Дневник прожигателя жизни

Еще летом перед одиннадцатым классом папа поинтересовался, в какой ВУЗ я собираюсь поступать и нет ли у меня желания пойти в МГИМО. Я знал, что в Институте международных отношений, если папа замолвит за меня словечко, мне не составит труда стать студентом. Не то, что я был горд, просто хотел показать родителям, что проживу в этом мире и без их помощи, что я уже самостоятелен и сам буду пробиваться через жизненные трудности, поэтому решил поступать в этот МГИМО своими силами. Раньше я еще и друзьям хотел показать, что в любой престижный ВУЗ на бесплатное отделение поступить можно без взяток и блата. Но сейчас это позерство перед кем-то меня уже не волнует.

Восемь утра. Через час ехать на работу. Все же двух дней мне хватило, чтобы возненавидеть ее, а два дня выходных показались мне отдыхом лучшим, чем две недели на курорте на море.

С успехом поступив в институт, на следующий же день после зачисления начал ездить по собеседованиям в поисках работы. Две недели я безуспешно пытался стать продавцом в магазине электроники, консультантом в салоне мобильных телефонов, ассистентом в продюсерском центре, торговым представителем. Я искал любую работу, которая не подразумевает просиживание штанов с понедельника по пятницу с девяти до шести. К отцу за помощью в поиске работы не обращался – он ясно дал мне понять, что эта идея ему не нравится. И вот только к концу июля нашел ее – долгожданную работу. Устроился уже было в элитный ресторан помощником повара, но в первый рабочий день, только успел зайти, мне выдали черную рубашку и известили, что я буду помощником бармена. Если не хочу – могу развернуться и уходить. Но я согласился. Конечно, натирать до блеска бокалы, нарезать фрукты, делать свежевыжатые соки, бегать постоянно на склад, следить за наличием всего необходимого в баре, протирать барную стойку, таскать с мойки мытую посуду – это не верх моих способностей, да и никаких других эмоций, кроме отвращения, эта работы у меня не вызывала, но все же это была работа, на которой я мог проводить время, надеюсь, что с пользой, а не убивать его, сидя дома или в офисе.

До того, как устроиться на работу, я только и занимался, что смотрел фильмы и сериалы, читал книги, бегал на беговой дорожке и эллипсоидном тренажере. Несколько раз сходил с родителями в ресторан, а больше не выходил из дома, кроме как в кинотеатр сходил однажды, но все же боязнь и нежелание встречи с кем-то из знакомых мне лиц заставляет сидеть меня в четырех стенах. В личном дневнике последняя запись датирована днем сдачи последнего ЕГЭ – настолько пустое уничтожение времени, что нет даже эмоций, которые можно было бы описать на бумаге.

Войдя на кухню, к моему удивлению обнаружил, что папа не спал – он сидел на кухне. Обычно он просыпается только в девять утра, если на работе нет срочных дел, но тогда его дома в такое время не бывает уже. У него иногда бывает бессонница, но в этом случае он целую ночь смотрит киноклассику, а сейчас телевизор выключен, и папа сидит перед пустой чашкой.

Не знаю, что у него стряслось, но этот момент был как нельзя кстати, чтобы известить его о том, что я поступил в МГИМО, а не в Плешку, как он с мамой думают.

– Доброе утро, – сказал я, включив чайник, который после нажатия на кнопку загорелся зеленым светом.

– Доброе. Чайник горячий – недавно кипел.

– Угу, – вырвалось у меня, и я заварил себе зеленый чай. – Недавно проснулся?

– Примерно час назад.

– Вид у тебя тревожный.

– Ты доволен своей работой?

– Если честно, нет. Но об этом мы уже два раза говорили, и я знаю, что ты хочешь, чтобы я ушел из этого ресторана, и, по-твоему, это чистой воды эксплуатация. Но я останусь там и не хочу возобновлять этот разговор.

– Я действительно не хочу, чтобы ты там работал. И нигде вообще. У тебя учеба должна быть на первом месте. – После некоторой паузы, поняв, что я ничего ему на это говорить не собираюсь, продолжил. – Но не из-за этого я плохо спал. Мне хотелось поговорить о своей работе.

– Только не говори, что тебя уволили – это невозможно.

– Это возможно, но у меня сейчас другое положение. Абсолютно противоположное. Мне предложили место в посольстве Франции.

– Неужели тебе нужен мой совет?! Соглашайся, не думая.

