Гиперпанк Безза… Книга третья

А Умник, видимо находясь сейчас на своей волне, игнорирует полностью этот вопрос незнакомца, спрашивая его о другом. – А что в кейсе?

А вот этот вопрос Умника заставляет спохватиться незнакомца, и он, фигурально хватаясь за голову, а так-то он сполз на пол с Умника, с бледным лицом возопил. – Да что ж теперь-то будет?! – И так он был искренен в своём сокрушении, что Умник и сам испугался за то…О чём он пока что не имел никакого представление.

– Ты о чём? – вопрошает незнакомца Умник.

– О чём я! – нервно так реагирует на вопрос Умника незнакомец, дёрнувшись лицом в его сторону. – А о том, что она теперь осталась без реквизита и с ней теперь может всё, что угодно случится. – С резкостью добавляет незнакомец, кивая в сторону общего зала ресторана, а в частности в сторону так удивительно смирно сидящей на своём прежнем месте той девушки, которая столько сумрака волнений внесла в жизнь Умника. И Умник, видя такую её беззаботность, не склонен верить незнакомцу, уверяющему его об обратном. И Умник поворачивается к нему и спрашивает его. – А ты кто?

– Я реквизитор. – Отвечает незнакомец.

– Реквизитор. – Задумчиво повторяет ответ незнакомца Умник. Затем спрашивая его. – А что это значит?

– Я готовлю реквизит для театральных представлений и для различных шоу. – Даёт ответ незнакомец.

– Для каких ещё представлений? – задаётся вопросом Умник, видимо не поняв ответа незнакомца. И на этот раз ответ ему поступил не со стороны незнакомца, а со стороны общего зала ресторана, в один момент погружённого в темноту под испуганные охи, звон бокалов и в меру истеричного повизгивания женской аудитории.

И не успел Умник, а вместе с ним и люди в зале, кто впервые оказались в этом ресторане, задаться вопросом: «Что всё это значит?», затем согласно своему умственному развитию предположить: «Ну сейчас начнут нас грабить», как ответ на эти и все другие вопросы присутствующей публики, воодушевлённой таким интригующим началом реалити-шоу, которым свою рабочую жизнь сопровождают все эксцентрически продвинутые учреждения из сферы услуг, где земная пища сопровождается духовной пищей, начинает даваться через динамики, расставленные по всему периметру этого фигурального театрального амфитеатра.

– Что есть реальность?! – объёмно раздаётся суровый голос, по его определению того, кто есть если не Абсолют, то Максимумы разума, стоящей за созданием мира. В общем, в таком контексте должны понимать этот голос присутствующие здесь люди-слушатели. Ну а так как ответ на этот вопрос не предполагается, то всё тот же голос, звучащий со всех сторон и даже из глубины себя, как это чувствуют особо чуткие и мнимые люди, даёт наводящие на верный ответ подсказки.

– Вначале был хаос, несущий и предполагающий в себе тайну замысла, сумрак мысли и беспросветную темноту. – С той же строгостью и основательностью звучит всё тот же голос. – Это была реальность безликости и беспросветного одиночества. – На этом месте мир погружается в тяжёлую и довлеющую бездействием тишину, заставляющую приуныть людей и самого неунывающего порядка. Но только на самое не продолжительное мгновение. Выход из которого найден начавшейся освещать постепенно зал ресторана люминесцентной иллюминацией в виде осветившего потолок звёздного неба со своими созвездиями и миропорядком вселенной. Куда и закатились головы и взгляды посетителей ресторана.

– Но что есть хаос? Что лежит в его основе?! – гремит голос вселенского разума для данной автономии пространства. – А в его основе лежит не беспорядок, эта квази-фабула единообразия, как в первую очередь думается. А хаос по своей сути есть идеологема разнообразия, со своими наличием права и отличного от других взгляда на порядок вещей и на сам порядок, каждой единицы разума этой области пространства реальности. Где и сама реальность для элементарной единицы этого пространства, являющейся для него составной частью, тоже не одна, а для каждого реальность своя, тождественная своему разумению. – На этом месте вновь звучит пауза, так необходимая для слушателей, чтобы постичь услышанное и на его основе созданную реальность, в случае если она отвечает логики вашего ума или она хотя бы соответствует алгоритму настройки на логические схемы вашего умственного процессора. Ну а если в вашем микропроцессоре логическим схемам нет места, то тут другой вопрос встаёт на повестку вашего, уже вчерашнего дня.

