Легенды о Первых. Часть 3. ВЛАДЕМИР

– Чего это они, будто неродные? – произнёс Макс, понизив голос.

– Рады, наверное, что вновь тебя видят, – ответил Влад, не переставая жевать.

Максим хмыкнул.

– Что-то я не заметил особой радости на их лицах.

Оглядев трапезную, юноша разочарованно добавил:

– А где опять пропадает наша Принцесса? Я уже второй день как вернулся в свою комнату, а её ещё так и не заметил…

– Видимо – занята, – пробасил Влад, – У целителей сейчас полно работы, сам должен понимать.

Макс кивнул, водя ложкой по тарелке с густой зеленоватой жижей, которую ему совсем не хотелось пробовать.

– Может тебя это больше устроит, тем более, что фосфор тебе сейчас не помешает, – добродушно сообщил Влад, придвигая к Максиму блюдо с ароматно пахнущей жареной рыбой и овощами, одним щелчком удаляя со стола его тарелку.

Окружающие ещё какое-то время приглядывались и прислушивались к ним, а затем разговоры возобновились и ложки с вилками весело застучали по тарелкам. Макс тоже принялся есть, осторожно отодвигая в сторону попавшиеся кости. Рыба оказалась на редкость вкусной, а может, он просто соскучился по нормальной еде.

Вдруг на лестнице раздались знакомые голоса, от одного из которых сердце юноши радостно защемило: он узнал Киру и Альку. Максим попытался вскочить, но Влад крепко поймал его за руку, удерживая в прежнем положении.

– Сиди! Тебе не стоит сейчас с ней общаться!

Макс изумлённо воззрился на товарища, не понимая причин такого обращения. В это время девушки поднялись в трапезную и прошли в дальнюю её часть, почти к окну, где и расположились вдвоём. Аля выглядела измождённой и усталой, лицо её было бледным, а под глазами залегли тёмные круги. Она вымученно улыбалась, словно вновь находилась под заклятьем покорности. Как только их глаза встретились, улыбка сползла с лица Принцессы, а глаза увлажнились.

– С чего бы это – не должен общаться? Кто так решил? – слишком громко спросил Максим, вновь привлекая к себе всеобщее внимание.

– Пока Гореслав не убедиться, что с тобой всё в порядке, вам запрещено подходить друг к другу слишком близко, – продолжая жевать, сообщил Влад.

– Что? – Макс даже опешил от такого объяснения. – Вы что себе напридумывали: от яда я сойду с ума, обернусь Змеем и перекусаю вас всех? – не удержавшись, возмущённо выкрикнул он, не понимая, как реагировать на такое заявление.

В трапезной вновь воцарилась мёртвая тишина, в которой громко прозвучал скрип отодвигающегося стула.

– И кто, скажите на милость, может мне приказывать?

Макс выдернул руку и, вскочив, не обращая внимание на пассивные протесты Влада, направился к столику, за которым сидела Аля. Девушка тоже попыталась подняться, но, Кира её опередила, усадив на стул и преграждая дорогу парню.

– Ты, что, человеческого языка не понимаешь: сказали – жди разрешения, значит – сиди и не рыпайся!

– А то? – неуверенно поинтересовался Максим.

– Не будешь же ты со мной драться? – улыбаясь, спросила Кира.

Её взгляд был иронично-удивлённым, но, стоило попытаться сдвинуться с места, как юноша почувствовал, что его тело покрывается коркой льда, словно превращаясь в сталактит.

– Что вам от меня надо-то? – непонимающе воскликнул он, начиная дрожать от холода, – Уж и поздороваться нельзя?

– Здоровайся отсюда! – приказала Кира, – И возвращайся, а то будешь завтракать и обедать в своей комнате – это я тебе обещаю!

– Видимо, я за этот месяц что-то упустил, – вздрагивая, прошептал Макс, стараясь стряхнуть с себя остатки ледяной корки.