– В таких вещах я ни у кого не прошу совета, а все решаю сам. Но иногда мне нужно согласие семьи. Мама обеими руками «за».

– Я тоже не против. О чем речь вообще?!

– Все не так просто. Я уже сказал, что согласен занять место, но мне же придется уехать минимум на два года.

– И? – я не понимал, что его так беспокоит.

– Ты поедешь? – после минутной выдержки с надеждой на согласие спросил он.

Теперь понятно, что его мучило. Он и без моего ответа знал, что я откажусь. И, видно, мысль, что они оставят своего сына, по их мнению не готового к самостоятельной жизни совсем одного, не давала ему никакого покоя. Это можно понять. Уверен, всякому небезразлична жизнь своего ребенка, и оставлять его один на один с взрослой жизнью – не легкий поступок.

– Нет, – без промедления последовал мой ответ. И не разу за всю жизнь я не пожалел, что сказал это.

– Ты можешь там учиться. – Его тон выдавал уверенность в том, что я все равно откажусь, как бы он меня не уговаривал.

– Не тянет меня что-то к этим «лягушатникам», – с улыбкой сказал я.

– С сентября я уже начинаю работать там. У тебя еще есть время подумать.

– Нет, правда, мне и здесь неплохо.

– А вот мама готова уже сейчас собрать чемоданы. Она весь всегда хотела уехать из этой страны. Говорит, жаль, что только на два года.

На это у меня не нашлось чего сказать, и папа продолжил:

– На прошлой неделе в одну из ночей, когда никак не мог заснуть, я посмотрел два фильма. Первый о том, как молодая пара хочет уехать из Штатов в Гоа, а во втором один парень весь фильм только и хочет, что из Англии выехать куда-нибудь.

– Хорошо там, где нас нет. Не буду говорить, что в России все хорошо, но меня и здесь устраивает.

– Ладно. Тогда скажу маме, что ты остаешься.

– Да. И пусть она не лезет ко мне на счет этого. Будет как всегда: «Ну, может, все же поедешь? Может, передумаешь? Там будет лучше». Ну, и тому подобное. Скажи, что я не еду, и это окончательно решение.

– Скажу. Я пойду, прилягу. Может, еще получится на часик вздремнуть.

– Подожди. Я хотел сказать кое-что. – Не пойму почему, но как начал говорить, я почувствовал угрызение совести. – Я не поступил в ГУУ. И даже не пытался туда поступить.

– Я знаю, – спокойно ответил папа, – МГИМО тоже хороший выбор.

Несколько секунд я удивленно смотрел на его ухмыляющееся лицо, и мы синхронно засмеялись в голос.

– Откуда… как…, – начал бормотать я.

– Почти сразу, как ты подал туда документы, мне позвонил знакомый профессор поинтересоваться, не мой ли ты сын, или это лишь совпадение фамилии и отчества. Но не волнуйся, я не прикладывал ни малейших усилий для твоего поступления. Ты молодец, Боря. – Он встал, похлопал меня по плечу, а перед уходом сказал. – Спасибо, что у меня есть повод гордиться своим сыном.

Переполненный положительными эмоциями я решил до работы еще двадцать минут побегать.

Вчерашний день изменил все мое представление о работе бармена. Если раньше я думал, что, отработав на нынешнем месте, больше никогда не займусь чем-то подобным, что не хочу быть прислугой у богатых господ, то сейчас мое мнение об этой профессии совсем другое.

Наши работодатели платят нам смешные деньги, а вот гости взамен на хорошее настроение готовы давать гораздо больше. И помимо чаевых получаешь чувство удовлетворенности от работы, понимаешь, что не зря проснулся и в душном метро поехал на работу. С материальным вознаграждением от гостя получаешь еще и убежденность, что ты кому-то нужен. И я определенно знаю, что, как только уйду из этого ресторана, набравшись опыта, буду искать другое заведение, чтобы обязательно с контактной барной стойкой, в котором буду работать и дарить посетителям хорошее настроение.

До вчерашнего дня я был мальчиком на побегушках. Кроме как заварить чай или приготовить кофе, мне больше ничего не было дозволено из реальной работы бармена (хоть и выучил всю рецептуру коктейлей). Ну, иногда, в моменты большой загрузки гостей, я еще и наливал крепкие алкогольные напитки. Мне была ненавистна это работа, и я ждал с нетерпением окончания лета, чтобы придти к папе и сказать «Ты прав – учеба важнее». Он бы с радостью принял новость о прекращении моего, как он думает, рабства но придется лишить его такого удовольствия – его сын будет продолжать работать и, что главное, получать от работы удовольствия.