А между тем пауза закончилась и из динамиков последовало своё продолжение. – Но при всём при этом, как бы не говорили обратное, мы продолжаем жить и ходить впотьмах. Ну а этот наш хаос – это наша реальность и он остаётся быть для нас домом разума, в котором мы себя чувствуем наиболее живо и комфортно. Впрочем, человек кузнец своей реальности и имеет право на своё слово, которое, по его мнению, было вначале всего. Так сказать, фундаментом мироздания. И мы дадим ему слово, создав предпосылки для определения мира реальности. Ведь только человеку решать, реален этот мир или он есть проекция его сознания. Ну а что есть сама по себе реальность, то это некое пространство, подчиняющееся своим основополагающим законам регуляторам этого пространства, фиксирующего своими точками предстояния и крепящегося на своих, на так называемых китах основ мироздания, закрепляющих собой духовную, физическую и нравственную фабулу мира.

И поможет нам открыть и определить для каждого из нас мир реалий… – На этом месте голос кульминационно замолкает, переводя все взгляды находящихся в ресторане людей в сторону входных дверей, осветившихся в тот же момент иллюминацией, и из под дверей начинает внутрь ресторана заходить дым, на подобие того, который используют для своих представлений артисты культурного жанра и ещё чаще постановщики фильмов с нечистью и вампирами, появление которых выглядит более жёстче и эффектно именно в такой дымке неизвестности и смертельной опасности одновременно.

И присутствующая в ресторане публика при виде этого люминесцентного зарева должна была наполниться тревогой и напрячься от ожидания появления из этой дымки нечто очень страшного и опасного для их жизни. И, пожалуй, на этот счёт устроители этого шоу частично оправдали все эти ожидания гостей ресторана на свой испуг и нервное расшатывание. Так под своё представление: «Встречайте реформатора и дефрагментатора всякой действительности и реальности, Затойчи!», появившееся мертвенно-холодное лицо человека, выражавшее в себе полнейшую отстранённость от мира своими закатившимися в белки глазами, самурайскую хладнокровность и готовность выхватить торчащую из-за спины катану и применить её против первого встречного, как-то уж зловеще выглядело, даже если сделать поправку на такой элемент шоу, ставящего своей целью расшатать внутреннее я зрителя и вогнать его в истерику.

– Он, будучи не зрячим, не полагается на одну только визуальную картинку, всегда собой отражающую одну значимость мира, а он определяет мир и его реальность через призму своего сатори и внутреннего мира. – Здесь опять наступает тишина, где своё движимое слово берёт Затойчи, вышедший из дымки на свободную площадку перед ним. Остановившись на которой, он, слегка наклонив голову вперёд, таким образом прижал к груди подбородок и принялся таким образом себя и всех тут людей присутствующих представлять. При виде чего гости ресторана ещё сильней не осмелели и напряглись, перестав насмешкой храбриться и себя подбадривать, стоило им только с проецировать без элемента живости и чувств взгляд Затойчи на себя. А то, что этот Затойчи, по нему видно сразу, что он крайне жестокий и опасный тип, непременно обратит своё внимание на каждого из находящихся здесь людей, чуть ли не безусловно хотя бы потому, что так всегда бывает, когда ты в этом уверен и этого боишься.

А вот с какой целью и на каких-таких основаниях этот Затойчи выхватит прямо у твоего горла катану, даже если ты сильная и самостоятельная личность представительницы женского пола, вдруг принявшая приглашение отужинать от своего коллеги по работе, то разве это сколько-нибудь важно, когда тебе будет так страшно, что ты все дискредитирующие тебя как человека с репутацией обвинения признаешь, хоть они и будут ложные.

Вот и гости этого заведения, начали судорожно искать выход из этого сложного положения, в которое их загнала такая их, чёрт возьми, неосмотрительность и желание отужинать за чужой счёт (это не в случае самодостаточной гражданки). При этом все не могут не учесть того, что Затойчи, измеряющий мир вокруг себя через слуховой нерв, своё сатори и применимость в любой момент катаны, в любой момент их отследит. И это держит всех в одном не сдвигаемом положении, чтобы своим шуршанием или ёрзанием на месте не дать повод Затойчи обратить своё стремительное и страшное внимание в сторону того ёрзающего и бросающего ему вызов лица, судя по его озвучиванию себя, то крепкой на тыл комплекции.

