Кейса, отвечает ему Умник. Вот он и спрашивает Умника в ответ. – А кого ты должен был увидеть?