Вчера я взглянул на эту профессию по-другому. Точнее, мне ее показали с другой стороны.

В начале недели посетителей в ресторане не так много, а если сказать правильно, совсем мало – до вечера пара столов только занятых. Да еще и погода ветреная и пасмурная – вечером желающих поужинать на летней террасе, из-за которой и приходили почти все посетители в наш ресторан, было намного меньше обычного.

Работали бармен Сергей и помощник, то есть я. В середине дня к Сергею пришла его девушка, и они уже целый час стояли на лестнице служебного помещения. Как раз в это время все и произошло. В ресторан пришел один видный чиновник с женой заказывать банкет. Обсудив все с менеджером, гости ждали, пока он сидел в офисе и оформлял заявку на проведение мероприятия. Чтобы как-то скоротать время ожидания, эти двое направились ко мне. Так как барная стойка была не контактная, стульев за ней не было, и гостям пришлось стоять. Один из официантов, забеспокоившись о том, что я, возможно, не смогу качественно их обслужить, побежал за барменом и встрял в ссору Сергея со своей барышней. На предложение официанта, не хочет ли он вернуться за рабочее место, Сергей злобно послал его, сказав «Там есть Ник, он уже все умеет, он справиться», и продолжил выяснение отношений с девушкой.

– Добрый день, – сказал я своим гостям (надеюсь, что без видимой тревоги).

– Здравствуйте, – с улыбкой ответила женщина, положив сумочку на стойку.

– Добрый, – ответил мужчина.

– Выпьете что-нибудь? – спросил я, полный надежд, что они закажут минеральной воды, а я тогда спрошу «Какую предпочитаете, с газом или без?», на что мне ответят… Да, все равно, что они ответят. Я дам им воды, и на этом все пусть кончится.

– Да, выпьем. – «По ящику он выглядит совсем другим», – подумал я. – Сделай нам, пожалуйста, по «Маргарите».

– Мне клубничную. С ледяной горкой.

– Даме клубничную.

– И можно у Вас пепельницу попросить? – спросила она, доставая сигарету, и я поставил перед ней пепельницу и поднес к сигарете зажигалку. – Спасибо.

Теоретически я знал всю коктейльную карту, но на практике я в жизни не делал ни одного коктейля. Пытался собраться мыслями, но кроме как о том, как бы не облажаться, ни о чем думать не мог. Трясущимися руками приготовил бокалы. Теперь надо вспомнить, чего и сколько надо лить. «Соберись, тряпка» – приказывал я сам себе. Сначала надо сделать «Клубничную Маргариту», все же девушкам надо делать в первую очередь. В блендер засыпал льда, бросил клубники и влил нужные компоненты. «А руки-то трясутся. Соберись, я сказал!» Первые коктейль готов. Сказав «прошу», подал его девушке. Затем, я сделал второй.

Гости смаковали коктейли, а я, вспомнив правило, что если бармен стоит без работы, то или он лентяй или уже пьян (у бармена всегда есть работа), принялся натирать бокалы. «Бармен должен не только как робот выполнять заказы, а еще и быть хорошим собеседником», – как-то сказал мне директор, но сейчас эта пара обсуждала что-то между собой и лесть к ним с вопросами «ни о чем», чтобы найти тему для обсуждения, было бы лишним.

Менеджер принес копию заявки заказчикам, и перед уходом, когда гардеробщик помогал женщине одеться, мужчина с улыбкой, покручивая пустой бокал за ножку, сказал мне:

– Это, видимо, была очень вкусная «Маргарита». Очень редко моя жена не ворчит, что бармен безрукий осел – то алкоголь один, то водянистая, то сплошной лед, или еще что не так.

– Спасибо, – ответил я на это, – мне очень приятно это слышать.

– Думаю, ты много добьешься на этом поприще. Я даже уверен в этом. Главное, не опускай руки.

– Спасибо, – еще раз сказал я – больше ничего не нашел что ответить на это.

– Спасибо, до свидания, – сказала его жена, уходя.

– Счастливо. Удачи тебе, – он положил мне на стойку бумажку и пошел за женой.