И Затойчи, в момент обнаружив местонахождение не сидящего на одном месте лица, у кого за душой столько всего неоправданного с любой точки зрения и прости господи, непотребного находится, пока ещё держа себя в руках, а не за катану, устремит свой беспристрастный взгляд на этого неусидчивого человека, не просто не смогшего усидеть продолжительное время на одном месте, а он такой наглоты и дерзости человек, что ему на всех наплевать и он таким образом решил бросить вызов Затойчи. Который, как по мнению этого, сущей беспредельности и борзоты человека, человек не только с дефектом зрительного нерва, так сказать для публичного торга и оформления, человек с особенностями своего физического развития, но и ослеплённый не своей природой, а гордыней.

И этот борзой гражданин из департамента межи и границ, оттого он, наверное, так безгранично цинично в физическом и нравственно-философическом плане выглядит, накось-выкуси сейчас этому Затойчи покажет. Для начала разориентировав его в пространстве этой ёрзающей своей выходкой, заодно бросив в другую часть зала монетку, чтобы Затойчи купился на эту его уловку, а он сам тем временем внеся беспорядок за соседним столом, плеснув в их сторону шампанское, бесследно отсюда скрылся.

Но видно этот гражданин из департамента межи шибко поскупился, бросив в сторону отвлекающего манёвра монетку столь ничтожного номинала, что её звук не только не привлёк внимания Затойчи, а он позволил ему сделать ничтожно характеризующие человека из департамента выводы.

– Судя по звуку монеты, вы не слишком себя дорого цените, разбрасываясь сущей мелочью. – Даже не говорит, а следуя методике книги правил этикета и становления уважаемым япона-сан мужчиной «Бусидо» (в общем это книга о том, как стать успешным и эффективным сэнсэем), воинственно и агрессивно себя выражает Затойчи, отрывками выбрасывая из себя слова, держась при этом в одном не сдвигаемом положении. И такая невозможность со стороны определить сейчашнее и будущее направление движения Затойчи, ещё большей пугает всех вокруг людей и в первую очередь того массивного типа из департамента, тыщу раз себя пожалевшего и пожалевшего о том, что был так не сдержан и активен в предыдущие пять минут. Но при этом он ещё в себе имеет массу грубой и дерзкой силы и хамоватости, чтобы перед лицом своей подружки, на которую у него сегодня имелись обширные планы, не показывать, как он приуныл и хотел бы, чтобы ты, тварь, сейчас резко подорвалась и ушла в туалет припудрить носик, пока он будет решать вопросы с Затойчи.

Но эта стерва не только не уходит, а она так внимательна к нему, и бл*ь, то есть суки юкуми, ждёт от него героического, как минимум, поступка, подразумевающего собой слом головы Затойчи.

– И что же бабы за дуры, не понимающие, а может специально не замечающие самых простых вещей, – всего переполняет возмущением на такую умственную подробность в женском поле этого гражданина из департамента межи, – у этого Затойчи за спиной острейшая катана, тогда как у меня только в наличие есть храбрость и благородство. Которые против холодной стали ничто. – Покосившись на свою знакомую на этих словах, гражданин из департамента межи убедился в одном. – Ей плевать на всё это. Она не примет в расчёт эту реальность, а сочтёт меня за труса и ничтожество, раз мне придётся умолять Затойчи меня простить за то, что я погорячился. А чтобы, вы, многоуважаемый Затойчи-сан, меня и мои извинения в моём недопустимом среди людей приличных поступке восприняли серьёзно, то вот к вашим услугам моя подружка. Она всё равно меня не простит и захочет мне отомстить самым жестоким способом, отдавшись на милость победителя в нашем споре.

Но такова в перспективе реальность будущего гражданского лица из департамента межи и границ, если он на неё решится. А для этого как-никак, а нужно пойти хоть на самые незначительные, да растраты в виде той же самой мелкой монеты. Чего в себе никак не может найти этот гражданин, вдруг обнаружив у себя в одном кармане дырку, в которую, скорей всего, выпала эта, как он помнил у него с какой-то сдачи оставшаяся монета, а когда он полез было в другой карман, чтобы и тот проверить на свою недостачу действенного инструмента для отвлечения Затойчи от себя, то к своей запамятливости он обнаруживает, что он давно наличными не пользуется. А это всё приводит к тому, что реальность для этого типа безналичная на резкие и решительные поступки. И Затойчи пока что не обращает никакого внимания на него.