Он заметил, что Алю эта ситуация тоже напрягает, она попыталась извиняюще улыбнуться, но, улыбка вышла мучительно-беспомощной. Кивнув девушке, Максим повернулся, чтобы направиться к своему столику, размышляя, что за перемены происходят вокруг него, и чем они могут быть вызваны, если ещё вчера ни о каких запретах речь не шла!

– «Не могут же они постоянно мешать нашему разговору», – думал он, обходя столики. Нехотя заняв своё прежнее место, скрестив руки на груди и наблюдая, как Влад неторопливо доедает свой обед, будто ничего существенного не произошло, Макс задал резонный вопрос: – Ну, и объяснит мне кто-нибудь, что это за цирк?

– Тебе же сказали – это обычная мера безопасности, пока твой статус в этом заведении не прояснится, – отодвигая опустевшую тарелку, заявил старший товарищ.

– Кто здесь упоминал цирк?

Снизу на лестнице появилась пышная каштановая шевелюра, а следом показался и её обладатель. Перед ребятами стоял раскрасневшийся Димитр с крупным рюкзаком за плечами и улыбался дружелюбно и ослепительно.

Алька подскочила к нему и на этот раз, никто не преградил ей дорогу и не остановил.

Митька чмокнул подругу в щёку и, приобняв за талию, как само собой разумеющееся, подвёл к столику, за которым сидели парни. Пожав широкую ладонь Влада, Димитр протянул руку и Максиму, а тот, немного помедлив, крепко стиснул её, не сводя вопросительного взгляда с Альки. На этот раз никто не возразил, когда девушка села за стол, однако, брат проследил, чтобы между ней и Максимом находилась подошедшая Кира.

– Тут у вас так замечательно, – оглядываясь, сообщил Митька, – Словно в сказку попал.

– Какими ветрами тебя сюда занесло? – спросила Кира, однако, вместо Митьки ответил Влад:

– Гореслав пригласил, чтобы пройти инициацию.

– Замечательно! Ты будешь с нами учиться? – восторженно воскликнула Алька.

Максим не знал, радоваться ему этому обстоятельству или…

Митька, Димитр Щедров, был циркачом, близким другом Альки… А, ещё… Ещё – во время битвы со Змеем, он, можно сказать, спас Максима, и этот долг висел над ним, словно Дамоклов меч. Получалось, что теперь парень был обязан этому Митьке…

– «Значит, пока я стану в изоляции отлёживаться, залечивая глупые раны, этот циркач будет крутиться вокруг Альки! Нет уж! Я его, конечно, уважаю, но… Ничего у него не выйдет, пусть даже не пытается»!

– И преподавать. Всё-таки, кое-чему я научился до вашей академии, – пояснил Димитр, глядя на удивлённых слушателей и гордясь произведённым эффектом. Неожиданно парень сменил тему: – А как здоровье нашего раненного Героя? Вижу, выглядишь ты не очень…

Димитр кивнул Максиму, не обращая внимание на примолкших товарищей.

– Какой же я – «Герой»? – иронично скривившись, вслух рассуждал Макс, поглядывая на собравшихся за столом, – Я всего лишь – приложение к волшебному мечу. Даже загадку о крови двух родов отгадал не я, а Алька. А я… Я самонадеянно возомнил себя великим покорителем Змея, готовым пожертвовать ради других…

Максим вновь оглядел присутствующих, заметив, как некоторые смущённо отводят взгляд.

– Только у меня даже «пожертвовать» не получилось! Вот Алька, и вправду, пожертвовала собой, спрыгнув с Горыни, чтобы довершить то, что я не смог, пока бессмысленно болтался, вцепившись в меч. Драгомир тоже настоящий герой: мало того, что путь для всех проложил, так он ещё и рисковал жизнью, ради меня… и чуть не погиб…

Теперь Макс уставился на вновьпришедшего.

– Да и тебе, Митька, в смелость и находчивости не откажешь – дразнил Змея, пока я пытался выбраться из его сжимающихся колец…

– У тебя получается, что все вокруг герои, кроме тебя, – саркастически заявил Влад.

– А что, разве не так! В отличае от вас, я ничьих заслуг не отрицаю и никому препятствий не чиню! – зло бросил Макс, в упор глядя на товарища.

