– Запала на деда Зуича?
– Скорее всего! Она бабка одинокая и злобная. А едва увидит деда Зуича, лицо сразу преобразится в доброжелательную гримасу, и голос становится таким приторно-елейным.
– Ты что несёшь? – удивился Тимоха.
– Что слышал, то и несу! Я, когда ещё в курятнике у неё жил, слышал, как она говорила: «Эх, Зуич! Тебя бы да в хорошие руки! И ухожен был бы, и с мясцом да яйцами!» – попытался скопировать бабу Зину Яшка.
Тут Тимка зашёлся от смеха, упал на пол и давай хохотать, катаясь по полу.
– Зря хохочешь! У нас тогда куры знаешь, как неслись? Яиц столько было! Баба Зина только и успевала на базар бегать, их продавать. Прибежит, устанет и давай рассуждать, мол, с Зуичем ей легче бы жилось!
– Ой, Яшка! Насмешил ты меня! Да кто себе враг, чтобы с бабой Зиной жить? – Тимоха вскочил с пола.
– Да никто! Но она же могла прийти и уговаривать хитростями разными! – предположил Яшка.
– Нет, Яшка! Видел я эту бабу Зину. А приходила к деду Зуичу молодая и красивая женщина. Он её по имени Агата называл. И говорили они на непонятном мне языке. Она деда Зуича уговаривала вместе с ней уехать! – Тимоха не заметил, как перешёл на шёпот.
– Это когда же было? – Яшка не скрывал своего любопытства и одновременно странно подкатившего чувства тревоги.
– Накануне моей последней охоты.
– Кажется, видел я её. Дед Зуич меня сразу попросил выйти. Да, красивая, я заметил. Но причём тут эти сундуки? – волнение Яшки передалось Тимохе. Тот снова вспомнил визит Агаты.
– А при том! Дед Зуич отказался следовать за ней потому, что ещё не нашёл, что искал. Он так и сказал: «Я должен её найти». Вдруг, в этих сундуках лежит эта находка! Вдруг, дед Зуич готовится к отъезду, поэтому нас и выгнали?!
У Яшки от страха затрясся гребешок. Тимоха это заметил, но продолжал рассуждать.
– Тогда нам даже этот чердак не поможет! Сундуки дед Зуич заберёт, а новый хозяин, как только купит дом, заколотит чердак, а нас выкинет на улицу!
– Я не вещь, чтобы мною кидаться! – возмутился Яшка. – Ещё неизвестно, уедет ли дед Зуич, продаст ли дом! Хватит нагнетать всякую жуть! Пора подумать о ночлеге!
– А чего о нём думать? Вон, даже перекладина тебе для ночёвки есть, забирайся и спи! – Тимоха указал Яшке на балку под крышей, соединяющую стены с двух сторон. – А я и тут могу расположиться. – Тимоха устроился на тряпке, которая покрывала небольшой сноп сена. – Мягко и тепло.
– А почему это я на перекладине? Может, это я на соломе, а ты на перекладине!
– Коты не спят на перекладинах и жёрдочках всяких! Они оттуда падают во сне! – он сладко потянулся, зевнул, облизал лапу и умыл мордочку. – Я мог бы тебе предложить устроиться рядышком, но боюсь, тут не хватит места для двоих, да и вряд ли ты согласишься спать возле меня!
– Можешь мне его уступить полностью! Найдёшь себе место ещё где-нибудь.
– Спокойной ночи! – Тимоха закрыл лапой глаза, делая вид, что засыпает, а сам стал наблюдать за Яшкой.
Яшка огляделся вокруг. Его привлёк старый стул с мягким сидением. «Вот то, что надо!» – подумал он. Яшка взобрался на него, потоптался немного и, усевшись удобнее так, чтоб можно было хорошо видеть Тимоху, прикрыл глаза. «Наверняка не спит и прислушивается, рыжая бестия!» – подумал он про Тимоху. «Наверняка наблюдает за мной, прикрыв глаза, озлобленный псих!» – подумал Тимоха про Яшку. Так они оба уснули, оставив этот тревожный день позади.
– Ку-ка-ре-ку! – услышал Тимоха, казалось бы, возле самого уха. Вскочив, он увидел Яшку, хлопающего крыльями и готового снова закукарекать. Тимоха в два прыжка оказался возле него.
– Ты что? Заткнись немедленно! Дед Зуич услышит! Беду навлечь хочешь?
– Ой! Я по привычке! Природа, знаешь ли! И тебе доброго утречка! – Яшка снова захлопал крыльями.
– Будем надеяться! – Тимоха потянулся. – Эх, молочка бы сейчас полную мисочку!