А Затойчи быстро пробежался слуховым нервом по сторонам, и нигде не задержавшись своим вниманием больше, чем этого полагается, вернулся к себе и в одну точку направления своего пустого взгляда, чтобы выплеснуть из себя сгусток нервов и ярости через резкое слово.

– Комбанва!1 – на весь зал прокрикивает это слово Затойчи, вгоняя в собственную обструкцию в первую очередь Умника, так сказать находящегося на первом плане непонимания языка Затойчи и самого его. Кто может быть человек и не плохой, и не такой злой, как он всем тут кажется, но на него столько всего с самого рождения навалилось, что он был вынужден стать грубым и агрессивным к окружающей реальности, демонстрируя себя жутким и не сломившимся человеком.

А так как этот Затойчи изъясняется только для него на понятном языке, или если более верным, то на непонятном только для Умника языке, лыком не вяжущего на родном языке Затойчи, то у Умника в голове сейчас же рождаются различные негативные и ничего не имеющие с настоящим ассоциации, лейтмотивом возникновения которых являются всё-таки имеющие в голове Умника штампированные стереотипы насчёт общества страны восходящего солнца, откуда родом Затойчи. Где на первом месте по уважению стоят самураи, с правом первого слова во всём, затем наибольший вес имеют борцы сумо и представители якудзы, ну и вся эта иерархическая цепочка создана лишь для одного – для поклонения гейшам. В общем, в голове Умника вот в таком роде всё перемешалось в ответ на этот грозный призыв Затойчи, кто сейчас обязательно кого-нибудь порешит, чтобы доказать свою самурайскую невозмутимость.

И только Умник так подумал, как вот оно, начинается бахвальство и самовосхваление Затойчи, оказавшимся таким же самонадеянным и самовлюблённым сэмпаем.

– Ватаси ва, Затойчи, дэс!2 – с особым горловым хрипом извергает из себя это предложение Затойчи. И Умник в момент всё понял за этого Затойчи. – Крайне самолюбивый и эгоистичный тип этот Заттойчи. И с таким нужно держать ухо востро. Такие как он очень обидчивы и злопамятливы. – На этих своих рассуждениях Умник с тревогой посмотрел в зал полный людей, кто сейчас находился на переднем крае опасности. Как понимает Умник Затойчи, то он сейчас начнёт докапываться до людей из зала, чтобы иметь обоснованное право собственноручно сделать для кому-нибудь из них харакири.

И Умник так уже и видит, как Затойчи не проходит мимо одного из столиков, за котором свои места в позиции небрежной невесомости, в одной из одухотворённой линии кандзи, заняли места друг напротив друга и не против очарования друг другом, микадо Мамори Митсубиши и когяру Акира Беззабуши. Ну а так как Затойчи мир осознает внутренним чутьём, то он сразу ощутил в себе сердечно и духовно, что в этой пространственной локации что-то происходит совсем не так, как собой импульсирует мир в других частях пространства. Здесь что ли более разряжена и в тоже время насыщена напряжением среда. Что не только смущает разум Затойчи, а ему не столь понятен этот мир. Вот он и считает для себя важным и нужным, немедленно выяснить для себя, для чего всё это нужно и что является первопричиной возникновения этой искрящейся обстановки.

И Затойчи, как принял решение не проходить мимо, так тут же его исполнил, остановившись у столика и обратившись к этой парочке людей за столиком, кто внёс столько когнитива в его ход мысли. – Коннитива, о-гэнки дэс ка?3 – в одно дыхание выхрипел из себя это выражение Затойчи.

А микадо Мамори Митсубиши, надо отдать должное его предприимчивой хватке представителя капиталистического сословия, кто отверг ценности своих предков самураев, отдав всю свою жизнь на откуп новым идеям – быть самовладельцем, то есть заниматься владением капиталов, пароходов и крутых тачек, как-то даже и в счёт никакой не ставит Затойчи, вдруг себе посмевшего решить помешать ему наслаждаться вечером и своим задуманным креативом на будущее, где не последнее и точно не первое место отдавалось Акире Беззабуши. Кто должен был сегодня же быть им соблазнён на зло одному нарывистому микадо, Якудзе Куросаве, посмевшего с ним не считаться и считать себе настолько выше, что он плевать на него хотел.