Все, кроме Митьки, прекрасно поняли, о чём это он, и запереглядывались, однако, старались не подавать виду.

Всю следующую неделю Максим явно ощущал, что за ним следят. Внимательно. Неотступно. Днём и ночью. Он не понимал лишь одного: те, кто следят – боятся за него или же… И это – второе ему совершенно не нравилось!

В голове сами собой всплывали обрывки подслушанных фраз:

– «Ты же сам говорил, что он для нас опасен», – заявил Иден, когда пытался увести больного в Правь.

– «Пока он спит – всем спокойнее», – сказал Влад в Лазарете.

– «Не надо его злить, кто знает, что у этого парня внутри», – предостерегал Радей.

– «Держись от него подальше, пока не рвануло, – просила подругу Кира, – Он в один момент может стать другим, а ты этого и не заметишь…»

– Значит, я для них, как бомба с часовым механизмом, только никто не знает, когда этот механизм сработает, – раздражённо ворчал Максим, поднимаясь по прибрежной лестнице. – Все твердят о подселенце каком-то, но, что это за штука такая и с чем её едят, никто не говорит!

Юноша был раздражён. С каждым днём он осознавал, что теряет силы, хотя раны почти затянулись и болезненные симптомы ушли. Слабость по утрам и головные боли, неожиданно накрывающие в самый неподходящий момент – бесили. Они проходили так же быстро, как и появлялись, но, оставляли привкус чего-то странного и неприятного, а объяснение этим явлениям Макс найти не мог. И вот теперь, получалось, что это «что-то внутри него» – опасное существо, а не болезнь, как он решил раньше, и оно могло…

Оно могло захватить его разум и тело, как призрачный Кирилл захватывал разум и тело своей ничего не подозревающей сестры!

Макс быстро (или это ему только казалось) двигался к Чертогу Финиста вдоль аллеи с фонтанами, сегодня они тревожно и неприязненно шептались тонкими струйками за его спиной. Казалось, будто даже цветы отворачивали свои венчики и боязливо жались друг к дружке при его приближении, будто чувствовали врага внутри.

– Тьфу ты! – вспыхнул Максим, – Паранойя какая-то! Так бог знает до чего додуматься можно!

В Чертоге царила сонная тишина, шли занятия, остальные студенты, в отличае от Максим, не были от них освобождены. Юноша неторопливо поднялся в библиотеку.

«Если не знаешь ответа – спроси у книги»! – гласила надпись над входом.

– Вот именно, – хмыкнул Макс, – Знать бы ещё, у какой!

Он повертел головой, пытаясь разглядеть на многочисленных полках и лестницах с витыми белыми периллами хранителя здешнего покоя – чёрного кота с белым пятном на ухе.

– Эй, Баюн! – тихонько позвал Максим.

Ответа не последовало. Между полок на излюбленной лежанке охранника и распорядителя библиотеки видно не было.

– Где это сегодня носит нашего пушистого Домового, – удивлённо озираясь, прошептал Макс, двигаясь мимо стеллажей к столу у окна. – Может и без него справлюсь, если вопрос сумею задать правильно? Лишь бы не вышло как в прошлый раз!

Юноша с сожалением подумал об отсутствующем Драгомире, который прекрасно разбирался в здешних порядках, и сердце болезненно сжалось, припомнив место, где сейчас находится товарищ.

Оглядев убегающие под потолок полки, заполненные разномастными фолиантами, Максим удручённо вздохнул: из памяти ещё не выветрились эксперименты с книгами о Нави. А было о чём задуматься, ведь последний раз, когда он попытался сам раздобыть информацию в библиотеке, его чуть не завалило этой информацией в прямом смысле этого слова.