Пятьдесят долларов. Он оставил мне пятьдесят долларов! Это четверть моей зарплаты! Это он не за выпивку заплатил, а именно так он оценил мою работу! Конечно же, я убрал банкноту в карман и ничего не сказал Сергею. Бармены давали мне всего десять процентов от суммы, что им дают официанты, и эти пятьдесят баксов я имею полное право оставить себе.

И даже если бы он оставил сто рублей – дело не в деньгах. Эти двое благодарны мне за то, что я сделал все красиво (во всех смыслах этого слова), сделал так, чтобы им было приятным ожидание менеджера.

На следующей неделе он снова пришел – отмечать день рождение супруги, – и все: менеджер, оба бармена и официанты – все, кто видел, рты раскрыли, когда он подошел к стойке, увидев меня, чтобы пожать руку и спросить, как у меня дела.

Прокручивая в голове все прелести работы бармена, я ехал в пивной ресторан, который находится недалеко от папиной работы. Папа позвонил мне и сказал, чтобы я подъезжал – у него есть ко мне разговор, который вечера не подождет. Как бы мне не хотелось выходить из дома, я поехал.

В этом месте я не в первый раз и сел за столик, за которым мы обычно сидим с папой. Ждать его пришлось пятнадцать минут.

– Что же ты мне не позвонил сказать, что ты уже приехал? – спросил он, присаживаясь.

– Когда ты позвонил и сказал, чтобы я сюда приезжал, думал, что ты уже здесь.

Мы заказали по кружке пива и тарелку немецких колбасок.

– Ни от каких дел не отвлек тебя, позвав сюда?

– Нет. Ты же знаешь, что мне только повод дай свалить куда-нибудь в выходной, – с лишней издевкой ответил я.

– Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить.

– А я об этом не хочу.

– Ты меня не понял. Я не собираюсь упрекать тебя в том, что ты не общаешься со своими бывшими друзьями и избегаешь встречи с ними. Наоборот, хочу предложить один вариант.

– И что такого, что не могло дождаться твоего возвращения с работы?

– У тебя сейчас два дня выходных, которые ты проведешь не дома за телевизором и компьютером.

– И какими делами ты меня нагрузишь?

– В следующий четверг мы с мамой улетаем во Францию…

– Знаю.

– Не перебивай. Во-первых, я не люблю, когда меня перебивают, и, во-вторых, у меня сейчас мало времени. Так вот, мы улетаем, а тебе здесь на что-то надо будет жить. Само собой, твоей зарплаты тебе не хватит. Только не подумай, что мы от тебя отказываемся из-за того, что ты не согласился с нами лететь. Если откажешься от моего предложения, я буду высылать тебе деньги, но уверен, ты согласишься. – Он внимательно посмотрел на меня и продолжил. – Думаю, квартиры с четырьмя комнатами тебе будет многовато, согласен?

– Согласен.

– Я помозговал и подумал, что если нашу квартиру сдавать, а ты будешь снимать «однушку», денег тебе хватит, даже более чем.

Он был прав, что я не откажусь. Эта затея мне очень нравилась, и я дождаться не могу, когда съеду.

– Тут даже вопросов нет, – сказал я, – конечно, я согласен.

– Я так и думал. Поэтому нашел тех, кто ее снимет, а тебе остается только найти квартиру для съема и открыть счет в банке.

– Зачем мне счет в банке, – не понял я.

– Снимать у нас квартиру будет одно рекламное агентство для своих компьютерных дизайнеров, их трое. Платят хорошо. До следующего четверга они оплатят сразу до конца года, а до конца ноября – еще за полгода. И деньги поступят на твой счет. Знаю, что ты парень не дурак и сразу все тратить не будешь. И будет лучше, если деньги за твою съемную квартиру ты также оплатишь вперед за несколько месяцев, но не сразу – может, тебе там не понравиться, и ты снимешь другую. Если, не дай Бог, что случится, и тебе понадобятся еще деньги, я их тебе переведу. Так что завтра же иди в банк открывать себе счет. Лучше в тот же банк, что и у меня.

– Хорошо.

– И с сегодняшнего дня ищи квартиру. Вот визитка риелтора.

Отлично! Теперь мне не придется, возвращаясь поздно вечером с работы или направляясь по каким-нибудь делам, обходить места, где я мог бы встретить кого-нибудь из знакомых и проклинать эти «два через два» выходные, которые, как сказал папа, я просиживаю за компьютером и за телевизором, просматривая фильм за фильмом.