Ну а Мамори Митсубиши, как человек чести, знает как приструнить зарвавшегося человека без чести. Он должен нарушить границы чести того человека, чья честь находится под опекой того самого микадо, чья честь не является для Мамори Митсубиши бесспорной. Общими словами сказать, то Акира Беззабуши должна быть ослеплена своими желаниями быть бесчестной по отношению к Якудзе Киросаве, её микадо, которые в ней вызовет он, Мамори Митсубиши. У кого для всего этого есть целый арсенал специальных средств, как психологического воздействия, так и материального порядка. Как-никак Мамори Митсубиши сын богатых родителей, и он обладает всеми теми возможностями, которые сводят с ума ещё не обретших в себе устойчивость желаний и сатори сэмпай.

– Чё надо?! – не поворачивая ни на йоту своей головы, вопросом на вопрос отвечает микадо ясно ж пень, Мамори Митсубиши, используя против Затойчи новомодный у прогрессивной молодёжи приём словесности «отвали-покуда». Коим пользуется вся мировая общественность и её передовая часть, молодёжные активисты и прогрессисты. И судя по установившейся на лице Затойчи ещё большей холодной беспристрастности, то микадо Мамори Митсубиши сумел добиться своей первоочередной цели – поставить в тупик разума Затойчи. Явно не ожидавшего здесь встретить столь разумную единицу человечества. Он то привык работать среди всякого запрошлого элемента, для кого та же катана есть инструмент современности, с помощью которой только и решаются все спорные дела, а тут вход идут интеллектуальные технологии и Затойчи чуть ли не повержен.

Впрочем, пока Затойчи не взял ответного слова, он находится в спорном положении и никак не в проигравшем. И Затойчи берёт слово. – Слышу слова конкретно разумного микадо, но при этом крайне невежливого. Что совершенно недопустимо для настоящего микадо. – Отбивает слова Затойчи. – И исходя всего этого, у тебя есть два пути выбора. Оправдать должным образом свой невежливый поступок, – что будет честно для всех, – либо же совершить обряд очищения своего некультурного и лживого поведения. Но какой бы ты путь не избрал, моя катана будет тем инструментом справедливости, который разрешит этот спор между…нет, не между нами. А между всем в тобой тёмным и всем светлым. – И выхваченная в одно мгновение катана, приставленная ко всё тому же горлу горлопана Мамори Митсубиши, не даёт никак оспорить этот инструмент в самодельняйшей реальности.

При этом как своим горлом понимает Мамори Митсубиши, ему отмолчаться больше не получится, – катана на самую чуточку своим острым концом в его горло поднимается, – а он должен прямо немедленно, пока его горло цело, сделать этот непонятный для него нисколько выбор между тёмной и светлой стороной себя.

– Поясните, Затойчи-сан. – С трудом выдаёт из себя шипящие Мамори Митсубиши, уже не столь храбротой и наглостью в себе человек выдающийся.

– Это ты поясни свои честные или бесчестные намерения насчёт Акиры Беззабуши. Кто на твой счёт однозначно с какой-то одной стороны рассчитывает, а ты, пожалуй, способен не оправдать возлагаемые столь чудной Акирой-сан на себя надежды. – Даёт прямо изумляющий и ставящий в край своего удивления Мамори-сана ответ Затойчи. Как сейчас понимает не последний дурак Мамори-сан и микадо он уважаемый и при деньгах, то этот Затойчи не так-то прост и определённо действует с кем-то тем заодно, кто преотлично знаком с Акирой-сан, раз Затойчи знает как её зовут, и это притом, что он её имя вслух тут никому не говорил.

Ну а если учесть именно то, что прямо на ум сейчас напрашивается, – на такую подлоту и своё преследование, Акира-сан может рассчитывать и ожидать только с одной единственной стороны, со стороны ревнивого и большого собственника Якудзы Куросавы, – то Мамори Митсубиши в раз находит ответ на эту свою незадачу связанную с Затойчи. Что только с одной стороны меняет отношение Мамори-сана к тому, что с ним сейчас происходит. При этом им ещё не найден ответ на вторую, стратегически для него всё решаемую загадку. – Что Затойчи-сан имел в виду, когда такими странными словами, – бесчестными и честными намерениями, – распалял воображение Акиры-сан? – задался про себя этим вопросом Мамори Митсубиши, и в раз посмотрев на Акиру-сан, обо всём догадался.