– Баюн! Чудо хвостатое! Мне нужна книга о подселенце, который, кажется, сидит во мне! А у меня может и не быть другого шанса узнать об этой пакости, покуда эта тварь не вытеснила мою душу из, пока ещё, моего же тела…

Макс почти кричал, зло ударив ладонью по пустому столу. Сверху упала толстенная книга и стала активно шуршать перелистываемыми страницами, пока не открылась ближе к концу. Парень склонился над ней, не особо надеясь на чудо, однако…

– «Подселенец – чужеродная, часто, агрессивно настроенная душа, прикрепившаяся к человеческому существу с целью получения энергии или же, полного вытеснения души хозяина», – прочёл он с самого верха страницы.

– Ох! Нечто такое я себе и воображал, – выдохнул юноша, отстраняясь и яростно вцепившись руками в собственные волосы, будто желая от них избавиться. – Понятно, почему они все меня боятся! Почему смотрят, как на врага! Ведь я и есть ВРАГ! Не я сам, не сейчас, но – завтра-послезавтра! Постепенно или в одночасье? Что случится со мной, когда эта гадина возьмёт верх? – размышлял вслух Максим, не поднимая головы.

Страницы быстро зашуршали, привлекая внимание и парень прочёл первое, что бросилось в глаза:

– «…заняв чужое тело, подселенец начинает отбирать у человека его жизненную энергию, пока не выпьет его до самого конца, после чего он стремиться перебраться в другое тело, то, что подходит по энергетическим характеристикам.

Некоторые некроманты используют подселенцев, чтобы превратить врага в послушного слугу. Известны так же случаи, когда подселенец послушно выполнял волю своего хозяина-мага, используя носителя для сбора информации. В таком случае, уничтожение носителя в его планы не входит, даже наоборот, подселенец старается сохранить тело как можно дольше в рабочем состоянии, чтобы по полной использовать для выполнения возложенной миссии. Для этого, подселенец поглощает жизни и энергию тех, кто находится рядом с носителем».

– Вот оно! – Макс вскочил, оттолкнув книгу, которая проскользила по столу и уткнулась в полку, недовольно шурша страницами. – Может быть он и не убьёт меня… Только… Это будет ещё хуже, потому, что это буду уже не я!

Отбойный молоток сердца интенсивно долбил по рёбрам, стараясь разрушить преграду. Внутри всё заледенело, будто это его тело, превращённое в сталактитовый столб, было заперто в тёмной пещере Нави.

В конце дня, решив потребовать ответа у преподавателя, Максим поднимался по лестнице ректорской башни.

– Если Гореслав у себя, значит не отвертится! – шептал он на ходу, – Пусть признает, что я опасен, пусть объяснит, что мне с этим делать, чего ждать!

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта. В глубине комнаты раздавались знакомые голоса, один из которых принадлежал самому ректору, а другой…

Другим собеседником был Влад!

Макс замер у двери, прислушиваясь и заглядывая в щель.

Влад вопросительно смотрел на Гореслава Ростиславовича.

– Почему ты не скажешь ему, дядя? – сердито спросил он.

– Ты это о чём? – бесстрастно ответил Гореслав, стараясь казаться равнодушным.

– Сам знаешь! Разве будет лучше скрывать от него правду?

– Лучше? Одному Вселену известно, что лучше. Ты тоже не всё ему рассказываешь. И кто знает, может быть, он уже находится под контролем Гастингса? Ты уверен, что парнишке вообще можно доверять?

– Уверен, – решительно заявил Влад, – Я живу с ним в одной комнате, я вижу его каждый день, я говорю с ним. Если тебе этого мало, есть ещё кое -что…. Я слышу его мысли, когда он расстроен, напуган, влюблён, наконец. Я знаю, когда и что у него болит. За это время он ни разу не вспомнил о своей болезни, не пожаловался на то, что внутри него!

– Удивительно! Один из многих! Значит, ты думаешь…

– Я уверен! Кровь Первых! Это то, что спасло его и может спасти других.

– Но, мы так долго не замечали его признаков, благодаря стараниям Велены.

– А у меня заметили?

– Да, ты, кажется, прав. Хотя с тобой отдельная история, но, возможно так оно и есть. Мне уже доводилось встречать людей Древнего рода без признаков Первородности. А как к этому относится Аля? Она согласна с тобой?

