Куропатку запекли в углях и с аппетитом съели. Носач был разделан и засыпан солью – про запас. После этого приятели прилегли отдохнуть в тени разлапистой ели. Тим блаженно задремал с мыслью о том, что вот наконец начало сбываться то, о чем мечтали, и вроде удается поминутно не вспоминать о делах, оставленных в Старой Пуще.
По истечении примерно часа отдых их, однако, был внезапно прерван довольно тревожным образом. Сначала Тим сквозь сон услышал, как беспокойно зафыркали привязанные неподалеку кони, а затем со стороны дороги донесся отчаянный, истошный человеческий крик, быстро оборвавшийся на самой высокой ноте.
– Что это? – спросил Иржи, садясь и озираясь по сторонам.
Тим вскочил на ноги, подхватив с земли тяжелый стальной арбалет, предусмотрительно положенный в изголовье.
– Это там! – указал он пальцем приблизительное направление. Иржи схватил топорик на длинной рукоятке. Тим воротом натянул тетиву арбалета. Тяжелый смертоносный болт с четырехгранным наконечником был готов сорваться в стремительный полет к цели. Однажды на спор Тим навылет пробил им с двухсот шагов двухслойную стальную кольчугу, надетую на соломенное чучело.
Они побежали через ельник, пересекли полосу, заросшую травой и цветами, достававшими им почти до пояса, и оказались на дороге, по которой приехали сюда сегодня утром.
– Там! – уверенно махнул рукой Тим. Перепрыгивая через кочки и рытвины, они добежали до поворота, который делала дорога, ныряя в естественную арку, образованную сомкнувшимися над ней кронами лиственных деревьев. Посреди дороги лежал человек. Охотники остановились в нескольких шагах от него. Первое, что бросалось в глаза – это лужа крови, вытекшей из разорванного горла, которое имело такой вид, как будто по нему с размаха полоснули серпом или саблей. Безжизненные раскрытые глаза смотрели вверх, на сплетающиеся наверху ветви деревьев, а на лице застыло выражение ужаса. Кровотечение еще продолжалось, хотя и слабое, но человек уже не дышал. Тим, вскинув арбалет к плечу, поворачивался в разные стороны, ища цель. Несколько менее привычный к подобным картинам Иржи на несколько мгновений отвернулся, сделал несколько глубоких вдохов через нос, подавляя нахлынувший приступ дурноты, и вернулся к осмотру места происшествия.
Человек был одет в простую серую рубаху из грубой ткани и такие же штаны – оба приятеля знали, что в такую одежду одевают арестованных преступников. На ногах – примитивные крестьянские сандалии. Он был высок, крепкого телосложения, небрит, с грязными всклокоченными волосами. Иржи подошел ближе, наклонился над телом и прочел клеймо на рубахе: «Старый Острог. Окружная тюрьма».
– Так это же тот беглый убийца, – негромко произнес Тим, стоя у приятеля за плечом. Арбалет он опустил, но Иржи не сомневался, что в случае необходимости ему понадобится менее одного мгновения, чтобы выстрелить навскидку. И попасть.
– Да, да! – согласно закивал Иржи. – Так вот куда он направился!
– Кто это сделал? – резко спросил Тим, обращаясь, главным образом, к самому себе. Как ни прискорбно было ему об этом вспоминать, но он был единственным представителем закона и императорской власти на много верст вокруг. Шагая взад – вперед вокруг тела, он привычно искал следы, которые могли бы пролить свет на то, что здесь только что произошло.
– Кто бы это ни был, он, наверное, еще поблизости, – заметил Иржи.
– Смотри: на дороге никто не встретился, а в ту сторону она хорошо просматривается. Значит – скрылся в эти заросли сбоку от дороги. Гляди! Вот здесь сломаны ветки! – Тим остановился возле деревца слева от распростертого на земле тела. Действительно, довольно толстая ветвь орешника была надломлена на высоте груди Тима. Вторую сломанную ветку можно было увидеть на пару шагов дальше, уже на высоте полутора человеческих ростов. Рядом росло другое дерево – молодой дубок, всего в пол-обхвата – и придирчивый взгляд Тима заметил, что рядом со сломанной веткой на его стволе содрана кора. Он не замедлил обратить внимание друга на это обстоятельство.
Иржи приблизился, помахивая топориком.
– Слом свежий, – заметил он.
– То—то же! Но кто мог оставить следы на такой высоте?
– Тот, кто лазает по деревьям?
Тим молча воззрился на своего напарника.