– Ну до чего же ловка и хитроумна эта Акира-сан, – вот так насчёт хитрости ума Акиры-сан догадался Мамори-сан, – терпеть не хочет неизвестности, вот и подкупила Затойчи-сана, чтобы он из меня вымучил все мои на её счёт планы. Ничего у вас из этого не выйдет. – Приходит к единственному для себя возможному решению Мамори-сан, и делает свой выбор вслух.

– Я выбираю светлую сторону. – Говорит Мамори-сан. – Мои намерения насчёт Акиры-сан самые честные.

Но Затойчи-сан не такой простак, на которого рассчитывал подлейший и ловкий ум Мамори Митсубиши. В общем, он на слово вот таким слабовольных микадо не верит, и ему нужны более твёрдые доказательства.

– Мамори-сан, – говорит Затойчи, – чем ты, сукин сан, подкрепишь свои слова.

Ну а на этот счёт у Мамори Митсубиши нет проблем. – Как я понимаю, – говорит Мамори-сан, – моё подкрепление должно быть таким – я им дорожу больше всего.

– Всё верно, Мамори-сан. – Отвечает Затойчи.

– Тогда держи. – Протягивает толстый портмоне Затойчи Мамори-сан.

Затойчи, в момент уловив движение руки Мамори, перехватывает её и свободной рукой берёт портмоне. После чего он взвешивает на руке вес портмоне, и делает несколько коробящие и изумляющие Мамори выводы. – Вижу, что ты, Мамори-сан, всё работаешь всё старинке, предпочитая грубую материю опусам сознания. – Вот этот вывод зацепил Мамори. – С другой стороны ты, отдавая этот залог, подтверждаешь серьёзность своих намерений в плане доказательств своей честности. Так что я бесконечно рад за тебя, Мамори-сан, за твою честность и ту лёгкость, с которой ты освобождаешься, честно уж скажи, от этого камня с души. – На этих своих словах Затойчи отпускает от себя Мамори-сана, потёкшего слегка каплями потливости. Где Мамори-сан имеет большую просьбу к Затойчи-сан, отпустить его и дальше, сам понимаешь, надо остудится. А как только Затойчи-сан и здесь пошёл ему навстречу, то Мамори-сана только и видали.

– Всё-таки бесчестен оказался Мамори-сан, как мы на это и рассчитывали. – Разделяя по справедливости портмоне Мамори с Акирой, подтверждает дар своего предвидения Затойчи-сан.

Но всё это произойдёт опять же в другой реальности, а сейчас настаёт время для определения первого постулата реальности, выраженного в вопросе философии, который и озвучивает Затойчи. – Начнём с основ. С самого человека. – Говорит Затойчи. – Человек есть то, что он ест. – Затойчи озвучивает эту всего лишь гипотезу, и то лишь философского трактования, которая, как по мнению некоторых трезвых и со смелостью в себе людей, несколько спорна. О чём видимо догадывается и сам Затойчи. Вот он и собирается проверить работу этой гипотезы на практике, сойдя со своего места и выдвинувшись…Многие замерли в оцепенении, боясь даже подумать о том, что Затойчи идёт в их сторону, а те не многие, кто не сводил своего взгляда с хода движения Затойчи, требовательно желали ему пройти мимо себя.

И это у них получилось, окромя только одного, отдельно от всех и одного сидящего за столиком человека, к которому и подошёл Затойчи. Ну а этот человек, надо отдать должное его грузному и массивному телу, уж теперь кроме него и не объяснит, что стало побудительным движением его сейчас последовавшего поступка – его чрезмерная смелость или наоборот, истерика, принялся, не сводя своего взгляда с Затойчи, нанизывать на вилку куски мяса со своего блюда. После чего он с тем же дерзким целеустремлением в сторону Затойчи, подносит вилку с мясом к своему рту и вложив в него мясо, начинает его пережёвывать, и не только под взглядами всей присутствующей здесь зрительной публики, где для лучшего рассмотрения этого зрелища и представления столика этого едока, как на арене цирка было подано направленное освещение, но и под внимательным и бесстрастным взглядом Затойчи.