– Она в самом начале сказала, что в Максе оно ведёт себя по – другому, не как у остальных. Мы не успели совсем чуть-чуть. Там, в школе, Гастингс прикинулся учителем, и когда всех увели на прививки, стал выкачивать у Макса энергию. Я вспугнул его, но он успел оставить подселенца. В лазарете Аля снова его осматривала и не почувствовала духа. Она сказала, что он словно в коконе. Что-то в Максиме не давало ему развиваться. Если это не кровь Первых, то – что же ещё? А потом, это существо словно проснулось и теперь может освободиться в любой момент!

– А мне вы об этом рассказать забыли, или думали, оно само рассосётся? – Ворвавшись в кабинет, зло воскликнул Максим.

– Ну, что ж, ты хотел посвятить его в историю вопроса – дерзай, а мне пора на занятия, – негромко заявил Гореслав и, стараясь не глядеть на парня, покинул кабинет.

Влад рукой пригласил Максима к диванчику и, откашлявшись, начал, как молодой преподаватель свой первый урок.

– Помнишь, я рассказывал тебе о заклятии Светозаров, отнимающем души у врагов? (Ты и сам теперь умеешь им пользоваться.) Так вот, если пойманная душа долго находится в заточении отдельно от тела, лишившись возможности на перерождение, в неё начинает копиться негативная энергия, злоба, ненависть к поймавшему (даже если её не было там раньше). И ради обещанной свободы, и возможности отомстить (порой – всё равно, кому), эта душа готова на всё! Вот и соглашается она на любые условия своего хозяина, даже на такие страшные, как – стать подселенцем в чужом теле.

Это дух, который живёт в тебе и постепенно вытесняет душу, чтобы заменить её собой. Подселенец в начале мал и бессилен, поскольку был разлучён с телом, но, потом… Потом он растёт, питаясь страхами и негативными эмоциями своего нового сожителя. Однажды наступает час, когда он берёт верх! А душа человека, чьё тело занял подселенец, больше себе не принадлежит, становясь послушной марионеткой сильного (и, часто – злого) мага, навечно заключённой внутри отнятого тела. Или же, если этой несчастной душе повезёт, она умирает, чтобы вновь родится, только уже без талантов, отнятых подселенцем для своего хозяина… Дед нашёл тебя в Яви, и чтобы ты больше не исчез, они подсадили тебе зловредного соседа, а это не проходит бесследно и для души, и для тела.

– Поэтому я оказался в больнице?

– Да. И если бы тебе сделали операцию, это не решило бы проблем: как мы и говорили, подселенец просто убил бы тебя!

– И сейчас этот дух всё ещё во мне? Ведь я чувствую себя хорошо, но…

– Да, Аля и кровь Первых не дали подменышу завладеть твоим телом и душой, но он всё ещё внутри. Он был слаб, и я почти не чувствовал его, но он там.

– И как от него избавиться? – с надеждой в голосе спросил Максим, прислушиваясь к себе, чтобы почувствовать – в каких закоулках его обширного тела может скрываться эта мелкая пакость и, когда она начнёт действовать… – Так сделайте что – нибудь! Удалите его из меня! Я не хочу потерять свою душу! – сжимая кулаки, точно это могло напугать затаившегося врага, чуть не кричал парень.

Влад неуверенно повёл широкими плечами, стараясь не глядеть на товарища.

– Этого никто толком не знает, но, некоторые утверждают, что подселенец покидает тело жертвы только в случае его окончательной и бесповоротной смерти…

Услышав это, Макс уставился в пол, будто пытался пересчитать каждую пылинку на нём.

– Получается – у меня нет шансов…

– К сожалению, пока мы не можем этого сказать. Мы надеялись, что он замер не случайно, что ты не такой, как все, и что-то внутри тебя не даёт подменышу расти и развиваться. Все другие уже в первые сутки либо умирали, либо превращались в рабов.

– Так я такой не один? Были и другие? – изумился Максим.