– Червячков бы с два десяточка! – Яшка спрыгнул со стула и подошёл к двери чердака. – Мы спали с открытой дверцей? – выпалил он и осторожно выглянул на улицу. – А если сюда кто-нибудь забрался бы? А если бы дед Зуич нас тут нашёл? – Яшка, не скрывая своего беспокойства, вернулся к Тимохе.
– Ночью? Ему что, больше делать нечего, как ночами по чердакам лазить? – отмахнулся Тимоха.
– Всё равно дверь на ночь надо закрывать! – назидательно поучал Яшка.
– Вот и закрывай, если знаешь, как это сделать! – Тимоха вспомнил, как вчера они с Яшкой болтались в воздухе, уцепившись за замок.
– Я думал, ты знаешь!
– Спасибо, что такого высокого мнения о моей сообразительности! – Тимоха гордо вскинул голову и поднял распушённый хвост.
– Не высокого! Просто думал, что инстинкт самосохранения у тебя выше твоей сообразительности!
– Сообразительность, Яшка, не появляется на голодный желудок! Вот что! Ты пока посиди тут, а я сгоняю, найду себе завтрак. Тогда обязательно придумаю, как нам изнутри закрывать эту дверцу!
– Это почему я «посиди тут»? Я голоден со вчерашнего дня! Мне тоже нужен завтрак! – возмутился Яшка.
– А ты где его искать собрался? В огороде или во дворе деда Зуича? – Тимоха в свою очередь выглянул на улицу и тут же вернулся. – Сиди тихо. Не показывайся на глаза деду Зуичу! Он не должен знать, где мы прячемся. Червяков не обещаю, но зерно принести постараюсь! – сказал Тимоха и тут же шмыгнул за дверь.
Яшка быстро подбежал к ней и глянул на лестницу – Тимохи уже и след простыл. «Интересно, как он собирается принести зерно и остаться незамеченным? Меня к кормушке не пустил, а сам, получается, невидимкой станет?»
Спрыгнув с лестницы, Тимоха осторожно завернул за угол сарая. Подождав несколько секунд и убедившись, что Зуича нет во дворе, он пролез между досками и рванул к дому Лукерьи в надежде встретиться с Анфиской. Взобравшись на дерево возле забора, он переметнул через него, оказавшись во дворе Лукерьи. Тимоха исследовал огород, сад и место за домом, где росли кустарники малины, но Анфиски нигде не обнаружил. «Может она с мамой на лугу пасётся? Или в дом зашла? Лукерья её любит и позволяет заходить на веранду. Сперва обследую веранду», – подумал Тимоха.
Он запрыгнул на парапет фундамента, прошёл по нему несколько шагов, и уже готов был заглянуть в окно веранды, как кто-то резко дёрнул его за хвост с такой силой, что Тимоха шлёпнулся на землю. Он быстро отскочил в сторону и зашипел. От страха и неожиданности его сердце бешено заколотилось.
– Ты что, сдурел? Ты зачем в окно полез? Там на веранде дед Зуич с Лукерьей чай пьют! – Анфиска покрутила копытом у виска и громким шёпотом принялась объяснять Тимохе всю глупость его поведения.
– А зачем за хвост дёргать? – возмутился Тимоха. – Знаешь, как ты меня напугала!? – Тимоха тоже перешёл на шёпот.
– Знаю! Ты бы ещё больше напугался, если бы тебя Зуич увидел, – прошептала Анфиска и кивнув, предложила отойти в сторону.
– Давно они чаи распивают? – спросил Тимоха глядя в сторону веранды. – Кстати, а где ты была? Я вокруг дома оббежал – тебя не видел.
– Хорошо, что я успела вернуться, пока ты в окне не засветил своей мордой! – Анфиска в своей манере не ответила на вопросы Тимохи.
– Вернуться откуда? Ты с мамой на лугу была?
Анфиска отрицательно замотала головой.
– С огорода бабы Зины? Ты по-прежнему туда лазишь? – спросил с беспокойством Тимоха.
Только в разговоре с Анфисой Тимоха мог сыпать вопросами и не получать на них ответы. Этим Анфиска была для него интересна и увлекательна. Он удивлялся, как можно так общаться и хорошо понимать друг друга. Но сейчас он хотел получить ответы на все свои вопросы. Ведь произошло очень важное для Тимохи событие, о котором Анфиска не знала, и он спешил с ней поделиться.
– Представляю: сидит дед Зуич, чай пьёт и спрашивает о тебе Лукерью, а тут как тут твоя морда в окне! Вот весело было бы! – Анфиса тихо хихикнула.
– Так, стоп! – выкрикнул Тимоха. – Теперь всё по порядку! Давно дед Зуич пришёл? И что значит «спрашивает обо мне Лукерью»? Ты вообще знаешь, что с нами произошло? – опять посыпал вопросами Тимоха.