– Так значит, не человек? – спросил он после некоторой заминки. Иржи в растерянности пожал плечами.
– Вообще-то, и люди могут прыгать с деревьев… – неуверенно произнес он.
– А зачем? Тут и в кустах можно спрятаться! Я, конечно, читал в книге какого-то знаменитого путешественника, что в джунглях за Драконьим хребтом живут племена людей, которые все время лазят по деревьям и даже дома на них устраивают… но не здесь же!
Иржи медленно двинулся через кустарник, осторожно раздвигая руками ветки и поглядывая то по сторонам, то вверх. Стояла тишина, только птицы перепархивали с ветки на ветку. Треск сучьев где-то неподалеку в чаще леса прозвучал в этой тишине словно гром. Иржи остановился, пытаясь увидеть источник шума. Тим в несколько прыжков оказался рядом с ним, вскинул арбалет к плечу, но тоже не мог разглядеть никакой цели. Треск повторился, но уже дальше.
– Бесполезно, – с досадой произнес Тим, опуская оружие. – Однако, Иржи, мрачные предупреждения начинают сбываться!
– И что же нам теперь делать с телом? И, кстати, я теперь беспокоюсь за наших коней!
– Рудольф сказывал, тут неподалеку есть деревня… Можно доехать до нее.
– И что?
– Порасспросим тамошних жителей, что у них в лесах происходит. Может, на постой к кому станем – все не в лесу ночевать! Опять же – коней оставим в безопасном месте, а сами пешком ходить будем. А тело, конечно, с собой тащить смысла нет. Все едино – похоже, кроме меня во всех Средних горах нет ни прокурора, ни пристава, ни захудалого деревенского урядника! Значит, как решу – так и будет. Пошли.
Они снова вышли на дорогу и заново стали осматривать место происшествия. Примитивная серая рубаха на убитом была подпоясана широким красным кушаком, за который были заткнуты деревянные ножны с дешевым железным ножом. Ценитель и знаток холодного оружия, Тим извлек нож и осмотрел лезвие, потрогав его пальцем. Презрительно сплюнул. Железо мягкое, заточка плохая. Такой нож мог сделать любой деревенский кузнец – недоучка. Лезвие чистое: ни крови, ни грязи. На запястьях убитого были следы от ручных кандалов, в которых, должно быть, арестанта содержали в тюрьме в Старом Остроге. И снимать перед перевозкой в столицу воеводства не должны были. Ага.
Бдительный Иржи обнаружил в траве рядом с трупом небольшой мешок, в котором лежало огниво, полбуханки черствого хлеба, несколько сухарей, три вареных яйца и шмат сала. Дальше по дороге, шагах в тридцати, имелась грязная лужа, рядом с которой, на раскисшей земле, отпечатался один единственный след крестьянской сандалии. Других следов не было.
– Значит, так, – подытожил Тим. – Как было дело. Два дня назад этот убийца сбегает от стражников по пути из Старого Острога в Мостовище. К сожалению я не знаю ни малейших подробностей побега. Но для начала понятно, что кто-то должен был снять с него кандалы. То есть, возможно, у него был сообщник. Для этого он должен был либо под покровом темноты вернуться в Старый Острог, что, впрочем, рискованно, либо… может быть, там вокруг хутора какие есть, или у них встреча назначена была в определенном месте. Вряд ли он в кандалах тащился до той деревни, мимо которой мы вчера проехали! Итак, кто-то расковал его. Видимо, он же дал ему нож и еду. И направился беглец прямиком в горы. Отсидеться, пока суета не утихла. Это понятно.
Иржи внимательно слушал напарника, то и дело бросая цепкие взгляды по сторонам.
– Так или иначе, дошел он досюда, – продолжал помощник пристава. – Шел он, шел… Ничего такого не подозревал – ведь шел по середине дороги, уже не таясь – и тут вот такая неприятность… Кто-то выскакивает из кустов, то ли спрыгивает с дерева, наш беглец успевает только сильно испугаться. Один удар – и все.
– А что ты думаешь, не мог ли его преследовать кто-то из друзей или родичей того, кого он убил?
– Ну, мы не знаем, кого он убил… Если только они сразу напали на его след, то настигли бы гораздо раньше. А если нет – должны были точно знать, что он направится именно в эти места! Не знаю, не верится мне…
– Да уж… Ну что, деревню искать будем?
– Давай тело в сторону с дороги оттащим, да пойдем к лагерю. А как деревню найдем – пошлем сюда людей на телеге, пусть заберут.