– Да. Возможно, твой дед искал тебя или хотел получить как можно больше бездумных и беспощадных слуг, выполняющих любое его желание. Он сейчас главный человек в Прави. Благодаря своим связям и знатности рода ему удалось занять пост в Триглаве, и теперь он недосягаем для простых волхвов, но я уверен, он не забыл о тебе и по-прежнему желает переманить на свою сторону, иначе, зачем стал бы оставлять подселенца.

– Я тоже о нём не забуду, – процедил сквозь зубы Максим, – И мы посмотрим, кто кого!

– Не глупи! – пытался успокоить его Влад, – Гореслав с Вышезором подняли все свои связи, собрали необходимые книги и людей и всеми силами стремятся найти решение этой проблемы с первого дня твоего пребывания в Академии…

– И далеко им удалось продвинуться на этом пути? – криво усмехнулся Максим, сердце которого, казалось, совершенно перестало стучать, боязливо трепеща где-то в районе правой пятки.

Влад промолчал, вновь отводя глаза в сторону.

– Понятно! Я так и думал! – прошептал Макс, голос которого совершенно ему отказал.

Собрав в кулак последние силы, которые ещё не успели окончательно покинуть занятое армией врага тело, парень поднялся и бросился вон из комнаты, сам не понимая, куда и зачем, просто он не мог больше ни минуты находиться здесь, не мог видеть бессильно согбенную спину товарища, не мог слышать его безуспешные попытки оправдаться и успокоить… Макс даже дышать не мог, ведь, где-то внутри него этот воздух получал и враг, готовящийся к захвату!

– «Значит, только смерть разлучит нас», – пронеслась в голове Максима невесёлая мысль.

Если бы он мог сейчас умереть в одночасье, по собственному желанию, сразу и безболезненно, то сделал бы это, не задумываясь ни на секундочку, только бы не превратиться однажды в монстра, в затаившееся чудовище, готовое уничтожить всех, кого так любил, с кем был дружен, к кому испытывал уважение…

Парень почувствовал, что задыхается от быстрого бега. Его тело горело, горело изнутри, как жарко натопленная печь. Воздуха не хватало. Во рту образовалась пустыня, требуя хоть какой-то влаги. Максим с горечью понял, что в нём сидит что-то, чего он не может понять, и оно в любой момент проснётся, попытается овладеть телом, так же или почти так же, как призрачный Кирилл овладевал своей сестрой Кирой.

А что станет с ним? Не будет ли он опасен для окружающих: Влада, Драгомира, Али??? Сможет ли себя контролировать или, как Кира, не будет помнить, что сотворил под действием чужой воли? А потом этот подселенец окончательно погубит его душу, и он, Максим, перестанет существовать? Умрёт? Исчезнет? Его тело будет жить другой, независящей от него жизнью?

Тогда, лучше уж умереть, чем стать угрозой для друзей и близких!

А если никто из волшебных целителей не знает, что с этим делать, значит ли это, что он обречён!? Если смерть неизбежна, и ничего нельзя с этим поделать, может стоит использовать последний шанс и разобраться с врагами до того, как подселенец разберётся с ним самим!

Аля говорила, что кровь Первых замедлила развитие паразита, но не убила, не избавила Максима от зловредного соседа, который и сейчас где-то внутри него, приглядывается, прислушивается, изучает и готовит плацдарм для последнего рывка, для нападения. И кто одержит победу в этой битве – только Вселену известно!

Но почему Вселен, если он и вправду всемогущий, не предвидел такого варианта развития событий, почему не защитил от подобной напасти избранный род, тех самых Первых, в чьих руках, по словам кудесников, находится судьба Трёхмирья?

– «Замысел богов недоступен смертным», – как-то сказал Вышезор.

– Значит – все дороги ведут к Алабору! – решил Максим, – Заклятье Светозаров известно деду, наверняка и контрзаклятье у него есть – это раз. Мама в руках у дедули, так что, всё равно, придётся рано или поздно туда отправиться – это два. Внутри меня сидит какое-то чудовище, которого все боятся, и только Алабор, если верить товарищам, возможно знает, как от него избавиться – это три…

Получается, куда не кинь, а все дороги ведут в Правь!