Они вернулись к шалашу. Тим ругался вполголоса, что, мол, вместо охоты приходится отвлекаться вот на что. Однако и он, и его спутник были заинтригованы произошедшим.
Кони вели себя беспокойно. Они то и дело переступали ногами и тревожно фыркали. Через полчаса вещи были собраны и уложены. Шалаш оставили, в надежде еще вернуться. Когда Тим подошел к своему коню и взял его за узду, собравшись сесть на него, где-то рядом в вершинах деревьев раздался пронзительный, уже знакомый ему плачущий крик: «Ай-я-ууууу!!!» Жеребец взвился на дыбы, Тиму пришлось буквально повиснуть на уздечке, удерживая его, а тот все хрипел и рвался прочь. Кобыла Иржи вела себя не лучше, но она была еще привязана к дереву, и руки у лесничего оказались свободны. С самострелом наизготовку он вышел на середину поляны и внимательно осмотрелся.
– Ну, ну, Гром, успокойся! – увещевал Тим жеребца. – Ах ты, хворь моровая, ну подожди же, доберусь!..
– Ничего не вижу, – сообщил Иржи. Тиму наконец удалось успокоить коня и привязать к стволу дерева.
– Подожди же, трясучка болотная, – злобно пообещал он, становясь рядом с другом. – Вот я тебя вместо единорога выслежу, подстрелю, сниму шкуру и на стену повешу!
Некоторое время охотники еще прислушивались к звукам леса, а потом, видя, что и кони ведут себя смирно, вскочили в седла и шагом пустили их по лесной дороге.
Приметный камень, от которого начиналась тропа к поселку, оказался совсем рядом – примерно в трех сотнях имперских саженей, равных двум шагам взрослого человека. Неширокая дорога уходила дальше, к близким поросшим лесом гребням Елового хребта, туда, где, по словам Руди, находились развалины старой крепости да скит отшельников. Направо же, сквозь лесную чащу, вела вовсе уж узкая тропа, по которой можно было пройти пешком или проехать верхом, но на телеге – уже с трудом. Даже ехать рядом, стремя к стремени, двум всадникам местами было невозможно.
– Не часто же они выбираются из своей глуши! – заметил Иржи и послал кобылу вперед, Тим тронулся следом. Стальной арбалет лежал перед ним поперек седла. Некоторое время они ехали молча, но потом тропа расширилась, давая возможность ехать рядом.
– Я подумал: в какую же глухомань мы забрались! – поделился своими мыслями Иржи. – На десятки верст вокруг только горы и лес, один поселок вот только. А места-то какие – красота, воздух ароматный, так и поселился бы здесь!
– Не всегда здесь было так безлюдно, – ответил Тим, по своей любознательности прочитавший в библиотеке Стоунграда не один фолиант, написанный мудрецами. – Раньше, больше тысячи лет назад, в этих местах располагалось древнее царство – Алган. Оно объединяло все племена горцев от восточного побережья до Ледяных Хребтов на северо-западе. Тогда нашей великой Империи еще и в помине не было, только отдельные княжества и мелкие городки. А здесь, в горных долинах, стояли многолюдные города…
– Неужели? И откуда ты все знаешь?
– Мне как-то попался труд мудрейшего Светозария, который всю жизнь разыскивал старые рукописи, свитки, записывал легенды, объездил множество стран в поисках древностей. Я прочитал, что сто лет назад в горах на севере был найден заброшенный город… Он был больше, чем наша Старая Пуща. Там сохранились полуразрушенные дома, дворец, что-то вроде большой арены…
– Почему же тогда сейчас горы такие безлюдные? Куда все это девалось? – искренне заинтересовался простодушный Иржи.
– Про это никто точно не знает. Светозарий собрал несколько древних сказаний о том, что тысячу лет назад произошла великая битва. Войско царства Алган спустилось с гор и двинулось против людей, живущих на равнинах. Их воины вместо лошадей ездили на прирученных яках. Против них объединились восемь княжеств, лесных и приморских, была собрана общая дружина – якобы десять тысяч воинов, или даже больше. Битва произошла где-то в нынешнем Пригорье, она продолжалась два дня, и в конце концов князья были разбиты. Про это записано в какой-то старой – старой летописи, и еще есть песни и былины, сложенные о витязях, сражавшихся там. Горцы захватили несколько крепостей и городов, но потом постепенно остановились. А про то, что было дальше, никаких сведений нет. Только через двести лет, вроде бы, этого царства уже не было. Потому что снова упоминается князь, правящий на этих землях, который воюет с какими-то горцами, причем успешно.
